ЧЕЛОВЕК И РЕЛИГИЯ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ

Выпуск 150/2014-08-20

С. В. Дерюгин. Месса, оборванная пулей (продолжение)

Вскоре после трагических событий в Акиларесе в помещении столичного кафедрального собора начал работать созданный под патронатом церкви постоянный комитет по защите прав человека. Каждый день приходили туда сальвадорцы, чтобы узнать о судьбе своих родных и близких, пропавших без вести, чтобы поведать о новых преступлениях властей и военизированных банд ультраправых — "эскадронов смерти", чтобы найти убежище, сочувствие и сострадание. Упорно, день за днем, невзирая на все препоны, чинимые властями, собирал комитет сведения о кровавых преступлениях, о нарушениях элементарных прав человека. На основании этих сведений в июне 1978 г. архиепископ Ромеро обнародовал список убитых, похищенных и подвергнутых пыткам лиц.

Каждое воскресенье тысячи сальвадорцев спешили к столичному кафедральному собору, чтобы послушать своего архиепископа, чья душа была переполнена страданиями народа. В набитом битком соборе они ловили каждое слово монсеньора Ромеро и передавали его из уст в уста. Бедняки с мольбой и надеждой смотрели на этого немолодого человека с усталым взглядом темных глаз. Их лица вопрошали не только о хлебе насущном, но и о мире, поскольку земля Сальвадора была насквозь пропитана кровью.

В еженедельных воскресных проповедях архиепископ подробно разбирает национальные события, случаи несправедливости и насилия в стране за неделю, призывает верующих занять активную гражданскую позицию. Очень скоро остроразоблачительные и одновременно ободряющие проповеди Ромеро начинают передавать по церковному радио. Теперь их слушает вся страна. Стоя на улицах у громкоговорителей, сальвадорцы аплодировали своему архиепископу. Они видели в нем не только духовного, но и политического лидера.

Столь резкое изменение позиции архиепископа Ромеро вызвало крайнее недовольство и раздражение у власть предержащих. Репрессии против церкви ужесточились. В мае 1977 г., как бы в ответ на протесты церкви против нарушений прав человека, армейские подразделения и силы безопасности штурмом взяли монастырь в Акиларесе и расстреляли священника Альфонсо Наварро Овьедо. Из-за преследований часть священнослужителей вынуждены были скрываться. С июня 1977 г. атаки правых сил по-прежнему были сосредоточены на иезуитах — наиболее последовательных защитниках прав человека в Сальвадоре. 20 июня ультраправая террористическая организация "Союз белых воинов" предъявляет ордену ультиматум, в котором выдвигается требование: всем иезуитам покинуть страну до 21 мая 1978 г. В противном случае — смерть. Реакционеры выбрасывают лозунг: "Будь патриотом! Убей священника!" Однако официальный представитель иезуитов, поддержанный архиепископом Ромеро, заявил, что никто страну не покинет, несмотря ни на какие угрозы. После этих событий отношения архиепископа с властями еще более обострились.

Ромеро и некоторые епископы решительно отказываются присутствовать на церемонии передачи президентской власти 1 июля 1977 г. Однако этот протест высшей церковной иерархии Сальвадора не был единодушным. Двое епископов — епископ Санта-Аны Баррера-и-Рейес и епископ Сан-Мигеля Хосе Эдуардо Альварес Рамирес присутствовали на церемонии. Последний даже выступил в печати с описаниями возвышенного характера состоявшейся церемонии и отрицал факты преследований в стране. Демарш этих двух епископов отражал настроения определенной части священников, находившихся под влиянием папского нунция в Центральной Америке Эммануэля Джиральди и консервативного гватемальского кардинала Марио Ксарьего. После этого случая отношения монсеньора Ромеро с епископатом страны стали ухудшаться. Большинство епископов не поддерживали своего примаса.

В ноябре 1977 г. правительство приняло драконовский закон "О защите и обеспечении общественного порядка", который по своему существу означал широкое применение репрессий. Сальвадорская иезуитская община вместе с архиепископом Ромеро возглавила кампанию против закона. В каждой проповеди архиепископ обрушивается на правительство, разоблачая его преступления, прикрываемые "кровавым законом". В конце концов под давлением массового движения, поддержанного церковью, закон был отменен, что отнюдь не означало прекращения массовых репрессий.

