ХОЛОТРОПНОЕ ДЫХАНИЕ 16-18 января 2009, Москва

структура тренинга

теория:

введение в трансперсональную психологию

картография внутреннего пространства

роли холонавта и ситтера

фокусированная работа с телом на сеансе холотропного дыхания

ответы на вопросы

просмотр тематических фильмов

практика:

один общий вводный дыхательный процесс

4 процесса в классическом формате холотропного дыхания

интеграция опыта (рисование мандал и обсуждение процессов)

подробности и регистрация  http://www.terton.ru/treningi/holotropnoe-dyihanie-moskva-16-01-09.html

Синестетические переживания в холотропных состояниях сознания.

Карельский Герман  м.п, к.ф.н.

В данной работе рассматривается эффект синестезии, возникающий в категории измененных состояний сознания (ИСС), не связанных с органическими психозами, вызванными повреждением центральной нервной системы, головного мозга, нарушением кровообращения и острыми инфекции. Эту категорию измененных состояний сознания Станислав Гроф назвал «холотропные состояния сознания».

Холотропные состояния характеризуются особыми трансформа­циями сознания, связанными с изменениями во всех сферах вос­приятия, с сильными и зачастую необычными эмоциями, а также с глубокими переменами в мыслительных процессах. Термин «холотропные» буквально означает «ориентированные на целостность» или «дви­жущиеся в направлении целостности» (от греч. Holos - «целое» и  trepein - «двигаться в направлении чего-либо»). Термин указывает на то, что, находясь в других состоянии созна­ния, мы не целостны, а раздроблены и отождествляемся лишь с не­большим фрагментом того, что мы есть в действительности.

 Холотропные состояния сопровождаются множеством сильных психосоматических проявлений и неординарным поведением. В сознании происходят чрез­вычайно глубокие качественные изменения, но в отличие от бредо­вых состояний в нем не наблюдается грубых нарушений. В холотропных состояниях мы переживаем вторжение других измерений бытия, которые могут быть очень интенсивными и даже ошелом­ляющими. Но при этом мы все же не теряем пространственно-вре­менной ориентации и отчасти остаемся в контакте с повседневной реальностью, то есть мы одновременно присутствуем в двух разных реальностях.

Важным и характерным аспектом холотропных состояний являются необычные изменения в чувственном восприятии. Если глаза открыты, формы и краски внешнего мира обычно резко преображаются, а когда мы закрываем глаза, нас захлестывают образы из нашей личной истории и из коллективного бессознательного. У нас могут возникать и видения различных природных явлений, кос­моса, мифологических сфер. Иногда все это сопровождается широ­ким диапазоном переживаний, в которых задействованы различные звуки, запахи, физические и вкусовые ощущения. В случаях глубокого погружения в ИСС  возможно синестетическое восприятие реальности. Человек, переживающий синестезию, может ощущать цвет звука, вкус и запах цвета. Такой эффект возможен при сенсорных перегрузках в измененных или холотропных состояниях сознания, когда  в холотропном процессе человек одновременно получает интенсивную информацию по всем каналам восприятия. Метафорически можно сказать, что в процессе синестезии все органы чувств человека превращаются в один орган чувств Бога - "чувствилище", который воспринимает целостную информацию о мире.

Для абстрактно-эстетических переживаний, возникающих в холотропных состояниях сознания, характерен эффект синестезии, т. е. распространения восприятия сенсорного сигнала на несколько сенсорных зон. Импульсы, приходящие в одну сенсорную область, вызывают очень ясную и отчетливую реакцию других чувств.

Например, под влиянием психоделических препаратов или интегративных психотехнологий человек может «видеть музы­ку» или «ощущать на вкус цвета», - таким образом, возникает эффект синэстетического восприятия.

Незначительные изменения вос­приятия окружающего,  интерпретируются необычным эмоциональным путем. Окружающее пространство может представ­ляться невыразимо прекрасным, чувственным, привлекатель­ным или же комическим; очень часто оно описывается как  магическое или сказочное. Таким же образом может изменяться и звуковое восприятие. Нередко ис­пытуемые открывают в музыке такие сферы, которые они были не способны воспринимать раньше. Во время пребывания в ИСС  оказыва­ется возможным слушать музыку всем своим существом при совершенно новом подходе. Часто складывается впечатление, что музыка резонирует в различных частях тела и включает мощные эмоции. По мнению Грофа, одно из самых общих заявлений     в отчетах ис­пытуемых- о том, что в день сеанса работы в ИСС  они впервые в жизни услышали музыку по-настоящему.

