Отпускное время священнослужителя это на практике не только период "лечения", которое мы почему-то непременно упоминаем в прошении на отпуск, Но и возможность несколько выйти из привычного круга, обогатиться духовным и житейским опытом. И не только в поездках и паломничествах, но и в тех сферах жизни, до которых порой и не доберешься в другое время.

Вот по таким мотивам и случилось мне недавно посетить воскресное богослужение евангельских христиан-баптистов. И, что весьма кстати, это оказался еще и день "Преломления" или, как здесь еще говорят, "Вечери Господней". Именно то, что у нас привычнее называется Таинством Причащения. Такое священнодействие совершается у евангельских христиан примерно раз в месяц. И именно в такой день, не подгадывая специально, я и попал┘

Собственно говоря, это не первое мое посещение богослужений баптистов. Но последний раз было это, пожалуй, с десяток лет назад. Многое забылось, но и многое просто видится уже в ином свете, глубже как-то - ведь, сколько передумано на тему "что и как есть в Церкви и как должно быть". Да и смотришь теперь, послужив в священном сане, как-то шире - не по субъективному только восприятию "нравится - не нравится, подходит мне - не подходит". Явление религиозной жизни представляется более как данность, имеющее право на существование вне зависимости от моих личных предпочтений. И результат не в том, что мне "здесь хорошо (плохо)", а в том, насколько соответствуют плоды деятельности заявленным принципам.

На утреннее богослужение я немного опоздал. Уже была прочитана первая проповедь, что-то пел хор┘ Впрочем не "что-то", а "Отче наш"┘ Вообще все богослужение не только баптистов, но и сходных с ним протестантских течений строится на чередовании проповеди, пения (хорового или общего) и кратких (в нашем понимании) молитв. Здесь необходимо пояснение. Часто православное понимание "качества" молитвы опирается прежде всего на ее продолжительность во времени. Молился долго - "послужил для Господа". Чем дольше, чем лучше - так думают многие, даже священнослужители. Но при этом забывается, что цель молитвы - живой контакт с Богом, в котором важно не многословие и даже не "труд",а, говоря по-современному, качество связи, когда Бог внимает тебе по каналам веры и ты адекватно слышишь, что он говорит тебе. Достаточно расхожий, но не лишенный смысла упрек в сторону православных. Поэтому полезно поторить: "А молясь, не говорите лишнего, как язычники, ибо они думают, что в многословии своем будут услышаны" (Матф.6:7). Есть молитва, которую произносит кто-то один, а есть и такая, что начинает один, а после него подхватывает другой, причем спонтанно, именно любой другой, у кого есть на сердце что сказать. Вот эта, самая продолжительная, как я заметил по часам, длилась┘ 5 минут. Мало? Но кое-что я еще скажу об этом дальше┘

Итак, пели "Отче наш"┘ Войдя боковой дверью, я остановился почти у самых дверей. Церковь была явно переполнена. Как мне потом сказали, всего зарегистрированных членов общины около 100. А мест всего чуть больше 500. Не все приходят утром, вечером тоже "Вечеря Господня". Но все равно тесно. Благодаря трансляции, кто-то находит место в подсобных помещениях, кто-то стоит. И вот тут первое, что бросается в глаза - невероятное уважение к пожилому человеку. Вопреки расхожему представлению, что протестантизм это нечто "для молодых", здесь, если можно так сказать, сущий рай для бабушек. Именно им отданы лучшие места. Вдоль рядов ходят предупредительные мужчины с беджиками "Распорядитель". Если, допустим, мое появление было оставлено без внимания, то к старушке, что вошла со мной, тут же подошел один из таких распорядителей, немедленно отыскавший ей место и почтительно препроводивший к нему. Почти все сидячие места внизу заняты людьми пожилого возраста. Всмотревшись внимательнее, я вдруг с горечью подумал, что таких дряхлых старушек нет в православных церквах. Нет просто потому, что наши старушки это особое боевое племя, способное на борьбу за место в храме и даже, если понадобиться, на таран сквозь толщу толпы. А неспособные по дряхлости к таким "подвигам"? где они? Неужели все перешли к баптистам? Нет, конечно. Они просто сидят дома, в большинстве забытые и никому ненужные.

