Не существует личных состояний ума

Кароль Шленчек

Все явления, которые мы воспринимаем, существуют только как набор условий. Будда давал подробные объяснения о том, что все внутренние и внешние ощущения, которые мы переживаем, пусты по своей природе. Это значит, что нет никакого независимого существования.

Если рассмотреть учение Демокрита, то прежде всего можно заметить его реалистическую направленность, так как Демокрит утверждал о существовании чего-то такого, как неделимые атомы, из которых состоит весь мир. Но если внимательно вчитываться в его тексты, можно понять, что они более буддийские, чем кажется на первый взгляд. Демокрит действительно верил в неделимость атомов, поскольку не мог проверить то, что их можно снова и снова делить. При этом пустоту, в которой эти атомы проявляются, он считал гораздо более важной. Если бы не было этой пустоты, в которой частицы могут появляться и цепляться друг за друга «крючками», вещи не могли бы возникать, и не существовало бы ничего такого, что изменяется. Мир был бы застывшим — реальным и неизменным. Демокрит считал, что именно пустота позволяет всему происходить, ведь он жил во времена, когда мир воспринимали как нечто целое. А это значит, что, невзирая на фундаментальный материализм, Демокрит не мог бы даже предположить, что изменения могут происходить без возможности — без пространства.

Цель буддизма проста — познать природу ума. Будда объяснял, что человек, который не распознал природу ума, воспринимает мир иначе чем тот, кто осознал самого переживающего. Он учил, что до тех пор, пока мы не знаем наш ум, все воспринимаемое будет качественно отличаться от того, что воспринимает человек, обладающий таким познанием. Будда говорил о сути знания, которое нам необходимо, о том, как возможно понять, что ум не является вещью, что он не существует как набор условий и при этом никогда не рождался и не может умереть. Знание, что ум несоставной, что он не сложен из частей, делает нас бесстрашными. Если мы уверены в этом на все 100%, нет места страху, потому что распадаются его глубинные причины, и мы понимаем, что он был лишь набором постоянно изменяющихся условий. Опираясь на это бесстрашие, мы видим все совершенно иначе — как безграничную радость. Мы наслаждаемся явлениями просто потому, что они могут быть.

На относительном уровне мы делим все происходящее на приятное или неприятное, позитивное или негативное. В таком случае проблемы неизбежны, поскольку мы будем постоянно заботиться о том, чтобы события были только позитивными. Но с позиции бесстрашия мы видим, что все происходящее — это проявление неограниченных возможностей ума. В конце концов мы понимаем третье, окончательное качество природы нашего ума, которое и является темой сегодняшней лекции: мы осознаем, что ум безграничен, и что пространство — это не расстояние между нами, а вместилище, в котором все содержится и которое является информацией. Ощущая неотделимость от других, мы открываем, что личных состояний ума не существует.

На относительном уровне мы все, конечно, знаем, что на вечеринки нужно приглашать только веселых людей, потому что от грустных можно заразиться меланхолией. Мы замечаем, что люди, с которыми мы общаемся, влияют на нас, что мы связаны друг с другом. Если бы каждый был чем-то отдельным, то мы не могли бы даже понимать друг друга — и как тогда было бы возможно общение?
 
Если бы не было того, что объединяет все вещи — не существовало бы закона причины и следствия. Когда мы видим неразделенность с другими, то начинаем испытывать активное сочувствие, которое является одним из трех качеств просветленного ума. Мы переживаем его благодаря пониманию того, что совершенно глупо действовать против целого, частью которого мы являемся. Три состояния ума, которые истинны и не иллюзорны, — это бесстрашие, возникающее из понимания того, что ум не вещь и что он подобен пространству; радость, которая появляется от переживания всего на уровне совершенства и чистоты, потому что каждое явление выражает богатство ума; и, наконец, активное сочувствие, исходящее из ощущения единства с другими. Эти три состояния являются сутью состояния Будды, абсолютной природы ума, которая присуща нам всем, но которую нам еще только предстоит распознать.