Открытия аргентино-итальянского ис­следователя Хьюго Зукарелли распространили холографическую модель на мир акустики. После тщательного изучения и анализа механизмов, при помощи которых животные различных видов добиваются точной идентификации источников звука, он пришел к заключению, что существующие модели не учитывают важные характеристики человеческого акустического восприятия. Тот факт, что люди могут локализовать источник звука, не двигая головой и не меняя положения ушных раковин, доказывает, что механизмом, отвечающим за человеческие возможности в этой области, является отсутствие различий в интен­сивности входного сигнала в правом и левом ухе. Люди, чей слух поврежден с одной стороны, могут локализовать источник звука. Чтобы адекватно объяснить все характеристики пространственного слуха, приходится постулировать, что челове­ческое акустическое восприятие использует голографические прин­ципы. Это означает, что человеческое ухо является не только при­емником, но и передатчиком.

«Воспроизведя этот механизм при записи звука, Зукарелли раз­вил технологию холофонического звучания, позволяющую получить эффект синестезии.

 Холофонические за­писи обладают поразительными возможностями воспроизведения акустической реальности со всеми ее пространственными характеристиками - до такой степени, что без постоянного визуального контроля практически невозможно отличить записанное от реаль­ных событий трехмерного мира. Вдобавок, при прослушивании холофонической записи событий, стимулирующих и другие чувства, может возникать синестезия, т. е. соответствующее восприятие в других сенсорных зонах.

          Так, звук щелкающих рядом с головой ножниц вызовет реалис­тичное ощущение, что вам стригут волосы, шум электрического фена создаст ощущение потока горячего воздуха, обдувающего волосы, услышав, как кто-то зажигает спичку, вы явственно почув­ствуете запах серы, а шепот женщины вблизи уха заставит ощутить ее дыхание». (Гроф С. За пределами мозга. М., 1993, с.100)

Г. Хант (1985) пишет о том, что опыт из­ме­нен­ных со­стоя­ний соз­на­ния можно рассматривать как 1) ког­ни­тив­ное раз­ви­тие, ос­но­вы­ваю­щее­ся на аб­ст­ракт­ном ре-комбинаторном сим­во­лиз­ме и 2) ос­нов­ной про­цесс, ле­жа­щий в ос­но­ва­нии все­го спе­ци­фи­че­ски че­ло­ве­че­ско­го по­зна­ния. Этой точке зрения про­ти­во­сто­ят две глав­ных "ор­то­док­сии". Во-пер­вых, су­ще­ст­ву­ет точ­ка зре­ния, на­стаи­ваю­щая на том, что эти фе­но­ме­ны - ос­но­ван­ные, как по­ка­зал Дейк­ман (1971), на ра­ди­каль­ной ори­ен­та­ции "не де­ла­ния", "не мыш­ле­ния" - яв­ля­ют­ся, в не­ко­то­ром смыс­ле, не­по­зна­ва­тель­ны­ми и не­ин­тел­лек­ту­аль­ны­ми "чув­ст­ва­ми". И далее у Г. Ханта: «Гео­мет­ри­че­ские кон­стан­ты фор­мы и све­ти­мо­сти, гал­лю­ци­на­тор­ные транс­фор­ма­ции и си­не­сте­зии, встре­чаю­щие­ся в раз­лич­ных из­ме­нен­ных со­стоя­ни­ях соз­на­ния, нель­зя аде­к­ват­но объ­яс­нить пред­став­ле­ния­ми о периферических эф­фек­тах вос­при­ятия или о фи­ло­ге­не­ти­че­ски при­ми­тив­ном "един­ст­ве чувств". Так­же, они не опи­сы­ва­ют уро­вень сим­во­лиз­ма, ко­то­рый яв­ля­ет­ся не­об­хо­ди­мо при­ми­тив­ным с точ­ки зре­ния он­то­ге­не­за. В ча­ст­но­сти, слож­ные си­не­сте­зии пред­став­ля­ют со­бой поч­ти по­все­ме­ст­но встре­чаю­щие­ся в ус­ло­ви­ях из­ме­нен­ных со­стоя­ний соз­на­ния фе­но­ме­ны, но из-за фе­но­ме­наль­ных свойств их так­же лег­ко упус­тить из ви­ду. Эти эф­фек­ты да­ют наи­бо­лее пря­мой дос­туп к про­цес­сам, ле­жа­щим в ос­но­ве ме­та­фо­ри­че­ски-пре­зен­та­ци­он­ной сто­ро­ны ин­тел­лек­та и, раз­ви­ва­ясь в ка­че­ст­ве та­ко­вой, они со­став­ля­ют ли­нию ког­ни­тив­но­го раз­ви­тия, за­вер­ше­ни­ем ко­то­рой яв­ля­ют­ся меж­куль­тур­но-об­щие фор­мы ре­ли­ги­оз­но­го мис­ти­циз­ма и ша­ма­низ­ма. Эта ли­ния раз­ви­тия, су­дя по все­му, ос­но­вы­ва­ет­ся на экс­те­рио­ри­за­ции се­ман­ти­че­ских про­цес­сов, во­вле­чен­ных во вся­кий сим­во­лизм и в нор­ме под­чи­нен­ных праг­ма­ти­че­ски ор­га­ни­зо­ван­но­му ин­тел­лек­ту и мас­ки­руе­мых по­след­ним. Од­на­ко, при­клад­ное, ма­ни­пу­ля­тив­ное мыш­ле­ние в ка­че­ст­ве ис­клю­чи­тель­но­го об­раза мыш­ле­ния че­ло­ве­ка мо­жет быть в рав­ной ме­ре рис­ко­ван­ным». (Хант Г. Взаи­мо­от­но­ше­ния ме­ж­ду фе­но­ме­на­ми ре­ли­ги­оз­но­го мис­ти­циз­ма (из­ме­нен­ны­ми со­стоя­ниями соз­на­ния) и пси­хо­ло­ги­ей мыш­ле­ния: ког­нитив­ная пси­хо­ло­гия со­стоя­ний соз­на­ния и не­об­хо­ди­мость субъ­ек­тив­ных со­стоя­ний для ког­ни­тив­ной тео­рии. Санта Катарина 1985, с.911-961)

