Ведущие рассылки не имеют отношения к рекламе, размещенной до этого текста. Это — плата за бесплатный сервис служб рассылок. Будьте осторожны: это может быть реклама раскольничьих или антиправославных сайтов!

+

Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь!

:::Продолжение повествования…

ПРОТОИЕРЕЙ ИОАНН БЕЛЯКОВ

В 1948 году у Ивана Михайловича Т. открылся туберкулез. Весной 1953 года началось первое кро­вотечение. Жена изменила больному мужу и ушла к другому. Иван Михайлович умирал в больнице.

За три года до этого Иван познакомился с духов­ной дочерью иеросхимонаха Стефана, монахиней Ниной (в миру — Марией Ильиничной). Она наве­стила его в клинике, принесла с собой миро от мо­щей святителя Николая, помазала им больному грудь, лоб и язык. Через три с половиной месяца Иван Михайлович выписался.

Вскоре после выписки, осенью 1953 года, от­крылось второе кровотечение. Легкие разлага­лись, надежды на выздоровление не было ни малей­шей, умиравшего больного поместили в специаль­ную палату смертников. Постоянно горлом шла кровь, поэтому рядом с кроватью всегда стояло вед­ро, наполненное кровью. Мать Нина, увидев, что дела Ивана плохи, привезла к нему из Пятигорска протоиерея Иоанна Белякова, почитаемого мно­гими за духоносного старца. При обильном и непре­кращавшемся кровотечении причастить стра­дальца было немыслимо. Поэтому отец Иоанн, благословив его, помазал освященным маслом и сказал, погрозив умиравшему пальцем: «Если ты повернешь жизнь по пути покаяния, вернешься в церковь, то будешь жить и работать. Вернешься к труду, и врачи не узнают, что ты болел. Вот тогда ты мне скажешь!» Простившись, батюшка уехал.

Прошел год. Иван Михайлович проходил ВТЭК. Главный врач комиссии, проводивший осмотр, был потрясен: случай Ивана не имел преце­дентов в его многолетней практике, которая насчи­тывала сорок восемь лет. Такая же реакция была у других докторов: гнилые, полураспавшиеся легкие зарубцевались. Только тогда вспомнил Иван Ми­хайлович слова, сказанные ему, умиравшему, ста­реньким батюшкой год назад, и помчался в Пя­тигорск. Увидев Ивана, от неожиданности отец Иоанн заплакал: «Имей веру Божию! Я же тебе го­ворил!»

Одновременно с исцелением Ивана Михайло­вича к отцу Иоанну обратилась женщина с види­мым последствием инсульта: лицо было безобразно перекошено влево. Батюшка много молился о ней, и больная получила исцеление. Первое время она

ходила в храм, молилась, но потом, завертевшись в мирской суете, перестала. Вторично отойдя от церкви, женщина заболела еще сильнее. Пришлось возвращаться к старцу с покаянием. Отец Иоанн усиленно молился о ней, но во второй раз вымолил ей исцеление лишь через год. Когда больная попра­вилась, отец Иоанн Беляков вместе с отцом Иоан­ном Прокоповичем отправились в паломничество по святым местам, пригласив с собой исцелившихся Ивана Михайловича и женщину после инсульта.

В 1960 году батюшка Иоанн Беляков по дороге домой зашел в гости к Ивану Михайловичу. Во время беседы, неожиданно засветившись радост­ной улыбкой, он признался, что более всего хотел бы умереть мученической смертью. Домой старец вернулся только к вечеру, прилег отдохнуть, но услышал громкий стук в дверь и пошел откры­вать... Не успев как следует раскрыть дверь, ба­тюшка получил страшный удар в пах жестким мыс­ком кирзового сапога. Довольно ухмыляясь, перед ним пьяно раскачивался зять — алкоголик. Про­тоиерей Иоанн скончался от внутреннего кровоте­чения, приняв мученическую смерть от своего бли­жайшего родственника, мужа собственной дочери. Несмотря на то, что похороны состоялись в силь­ную жару, запаха тления не ощущалось.