Что же означает это выражение — «не существует никаких личных состояний ума»? Лама Оле приводит нам, как всегда, очень простые примеры. И, хотя нам кажется, что мы их понимаем, наверное, это не всегда так. Иногда за простым примером стоит очень глубокий смысл. Когда мать приходит с работы счастливая, дети сразу становятся счастливыми, потому что любят ее, и, видя, что она радуется, сами испытывают радость. Потом домой приходит муж, и, видя счастливую семью, тоже становится счастливым. Этот пример достаточно банален, но он ясно показывает, что, возможно, наши состояния ума не являются чем-то личным. Обычно мы думаем, что это иначе. И это одно из самых больших недоразумений нашей жизни. Можно сказать, что до тех пор пока мы будем трактовать наши состояния ума как нечто личное, у нас будут проблемы, потому что, если мы думаем о себе — у нас проблемы, а если о других, то — задачи. Многие люди считают, что нам необходима личность. Иногда, конечно, это полезно. Например, стоит знать имя человека и где он живет... Конечно, мы можем указать на некоторые внешние обстоятельства, которые определяют нашу «личность», но если хорошо проанализируем всю ситуацию, то увидим, что ее можно изменить. Мы можем изменить фамилию — просто придется заплатить за это пару гривен в ЗАГСе, можем сменить адрес. И наше тело, с которым мы отождествляемся, постоянно изменяется, поскольку естественным образом стареет. Будда учил, что когда мы считаем себя своим телом, то болезнь, старость и смерть становятся реальными, а когда не делаем этого, они перестают быть чем-то реальным. Итак, если мы проанализируем все внутренние и внешние обстоятельства, которые создают нашу индивидуальность, то увидим, что, хотя они и таковы, какими являются, они с тем же успехом могли бы быть и другими.

Пожалуй, буддизм — единственная религия, которая всерьез утверждает, что «я» — иллюзия. Когда реалисты слышат это, то впадают в ужас, удивляясь, как такая крайность вообще может иметь смысл? Часто самые глубокие философы защищали собственные концепции о реальности «я». В том числе и Декарт был защитником этой баррикады, заявляя, что даже если мы и сомневаемся в действительности нашего эго, то это доказывает, что оно существует — ведь должен быть кто-то, кто сомневается.

Однако 25 веков назад Будда сказал, что все совершенно иначе. Он обнаружил, что эго глупое, но сильное: когда понимает, что его не существует, сразу же думает, что, видимо, оно очень великое, раз может знать, что его нет. Если мы перестанем воспринимать все через призму так называемой личности, которая определяется разными изменяющимися условиями, это вовсе не будет значить, что мы потеряем способность к восприятию. Даже если мы изменим адрес или состаримся через пару дней или лет, мы все так же будем в состоянии осознавать происходящее и функционировать, изучать математику, или влюбляться. Это будет возможно, потому что способность ума к переживанию и осознаванию совершенно не ограничена нашей личностью. Итак, почему же мы верим в существование чего-то такого, как наши личные состояния ума? Во-первых, потому, что хотим в это верить. Мы подобны старику, который думает: «Нужно иметь хоть что-то. Даже если это ревматизм». Ревматизм — хорошо, просто потому, что он у нас есть. Подобным образом мы думаем и о наших состояниях ума. Хотя, если мы пропускаем все через фильтр нашей личности, то кроме прибыли, у нас будут и определенные потери, которых чаще всего намного больше, чем приобретений. Лекарство, которое мы хотим применить против определенных хаотических переживаний, принесет нам больше болезненных последствий, чем сама болезнь. Несомненно, мы все время что-то переживаем, что-то слышим, осязаем, о чем-то думаем, пробуя как-то организовать и обуздать этот мир.

Но в тот момент, когда мы думаем: «Этот мир существует для меня» или: «Я существую», наш ум делает одну из самых больших ошибок. Это все равно что, встретив какого-то человека, мы хотели бы узнать, о чем он думает, чего хочет и к чему стремится, но вместо того, чтобы спросить у него об этом, стали бы навязывать ему свои различные взгляды. Мы начали бы делать собственные выводы о том, как он выглядит, как себя ведет или как его зовут, и представлять, что он хочет сделать, какие у него самые сокровенные мечты. А ведь достаточно было бы просто спросить его самого об этом. Таким же образом мы ведем себя по отношению к нашим переживаниям и явлениям, которые воспринимаем: вместо того, чтобы дать им самим возможность сказать, что они «имеют в виду», мы держим наготове свою версию событий, свой собственный мир. Будда назвал это жизнью в мире иллюзий — Самсарой. Этот мир иллюзий, который является «нашим» миром, интересует нас больше, чем реальный мир, и любим мы его больше, потому что он «наш». Подобным же образом мы рассматриваем наши состояния ума. Нам кажется, что если мы возвращаемся домой счастливые — это наше личное дело, если приходим несчастные — тоже. Однако это не так. Если мы возвращаемся домой счастливые, то неожиданно вся наша семья позитивно реагирует на наше настроение, а если приходим несчастные, то, к сожалению, реакция близких оказывается созвучной нашему состоянию. Так что это не только наше личное дело. Почему же ум делает эту ошибку?

