> 1. Кто хочет христианскую жизнь с великой точностью вести в совершенстве, тот обязан всеми силами позаботиться прежде всего о смысле и о рассудке души, чтобы, — приобретя способность в точности различать доброе и худое, и во всяком случае распознавая, что в чистую природу привзошло несвойственного ей, — жить нам правильно и непреткновенно, и чтобы, пользуясь рассудком как глазом, быть нам в состоянии — не сдружаться и не входить в согласие с внушениями порока, а чрез это, сподобившись Божественного дара, соделаться достойными Господа. Возьмем же пример с видимого; потому что есть сходство между телом и душой, между телесным и душевным, видимым и сокровенным.

> 2. Тело имеет своим путеводителем глаз, и он видит, и всё тело ведет надлежащим путем. Представь же, что идет кто-нибудь местами лесистыми, заросшими тернием, и тенистыми, где и огонь заграждает путь и мечи вонзены; есть там и стремнины, и множество вод. Если путник оборотлив, осторожен и неустрашим, то, имея путеводителем глаз, с великою внимательностью проходит трудные сии места, и руками и ногами всячески сдерживает хитон свой, чтобы не изорвать между деревьями и в терниях, не замарать грязью, не разрезать мечами; и глаз, служа светом для целого тела, указывает ему путь, чтобы не сокрушилось оно на стремнинах, или не потонуло в водах, или не потерпело вреда в каком-нибудь затруднительном месте. Так оборотливый и смышленый путник, со всей осторожностью подобрав хитон свой, идя прямо по указанию глаза, и себя сохраняет невредимым, и надетый хитон сберегает несожженным и неразодранным. Если же подобными местами проходит человек нерадивый, ленивый, беспечный, неповоротливый, недеятельный; то хитон его, развеваясь туда и сюда, потому что у путника недостает твердости — всячески подбирать свою одежду, рвется о сучки и терния, или загорается от огня, или изрезывается вонзенными мечами, или грязнится в тине; одним словом, прекрасный и новый хитон его в скором времени портится от его невнимательности, недеятельности и лености. А если путник не будет обращать полного и должного внимания на указание глаза; то и сам упадет в ров, или потонет в водах.

> 3. Подобным образом и душа, — нося на себе, как бы прекрасный хитон, одежду тела, и имея у себя рассудок, который дает направление всей душе с телом, когда проходит она по лесистым и тернистым стезям жизни, среди тины, огня, стремнин, то есть вожделений и удовольствий и прочих несообразностей века сего, — должна с трезвением, мужеством, рачительностью и внимательностью везде сдерживать и оберегать себя. А чтобы телесный хитон в лесистых и тернистых местах мира сего не раздрался где-либо от забот, <недостатка времени и от> земных развлечений, и не сгорел от огня вожделения; то облеченная в <него> душа, отвращает око, чтобы не видеть лукавства, а также отвращает слух, чтобы не слышать пересудов, удерживает язык от суетных разговоров, руки и ноги от худых занятий; потому что душе дана воля отвращать <члены тела> и не допускать их до худых зрелищ, до слышания чего-либо <злого> и срамного, до непристойных слов, до занятий мирских и <злых>.

> 4. Душа и сама отвращается от <злых> кружений, оберегая сердце, чтобы помыслы его не кружились в мире сем. А таким образом подвизаясь, употребляя всё <усердие> и с великим вниманием при всяком случае удерживая <члены тела> от худого, прекрасный хитон тела соблюдает нераздранным, неопаленным, неочерненным. Да и сама она любознательностью, смышленостью и рассудительностью своей воли, <а более всего> силой Господней будет охраняема, <поскольку>, по мере сил своих, сдерживает себя и отвращается от всякого мирского <желания>, а за <это> и от Господа получает помощь к действительному своему охранению от <названных> выше зол. Ибо Господь, — как скоро видит, что мужественно отвращается кто-нибудь от житейских удовольствий, от вещественных развлечений и забот, от земных уз и от кружения суетных помыслов, — подает таковому благодатную Свою помощь, и непреткновенною соблюдает эту душу, которая прекрасно совершает <свой бег> в <теперешнем злом> веке. И таким образом, душа от Бога и от Ангелов удостаивается небесных похвал за то, что прекрасно охранила и себя и хитон тела своего, сколько возможно ей было, отвращаясь от всякого мирского вожделения, и <с Божьей помощью>, прекрасно совершила <свой забег> на поприще мира сего.