В эти дни архиепископ говорит о том, что царства божьего на земле нельзя достигнуть лишь исключительно посредством духовного обновления, нужна политическая борьба. В своих проповедях Ромеро фактически отождествляет царство божие и прогресс человечества. "Как и Христос, который осуществлял свою миссию в конкретном обществе, — говорит он, — церковь не ограничивается призывом к некоему абстрактному царству божьему, но борется за конкретные социальные решения, которые способствовали бы его приближению". Грех рассматривается Ромеро не только как персональное, но и как социальное зло, порожденное экономическими, политическими и социальными структурами, которые противоречат интересам большинства народа. "Церковь, — говорит архиепископ, — должна осудить те экономические, политические, социальные и культурные структуры, которые противоречат интересам большинства народа. Когда церковь слышит плач угнетенных, она заявляет протест против общественных формаций, которые создают нищету и угнетение".

Устами Ромеро церковь воскрешает идеи первоначального христианства, которое, как известно, являлось религией угнетенных и обездоленных. Именно на возврате к раннему христианству настаивают сегодня сторонники теологии освобождения, широко распространившейся не только в Латинской Америке, но и далеко за ее пределами. Поэтому сальвадорский архиепископ не без основания считается активным защитником и проповедником идей теологии освобождения. За короткое время Ромеро под воздействием ужасающей сальвадорской действительности из убежденного консерватора, стоявшего ближе к правящим классам, чем к народу, превратился в леворадикального священнослужителя, призывающего к борьбе за переустройство общества, за мир, демократию и социальный прогресс.

Архиепископ активно выступал в защиту крестьян. Он заявлял, что в Сальвадоре не будет мира до тех пор, пока крестьяне не получат землю и гражданские права, пока лучшие орошаемые земли будут находиться в руках 14 олигархических семей. Ромеро осудил тот факт, что в Сальвадоре 2 процента населения владеют 57 процентами земли, а в руках шести семейств латифундистов находится столько же пахотных земель, сколько приходится на долю 170 тысяч крестьянских семей. "Причина всех наших бедствий и проблем, — заявлял он в своих проповедях, — это олигархия. Ее не волнует нищета народа. Напротив, его нищета необходима олигархии, чтобы эксплуатировать дешевую и многочисленную рабочую силу, чтобы собирать и экспортировать урожай. Олигархия не дает объединиться рабочим и крестьянам, ибо считает это опасным для своих экономических интересов. Это основа структурного насилия в нашей стране. Оценивая сложившуюся в настоящее время обстановку, я все больше начинаю верить в народные организации, ибо я считаю, что они являются единственной социальной силой, которая построит общество, исполненное истинной социальной справедливости и свободы".

В пастырском послании от 6 августа 1978 г. под названием "Церковь и народные политические организации" Ромеро вместе с епископом Артуро Ривера-и-Дамасом отстаивает право трудящихся на создание своих организаций. Они смело заявляют, что это право постоянно насильственно нарушается в Сальвадоре вопреки действующей конституции и что путем подачек правительство и олигархия пытаются расколоть крестьян и вовлечь их в проправительственные репрессивные организации. "Чтобы вылезти из нищеты, — говорилось в послании, — люди поддаются соблазну со стороны правительственных организаций. За предоставляемые им небольшие льготы их заставляют заниматься репрессивной деятельностью, нередко выдавать, устранять, задерживать, пытать, а в отдельных случаях даже убивать своих же братьев — крестьян". В конце послания подчеркивалось, что миссия церкви — служить народу.

Яркие, эмоциональные, гневные проповеди, выступления и послания сальвадорского архиепископа взбудоражили власть предержащих и толкнули их к еще более активному вмешательству в дела церкви, с тем чтобы сделать ее послушной режиму и вернуть ей прежний облик. Олигархия и военщина требуют от церковного руководства солидарности с властями. Ромеро непреклонен. Зато правящие круги быстро находят общий язык с викарием вооруженных сил епископом Сан-Мигеля X. Э. Альваресом, а через него и с другими епископами. 28 августа 1978 г. четверо из шести сальвадорских епископов публикуют "Декларацию", в которой, признавая бедственное положение большинства населения страны, сетуют на небольшие размеры территории, ограниченность ресурсов и неуклонный демографический рост. При этом на последнее место они стыдливо ставят вопрос "социальной несправедливости". Со ссылками на различные церковные авторитеты епископы призывают к "крестовому походу" против марксизма и коммунизма. Они утверждают, что в крестьянские организации проникли марксисты и поэтому мятежные крестьяне не имеют права требовать или просить покровительства у церкви. По своему стилю и тональности эта "Декларация" напоминала скорее воинский приказ, чем пастырское послание. Контролируемая правительством пресса поспешила придать "Декларации" возможно большую огласку. Правительство всеми средствами старалось использовать консервативность большинства епископов, чтобы окончательно вбить клин между ними и архиепископом Ромеро.