Причиной всех проблем являются мешающие эмоции. Если мы горды и думаем, что лучше всех, то мы просто не станем слушать того, что нам говорят другие. Недавно я был за границей и встречался с очень умными людьми — тоже буддистами. И меня очень удивило, что все они до сих пор совершают эту ошибку. Оказывается, даже если практикуешь, избавиться от нее не так уж и легко! Конечно, можно подумать, что кто-то идиот, и с самого начала смеяться над ним — но это могут все. Однако смеяться можно только тогда, когда понимаешь в чем дело. Если же мы смеемся над кем-то, над миром или над ситуациями, прежде чем разобраться, то идиоты — мы. Может быть, мы должны смеяться, только когда у нас уже есть понимание того, что в действительности происходит? И возможно, осознав это, мы скорее заплачем?

Чаще всего, сталкиваясь с чем-то, что выходит за рамки нашего понимания, мы думаем, либо что это что-то глупое, либо что вся эта история нас не коснется. Мы просто не хотим узнать, каким все является на самом деле. Мы стараемся избегать этого осознания, или по причине того, что мы гордые и считаем себя лучше других, или по причине зависти и опасений того, что мы все-таки хуже других (одна из разновидностей гордости), или по причине желания доказать, что все не так, или, наконец, потому, что мы привязаны к своим концепциям и боимся, что нам придется их изменить. Когда мы слышим нечто вынуждающее нас к изменению восприятия мира, это пугает нас. Зачем что-то менять? Это снова потребует усилий... Таким образом, по причине мешающих эмоций, мы, чаще всего, просто не хотим узнавать слишком много.

Буддизм рассматривает фундаментальное неведение ума не как недостаток информации, а скорее как определенное эмоциональное состояние, в котором «мы не хотим знать». Будда говорил, что если бы мы хотели узнать что-нибудь, то наверняка узнали бы. В одной из своих книг Лама Оле пишет, что этот мир можно покорить с помощью его же собственных методов. Совершенно не нужно искать какой-то уникальный инструмент, чтобы научиться жить и увидеть смысл жизни. Если мы думаем, что наши радости являются «нашими», и платим за это высокую цену, тогда и страдания тоже будут «нашими». Конечно, если мы испытываем радость, то забываем об этом. Когда же у нас болит зуб, и кто-то говорит нам, что существует непостоянство, тогда мы радуемся и отвечаем ему: «Слушай, это просто бальзам на рану. Существует непостоянство, а значит, и мой зуб перестанет болеть». Это понять легко. Но когда мы счастливы и переживаем что-то очень приятное, то реагируем совсем по-другому. Например, кто-то приходит на банкет к миллионерам, у которых только одна проблема — какой вид шампанского лучше, и говорит «Слушайте, мы можем умереть в любой момент. Может быть, сейчас сюда прилетит бин Ладен и сделает огромное бабах. Нет смысла беспокоиться о таких пустяках». Тогда, скорее всего, гости скажут: «Что ты несешь? Где твой пригласительный? Кто, вообще, тебя сюда приглашал? Мы так хорошо проводили время, а ты нам все испортил».

Нам кажется, что мы можем удержать все наши радости как «свои», не расплачиваясь за них. Однако, все не так, и в этом настоящая проблема. Если мы сравним количество «своих» неприятных состояний, с количеством «своих» по-настоящему приятных состояний, то неожиданно увидим, что этот бизнес не так уж и хорош. Большинство наших переживаний нам хотелось бы как-то подправить и улучшить, мы мечтаем сделать из них что-то исключительное. Не многие состояния ума нам хотелось бы оставить как переживания действительно высокого качества.