Как многие православные священники, отец Иоанн прошел через заключение в тюрьме. По его словам, заключенные из духовенства особенно лю­били молитву митрополита Филарета Дроздова:

«Господи, не знаю, чего просить у Тебя. Ты один ведаешь, что мне потребно. Ты любишь меня бо­лее, нежели я сам люблю себя. Дай мне зреть нужды мои, которые сокрыты от меня. Не дерзаю просить ни креста, ни утешения. Только предстою

пред Тобою, и сердце мое отверсто Тебе. Ты зришь нужды, которых я не знаю. Зри и сотвори по мило­сти Твоей. Порази и исцели меня, сокруши и вос-стави меня. Благоговею и безмолвствую пред свя­тою волею Твоею, непостижимыми для меня Твоими судьбами. Приношу себя в жертву Тебе, возлагаю всю надежду на Тебя. Нет у меня жела­ния, кроме желания исполнять волю Твою. Научи меня молиться, Сам во мне молись! Аминь».

После окончания литургии старец Иоанн Беля­ков обязательно служил молебен, на котором неиз­менно читал вышеприведенную молитву и пел «К кому возопию, Владычице». Так же, как и в тюрь­ме, он полностью предавал себя в волю Божию, не зная, что ожидало его за стенами храма.

ПРОТОИЕРЕЙ ВЛАДИМИР ЗНАМЕНСКИЙ

Протоиерей Владимир Знаменский был одним из ревностных чад иеросхимонаха Стефана. В 1958 году по благословению старца он женился на ма­тушке Раисе, которая была его верной, терпеливой подругой и помощницей в течение долгих лет.

Отец Владимир был очень горяч. Во время «хру­щевской оттепели» его уволили за штат за резкие проповеди и окормление молодежи. Отец Стефан укреплял молодого пастыря в твердом стоянии за истину, но учил и необходимой рассудительности.

Вначале по молодости отец Владимир высказы­вал желание дожить до антихриста, но в зрелые годы страшился этой мысли.

Батюшка был очень внимателен и строг на ис­поведи, не допуская формальных общих исповедей. Подрясник старался никогда не снимать.

Приходя в гости к своей двоюродной сестре, он отказывался входить в дом до тех пор, пока она не обвенчалась с мужем.

Отец Владимир был серьезным знатоком цер­ковных канонов и устава, старался соблюдать их с возможной строгостью. У него была особая горяч­ность, дерзновение в молитве, он горел духом. У ба­тюшки был прекрасный бас, и он любил читать в церкви. Необыкновенно отчетливое, проникновен­ное чтение касалось сердца и призывало душу к по­каянию.

Великим постом 1993 года во время всенощной службы под Похвалу Пресвятой Богородицы отец Владимир вышел на чтение Акафиста. Не успел он совершить первое каждение храма, как стало плохо с сердцем. Батюшка мгновенно побледнел, едва до­шел до алтаря и до конца богослужения сидел. По­надеявшись, что приступ пройдет, легковую ма­шину вызывать не стали и медленно побрели до­мой... Первая машина «скорой помощи» пришла через час после вызова. Вскоре пришлось вызы­вать вторую. Врачи констатировали обширный ин­фаркт .

СХИАРХИМАНДРИТ ПИМЕН ГАВРИЛЕНКО

Схиархимандрит Пимен Гавриленко (в миру — Иван Петрович) родился 23 сентября 1883 года в де­ревне Маккове Черниговской области, в крестьян­ской семье. В 1894 году мальчик окончил сельскую школу. С детства в нем горела вера и любовь к мо­нашеству. Испросив благословение родителей, в 1901 году Иван поступил в состав братии Глинской пустыни Курской губернии.

В 1911 году он перешел в Юрьевской монастырь Новгородской епархии, принял монашеский по­стриг с именем Иоасафа. В 1913 году монах Иоасаф был рукоположен во иеродиакона епископом Алексием Симанским. В 1916 году епископ Новго­родский Арсений Стадницкий рукоположил отца Иоасафа во иеромонахи.

Стремясь к уединению, иеромонах Иоасаф перешел в одну из горных пустынь Кавказа в 1919 году, где нес послушание огородника. В середине 1920-х годов иеросхимонах Стефан исповедывался у отца Иоасафа, когда оставлял монастырь на Беш­тау и уходил в горы.

По некоторым данным, иеромонах Иоасаф дол­гое время жил на Афоне. Не исключено, что он на время оставил пустыни Кавказских гор ради Святой горы. В общей сложности он пробыл в горах девят­надцать лет.

В 1951 году отец Иоасаф принял постриг в великую схиму с именем Пимена и был вызван митрополитом Антонием Романовским в Сухуми для служения в соборе. В 1953 году он был удо­стоен сана архимандрита и назначен настоятелем собора.