> 5. Если же кто по недеятельности и беспечности невнимательно ходит в жизни сей, и по собственной воле своей не отвращается от всякого мирского вожделения, и не взыскует со всем желанием единого Господа; то хитон тела его рвется от терний и деревьев мира сего, опаляется огнем вожделения, оскверняется грязью удовольствий; и потому, душа в день Суда оказывается неимеющей дерзновения, потому что не возмогла одеяние свое соблюсти неоскверненным, но растлила <его> среди обольщений века сего. <Именно за это> извергается она из царства. Ибо что сотворит Бог с тем, кто по собственной воле своей предает себя миру, обольщается его удовольствиями, или блуждает, кружась в вещественном? Помощь Свою подает Он тому, кто отвращается от вещественных удовольствий и от прежних навыков, с усилием устремляет всегда мысль свою к Господу, отрекается от себя самого, взыскует же единого Господа. Того и Бог <хранит>, кто в <дебрях> мира сего при всяком случае остерегается сетей и тенет, кто +<cо страхом и трепетом созидает свое спасение>+ (Фил.2:12), со всею внимательностью обходит сети, тенета и похоти века сего, взыскует же Господней помощи и по милости Господней надеется спастись благодатью.

> 6. Вот мудрые пять дев, трезвясь, поспешив к необычайному для своего естества, взяв елей в сосуды сердца своего, то есть подаваемую свыше благодать Духа, возмогли войти с Женихом в небесный чертог. Другие же, <глупые>, девы, оставшиеся при собственном своем естестве, не трезвились, не постарались, пока были еще во плоти, взять в сосуды свои +елей радости+ (Псал.44,8), но по нерадению, недеятельности, беспечности, неведению или и по самомнению о своей праведности, предались как бы сну; и за <это> не допущены в чертог царства, как <неспособные> благоугодить небесному Жениху. Удерживаясь мирскими узами и земной какой-нибудь любовью, не посвятили они небесному Жениху всей любви своей и приверженности, и не принесли с собой елея. А души, взыскавшие необычайного для естества, — святыни Духа, всею своею любовию привязаны ко Господу, с Ним ходят, от всего отвращаясь, к Нему устремляют молитвы и помышления; за что и сподобились они приять елей небесной благодати; и после сего могут <бег свой> продолжать непреткновенно, во всём вполне благоугождая духовному Жениху. Души же, оставшиеся в естестве своем, по земле пресмыкаются помыслом, о земле помышляют, и ум их на земле имеет жительство свое. Сами о себе думают они, что принадлежат Жениху, и украшены плотскими оправданиями; но, не прияв елея радости, не возродились они Духом свыше.

> 7. Пять умственных душевных чувств, если приимут в себя благодать свыше и святыню Духа, действительно <становятся> мудрыми девами, свыше приявшими в себя благодатную мудрость. А если остаются они при одном своем естестве, то делаются <глупыми> и оказываются чадами мира <сего>; потому что не совлеклись духа мира, хотя сами о себе, <по каким-то признакам> и по наружности, думают, что они — невесты <небесного Жениха>. Как души, всецело прилепившиеся ко Господу, в Нём пребывают помыслом, к Нему возносят молитвы, с Ним ходят, и вожделеют любви Господней; так наоборот, души, предавшиеся любви к миру и восхотевшие иметь жительство свое на земле, там ходят, там пребывают мыслью, там живет их ум. А потому, несклонны они к доброму мудрствованию духа, как к чему-то необычайному для нашей природы, <а под этим я понимаю> небесную благодать, которой необходимо войти в состав и в единение с естеством нашим, чтобы могли мы вступить с Господом в небесный чертог царства и <достигнуть> вечное спасение.

