ЧЕЛОВЕК И РЕЛИГИЯ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ

Выпуск 344/2022-05-18

Доброго времени суток. Сегодня я предлагаю вашему вниманию последнюю часть статьи Н. С. Житуевой "Многообразие мистической любви в религиозных традициях мира". 

 5. Любовь в трансцендентно-имманентных мистических традициях 

Любовь является основным методом мистической психопрактики в интеграционных трансцендентно-имманентных традициях, цель которых преодоление разрыва между «нетварным» абсолютным бытием и несовершенным «тварным». В православном исихазме эта цель достигается путём «обожения твари», в католической мистике любви с помощью «единства во Христе», а в мусульманском суфизме благодаря «доктрине любви». По мнению католического мистика Бернарa Клервосского, «из всех порывов и движений души любовь – то единственное, посредством чего создание [человек – Н. Ж.], пусть и не на равных, может общаться с Создателем и возвращать что-то, напоминающее то, что было ему дано... Когда Бог любит, он хочет только одного – быть любимым, зная, что всех, кто любит Его, любовь сделает счастливыми” [5, с. 97].

Особенностью трансцендентно-имманентной мистики является восприятие Бога-Абсолюта как совершенной личности (Святая Троица, Аллах). Целью мистической практики утверждается преображение по Ее образу и подобию несовершенной человеческой личности. Только через свое стремление к совершенству человек обретает полноту и смысл бытия. В этом процессе принимают активное участие все части личности – ее тело, душа и дух.

В христианской мистике любовь приобретает личностный характер и существует в трех формах. Во-первых, это любовь к Божественной Личности как идеалу самых высоких достоинств и совершенств. Во-вторых, любовь к себе, которая подразумевает способность видеть в своей несовершенной личности образ и подобие Абсолюта, тот потенциал, к которому необходимо стремиться. В-третьих, любовь к другому человеку как личности и носителю образа Божьего, «и любовное уважение к потенции образа Божьего, обращение с каждым человеческим лицом как целью в себе, а не средством»[17, с. 261].

Первым начал разрабатывать учение о природе Божественной любви Псевдо-Дионисий Ареопагит, считавший, что любовное стремление к Абсолюту имеет эротическую природу. В трактате «Божественные имена» он утверждал, что Божественный Эрос (или Вожделение) может действовать в мире в самых разнообразных формах, но целью его всегда есть объединение, слияние, создание единства. Бог как первопричина бытия, является объектом желания всех созданных Им существ - и людей, и духовных чинов, которые живут на небесах (ангелов, архангелов, серафимов). Он же «в силу своей преизбыточествующей благости вожделеет ко всему сущему, постоянно творя, совершенствуя, сохраняя и обращая к себе всё сущее» [18, с. 42, 45]. 

Эрос провозглашается той силой, которая является основой любой мистической практики. Но если в эпоху язычества Эрос воспринимали как чувственное начало и половую любовь, то в византийской патристике он становится уже духовным началом мира. Произошел постепенный переход от чувственной любви-эроса к духовной жертвенной любви–агапе как мощному средству преодоления эгоцентрического сознания. Настоящим певцом мистической любви стал Симеон Новый Богослов, которой посвятил ей много своих гимнов: «О любовь вожделенная! Блажен возлюбивший тебя, ибо он уже не захочет страстно любить красоту тварную... Блажен и триблажен тот, кого ты избрала себе. Бесславный на вид он будет славнее всех славных и всех почитаемых почтеннее и выше..» [16, с. 132]. 

Высшей формой любви утверждается любовь к Богу, Который есть Любовь. Этому учил Христос, предпочитавший всякой другой заповеди любовь к Богу, свидетельствуемую от всего сердца, от всей души и всем помышлением (Лк. 10,27). Григорий Палама писал: «Любовь к Богу является корнем и началом всякой добродетели, а любовь к миру – причиной всякого зла» [19, с. 99]. «Любовь к людям, всякая любовь есть лишь эмпирический образ единой любви к Богу, единого божественного восторга и радости, любви к эманирующей частице Божества» [17, с. 246].