Запомнился такой характерный эпизод. Какой-то такой еле передвигающей ноги бабушке понадобилась выйти. Опять ее взял под опеку распорядитель. Чинно взяв ее под руку, он терпеливо переступая вместе с еле передвигающейся подопечной, двинулся к выходу. Спустя некоторое время, эта блаженная пара прошествовала обратно. Лицо распорядителя.. в нем не было ни тени досадливого равнодушия человека, который выполняет нечто "по долгу". Напротив, оно лучилось радостью служения "во славу Божию"┘ Да здесь исполнялись эти слова, которые мы привыкли ляпать где ни попадя, иногда сквозь зубы┘

Детей почти не видно. Если и есть, то достаточно взрослые. Где же та малышня, что обычно толпится на наших богослужениях и от скуки вздымающая на дыбы весь храм? Тем более, что семьи баптистов, как правило, многодетны. Оказывается, внизу есть комната матери и ребенка. Часто с малыми детьми дома остается один из родителей, а потом приходит вечером. Кроме того, с утра до самого вечера занятия в Воскресной школе. Ее здание рядом. Несколько смен. Всего в школе около800 человек. Немыслимое для православной Воскресной школы число. Как видим, неистового желания заставить детей "присутствовать" на богослужении нет. Но дети в большинстве своем почему-то вырастают верующими и верными своей церкви.

Само богослужение было достаточно продолжительным, примерно соизмеримым по времени с православной Литургией. Три проповеди, каждая по минут 20┘ Песнопения, молитвы, особые молитвы над хлебом, потом над вином. Причащение. И тема одна - Евхаристия. Христос, Его Тайная Вечеря с учениками, Его Страдания, Его Жертва и наше Спасение, дарованное через нее. Невероятная Евхаристичность и Христоцентричность. Практика нашего литургического служения крайне далека от этого. Я еще подумал: "Как же враг ("какой же гад!" - я даже так выразился в мыслях) умудрился "вычеркнуть" из нашей Литургии как раз то, что составляет ее существо!". Только священники, и то отвлекаемые фоновым пением хора, прочитывают те важнейшие чудеснейшие слова, которые называются "Евхаристическим каноном". Люди не слышат их, часто просто о них не ведают. Как всегда, хороша наша теория, но сколь же не соответствует ей практика! Зачем же тогда эти теории?

Однажды я ввел в церкви, где служу, "самочиние". Дело в том, что у нас не редкость, когда священник вслух читает "тайные молитвы". Но при этом ему приходиться соперничать с хором, перекрикивать его. Тогда как на самом деле "священник-хор" это диалог. Хор завершает слова священника, концентрируя на них внимание. Священник говорит дальше, и хору надо бы благоговейно помолчать. Но нет, он медленно тянет, растягивая слова до неузнаваемости - лишь бы не было "пауз". И вот я попросил хор просто спеть свою часть. Не спеша и не растягивая. А я помолчу. Они кончили, я читаю. Они завершают. Короче, диалог как диалог, без перебивания и со смыслом. Результат превзошел все ожидания. Такого молитвенного подъема я давно не ощущал. Нечто подобное пережили все - и хор, и народ. Многие подходили специально поблагодарить. Но радости этой было не суждено долго длиться. После одной из служб я обнаружил в нашей священнической комнате записку настоятеля: "Отец Александр! НАСТОЯТЕЛЬно прошу Вас не экспериментировать над Божественной Литургией". У нас хороший настоятель, у нас хорошие отношения. Мы, конечно, потом и просто поговорили об этом. Самое удивительное, что не только "самочиние" , но и "очень длинно". "Такое ощущение", как он сказал. А сказал это он потому, что понимал - объективно это совершенно не так. Я служу Литургию динамично, быстрее всех священников. Если не затягивать, то при умеренном количестве записок, она вся уложиться в один час. Кстати, такая продолжительность Литургии упомянута где-то в Типиконе. "Самочиние" удлиняло службу на 15 минут. "Всего 15 минут!" - "Не знаю, но как-то длинно, просто невыносимо ждать". При этом есть противоположный пример - другой наш священник умудряется иногда служить Литургию часа три, а то и больше. Все страдают, изнывают, особенно пришедшие с детьми┘ Иногда подшучивает над такой продолжительностью и настоятель. Но - не возражает! Ибо такая продолжительность свята! За счет длинной проповеди, множества тропарей, поминовений, просто пауз, дополнительных молебнов после заамвонной молитвы┘ Все можно! Нельзя только внятно воспринять Евхаристический канон. Нельзя исключить декоративные прошения о несуществующих в современной церкви "оглашенных". Потом призывы к ним же, несуществующим - "изыдите!" Еще раз подчеркну - настоятель у нас достойнейший священник, мне во многом далеко до него. Дело не в его личном восприятии. Просто нас так уловил враг - вроде и трудно оспорить то, что я делал, но "самочиние" налицо. И это тоже я не могу оспорить. Пришлось вернуться к прежнему "благочинному" служению.