> 8. Вследствие преслушания первого человека приняли мы в себя <чуждое> для естества нашего — вредные страсти, и привычкой, долговременным усвоением обратили их для себя как бы в природу; и опять необычайным же для нашего естества — небесным даром Духа надлежит изгнать из нас <это чуждое> и восстановить нас в первоначальную чистоту. И если ныне со многим молением, прошением, с верою, молитвою, с отвращением от мира не примем в себя <этой> небесной любви Духа, и естество наше, оскверненное пороком, не прилепится к любви, то есть ко Господу, и не будет освящено <этой> любовью Духа, и мы до конца не пребудем непреткновенными, во всей точности живя по заповедям Господним; то не возможем <достигнуть царствия небесного>.

> 9. <Я намереваюсь>, по мере сил своих, изречь некое тонкое и глубокомысленное слово. Поэтому, выслушайте разумно.

> Беспредельный, неприступный и несозданный Бог, по беспредельной и <непостижимой> благости Своей, оплототворил Себя, и так сказать, как бы умалился в <недоступной> славе, чтобы можно Ему было войти в единение с видимыми Своими тварями, <т.е. душами> cвятых и Ангелов, и возмогли они быть причастными жизни Божества. А всякая тварь — и Ангел, и душа, и демон, по собственной природе своей, есть тело;{} потому что, хотя и утонченны они, однако ж в существе своем, по отличительным своим чертам и по образу, соответственно утонченности своего естества, суть тела тонкие, тогда как это наше тело в существе своем <плотно>. Так и душа, будучи утонченной, облеклась оком, которым смотрит, и ухом, которым слышит, а <также>, языком, которым говорит, и рукой... и одним словом, всем телом и членами его облекшись, душа <соединяется> с телом, вследствие чего и совершаются все жизненные отправления.

> 10. Подобным образом, беспредельный и <непостижимый> Бог, по благости Своей, умалил Себя, облекся в члены тела сего и укрыл Себя от <недоступной> славы. По снисхождению и человеколюбию преображаясь, <Он делает Себя плотью>, входит в единение, восприемлет святые, благоугодившие и верные души, и, по изречению Павлову, <становится с ними одним духом> (1Кор.6:17), душа, так сказать, в душу, и ипостась в ипостась, чтобы душа, достойная Бога и благоугодная Ему, могла жить в обновлении и ощущать бессмертную жизнь, и соделалась причастницей нетленной славы. Ибо и <эту> видимую тварь привел Он из небытия в бытие в каком-то великом разнообразии и со множеством <различий>, и ее не было, пока не <была она> приведена в бытие. Он восхотел, и без труда сотворил из ничего существа грубые и жесткие, например: горы, деревья (видишь, какова твердость их естества!), потом <создания средней плотности> — воды и из вод повелел родиться птицам, и еще <более тонкие>: огонь и ветры, и даже те, которые по тонкости невидимы телесному глазу.

> 11. А как беспредельное и неисповедимое художество многоразличной Божией премудрости из ничего создало тела грубые, и тонкие, и мягкие, осуществленные Божией волею; так тем <более> Сам, и как хочет, и чем хочет, Сущий, по несказанной благости и по <непостижимой> доброте прелагает, умаляет, уподобляет Себя святым и достойным верным душам, <делая Себя плотью, нисходя к их способности воспринимать>, чтобы Невидимый <стал> для них видим, и Неосязаемый, соразмерно свойству душевной тонкости, был осязаем, и чтобы души ощутили благость и сладость Его, и на самом опыте усладились светом неизреченного наслаждения. Когда хочет, — бывает Он огнем, пожигающим всякую негодную и привзошедшую в нас душевную немощь. Ибо сказано: +<Бог наш — огонь пожирающий>+ (Евр.12:29). А когда хочет, — бывает неизреченным и несказанным упокоением, чтобы душа упокоевалась покоем Божества. Когда же хочет, — бывает радостью и миром, согревает и оберегает душу.