В мистической практике существует опасность заменить любовью к Богу любовь к конкретному человеку, что делает ее, по выражению М. А. Бердяева, «безразличной, бесстрастной, одинаковой любовью ко всем, любовью, не знающей лица человеческого». Например, святой Максим Исповедник говорил: «Блажен человек, который всякого равно любить может», а святой Исаак Сирин учил ожесточить сердце свое ко всякой твари, ко всему тварному, чтобы всем сердцем своим полюбить Бога. Однако такое понимание любви противоречит основам христианского учения, которое является «откровением о личности», религией любви к ближнему, рожденной из любви к Богу [20, с. 253-254].

Исихазм свою цель увидел в реализации мистического идеала единства человечества, которое живет «жизнью во Христе», в единстве Тела Христова. При этом происходит глобальное единение: каждый человек соединяется своей тварной природой со всем человечеством, и также соединяет в своей личности тварное и нетварное, человеческий состав и обожающую благодать. «Эта совершенная любовь соделывает человека подобным Христу» [21, с. 236].

Благодаря Григорию Паламе было разработано учение о любви как мистическом акте, в котором преодолеваются все границы: «Над всеми, и для всех, и у всех нас один бог, который божественной любовью вовлекает нас в себя и делает нас своими членами и членами друг друга» [16, с.369]. Вступивший на путь мистической любви, способен забыть о своем Эго и посвятить жизнь служению другим. По выражению Исаака Сирина, «достигших совершенства признак таков: если десятикратно в день преданы будут на сожжение за любовь к людям, не удовлетворяются сим» [21, с. 236].

Однако Палама не ограничился проповедью индивидуального спасения. Он говорил: «Необходимо не только спасаться от мира, но спасать сам мир», и явился создателем «политического исихазма». Паламиты с самого начала заявили о себе как партия гражданского мира, цель которой заключалась в том, чтобы не допустить гражданскую войну в империи. А в глобальном масштабе планировалось создать единое государство, которое бы объединило всех православных от Византии до Руси и Литвы.

В акте мистической любви происходит не субстанциальное отождествление с Богом, а единение с Ним «в акте мистической любви, когда Бог как бы созерцает или свидетельствует самого себя в сердце мистика. Личность в результате этого не уничтожается, а преображается, становясь как бы земной ипостасью Бога, его выражением в материальном мире» [1, ІІІ:4:2]. По выражению суфия И. Шаха, душа человека, словно, «капля поглощается океаном, но сохраняет в этом океане себя» [22, с. 137]. Таким образом, трансцендентно-имманентная мистика не предполагает имманентного растворения Бога и человека друг в друге.

Плодом совершенной любви является молитва (в исламе зикр ) как диалог творения со своим трансцендентным Творцом. Исаак Сирин различал «молитву просительную», полную забот и боязни, а также «молитву духовную», в которой начинается постепенное восхождение души к Богу. Мало-помалу душа сосредотачивается, частные просьбы прекращаются, потому что человек полностью отдается Божественному Промыслу. Такое состояние называется «чистой молитвой» и она является молитвенным совершенством, достижением абсолютного мира и покоя - исихии [21, с. 231-232].

Среди всех молитв исихазм особенно выделяет «молитву Иисусову», связанную с многократным повторением слов «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня, грешного». Сила этой молитвы заключена в том, что имя Христа содержит в себе силу самого присутствия Божьего. Концентрация на нем приводит к тому, что молитва становится второй природой человека, состоянием сознательным и непрерывным, как дыхание или биение сердца. А в суфизме самой распространенной формулой зикра является так называемое «Имя величия» - произнесение только имени Бога - Аллах. Все молитвенные практики направлены на овладение умом, и в этом похожи друг на друга «Иисусова молитва» православных исихастов, индийское джапа, мусульманский зикр и др.