Со­от­вет­ст­вен­но, изу­че­ние субъ­ек­тив­ных от­че­тов из раз­лич­ных си­туа­ций из­ме­нен­ных со­стоя­ний соз­на­ния име­ет ре­шаю­щее зна­че­ние для об­щей ког­ни­тив­ной тео­рии, по­сколь­ку оно да­ет уни­каль­но пря­мой и близ­кий взгляд на меж­мо­даль­ные транс­ля­ции, ко­то­рые де­ла­ют воз­мож­ным "обо­ра­чи­ва­ние на схе­мы", иг­раю­щее столь ос­нов­ную роль в раз­лич­ных под­хо­дах к по­зна­нию (Найс­сер, 1976; Геш­винд, 1965; Лу­рия, 1972; Вер­нер и Ка­план, 1963) Со­от­вет­ст­вен­но, хо­ли­сти­ко-фе­но­ме­но­ло­ги­че­ские ког­ни­тив­ные пси­хо­ло­гии (Барт­летт, 1932; Вер­нер и Ка­план, 1963; Шиль­дер, 1942) - с их тре­бо­ва­ни­ем изу­чать опыт в ка­че­ст­ве час­ти пси­хо­ло­гии ра­зу­ма - уни­каль­ным об­ра­зом на­строе­ны на ана­лиз фе­но­ме­нов из­ме­нен­ных со­стоя­ний соз­на­ния.

Сфе­ры зре­ния, слу­ха и ося­за­ния яв­ля­ют­ся не­со­из­ме­ри­мы­ми. Ме­ж­ду ни­ми су­ще­ст­ву­ет уди­ви­тель­ный раз­рыв, за­клю­чаю­щий­ся в обыч­но не замечаемой на­ми про­из­воль­но­сти то­го, ка­ким об­ра­зом в дей­ст­ви­тель­но­сти со­еди­ня­ют­ся вме­сте спе­ци­фи­че­ские впе­чат­ле­ния от раз­лич­ных спе­циа­ли­зи­ро­ван­ных чувств. Нет ни­че­го осо­бен­но­го в дан­ном зри­тель­ном ка­че­ст­ве, что бы да­ва­ло на­ча­ло спе­ци­фи­че­ским ося­за­тель­ным или слу­хо­вым ка­че­ст­вам, ко­то­рые объ­е­ди­ня­ют­ся с ним в спе­ци­фи­че­ской си­туа­ции, хо­тя мы по­зна­ем по опы­ту все эти ка­че­ст­ва как не­из­беж­но "объ­е­ди­нен­ные во­еди­но", как "вещь". Это со­еди­не­ние чувств, предположительно, в боль­шей сте­пе­ни свя­за­но с функ­цио­ни­ро­ва­ни­ем че­ло­ве­че­ских сим­во­ли­че­ских про­цес­сов, не­же­ли с са­мим вос­при­яти­ем.