15 июля 1958 года схиархимандрит Пимен был принят в число братии Псково-Печерского мона­стыря. У него был прекрасный, звучный тенор.

Служение отца Пимена отличалось особой просто­той и молитвенностью. Он неопустительно посе­щал все службы, ежедневно выходил на пение Ака­фиста. Наряду с лаврской братией отец Пимен исповедывал и приходских священников.

После смерти старца Симеона схиархимандрит Пимен стал духовником монастыря и много лет нес крест старческого служения. Он входил в духовный собор старцев Псково-Печерской обители.

Старцу была свойственна приветливость, вни­мательность, внутренняя тишина, хотя иногда его действия по простоте могли привести в недоумение. Батюшка был делателем Иисусовой молитвы. В свободное время он любил переплетать книги, со­четая рукоделие с молитвой.

В 1972 году отец Пимен тяжело заболел. Несмо­тря на то, что надежд на его выздоровление не бы­ло, батюшке сделали операцию, которая продлила годы его жизни. За первой бедой пришла вторая: старец ослеп и не мог более принимать участия в со­вершении богослужения. Однако он часто присут­ствовал на службах и помогал братии петь.

В конце Великого Поста 1976 года состояние здоровья отца Пимена резко ухудшилось. Он более не мог посещать Божественную литургию, и архи­мандрит Серафим Розенберг ежедневно причащал старца. За десять дней до его кончины, преемник батюшки, отец Афиноген, стал поминать отца Пи­мена во время заупокойных поминовений. Объяс­няя изумленной монахине Надежде свое действие, отец Афиноген сказал, что старец уже отошел и по нему уже отслужена панихида.

За несколько дней до кончины отца Пимена со­боровали в полном сознании. До последней минуты он владел своим голосом и хорошо слышал. Келей­ное правило по очереди старцу вычитывали любив­шие его отеческую простоту братия. Перед самым отходом в Вечность он попросил у всех прощения. 17 мая 1976 года, в час дня, схиархимандрит Пимен тихо отошел ко Господу со словами: «Господи, прими дух мой в мире». Его похоронили в пещерах монастыря. Надгробное слово произнес архиманд­рит Александр Васильев.

МИТРОПОЛИТ АНТОНИЙ РОМАНОВСКИЙ

Митрополит Антоний (в миру Василий Антоно­вич Романовский) родился 6 марта 1886 года в го­роде Савинцы Полтавской губернии. В детстве он рано лишился отца. Окончил церковно-приходскую школу, затем Миргородское духовное учили­ще, после которого в 1909 году поступил в Киев­скую духовную академию. 15 августа 1911 года при­нял монашеский постриг с именем Антония в честь св. Антония Киево-Печерского, был рукоположен в сан иеродиакона. В 1912 году его рукоположили во иеромонахи, после окончания Киевской духов­ной академии иеромонаха Антония направили в Ти­флисскую духовную семинарию.

В Тифлисской семинарии он преподавал догма­тическое и нравственное богословие, впоследствии стал инспектором семинарии.

В 1919 году иеромонах Антоний назначен благо­чинным русских монастырей в Грузии.

В 1924 году святейший патриарх Тихон вызвал отца Антония в Москву и возвел его в сан архиманд­рита. 17 ноября 1924 года в церкви Преображения Господня в Каретном ряду состоялась хиротония архимандрита Антония во епископа Сухумского и Ереванского.

В 1927—1929 годах владыка числился на покое (то есть находился либо в тюрьме, либо в ссылке). 27 февраля 1929 по 1930 год руководил Донской епархией.

В 1931—1935 годах владыка вновь числился на покое (то есть вновь ссылка или тюрьма). В 1935 году был назначен епископом Ставропольским, Донским и Сталинградским.

С 1936 по 1937 год владыка в очередной раз зна­чится «на покое», то есть в заключении.

В 1943 году епископ Антоний был посвящен в сан архиепископа. По поручению патриарха Сергия Страгородского был командирован в Грузию по во­просу о воссоединении Грузинской и Русской церк­вей. 10 ноября 1943 года было восстановлено кано­ническое общение.

Владыка Антоний неизменно был тверд в пра­вославии, приложил много трудов по присоедине­нию обновленцев к православной церкви. Осо­бенно заметно это было в Нижнем Новгороде и на Северном Кавказе, которые были сильно зара­жены обновленчеством.