> 12. Если же, на радование и веселье духовным тварям, хочет уподобить Себя и одной из тварей, например: граду света — Иерусалиму, или горе — небесному Сиону; то всё может, как Ему сие угодно, по сказанному: +<Вы же приблизились к горе Сион: к городу Живого Бога, небесному Иерусалиму>+ (Евр.12:22). Всё нетрудно и удобно Ему, во что хочет, преображающемуся для душ, Его достойных и верных. <Лишь бы только человек постарался> стать приятным и благоугодным Ему, и на самом опыте ощутительно <да узрит он> небесные блага, невыразимое наслаждение, беспредельное богатство Божества, в подлинном смысле, того, чего +<не видел глаз и ухо не слыхало>,+ чего +<вообразить не может сердце человека>+ (1Кор.2:9), <да узрит он> Духа Господня, соделавшегося упокоением, радованием, наслаждением и вечной жизнью достойных душ. Ибо Господь <делает Себя плотью пищи и пития>, как написано в Евангелии: +<Кто будет есть этот хлеб, обретет вечную жизнь>+ (Иоан.6:51), чтобы неизглаголанно упокоить душу и исполнить ее духовного веселья. Ибо говорит: +<Я — хлеб жизни>+ (Иоан.6:35). А подобным образом <делает Себя плотью пития> небесной струи, как говорит: +<кто пьет воду, которую Я ему дам, вовеки не будет знать жажды; вода, которую Я ему дам, станет в нём тем источником, что устремляется в жизнь вечную>+ (Иоан.4:14). И +<все>,+ сказано, +<одно и то же духовное пили питье>+ (1Кор.10:4).

> 13. Таким образом, как Сам благоволил, и как полезно было, являлся Он каждому из святых отцов, иначе — Аврааму, иначе — Исааку, иначе — Иакову, иначе — Ною, Даниилу, Давиду, Соломону, Исаии и каждому из святых пророков, иначе — Илие, иначе — Моисею. И думаю, что Моисей, во всё время сорокадневного поста на горе, приступая к <той> духовной трапезе, ею утешался и наслаждался. Посему, как Сам благоволил, являлся Он каждому из святых, чтобы упокоить, спасти и привести в познание Божие. Ибо всё, что ни захочет, удобно для Него, и умаляя Себя, как Ему угодно, плототворит и преобразует Себя, делаясь видимым для любящих Его, по великой и невыразимой любви, в <недоступной> славе света являясь достойным, соразмерно с силами каждого. А душа, которая <удостоилась> с великим <страстным желанием> и чаянием, с верой и любовью принять в себя <эту> силу свыше, небесную любовь Духа, и имеет уже в себе небесный огонь бессмертной жизни, действительно отрешается от всякой мирской любви, освобождается от всяких уз порока.

> 14. Как железо, или свинец, или золото, или серебро, <помещенные> в огонь, теряют свойство жесткости, переменяясь в вещества мягкие, и пока <остаются> в огне, по силе огненной теплоты, расплавляются и изменяют естественную жесткость, таким же образом и душа, отрекшись от мира и возлюбив единого Господа, с великим сердечным исканием, в труде, в подвиге, непрестанно ожидая Его с упованием и верой, и прияв в себя <этот> небесный огонь Божества и любви Духа, действительно уже отрешается тогда от всякой мирской любви, освобождается от всякого вреда страстей, всё отметает от себя, переменяет естественное свое качество и греховную свою жесткость, всё почитает излишним, в едином небесном Женихе, Которого приняла к себе, упокоеваясь горячей и несказанной любовью к Нему.