На глубоком уровне понимание того, что нет никаких личных состояний ума, имеет важное значение. Лама Оле часто говорит, что когда мы открываем природу ума, все то, что переживается на внешнем и внутреннем уровне, начинает обращаться к нам подобно древнегреческому хору, который стоит где-то там, на краю сцены и говорит: «Сейчас Антигона делает то, а это происходит там, а это...» Этот хор как некий внеличностный комментатор всех явлений, который не принимает заинтересованного участия в том, что происходит на сцене. Его единственная задача — давать комментарии, спокойные и ясные. Это действительно нечто уникальное, что-то такое, что может произойти только в тот момент, когда мы обнаружим, что нет никаких личных состояний ума. Когда мы откроем для себя, что даже если кто-то один сегодня удовлетворен больше, чем вчера, тогда все выигрывают. Если же сегодня кто-то страдает больше, чем вчера — все теряют. Когда мы сделаем для себя это открытие, тогда в нашем уме появится этот греческий хор. Наши мысли станут полной интерпретацией явлений, и мы не будем чрезмерно заботиться о том, насколько они умны, поскольку интересно будет именно то, что они могут появляться, равно как и то, что они могут исчезать. Увидев, что появление и исчезновение имеют одну и ту же природу, мы будем свободны от какой бы то ни было привязанности и прилипания к происходящему. Это будет действительно чем-то великим, потому что мы увидим, что все рождается и умирает. Поэтому нет никакой объективной причины чувствовать себя исключительными, или же, наоборот, — хуже других. Молитвенно складывая руки, мы с готовностью смотрим вверх на образок. Еще легче у нас получается с позиции гордости смотреть вниз, на кого-то, кто, по-нашему мнению, глупее. Большинство людей делают это автоматически. Гораздо труднее воспринимать все явления прекрасными только потому, что они могут происходить. Это возможно лишь тогда, когда мы перестаем воспринимать мир личностно, когда мы уже не видим его как «наш». До этого момента нам нужно постоянно следить и контролировать все, что происходит, но у нас это никогда не получается, потому что на самом деле мы его не видим. Не видим его, потому что видим только наши эмоции.

Чтобы избавиться от всевозможных проблем, мы не нуждаемся в каких-то особенных инструкциях. Нам нужно сделать только то, что сделал Будда, — открыть природу ума. Подобно ему, мы должны стать безжалостно последовательны в своей приверженности здравому смыслу. И хотя обычно нам кажется, что мы как раз такими и являемся, на самом деле все по-другому. Не забуду одну ситуацию, которая произошла на моей лекции в университете г. Лодзи. Пришло много интересных молодых людей, и после лекции один из них, с действительно высоким IQ (коэффициентом интеллекта), задал мне несколько сложных вопросов, "sofisticated" — как говорят американцы. После очередного вопроса, я понял, что отвечать на них нет смысла, так как этот человек нуждался не в ответах, а в понимании причины своих вопросов. Я увидел, что его вопросы указывают на какую-то другую проблему. И тогда я сказал себе: «Почему бы не рискнуть...» И поскольку я люблю эксперименты, я сделал кое-что весьма странное — сказал при всех: «Видишь ли, все твои вопросы глупы, и по всей вероятности из-за того, что ты сам глуп». Все засмеялись, но ему было не до смеха. Он покраснел. И тогда я сказал: «А теперь посмотри на свой ум! Было достаточно задеть всего лишь одно из твоих чувств, чтобы ты сразу забыл о своем философствовании и обо всех своих изощренных вопросах! Если видишь, что тебя легко задеть, попробуй что-нибудь с этим сделать». Человек оказался действительно умным, а я очень обрадовался, что не ошибся. Эта ситуация подействовала на него сильнее, чем все ответы на его каверзные вопросы. Он внезапно обнаружил, что человека очень легко задеть. Нам кажется, что это очень сложно, а на самом деле это легко. Если нас может ранить даже то, что кто-то не ответит нам на приветствие, то нам нужно с этим что-то делать. Если внешний мир постоянно должен подтверждать наше эго и нашу важность, тогда мы действительно обречены на гибель. В таком положении мы никогда не обретем состояния удовлетворенности. Внешних условий очень много, даже слишком много...

Почему же нам так нужно, чтобы мир все время подтверждал нашу важность, и почему мы постоянно хотим контролировать происходящее? Мы это делаем из-за неведения. Мы думаем, что если откажемся от этого, то что-то потеряем. Однако все совершенно иначе — ничего не потеряем, а все обретем. Просто мы постигнем тогда, что на самом деле ничто не может нас ранить, и что, по сути, пока мы этого не понимаем, всю жизнь раним самих себя.
Шантидева как-то сказал, что если нас жгут раскаленным железом, то 50% проблемы лежит на том, кто это делает, а 50% на нас самих, потому что мы отождествляемся со своим телом. Любое переживание, даже самое ужасное, можно переживать или как свое собственное, или как выражение богатства ума. Конечно, это может быть замечательной теорией — можно даже сделать из этого интересную философию, однако это не имело бы смысла, если бы не касалось нашей повседневной жизни. И что это означает на практическом уровне? Когда в нашем уме нет никакого прилипания, когда у нас нет надежд и опасений, тогда все, что происходит, становится очень интересным.