14 сентября 1943 года архиепископ Антоний наз­начен на Ставропольскую и Бакинскую кафедру.

25 февраля 1962 года он принял сан митрополита.

7 ноября 1962 года митрополит Антоний Рома­новский в мире скончался после того, как над ним была прочитана разрешительная молитва. До по­следних минут он сохранял ясное сознание и зани­мался делами епархии.

СХИМОНАХ СЕРАФИМ КИЩЕНКО

Схимонах Серафим (в миру - Симеон Иудович, в монашестве — Исаак в честь преподобного Исаака Сирина) родился в 1909 году. Его родителей звали Иуда и Параскева. Восемнадцатилетним

юношей крестная привезла его на совет к иеросхимонаху Стефану в Успенский монастырь на Беш­тау, в 1927 году. Приехав, они нашли монастырь за­крытым, но отыскали старца в горах. Симеон рас­стался с отцом Стефаном в 1928/1929 годах, после войны нашел его во Владикавказе, после чего уже не отходил от батюшки. Он служил пономарем вна­чале во Владикавказской церкви, а после пе­реезда — в храмах Кисловодска.

В свободное время Симеон Иудович занимался каким-нибудь рукоделием: резал по дереву, пробо­вал реставрировать иконы, чинил часы. Они жили в одной келье с отцом Стефаном. Симеон неиз­менно присутствовал при всех беседах старца с по­сетителями, имел обыкновение вмешиваться в раз­говоры, давать свои советы. Пока батюшка Сте­фан молча молился, обдумывая ответ, Симеон Иудович успевал предложить десяток различных возможных вариантов. Как правило, они не совпа­дали с ответами старца Стефана. Он был очень прост, доверчив, непосредственен и оттого не всегда достаточно деликатен. Сказанное им спро­ста слово нередко огорчало ранимых посетителей отца Стефана. Старец останавливал его: «Семен, молчи!», – но говоруна остановить было трудно. Отец Стефан видел немощи своего келейника, но все покрывал терпением и любовью.

Симеон Иудович был человеком глубоко веру­ющим и благочестивым, но его благочестие носило скорее внешний характер. Он много читал святых отцов, обладал прекрасной памятью и полагал, что знал больше многих молодых служителей клира. На любой вопрос или возникавшую проблему у него немедленно был готов ответ со ссылкой на того или иного святого отца церкви. Симеон был очень, до чрезмерности, строг и требователен в от­ношении церковных канонов. Из-за стремления к сокращению богослужений на приходе предпочи­тал молиться дома.

Симеон Иудович был любителем многих моли­твенных чтений: в день он успевал прочитывать до двадцати канонов. Чтобы успеть, пришлось брать специальное благословение отца Кирилла на не­гласное чтение. Когда ему предлагали принять свя­щеннический сан, он отказался, объясняя, что был бы вынужден поступать строго по Книге правил, накладывать большие епитимьи, отлучать на много лет от причастия. Возможно, поэтому, благословив его на принятие схимы, митрополит Зиновий Мажуга не дал своего благословения на принятие им сана священника. Многие его почитали как старца и обращались к нему после смерти отца Стефана.

Особенно строго судил Симеон Иудович о жен­щинах, но была в нем и доброта. Отчасти ему была свойственна и змейка корыстолюбия, и некоторое пристрастие к вину, которое, впрочем, он употреб­лял строго по канонам.

После кончины старца Стефана, не найдя об­щего языка с Анной Степановной, он переехал вме­сте с супругами Киреевыми в Георгиевск. По благо­словению архимандрита Кирилла был пострижен в схиму. За две недели до своей кончины написал за­вещание, оставив все своим помощникам. Все па­мятные, дорогие для близких старца Стефана вещи и иконы были распроданы и разошлись по чужим рукам. Умер схимонах Серафим 30 июля 1988 года.

МОНАХИНЯ СЕРГИЯ КЛИМЕНКО

Монахиня Сергия (в миру — Татьяна Ивановна Клименко) была насельницей Свято-Успенского Пюхтицкого монастыря.