> 15. <Говорю> же тебе, что и самых любимых братьев, <которые у нее> перед очами, если останавливают <ее в этой> любви, душа, так сказать, отвращается; потому что жизнь и покой ее — таинственное и неизреченное общение с небесным Царем. Ибо и любовь к плотскому общению разлучает с отцом, с матерью, с братьями; и всё, касающееся <их>, делается в уме <посторонним>. И <человек> человек любит их, то <уже> любит как <посторонний>; всё же расположение свое имеет к <той, с которой он делит ложе>. Ибо сказано: +<Вот почему оставит человек отца и мать и привяжется к жене, и станут двое одной плотью>+ (Еф.5:31). А посему, если плотская любовь так отрешает от всякой любви, то <тем более> те, которые действительно <удостоились> вступить в общение с <этим> небесным и <страстно желаемым> Святым Духом, отрешатся от всякой любви к миру, и всё будет казаться для них излишним; потому что препобеждены они небесным желанием, и в тесной от него зависимости; там — желания, там — помышления их, там они живут, там ходят их помыслы, там <всегда пребывает их> ум, препобежденный божественной и небесной любовью и духовным желанием.

> 16. После этого, возлюбленные братия, когда столько предлежит нам благ, и столько обетований возвещено Господом; удалим от себя все затруднения, отвратимся от всякой любви в мире, посвятим же себя исканию и желанию <того> единственного блага, чтобы прийти нам в состояние — приобрести ту неизреченную любовь Духа, к которой поспешать советовал нам блаженный Павел, говоря: +<Больше всего желайте любви>+ (1Кор.14:1), и чтобы можно было нам, после жестокости своей, <удостоиться> +изменения десницы+ Вышнего <(Пс.76:11)>, и уязвившись любовью Божественного Духа, прийти в кротость и в духовный покой; потому что Господь с великим благоутробием милосердствует о нас, как <только> всецело обращаемся к Нему, <вырывая> себя из всего сопротивного. Даже, если мы по великому неведению, по младенчеству и по причине укоренения в нас пороков, отвращаемся от жизни, и сами себе полагаем много препятствий, не хотя действительно покаяться, то Он, долготерпеливый к нам, великое оказывает благосердие, как <только>, обратившись, придем к Нему, и просветим внутреннего нашего человека, чтобы не постыдились лица наши в день Суда.

> 17. Если же и кажется нам <это> трудным, по суровости подвигов добродетели, лучше же сказать, по внушению и совету <Врага>; то вот Господь милосердствует и долготерпит еще, ожидая нашего обращения, и если грешим, переносит <это> в чаянии нашего покаяния, и если падаем, не стыдится принимать нас снова <...>. Мы только отрезвимся, приобретя благую мысль; скорей и правым образом к Нему обратимся, взыскав Его помощи; а Он готов спасти нас; потому что ожидает горячего, по мере сил наших, устремления к Нему воли нашей благой от произволения веры и усердия, <а всякий успех> производит в нас <Он> Сам. Посему, возлюбленные, совлекшись всякого предубеждения, нерадения и <ленности>, как чада Божии, постараемся соделаться мужественными и готовыми идти во след Его, не будем откладывать сего день за <днем>, увлекаемые к тому пороком; ибо не знаем, когда будет исшествие наше из плоти. Велики же и неизреченны обетования христианам, и <столь> велики, что с верой и богатством одной души не идут даже в сравнение вся слава и <великолепие> неба и земли, и прочее их <изящество> и разнообразие, и богатство, и красота, и наслаждение видимым.

> 18. Итак, при стольких побуждениях и обетованиях Господних, как же не пожелать нам всецело приступить ко Господу и Ему посвятить себя самих, сверх всего прочего, по Евангелию, отрекшись и души своей, возлюбить Его единого, не любя при том ничего иного? Вот всё <это> даровано нам, и какая еще слава! Сколько Господних о нас <попечений> со времени отцов и пророков! Сколько возвещено обетований! Сколько побуждений! Какое благосердие Владыки было к нам от начала! Напоследок же, в пришествие Свое неизреченную к нам благость доказал Он распятием, чтобы нас, обратившихся, ввести в жизнь. А мы не расстаемся еще с своими <желаниями>, с любовью к миру, с худыми предубеждениями и навыками, и чрез это оказываемся маловерными, или и неверными! Однако же, вот и при всём этом, Господь <остается> к нам милостивым, невидимо охраняя и упокоевая нас, до конца не предавая нас, по грехам нашим, пороку и обольщениям мира, по великой благости и по долготерпению не попуская нам погибнуть, имея еще в виду, что обратимся к Нему когда-нибудь.