После выхода в свет "Декларации" отношения Ромеро с епископатом еще более ухудшились. Единственным союзником архиепископа, одобрявшим его действия, был епископ Ривера-и-Дамас (он станет главой сальвадорской церкви после злодейского убийства Ромеро). Но "бунт" епископов не особенно пугал Ромеро. На его стороне были многие приходские священники, христианские низовые общины, христианские федерации и профсоюзы. Союз трудящихся деревни и Христианская федерация сальвадорских крестьян резко осудили реакционную "Декларацию" четырех епископов. В своем "Обращении к христианам Сальвадора и Центральной Америки" эти крестьянские организации отмечали, что епископы, подписавшие "Декларацию", всегда отказывали в своем покровительстве народным организациям, но зато активно поддерживали различные полувоенные террористические группировки и формирования.

Обеспокоенные событиями в соседней Никарагуа, где народ повел решающее наступление на диктатуру Сомосы, буржуазные круги Сальвадора поспешили сделать ставку на верхушечные реформы и "либерализацию режима". Но против "либерализации" выступили влиятельные кланы банковской олигархии и охраняющие их интересы военные. Чтобы сорвать переговоры буржуазной оппозиции с диктатором — генералом К. У. Ромеро о либерализации режима, правая военщина устроили провокацию. 20 января 1979 г. национальная гвардия захватила центр обучения "Деспертар" и зверски убила священника Октавио Ортиса Луну. Компромисс был сорван, "либерализация" не состоялась.

Но это было еще не все. В мае 1979 г. армия и полиция жестоко расправились с мирной демонстрацией, происходившей перед столичным кафедральным собором, В результате этой акции военщины были убиты 23 человека, в том числе и один священник. Собор стал ареной жестокой бойни. Ступени его были обагрены кровью ни в чем не повинных людей. Неприкосновенность храма с его правом убежища были нарушена. Солдаты и полицейские расстреливали протестовавших, преследуй их вплоть до внутренних помещений собора. Эти ужасные события были засняты на пленку компанией Си-би-эс. Эта пленки неоднократно демонстрировалась по телевидению, и миллионы американцем могли видеть, как на паперти собора дергались в конвульсиях тела умирающих, а раненые переползали через них, пытаясь уйти от новых пуль.

Сразу же после кровопролития перед кафедральным собором архиепископ Ромеро пишет письмо в Рим, прося папу принять его. Но ответа не последовало. И тогда сальвадорский примас сам отправляется в Ватикан к Иоанну Павлу II, надеясь получить папское благословение на выступление против диктаторского режима. Однако аудиенция у папы в Апостолическом дворце оказалась для Ромеро драматичной. Сальвадорский архиепископ показал Иоанну Павлу II одну фотографию. На ней — мертвый человек, лежащий в луже крови, голова его разрублена, лицо изуродовано. "Святой отец, — обратился Ромеро к папе, — посмотрите на этот фотоснимок. Это — священник Октавио Ортис Луна. Ему было всего тридцать четыре года. Я знал Октавио еще ребенком и сам посвящал его в свое время в сан. Он в течение пяти лет исполнял священнические обязанности, преподавал катехизис крестьянским детям. 20 января сего года, когда падре Октавио выступал перед священниками и мирянами в центре обучения "Деспертар", туда ворвались солдаты. Они хладнокровно убили Октавио, а затем глумились над трупом. Это кошмарная смерть, Святой отец". "Но ведь он был мятежником", — сказал Иоанн Павел II.