Татьяна родилась 2 января 1901 года в Ростове-на-Дону в семье старинного дворянского рода. Ее отец, Иван Александрович Клименко, служил ин­женером — архитектором, был другом П.И. Чай­ковского. Мать, Татьяна Николаевна, преподавала музыку. По материнской линии Татьяна Ивановна происходит из рода Толстых. В 1980 году, читая книгу графини Толстой о декабристах, монахиня Сергия с горечью говорила о том, что ее родствен­ники принимали участие в предательстве и последу­ющей гибели России. Считая, что интеллигенция первой отказалась от Бога и державного царя, она обвиняла ее в разрушении отеческих устоев. Дека­бристы были первым крупным протестом против самодержавной власти. «Отошли, бездельники, от России, предали царя». Вместо того чтобы вести народ к Богу, интеллигенция ушла от Бога и при­вела народ и Россию к катастрофе.

В 1918 году Татьяна закончила Ростовскую гим­назию. Катехизис у них преподавал замечательный священник отец Иоанн Домовский. Он часто гово­рил девочкам о том, что у каждой из них в комнате жил бес. Гимназистки недоумевали, что бы это мо­гло значить. «Зеркало»,— отвечал отец Иоанн.

После гимназии Татьяна Ивановна поступила на историко-филологический факультет Дон­ского университета. За год до окончания учебы, по­сле взятия Ростова войсками Буденного, ей при­шлось оставить университет. Семья переехала в

Кисловодск в 1921 году. Татьяна Ивановна давала частные уроки и стиркой зарабатывала себе на жизнь. В эти годы она тяжело болела плевритом ту­беркулезного происхождения.

В 1922/1923 годах. Татьяна Ивановна с подру­гами пришла впервые в Успенский монастырь на гору Бештау, встретила там иеромонаха Стефана, который стал ее духовным отцом. Когда отец Сте­фан ушел в горы, она обращалась к архиепископу Иннокентию Ястребову. Владыка Иннокентий приехал с сестрой, монахиней закрытого мона­стыря во имя преподобной Ефросиний Полоцкой, (матерью Талидой, в схиме — схимонахиней Евфросинией),— Татьяна Ивановна много помогала им. Она приносила воду, стирала, топила печь. По мо­лодости и горячности не обошлось без крайностей: самочинно Татьяна взяла на себя подвиг не умы­ваться, смиряя таким образом плоть. Поскольку печи топились углем, очень скоро ее подвиг легко обнаружился. Владыка немедленно отправил ее умыться и объяснил, что подобной ревностью она только тешила свое своеволие и тщеславие.

В день празднования иконы Божией Матери «Скоропослушница» в 1925 году архиепископ Инно­кентий тайно постриг Татьяну Ивановну в монаше­ский чин с именем Сергии в честь преподобного Сергия Радонежского. После закрытия Успенской обители в 1927 году матери Сергии грозил арест, и по благословению владыки Иннокентия она уехала из Кисловодска. Ее приняли в число насельниц скита монастыря во имя Покрова Пресвятой Бого­родицы Екатеринодарской епархии. Пустынька укрывалась в густом, темном буковом лесу на Мархотском хребте Кавказских гор, недалеко от стан­ции Крымская и Горного разъезда — между Анапой и Новороссийском. Основателем скита считали схимонаха Иллариона, который до этого жил в Теберде, на реке Гуначхир. Истинный аскет, кроткий, смиренный старец, молитвенник — он, поддавшись внутреннему соблазну, написал книгу «На горах Кавказа». Его сочинение послужило по­водом к возникновению ереси имябожия на Афоне. Сам старец не мог предположить, какой соблазн вызовет его книга, и был очень огорчен. Он умер в 1916 году, и был похоронен под часовней в «Тем­ных буках», где совершалось богослужение.

Из-за гонений имябожников многим схимникам-пустынникам пришлось уйти глубоко в горы. Пра­вославных в пустынях становилась все меньше. Службы совершались у настоятельницы скита, ма­тери Веры, по ночам. Мать Вера строго вела своих чад: в три часа утра поднимались, служили полунощницу и утреню по четкам. После молитвы в полном молчании расходились по послушаниям. Монахиня Сергия читала Псалтирь. После зав­трака она занималась с неграмотными послушница­ми, поскольку к рукоделию была неспособна. Гото­вые изделия сестры относили на продажу в стани­цы, покупали на вырученные деньги сахар, соль, масло. Жили в двух домиках на расстоянии «вержения камня». В одном — мать Вера, инокиня Вяче­слава с сестрой Евдокией, в другом — монахини Людмила, Агния и Сергия. За три недели до закры­тия пустыни матушку Сергию перевели в отдель­ную келью рядом с матерью Верой. 14 марта 1929 года, на первой неделе Великого поста, был отдан приказ очистить площадь в двадцать четыре часа. Вначале сестры устроились в ближайшей станице Гладковской, где прожили до Вербной недели. По­том пришлось спускаться с гор на Кубань. Пройдя многие станицы, обосновались в станице Иванов­ской. Для матери Веры построили отдельный до­мик, где она дожила до самой кончины в 1945 году. Сестры пытались по-прежнему держаться мона­стырского уклада, но это стало почти невозможно. Особенно тяжело было без причастия Святых Хри­стовых тайн. В день своих именин в миру — св. му­ченицы Татианы, монахиня Сергия заметила в тем­ных тучах очертания большого тонкого золотого креста. Сестры надумали искать православного священника, чтобы исповедаться и причаститься. Долго ездили, измучились: куда бы ни приезжали, им отвечали, что батюшку только что взяли. В тон­ком сне мать Сергия увидела отца Иоанна Кронш­тадтского, который ее причастил.