> 19. Но боюсь, чтобы на нас, которые живем, всем пренебрегая, и водимся предрассудками, не исполнилось со временем апостольское <следующее изречение>: +<А может, ты презираешь Его великую доброту, снисходительность и терпение? Разве ты не знаешь, что доброта Божья направляет тебя к раскаянию?>+ (Римл.2:4)? Если же, при долготерпении, благости и кротости Его, приумножим еще число грехов, и своим нерадением и пренебрежением уготовим себе тягчайшее осуждение, то исполнится на нас апостольское слово: +<Но ты упрям и не хочешь раскаяться, ты копишь себе сокровища гнева для Дня гнева, когда явится правый суд Бога>+ (5). Ибо велика и неисповедима благость Божия, невыразимо Божие долготерпение к человеческому роду, если только пожелаем мы отрезвиться и постараемся всецело обратиться к Богу, чтобы возможно нам было <достигнуть спасения>.

> 20. А если угодно познать тебе Божие долготерпение и великую благость Божию; то можем научиться <этому> из богодухновенных Писаний. Посмотри на израильтян, от которых +отцы,+ которым <даны> были обетования, +<от них Христос по плоти,+ им принадлежит богослужение и Завет> (Рим.9:4-5). Как много они грешили? Сколько раз совращались? <Но> Бог +не оставлял их <совсем>+<(Пс.118:8)>; но на короткое время к их же пользе предавал их наказаниям, скорбью желая смягчить их жестокосердие, обращал, побуждал их, посылал к ним пророков, и сколько времени был долготерпелив к ним, когда они согрешали и оскорбляли Его! Обращающихся принимал с радостью; и когда снова совращались, — не оставлял, но чрез пророков призывал к обращению, и хотя многократно уклонялись от Него и обращались к Нему, всякий раз <встречал> <доброжелательно>, принимал человеколюбиво, пока не впали, <в конце концов>, в великий грех, возложив руки на собственного своего Владыку, Которого, по преданию отцов и святых пророков, ожидали себе Искупителем, Спасителем, Царем и Пророком. Ибо, когда пришел, — не приняли Его, но даже еще, подвергнув великому поруганию, напоследок, предали на кресте смертной казни. И <этим> великим оскорблением и чрезмерным преступлением преумножившиеся грехи их <достигли> полноты; потому, <совсем> уже оставлены они, по удалении от них Святого Духа, когда раздралась <завеса Храма>. Потому и Храм их, преданный язычникам, разрушен и приведен в запустение, по определению Господа <...> (Мф.24:2). И таким образом решительно преданы они язычникам и по всей земле рассеяны пленившими их тогда царями <...>.

> 21. Так и ныне милостивый и благой к каждому из нас Бог являет Свое долготерпение. Хотя многократные видит от каждого оскорбления, но безмолвствует, ожидая, не отрезвится ли человек со временем, и не пременится ли, чтобы больше уже не оскорблять Его; и с великой любовью и радостью приемлет обращающегося от греха. Ибо так говорит: +<Такой же, поверьте Мне, будет радость у ангелов Божьих из-за одного раскаявшегося грешника>+ (Лк.15:10); и еще: <+Так и ваш Небесный Отец: Он не хочет, чтобы погиб хоть один из самых малых+ (Мф.18:14)>. Но если кто, — при великом к нему милосердии и долготерпении Божием, когда Бог не подвергает его наказанию за каждое греховное преткновение, тайное или явное, но видя <его>, безмолвствует, как бы ожидая покаяния, — сам, <дойдя> до великого пренебрежения, начинает прилагать грехи ко грехам, присовокуплять беспечность к беспечности, на одном прегрешении созидать другое, и исполняет меру грехов; то впадает уже, <в конце концов>, в такой грех, из которого не может <подняться>, но сокрушается, и предавшись <Врагу>, погибает <совсем>.