Кроме того, еще такая деталь. Каждый день года у нас если не праздник, то память святого. Часто значительного. Ему поем тропари, ему "величание". О нем проповедь. В лучшем случае на тему положенного в этот день евангельского чтения. Сегодня день такой-то иконы, сегодня день такого-то святого┘ Кто скажет, что сегодня День Евхаристии? Это будет "неинтересно". А ведь еще так хочется всевозможных прибамбасов - памятей, иконочек, маслиц, освящений┘ До Христа ли нам? Когда я по понедельникам служу молебен о здравии болящих, то в конце читаю две молитвы - Господу и великомученику Пантелеимону. И так явно - молитва ко Господу вполуха, и немедленное преклонение и благоговейное молчание при молитве великомученику.

Но вернемся к баптистам. Здесь даже не каждое воскресенье Вечеря Господня именно потому, как я понял, что это позволяет раз в месяц сконцентрировать все духовное напряжение на переживании Евхаристии, и только ее! Все проповеди - это осмысление Евхаристии. Да, здесь принимают не Тело и Кровь┘ И об этом напоминалось в одной из проповедей. Здесь раздается освященный хлеб и освященное вино. Опять та же картина - вроде теоретически статус пониже - куда им до нашего с их символическим воспоминанием. А на деле - символизм это несравненно живее, евхаристия действеннее, присутствие Бога актуальнее. Все богослужение проникнуто переживанием Величия Жертвы и Радости Спасения. Хочу снова вспомнить эту пятиминутную молитву, произносимую одним, другим, третьим по очереди. Было видно, что это простые , вот сейчас легшие на душу слова. Но в этих простых прошениях тоже не было ни единого отступления от темы Евхаристии. Было ощущение что пространство и время сжалось в этой точке. Все, предел! 5 минут! И быть может мгновение Господа больше нашей вечности┘

В конце приветствия гостей из разных городов. Просьбы передать ответные. Будничные объявления. Среди них сообщение о болезни одного, как я понял, пресвитере или проповеднике. С сердцем он оказался в больнице. "Просьба не тревожить больного посещениями - это сердце. А так же не докучать звонками жене, отвлекая от детей и хозяйства. Лучшее, что мы можем сделать - это молитва" Примерно так было сказано. И я подумал - у нас-то, скорее всего, не каждый и вспомнит, уж докучать точно не будут. А то и забудут человека, когда побольше время пройдет.

Потом опять помолились о самых простых нуждах, особенно актуальных для того или иного человека. Той попросили Бога помощи в беременности, тому в решении жилищного вопроса┘ Как это далеко от нашего перемалывания множества анонимных имен их записок.

Вот и конец. Я ухожу. А мой знакомый, дьякон, остается. Сейчас все служители поедут по домам болящих и немощных, чтобы каждый смог принять участие в Вечере Господней. Это не частная треба по особой просьбе. Это естественное продолжение Евхаристии.

Выходят люди. В них нет этой нарочитой "смиренности", составляющей хороший тон в православии. Ведь где, как Нине в христианстве, достоинство человека поднято на такую божественную высоту. Но мы, не доверяя Евангелию, твердим - червяк ты, человек, гнида недостойная. И человек привыкает к тому, что он никчемный, неисправимо грешный. И ему даже так хорошо. Он упивается своей низостью, гордиться ей. "Я? Святой? Не смею и дерзать. Я хуже всех!" И тут же непримиримая гордость обладателя "истинной веры", враждебная брезгливость к католикам и "всяким там" сектантам┘ Как это сопоставить?

┘Вечером похожее по структуре богослужение, но короче. Причастие для тех, кто не был по каким-то причинам утром. Людей немало, но уже не так, как утром - есть свободные места. Но после богослужения еще не конец. С часов 8 вечера начинается молодежное собрание. По виду обычная молодежь - смех, разговоры. Но вот садятся┘ Внимательно слушают и поют. Приходят пресвитер и опытные проповедники, которым письменно и устно задают множество животрепещущих вопросов о том, как жить, как вести себя верующему в различных ситуациях. А те отвечают не сразу - сначала опрашивают, у кого есть какие мнения по заданному вопросу. Готовых рецептов нет - надо учиться думать каждому и над каждым отдельным случаем конкретно.

Что же сказать в итоге? Конечно, многое кажется упрощенным, особенно пение. Лично я не все могу принять даже чисто эстетически. Все же за православием века особой культуры. Святые отцы, передавшие нам такой заряд богословия, что его уровень до сих пор гораздо выше. Много у нас преимуществ. Думаешь - вот у нас есть то-то, а у них нет┘ При том, что в принципе многое из позитивного у баптистов теоретически вполне сочетаемо с православием, и даже там было в древности. Тогда как многое из православия просто принципиально неприемлемо у протестантов. Но опять же - теории, теории┘ А практика? У нас есть все, у нас многое лучше, но чего-то такого нет, что там твердо и явственно существует. Чего-то важного. Даже не сразу сообразишь чего┘ И вдруг доходит - ХРИСТИАНСТВА.

Свящ. Александр Шрамко