Отец Стефан в это время был в горах и преду­предил монахиню Сергию, что, спасаясь от пресле­дования, они с братиями решили уйти глубже. Но не успели и были арестованы. Владыка Иннокен­тий к этому времени уже скончался 17 июня 1928 года. Матушка Сергия решила тогда ехать в Ново­российск носить передачи в тюрьмы арестованным монахам, которыми новороссийские и тифлисские тюрьмы были переполнены. В 1929 году мать Сер­гию арестовали, отправили в Бутырскую тюрьму и затем сослали в Кемь. В тюрьме она сидела с уго­ловницами, но те относились к ней по-своему дру­жески. Тем, кого не любили, вонзали в живот длин­ную иглу.

Матушка была освобождена из заключения в 1931 году, вернулась в Ростов-на-Дону и устроилась работать медицинской сестрой. Вскоре ее выдви­нули на должность завуча курсов медсестер и пре­подавательницы русского языка. За хорошую ра­боту премировали путевкой в Московский меди­цинский институт. Матушка Сергия растерялась, опасаясь, что учеба в столице могла отразиться на ее духовной жизни. Колебалась и ее духовная мать Талида, в схиме Евфросиния. Они вспомнили сло­ва, некогда сказанные владыкой Иннокентием: «Вы будете прослойкой христианства в миру, вра­чами, честными служащими». Мать Талида отправ­ила монахиню Сергию в Киев к известному старцу, схиархимандриту на покое Антонию Абашидзе. До этого он был ректором семинарии. При Сталине его, как грузина, не тронули, и он скончался в мире. Владыка Антоний жил близ закрытой Печерской лавры на Клопском спуске. Едва матушка Сергия вошла в калитку, светлый, улыбчивый владыка уже спешил ей навстречу и, не дожидаясь ее вопро­са, говорил: «Учитесь, учитесь, учитесь! Служите Богу на этом святом поприще. Не всем дано быть исповедниками, но у каждого есть свое послушание от Бога. В тот тайник, в котором у тебя Христос, туда не пускай никого. Мысленных идолов — их не пускай!» Так, неожиданно для себя самой, мать Сер­гия оказалась в селе Красково, в тридцати километ­рах от Москвы. Работала, а по ночам училась. По­мнила, что «монахи — это нервы и опора церкви».

В середине 1930-х годов возобновилась ее пере­писка с иеросхимонахом Стефаном. До конца войны она работала врачом — фтизиатром в Мо­скве, затем перешла в туберкулезный диспансер в Вышнем Волочке.

В 1952 году умерла мама монахини Сергии, вскоре и сама она слегла в больницу. Связь с отцом Стефа­ном более не прерывалась. Однажды, когда ба­тюшка жил еще во Владикавказе в середине 1950-х годов, матушка приехала туда очень поздно и очу­тилась совершенно одна на темных улицах незнако­мого южного города. Гостиницы были переполне­ны, нигде не принимали, да и не было сил искать. Усталая, измученная, она уже теряла сознание. В ту минуту к ней подошли двое прохожих: отец с сы­ном. Узнав адрес, куда пыталась добраться пере­утомленная женщина, они уговаривали ее пере­ждать у них до утра. Мать Сергия была в смущении: было одинаково опасно принимать приглашение незнакомцев и плутать по черным, глухим город­ским улицам. Наконец, она решилась довериться встречным людям и осталась отдыхать у них. Утром проснулась и замерла в восторге перед чуд­ным пейзажем: дом стоял у подножия сверкавшего Казбека. Хозяин - перс  - подробно рассказал ей, как скорее найти Ардонскую улицу, где жил отец Стефан. Придя к старцу и рассказав ему о своем приключении, она поразила его этим случаем. Отец Стефан велел ей всю жизнь молиться за того перса.