> 22. Так было с содомлянами. Много греша и не обращаясь, напоследок, злым умышлением против Ангелов, возжелав совершить с ними мужеложство, в такой впали грех, что не стало уже места и покаянию, но отвержены они <совсем>; потому что <наполнили>, и даже превзошли меру грехов. И потому, по Божию суду, попалены огнем. Так было и при Ное; многократно раздражая Бога и не принося в том покаяния, простерлись до таких грехов, что растлили, наконец, всю землю. Так и к египтянам, которые много оскорбляли Бога и согрешали против народа Его, Бог был еще милостив, не налагал на них таких казней, чтобы <совсем> истребить их, а только в научение, чтобы побудить к обращению и покаянию, наносил им легкие удары, являя Свое долготерпение и ожидая их покаяния. Но они, во многом согрешив пред Божиим народом, то обращаясь, то опять в том раскаиваясь, и утвердившись в древнем неверии злого произволения, обременив народ Божий работами, напоследок, когда Бог чрез Моисея при множестве чудес <вывел> народ из Египта, учинили великий грех, погнавшись в след за народом Божиим. Почему Божественный суд <в конце концов> истребил, и погубил, и потопил их в водах, признав недостойными видимой жизни.

> 23. Подобным образом, израильтяне, как <было уже сказано> выше, многократно подвергались преткновениям и согрешали, убивая пророков Божиих и совершая много других худых дел, пока Бог безмолвно долготерпел, ожидая их покаяния; напоследок, преткнулись так, что сокрушились, и уже не восставали; потому что возложили руки свои на <величие Владыки>. А поэтому, <совсем> оставленные Богом, они отвержены; отняты у них пророчество, и священство, и богослужение; всё же <это> дано уверовавшим язычникам, как говорит Господь: +<будет отнято у вас Царство Бога и отдано народу, который приносит доход>+ (Мф.21:43). До этого времени терпел их Бог, не прекращал Своего долготерпения, не переставал милосердствовать о них. Но <поскольку наполнили>, и даже переполнили, меру грехов, возложив руки свои на <величие Владыки>; то <совсем> оставлены Богом.

> 24. <Мы сказали об этом столь пространно>, возлюбленные, из Писания почерпнутыми мыслями подтверждая, что, как можно скорее, дОлжно нам обратиться и поспешить ко Господу, Который милостив к нам, и ожидает, чтобы совершенно удалились мы от всякого <зла> и худого предубеждения, <Который обращающихся> приемлет с великой радостью, — <итак, мы сказали об этом прежде всего для того>, чтобы со дня на день не возрастало пренебрежение наше, и не умножались в нас грехопадения наши, и чрез <это> не навлекли мы на себя Божия гнева. <Поэтому> постараемся, обратившись с искренним сердцем, приступить к Богу, и <поскольку> отчаяние есть <влияние злобы и коварства на нашу волю>, не отчаиваться во спасении при воспоминании предшествовавших грехов, которые для того и приводят человека к отчаянию, недеятельности, нерадению и беспечности, чтобы, обратившись и <прийдя> ко Господу, по великой Господней милости к человеческому роду, не получил он спасения.