Тогда может появиться глубокий вопрос: действительно ли вещи происходят, могут ли они происходить? Обычно мы думаем, что что-то происходит, на основании того, что у этого явления есть начало и конец. Но это немного детский подход, ведь каждую ситуацию можно разделить на более мелкие. Из большого куска салями можно сделать много маленьких. Когда мы переживаем различные ситуации сквозь призму наших страхов и ожиданий — мы видим какие-то процессы, которые появляются, постигаем их причины и следствия и в результате испытываем приятные и неприятные состояния ума. Однако это впечатление, что что-то происходит, что у этого есть начало и конец, возникает из иллюзии переживания мира как реального. Мы считаем, что мир реален, что он является некой огромной целостностью. Потом решаем, что раз уж этот огромный мир является реальным, то, вероятно, и эти маленькие события, его составные элементы, тоже реальны. Как это возможно, что огромная действительность складывается из маленьких несуществующих явлений? Но, если проанализировать эти «большие» вещи и маленькие переживания, окажется, что у всех них один и тот же недостаток — как бы мы ни пытались, мы не можем их найти. И что из этого следует? А то, что самой глупой концепцией времени из всех имеющихся является концепция времени, известная нам из фильмов о путешествиях из прошлого в будущее. Герои в них изменяют что-то в прошлом, после чего в настоящем кто-то рождается или не рождается... Так мы обретаем уверенность в том, что время реально. Но если бы так было на самом деле, у нас бы снова появилась большая проблема: является ли мое время более реальным, чем время соседа, а может, и время одного народа реальнее времени другого. Но, к счастью, это только иллюзия.

То, что существует прошлое — это иллюзия: мы можем заниматься прошлым только сквозь призму настоящего притягивать минувшие события к моменту «здесь и сейчас». Если посмотрим на будущее, то увидим, что и оно иллюзия, поскольку еще нет того, что произойдет. Даже с настоящим происходит то же самое. Если станем искать настоящее, если попробуем найти подлинное «здесь и сейчас» как «что-то», как некий объект, в тот же самый миг это «что-то» превратится в мертвое прошлое. Эту действительность — «здесь и сейчас» — не удастся схватить как вещь, потому что она также нереальна. Ничего не поделаешь. Будда говорил, что если мы сможем правильным образом удержать свой ум ясным и осознающим в «здесь и сейчас» — не в настоящем, которое мы воспринимаем как объект, не в настоящем наших представлений о переживающем, но в настоящем самого переживающего, — это будет единственным, что существует. Абсолютное состояние. Без границ и центра. Все, что произошло и произойдет, — все содержится в этом моменте «здесь и сейчас». Но стоит нам начать воспринимать это осознавание как «наше» — это переживание теряется: абсолютное исчезает и остается только наше личное состояние ума. Это состояние ограничено нашими концепциями и представлениями, прилипанием к приятным мыслям и страхом перед неприятными, стремлением к хорошим впечатлениям и желанием избежать страдания. Так у нас никогда не получится овладеть явлениями, если мы по-детски будем хотеть, чтобы страдания заканчивались, а счастье было всегда.

До тех пор пока испытываемое нами счастье обусловлено, мы не в состоянии его удержать. Обычно мы думаем, что можем удержать разные состояния счастья, потому что нам кажется, что они более реальны, чем наши страдания. И это не так уж глупо, потому что абсолютная природа ума — это непреходящая радость, а значит, и любое счастье ближе к истине, чем различные страдания. К сожалению, этого недостаточно, потому что все, что мы переживаем, менее истинно, чем то, как мы это переживаем, а это, в свою очередь, менее истинно, чем сам переживающий. Поэтому даже если бы наши переживания были бы безупречными, имея ошибочный способ восприятия, у нас по-прежнему не оставалось бы шанса решить про
блему. Способ переживания ближе к истине, чем то, что переживается. Однако даже если способ переживания безупречен, но мы все еще не в состоянии воспринимать самого переживающего, проблема остается. Ум можно сравнить с зеркалом: нам очень трудно заметить, что и приятные, и неприятные картинки одинаково показы вают его способность отражать. И те и другие одинаково фантастичны в своей способности показывать ясность зеркала. Нам сложно увидеть все, как оно есть, потому что нам кажется, что красивые картинки наши, и мы их принимаем, а к страданию мы относимся как не нашему и не принимаем его. Поэтому мы не в состоянии увидеть, что и те и другие переживания только лишь показывают способность ума быть осознающим, а само это осознавание не зависит от переживаний, равно как и способность зеркала отражать не зависит от картинок.

Об авторе:
Кароль Шленчек - уже много лет является путешествующим буддийским учителем школы Карма Кагью. Также он является профессором философии Варшавского университета.
 

При перепечатке данного материала ссылка на рассылку "Буддизм сегодня" и портал Буддизм.ру обязательна.

Книги и журналы о буддизме вы можете приобрести в интернет-магазине http://www.dharma-shop.ru/

Редакция рассылки: buddhism.today@gmail.com