В 1955 году матушка Сергия переехала в Пюхтицы. Жила она не в монастыре, а в отдельном домике вне ограды. Ее душа не могла принять режим мона­стыря, где не оставалось времени и сил для моли­твы. Мало кто из монахинь ее понимал и принимал. Матушка берегла у себя живописный портрет старца Амвросия Оптинского и еще в те годы гово­рила, что он пригодится, когда будут писать икону.

Разговаривать с матушкой Сергией было легко и радостно: до конца дней она оставалась остроум­ной, живой, веселой.

В 1975 году игуменья Варвара «открыла» тай­ный постриг монахини Сергии. В 1987 году благо­словила ей переходить из хибарки в монастырскую богадельню. Послушанием матушки было чтение синодиков, что она исполняла с большой любовью и тщательностью.

На верхней губе у нее образовалась небольшая раковая опухоль. Она тревожила матушку Сергию, лечение не помогало. Однажды кто-то привез ей в подарок масло с могилы иеросхимонаха Стефана. Она помазала больное место, и опухоль прошла.

Как-то раз отец Сергий, глубоко чтивший свет­лую матушку, растроганный ее старческим ликом, поцеловал ее в платочек на голове. Мать Сергия разволновалась, возмутилась его неосторожно­стью, тем, что он посмел коснуться монахини, и на­ложила на себя епитимью — пятьсот поклонов. Растерявшийся батюшка просил прощения и со сле­зами умолял разрешить ему, провинившемуся, де­лать за нее поклоны.

Супруги Плотниковы приехали навестить почи­таемую ими матушку вместе со старшей дочерью Ольгой. У девочки был острый бронхит, близкий к воспалению легких. Кашель разрывал грудь. В день именин дочери, на празднование св. благовер­ной княгини Ольги, отец пошел с дочкой на источ­ник Божией Матери. Он не заметил, как девочка налила полную кружку ледяной воды и залпом всю ее выпила. Отец был в ужасе, в уверенности что дочь непременно погибнет. Но она не погибла, а выздоровела. Супруги уверены, что за молитвы их духовной матери, монахини Сергии, Царица Небес­ная исцелила их дочку.

Выше всего монахиня Сергия ставила молитву. Ее всегдашним пожеланием было носить в сердце имя Господа Иисуса Христа. Не имея возможности быть в храме, она обязательно вычитывала службы дома. Экуменические съезды духовенства надры­вали ее сердце: «Горе! Горе!—писала она,— от пра­вославия ничего не остается! Я за всех боюсь и за всех молюсь. Все сбылось, о чем писали. Надо мо­литься и молиться!»

Накануне праздника преподобного Сергия, 7 ок­тября 1994 года, матушка Сергия Клименко пере­шла в вечную жизнь со Христом.

:::Продолжение повествования – в следующем выпуске…

Внимание: открылся дискуссионный лист «Общение Православных и не очень». Вы можете подписаться на него и… давайте общаться! Пишите о каких святых Вы хотели бы читать в нашей рассылке, будем молиться вместе и в радости и в горе.… В общем – будем вместе!

Дорогие читатели! Всякий православный христианин в течение всей своей жизни должен приступать к Таинствам Исповеди и Причащения как самым важным Таинствам Христовой Церкви. Если до сих пор это было вам неизвестно, или другие причины отвлекали вас от этих спасительных Таинств, умоляем вас устранить это недоразумение. Приходите к Исповеди и Причастию. Да благословит вас Господь!

Свои вопросы и пожелания ведущим рассылки Игорю и Людмиле Вы можете отправлять по адресу: ortodoxkisl@narod.ru или

ortodoxkisl@yandex.ru

В настоящее время наш сайт находится на реконструкции.

Вы можете оставить запись в гостевой книге или обсудить интересующую Вас тему на форуме.

Спаси Вас Господи!

Ведущие рассылки не имеют отношения к содержанию рекламных блоков в начале или конце рассылки. Эта реклама является платой за бесплатный сервис служб рассылок. Ведущие узнают о содержании рекламы вместе с остальными подписчиками после выхода рассылки.