Отметим, что понимание процесса трансформации любви-эроса в любовь-агапе существенно отличается в имманентной и трансцендентно-имманентной мистике. В отличие от тантризма, допускающего использование энергии кама путем непосредственного сексуального контакта, традиции «религий откровения» направлены на сублимацию Эроса. Например, в христианстве возникла даже группа людей, которая занималась накоплением и управлением энергии духовного эроса - монашество. Неслучайно женщины-монахини назывались «невестами Христовыми». 

В восточном христианстве была осознана опасность, с одной стороны, притеснения чувственного эроса, а, с другой - внесение его в мистическую практику. Состоялось отделение сфер влияния чувственного и духовного эроса. Первый допускали исключительно в человеческих взаимоотношениях, второй всегда направлялся на Бога. Была признана красота земной любви как неотъемлемой составляющей человеческой жизни, которая даётся человеку Богом. Ёе восхваляли и воспринимали исключительно в форме целомудренной любви, которая своей целью ставила не чувственное удовольствие, но создание семьи и воспитание потомства [19, с.109].

Какую роль играет в трансцендентно-имманентной мистике телесно-эротическая любовь? Любовь между мужчиной и женщиной всегда направлена на преодоление трагического раскола полов («пол» от слова «половинка»). Родовая и половая любовь воспринимается как низшая форма любви, только «кажущееся, иллюзорное преодоление разрыва полов». Перед человеком всегда стоит дилемма: «или создание совершенной, вечной индивидуальности, или дробление индивидуальности и создание многих несовершенных и смертных индивидуальностей» [17, с. 239]. И «только личная, вне-родовая любовь, любовь избрания душ, мистическая влюбленность и есть любовь, есть подлинный Эрос». Ее смысл заключается «в мистическом ощущении личности, в таинственном слиянии с другим, как своей родной полярной и вместе с тем тождественной индивидуальностью» [17, с. 242-243]. Любовь между двумя личностями нарождается, когда начинается восхищение, любование, когда лицо радует, влечет к себе.

Эротическая любовь в трансцендентно-имманентной мистике воспринимается как путь восстановления двух незавершенных личностей в одной целостной и совершенной. Но при этом каждая из личностей сохраняет свою уникальную индивидуальность. Любя, мы всегда воспринимаем другого человека как личность с набором только для нее характерных телесных, душевных и духовных особенностей.

Тот факт, что большинство мистиков были женаты, несомненно, является интересным для психологов, которые считают, что в основе мистического экстаза лежит подавленная сексуальность. Также как исихазм, суфизм не нуждался в угнетении чувственного Эроса, однако, в отличие от исихазма, отказавшись полностью от монашества, считал первым этапом формирования мистической любви – любовь земную [8, с. 91]. По мнению Ибн Ал-Араби, «созерцание Бога в женщине – [для мужчины] наиболее полное и совершенное». Таким образом, любя другого человека, мы учимся видеть в нем божественное начало. И только тот, кто научился любить другого, способен полюбить Бога. Джами говорил так: «Ты можешь испробовать сотню различных ухищрений, но только любовь освободит тебя от самого себя. Так никогда не избегай любви - даже любви в ее мирском обличии - ибо это подготовка к высшей Истине. Разве мог бы ты читать Коран, не выучив вначале букв алфавита?» [4, с.103;109].

Отличительной особенностью суфийской мистики является восприятие Абсолюта как воплощения Женственности. В других мистических традициях Бог является мужским началом, а душа влюбленного мистика – женским. Однако суфизм никогда не допускает эротического отношения к Богу. Мистика ислама всегда окрашена духом влюбленности, но в ней никогда не идет речь о браке, как, например, в христианской «мистике невест». Понятия «жених» и «невеста» в суфизме не используются [8, с. 202].