Тогда Ромеро протянул папе папку с бумагами: "Взгляните, Святой отец. Здесь собраны очень важные документы. Они неопровержимо доказывают, что кампания, развернутая против меня средствами массовой информации, была тщательно подготовлена и направлялась из самого президентского дворца". "У меня нет времени читать все это", — отвечал папа. Немного помолчав, он добавил: "Ты должен вести себя с правительством так, чтобы не давать никакого повода для конфликтов". "Но, Святой отец, — воскликнул Ромеро, — правительство преследует народ. Армия и полиция убивают ни в чем не повинных людей. Посмотрите, что случилось на паперти кафедрального собора. Святой отец, бедняков бесцеремонно убили только потому, что они выступили за профсоюзные права. Церковь не может поддерживать добрые отношения с таким правительством". В ответ на это папа еще раз повторил: "Вы должны договориться с правительством". "Но для меня это абсолютно невозможно, перед богом невозможно, — с отчаянием произнес Ромеро, — ведь Иисус говорил, что не мир Он принес, а меч". "Не преувеличивайте, монсеньор!" — последовал ответ, и на этом короткая аудиенция закончилась.

С тяжелым сердцем покинул Ромеро Ватикан. Все его надежды на понимание и сочувствие со стороны римского первосвященника рухнули. Получив за свою деятельность, скорее порицание, нежели благословение, Ромеро в полной растерянности отправился домой. Но он испытывает необходимость выговориться, излить душу, выразить свои чувства и переживания человеку, который может его понять. И, сойдя с трапа самолета в Мадриде, где у него была пересадка, Ромеро просит своего друга — гондурасского священника, сопровождавшего его в поездке, — устроить ему встречу с испанской журналисткой Марией Лопес Вихиль. Эта журналистка опубликовала несколько правдивых статей о трагедии сальвадорского народа в испанских газетах "Паис" и "Вида Нуэва".

Встреча с Марией Лопес происходила 10 мая 1979 г. в приемной женского монастыря в окрестностях Мадрида. "Мария, я хотел бы попросить Вас помочь мне разобраться, почему Святой отец не понял меня?" — начал охваченный смятением сальвадорский архиепископ. Он почти дословно пересказал испанской журналистке содержание своей беседы с папой. До отлета самолета в Сальвадор оставалось мало времени. Ромеро торопился и говорил быстро, но Мария Лопес подробно записала его рассказ. А от себя она добавила: "Я видела перед собой человека с разбитым сердцем. У сальвадорского архиепископа было такое чувство, будто бы его бросили на произвол судьбы. Он очень страдал от бездушного, холодного приема в Ватикане. Самой горькой для Ромеро была минута, когда он понял, что там его не понимают и не одобряют его действий".

По прибытии в Сальвадор Ромеро первое время находится в некоторой растерянности. Он даже в своих проповедях начинает говорить о том, что "не дело церкви вмешиваться в борьбу за преобразование существующего порядка вещей". Консервативно настроенные епископы обрадовались такому повороту событий. Они разворачивают бурную кампанию против сил оппозиции, бросая им упреки и обвинения в беспорядках, творящихся в стране. Особенно усердствуют епископы Апарисио и Альварес. Альварес все чаще появляется одетым в полковничью форму, открыто демонстрируя свою поддержку военным. А Апарисио угрожает отлучить от церкви "всех левых христианских революционеров, укрепившихся в церкви". Он не согласен с теми, кто называет сальвадорский конфликт братоубийственной бойней. Речь идет лишь о том, утверждает он, "чтобы очистить страну от банды преступников". На все эти выпады епископов Ромеро отвечает... молчанием.

Но архиепископ все же нашел в себе силы преодолеть чувство опустошенности, овладевшее им после визита в Ватикан. Оправившись от "римских впечатлений", Ромеро активно подключается к оппозиции, к ее борьбе против существующего режима. Через несколько месяцев после встречи в монастыре около Мадрида архиепископ пишет испанской журналистке письмо, в котором звучат уже оптимистические нотки: "Чем мрачнее обстановка, тем ярче свет надежды, надежды на то, что в будущем воцарится свобода, когда наш народ в условиях справедливости и мира сможет полностью пользоваться правами, которые обеспечат ему человеческое достоинство". 

