30 августа 1918 г. в Петрограде эсером Л. Канегиссером был застрелен ненавистный всем председатель Петроградской ЧК Моисей Урицкий. В тот же день в Москве эсерка Ф. Каплан стреляла в Ленина, но лишь тяжело ранила его. Большевики отреагировали стремительно. 5 сентября 1918 г. Совет Народных Комиссаров издал знаменитый декрет о красном терроре, фактически узаконивший бесчинства, во множестве совершавшиеся в отношении "классовых врагов": повседневной практикой стала система заложников, когда за каждого погибшего большевика расстреливались сотнями классово чуждые граждане. "Красная газета" писала в те дни:
"За кровь Ленина и Урицкого пусть прольются потоки крови - больше крови, столько, сколько возможно".
Среди первых жертв этого декрета был знаменитый московский протоиерей, настоятель храма Василия Блаженного Иоанн Восторгов, который, по мнению о. Михаила Польского, автора книги о российских новомучениках, "представлял собою тип священника допетровской эпохи, то есть того времени, когда и епископы, и иереи не ограничивались богослужением, но своим благодатным влиянием охватывали и все отрасли семейной, общественной и государственной жизни".
Большевики не забыли и не простили ему горячих проповедей во время революции 1905-07 г. г., обличавших революционеров как пособников антихриста. Они не забыли его широкой контрреволюционной деятельности во время короткого периода правления Временного правительства.
Но особенно обозлила их проповедь о. Иоанна, произнесенная летом 1918 г. над мощами св. мученика младенца Гавриила Белостокского, в свое время замученного иудеями с ритуальными целями. Сопоставления, сделанные о. Иоанном, были слишком прозрачны; сразу после службы в храме он был арестован за антисемитскую пропаганду.
Разумеется, не было даже и видимости законного суда. Вместе с о. Иоанном Восторговым к расстрелу были приговорены епископ Селенгинский Ефрем (Кузнецов), ксендз Лютостанский с братом, царские министры внутренних дел Н. А. Маклаков и А. Н. Хвостов, царский министр юстиции И. Г. Щегловитов, организовавший расследование по делу Бейлиса, сенатор С. П. Белецкий.
О. Иоанн, как свидетельствовали очевидцы, благословив с преосвященным Ефремом страдальцев, первым подошел к могиле и бодрым голосом простился со всеми, призвав их с верою в Божие милосердие и скорое возрождение Родины принести последнюю искупительную жертву. Через мгновение его не стало.
Сколько нитей связалось в один узелок,
Сколько жизней и судеб легло на курок…
"Русь выделена из мира, - говаривал О. Иоанн, - избрана для особой великой цели хранения и распространения неповрежденной истины веры; она посвящена Богу и Его мироправящему Промыслу. И в своих исторических судьбах, - преемствуя древней православной Византии и ее мировому призванию и значению; и в своем племенном составе, - претворяя в себе и насыщая духом христианства многочисленные народности; и в своем географическом положении - на грани двух миров, двух частей света, двух цивилизаций, - Русь Святая одна может быть орудием этого Промысла для мировых событий и мировых велений. Сознает ли народ такое свое значение?"
Ныне, молитвенно обращаясь к святому мученику Иоанну, веруем, что сознает.