Откровенный эротизм мы можем встретить только в католической мистике любви. Так, например, в одном из откровений святой Терезы Авильской читаем: «Когда богатейший Супруг желает обогатить ее и ласкает ее еще больше, Он так вовлекает ее в Себя Самого, что подобно человеку, который лишается чувств от чрезмерного удовольствия и радости, она ощущает себя как бы несомой на этих божественных руках, прилепившейся к этому священному боку и к этим Божественным сосцам» [23, с. 50]. Здесь наблюдается перенесение любовных взаимоотношений жениха и невесты, мужа и жены на отношения к Богу, что категорически неприемлемо для мистики исихазма и суфизма. Е. А. Торчинов сравнивает мистические переживания святой Терезы с опытом бхакти [1, ІІІ:3:3].

Таким образом, на основании компаративного анализа мистических традиций Востока и Запада можно сделать вывод, что общим для них является признание важной роли любви в мистической психопрактике. Любовь способствует трансформации психической жизни адепта, в основе которой переход от эгоцентрического сознания к просветленному. Вместе с тем существуют различия понимания сущности любви в мистических традициях, что обусловлено разным пониманием сущности Абсолюта и соотношения материального и духовного начал.

В имманентной мистике любовь должна способствовать трансформации сознания адепта и является разновидностью медитативного созерцания Абсолюта. Возможны несколько вариантов понимания сущности мистической любви. 1. В монистических традициях любовь направлена на истинное Я человека, имманентное Абсолюту. 2. В дуалистических традициях любовь как безусловная отдача и служение Абсолюту, сопровождаемое эмоциональным экстазом (према). 3. В холистических традициях любовь как сочувствие ко всем непросветленным, любящая доброта и содействие в просветлении. 4. В интеграционных традициях любовь как сексуальная психопрактика, в которой мужчина и женщина, используя сексуальную энергию (кама), вместе достигают просветления.

В трансцендентно-имманентных традициях любовь способствует трансформации несовершенной человеческой личности по образу и подобию совершенной Божественной Личности. Мистические традиции трансцендентно-имманентной мистики могут быть только интеграционными, предполагая соединение в одно целое телесного и божественного, мужского и женского начал. Каждая часть взаимодополняет и взаимообогащает другую, сохраняя при этом свою сущность, не предполагая имманентного растворения друг в друге. Любовь постепенно переходит в молитву как диалог с трансцендентным Богом-Творцом. Эротическая любовь является одним из способов формирования целостной личности. В результате мистической практики чувственная любовь-эрос постепенно трансформируется в духовную любовь-агапе.

Библиография 

1. Торчинов Е. А. Религии мира: опыт запредельного. Психотехника и трансперсональные состояния. (1.160 kb). [Электронный ресурс]. / Евгений Александрович Торчинов. – СПб.: Центр «Петербургское востоковедение», 1998.-Библиотека Фонда содействия развитию психической культуры (Киев).-Режим доступа к библиотеке: http:// psylib.org.ua/books/ torch01/index.htm

2. Жиртуєва Н. С. Модифікації містичного досвіду в релігійних традиціях світу: монографія. / Наталія Сергіївна Жиртуєва. – Херсон : Видавництво ХДМІ, 2009. – 327 с. 

3. Маслоу А. Г. Мотивация и личность. (1. 177 kb). [Электронный ресурс]./ Абрахам Гарольд Маслоу. – СПб. : Евразия, 1999.-Библиотека Фонда содействия развитию психической культуры (Киев).-Режим доступа к библиотеке: http:// http://psylib.org.ua/books/masla01/index.htm 

4. Из реки речений: Высказывания суфийских наставников. / [сост. и пер. Л.Тираспольского]. – М.: Амрита-Русь, 2004. – 160 с. – («Мудрость суфиев»). 

5. Хаксли О. Вечная философия. / Олдос Хаксли ; [пер. с англ. О.О. Чистяков]. – М. : «Рефл-бук», К. : «Ваклер», 1997. – 336 с. 

6. Ошо. Храбрость. Радость жить рискуя. / Ошо. – СПб.: ИД «Весь», 2003. – 224 с. 

7. Рам Дасс. Зерно на мельницу / Рам Дасс // Лилли Дж. Центр циклона. Рам Дасс. Зерно на мельницу; [пер. И. Старых]. – К. : «София», 1993. – С. 183 – 319. 