К концу 1979 г. политическая обстановка в Сальвадоре накалилась до предела, и 15 октября молодые, патриотически настроенные офицеры осуществляют военный переворот. Правительство генерала К. У. Ромеро было свергнуто, а сам диктатор бежал из страны. Этот переворот породил определенные надежды у архиепископа Ромеро и его сторонников в церкви. Ведь возглавившие страну офицеры заявили о скором принятии новой конституции, проведении президентских выборов, восстановлении порядка, об амнистии для всех политзаключенных и о легализации политических партий, до этого находившихся в подполье. Кроме того, было обещано в будущем провести аграрную реформу.

Архиепископ Ромеро поддержал новое правительство, рассчитывая, что оно наконец-то сумеет восстановить права человека и разрешить проблему нищеты в стране. Но время шло, а правительство не спешило с проведением в жизнь обещанных реформ. Поэтому уже 6 января 1980 г. в своей проповеди Ромеро заявляет, что армией по-прежнему манипулируют правые силы и что военные не сдержали своих обещаний. Очень скоро патриотически настроенные военные были оттеснены на второй план и террор правых еще более усилился. Усилились нападки и на церковь. В первых числах февраля Ромеро вновь едет в Ватикан, где вручает папе меморандум, в котором перечислялись имена 896 лиц, погибших от рук правых террористов в 1978—1979 гг., а также имена 1531 арестованного и 205 пропавших без вести. Среди убитых было 11 священников и 30 религиозных деятелей.

Вскоре после возвращения из Рима в своей проповеди 17 февраля архиепископ заявил, что нынешнее правительство не правит страной, а лишь "является ширмой для мирового общественного мнения". Кроме того, он обвинил христианскую демократию своей страны в том, что она тщательно скрывает от мирового сообщества кровавые репрессии против народа и факт, что страной правит правая военщина. В этой же проповеди Ромеро сказал, что он направил письмо президенту США Картеру с призывом наложить запрет на какую бы то ни было военную помощь сальвадорским властям и не вмешиваться во внутренние дела страны. "...Я, как сальвадорец и архиепископ, возглавляющий все епархии Сальвадора, — писал Ромеро в этом письме, — самим саном своим обязанный стремиться к воцарению мира и справедливости в моей стране, прошу Вас, если Вы воистину желаете защищать права человека:

Запретите оказывать военную помощь сальвадорскому правительству.

Гарантируйте невмешательство Вашего правительства, прямое и косвенное, военное, экономическое, дипломатическое и всякое иное, в дела Сальвадора, в право сальвадорского народа самому определять свою судьбу... Неправедным и прискорбным делом было бы вмешательство чужеземной силы, препятствующей народу Сальвадора принять самостоятельное решение о путях экономического и политического развития собственной страны... Я надеюсь, что религиозные чувства и понимание необходимости защиты прав человека побудят Вас откликнуться на мою просьбу и тем самым помешают еще большему кровопролитию в нашей многострадальной стране..."

Это письмо очень скоро стало известно всему миру. Оно передавалось информационными агентствами различных стран, перепечатывалось и комментировалось газетами и журналами. Письмо Ромеро было поистине криком исстрадавшейся, измученной души сальвадорского народа. Оно было манифестом мира, демократии и давало импульс к урегулированию положения в Центральной Америке в целом и в Сальвадоре в частности. И сегодня письмо Ромеро к президенту Картеру не утратило своей актуальности.

Архиепископ очень надеялся, что Картер, считавшийся самым набожным президентом в истории США, откликнется на его просьбы. Но тот даже не стал утруждать себя личным письмом. Архиепископу ответил государственный секретарь  С. Вэнс, который утверждал, что американская помощь сальвадорской хунте осуществляется исходя из интересов "защиты прав человека" и "принципов демократии". Ромеро не удовлетворил подобный лицемерный ответ. И через неделю после написания письма Картеру, 24 февраля, в очередной проповеди архиепископ еще раз обратился к Соединенным Штатам с призывом воздержаться от помощи правящей военной хунте до тех пор, пока она не проведет в жизнь обещанные реформы. Ромеро сказал в этой проповеди, что его "достойные уважения друзья из Ватикана" предупредили его, что его фамилия стоит на одном из первых мест в списке людей, намеченных крайне правыми группировками к уничтожению.  

Окончание статьи в следующем выпуске 

Ведущая рассылки Елена Преображенская

Сайт "Каруна: Путь сострадания и любви"

Новостной блог в Живом Журнале "Западник"

Авторский блог "Записки бунтаря"