> 25. Если же кажется нам как бы неудобоисполнимым и невозможным — обратиться от множества предвозобладавших нами грехов (а такая мысль, как сказали уже мы, есть <влияние злобы на нашу волю> и служит препятствием к нашему спасению); то приведем себе на память и не оставим без внимания, как Господь, <прийдя> к нам по благости Своей, давал прозрение слепым, врачевал расслабленных, <исцелял> всякую болезнь, воскрешал мертвых, которых коснулось уже тление <..>, отверзал слух глухим, из одного человека изгнал легион бесов — <даже> дошедшему до такого беснования <Он> возвратил здравый ум! <Тем более> душу, которая к Нему обращается, у Него ищет милости, <требует Его> помощи, <Он и обратит>, и приведет <к целомудрию свободы от страстей, к благоустройству> всякой добродетели, <к обновлению> ума, дарует ей здравие, <просветление разума>, <умиротворение> помыслов, от слепоты, глухоты и мертвости неверия, <незнания Бога, отсутствия стыда и страха Божия Он> возведет к целомудрию добродетели и чистоте сердца. Ибо Кто создал тело, Тот сотворил и душу. И как, пребывая на земле, по благости Своей, всем приходящим к Нему и ищущим у Него помощи и исцеления, как благой и <единственный истинный> врач, в чём имел кто нужду, подавал то щедро, так щедр Он и в духовном.

> 26. Если так благосерд Он был к телам, которые опять должны были разрушиться и умереть, и всякому, чего кто просил, делал <это> с готовностью и благостью, то <тем более> душе бессмертной, неразрушимой и нетленной, — которая впала в недуг неведения, порока, неверия, небоязненности и прочих греховных страстей, однако же приходит ко Господу, у Него ищет помощи, на Его взирает милосердие, от Него <страстно желает> принять благодать Духа к избавлению и освобождению своему от всякого порока и от всякой страсти, — со всей поспешностью и готовностью дарует Он врачующее избавление, по <этому> слову: +<Так неужели Бог не защитит Своих избранников, взывающих к Нему днем и ночью?>+ Господь <добавляет к этому: +Говорю вам, что окажет им защиту вскоре+> (Лк.18:7-8). И еще в другом месте советует нам: +<Просите — будет дано вам... ибо всякий, кто просит, получает, кто ищет, находит, и тому, кто стучит, отворяют>+ (Мф.7:7-8). И далее <добавляет>: +<если вы, люди дурные, умеете давать своим детям что-то хорошее, то тем более Небесный Отец даст Святой Дух тем, кто Его просит!>+ (Лк.11:13). +<Верно вам говорю, даже если он по дружбе не встанет и не даст, ему все равно придется подняться и дать тебе всё, что нужно, если ты проявишь настойчивость>+ (8).

> 27. А всем этим убеждал Он нас к тому, чтобы неотступно, непрестанно, неутомимо просили мы у Него благодатного заступления; потому что пришел Он ради грешников, чтобы обратились к Нему, и уврачевать Ему верующих в Него. Мы только <да> отступимся от худых предубеждений, сколько будет на то наших сил, возненавидим дурные свои занятия и мирские обольщения, отвратимся от <злых> и суетных помыслов, будем же всегда, по мере сил своих, к Нему прилепляться: а Он готов оказать нам помощь Свою; потому что Он весьма милосерден, <Он> животворит, врачует неисцелимые страсти, творит избавление тем, <кто призывает> Его, к Нему обращаются, по собственной воле и непринужденно удаляются, по мере сил, от всякой мирской любви, отвлекают ум от земли, и к Нему устремлены своим желанием и исканием. Достойной же помощи Его делается такая душа, которая всё почитает излишним, не упокоевается ни на чём в мире, <но лишь ждет одного для своего упокоения>, а именно, что будет упокоена и обрадована Его благостью; и потому, за таковую веру приняв небесный дар, — по благодати с несомненностью упокоив свое <страстное желание>, приличным и соответственным уже образом послужив Духу Святому, с каждым днем <преуспевая> в добре, не уклоняясь с пути праведности, до конца пребывая непреклонной к пороку, не сдружаясь с ним, и ничем не оскорбив благодать, — <удостаивается> она вечного спасения со всеми cвятыми, которым подражала, живя в мире, <с которыми имела общение и с которыми вместе шла>. Аминь.

Проект "Христианское просвещение" нyждается в вашей поддержке!