8. Андре Тор. Исламские мистики. / Андре Тор; [пер. с нем. В.Г.Ноткиной]. – СПб : Евразия, 2003. – 240 с. – (Magicum). 

9. Будь тем, кто ты есть! Наставления Шри Раманы Махарши. / [сост. Д. Годман; пер. с англ. О. М. Могилевера]. – М. – Тируваннамалай : Изд-во К. Кравчука. – Шри Раманашрам, 2002. – 351 с. 

10. Кабир. Золотые строфы. / Кабир; [пер. с авадхи и браджа, ком. и вступ. ст. Н.Б.Гафуровой]. – М.: Наталис; Рипол Классик, 2004. – 383 с.: ил. – (Восточная коллекция).

11. Авалон А. Введение в маханирвану тантру. / Артур Авалон; [пер. с англ. С. В. Лобанова]. – М.: Стар-клайт, 2002. – 149 с. 

12. Сафронов А.Г. Религиозные психопрактики в истории культуры: монография. / Андрей Григорьевич Сафронов. – Х.: ХГАК, 2004. – 304 с. 

13. Пахомов С.В. Становление тантрологии. / С.В.Пахомов. // Религиоведение.-2004.-№3. – С. 48 – 57. 

14. Васубандху. Абхидхармакоша (Энциклопедия Абхидхармы). Раздел третий. Учение о мире. / [пер. с санскр., введение, ком. Е.П.Островской и В.И.Рудого]. – СПб.: «Андреев и сыновья», 1994. – 336 с. – («Свет Дхармы»). 

15. Глазенапп Х. фон. Буддийские таинства (тайные учения и ритуалы «алмазной колесницы»); [предисл. И.П.Трубниковой]. / Х.фон Глазенапп. // Вопросы философии. – 1994.-№ 7–8. – С. 208 – 236. 

16. Памятники византийской литературы. IV-IX веков. / [отв. ред. Л. А. Фрейберг]. – М. : Наука, 1968.-354 с. 

17. Бердяев Н. Метафизика пола и любви. / Николай Бердяев. // Русский Эрос или философия любви в России.-М. : Прогресс, 1991.-С. 231 – 265. 

18. Св. Дионисий Ареопагит. Божественные имена. // Мистическое богословие. / Дионисий Ареопагит; [пер. Л.Лутковского].-К.: «Путь к истине», 1991.-С. 13-93. – («Памятники богословской мысли»). 

19. Бычков В.В. Идеал любви христианско-византийского мира. // Философия любви. В 2-х ч.Ч.1./ В.В.Бычков.-М.: Политиздат, 1990.-С. 68-109. 

20. Бердяев Н.А. Философия свободного духа. / Николай Александрович Бердяев. // Диалектика божественного и человеческого. – М.: ООО «Изд-во АСТ»; Харьков: «Фолио», 2003. – С. 15 – 338.-(Philosophy). 

21. Лосский Вл. Очерк мистического богословия Восточной церкви. // Мистическое богословие. / В.Лосский.-К.: «Путь к истине», 1991.-С. 95-260. – («Памятники богословской мысли»). 

22. Шах Идрис. Суфизм. / Идрис Шах. – М.: «Клышников, Комаров и К», 1994. – 446 с. 

23. Диакон Алексий (Бекорюков). Франциск Ассизский и католическая святость. / Алексий Бекорюков. – Издание Сретенского монастыря, 2001. – 63 с. 

Источник статьи: Жиртуева Н.С. — Многообразие мистической любви в религиозных традициях мира // Философская мысль. – 2015. – № 3. – С. 77 - 111. DOI: 10.7256/2409-8728.2015.3.14813 URL: https://nbpublish.com/library_read_article.php?id=14813

Ведущая рассылки Елена Преображенская

Мы в социальных сетях:	Телеграм	Вконтакте
Сайты:	Путь в бесконечность	Независимый исследователь	Записки бунтаря