 Мно­гие из субъ­ек­тив­ных жа­лоб па­ци­ен­тов-ши­зоф­ре­ни­ков, су­дя по все­му, ос­но­вы­ва­ют­ся на уси­лен­ном са­мо-от­не­се­нии и ин­трос­пек­тив­ной чув­ст­ви­тель­но­сти - мо­гут жа­ло­вать­ся как раз на эту про­из­воль­ность в со­еди­не­нии и со­гла­со­ва­нии во­еди­но раз­ных сен­сор­ных мо­даль­но­стей.

Можно различать «про­стые си­не­сте­зи­и», которые являются дис­крет­ной, по­сле­до­ва­тель­ной транс­ля­цией раз­лич­ных спе­циа­ли­зи­ро­ван­ны­х чув­ст­в, которые "идут вме­сте" в двух пунк­тах или на двух уров­нях их от­дель­но­го мик­ро­ге­не­за; и "слож­ные си­не­сте­зи­и", или "гео­мет­ри­че­ские" трансляции. Пер­вый тип транс­ля­ции, по-ви­ди­мо­му, яв­ля­ет­ся меж­мо­даль­ной мат­ри­цей для сим­во­ли­че­ской ком­му­ни­ка­ции, а по­след­ний - меж­мо­даль­ной мат­ри­цей для мыш­ле­ния.

Меж­мо­даль­ные спо­соб­но­сти мо­гут быть ор­га­ни­зо­ва­ны в две сис­те­мы, од­на из ко­то­рых про­яв­ля­ет­ся как обыч­ный язык, а дру­гая как пре­зен­та­ци­он­ный сим­во­лизм. Мак­си­маль­ная слож­ность и диф­фе­рен­циа­ция обыч­но­го язы­ка и "об­ще­го чув­ст­ва" (или "здра­во­го смыс­ла") мо­гут быть про­ти­во­пос­тав­ле­ны мак­си­маль­ной про­сто­те и един­ст­ву сим­во­ли­че­ско­го опы­та в ре­ли­ги­оз­ном мис­ти­циз­ме. Обыч­ный язык, с этой точ­ки зре­ния, пред­став­ля­ет со­бой "очень слож­ную" си­не­сте­зию, по­сколь­ку его "по­ни­ма­ние" по боль­шей час­ти яв­ля­ет­ся спо­соб­но­стью по­ро­ж­дать воз­мож­ные об­раз­ные по­сле­до­ва­тель­но­сти для нор­ма­тив­ных вы­ска­зы­ва­ний и раз­лич­ные нор­ма­тив­ные вы­ска­зы­ва­ния из кон­крет­но пе­ре­жи­вае­мых и ис­пы­ты­вае­мых си­туа­ций. Мы не за­ме­ча­ем раз­ры­ва ме­ж­ду спе­циа­ли­зи­ро­ван­ны­ми чув­ст­ва­ми по­то­му, что на­ши меж­сен­сор­ные со­че­та­ния ор­га­ни­зо­ва­ны в сис­те­му праг­ма­ти­че­ско­го, по­сле­до­ва­тель­но на­прав­ляе­мо­го ин­тел­лек­та, ко­то­рый по­зво­ля­ет, что­бы вид че­го-ли­бо был "име­нем" это­го че­го-то, и что­бы это имя так­же вклю­ча­ло в се­бя под­чер­ки­ва­ние и вы­де­ле­ние то­го, что это так­же те­лес­но-по­зи­ци­он­ная го­тов­ность (по­за го­тов­но­сти) к раз­лич­ным дви­га­тель­ным "дея­ни­ям".

Мак­си­маль­но аб­ст­ра­ги­ро­ван­ной це­лью и рав­но­ве­си­ем пре­зен­та­ци­он­но­го ин­тел­лек­та яв­ля­ет­ся си­не­сте­ти­че­ский опыт, который можно обозначить, как «свет пус­то­ты». В то вре­мя как обыч­ный язык под­чер­ки­ва­ет и со­хра­ня­ет чув­ст­во при­выч­но­го, ти­пич­но­го и "не­от­ме­чен­но­го", на­ша ме­та­фо­ри­че­ски-пре­зен­та­ци­он­ная спо­соб­ность об­ра­ще­на во­вне к чув­ст­ву все­объ­ем­лю­ще­го не­из­вест­но­го - к но­во­му и "от­ме­чен­но­му". Обе ори­ен­та­ции яв­ля­ют­ся в рав­ной ме­ре твор­че­ски­ми, но в то вре­мя как че­ло­ве­че­ская ре­ком­би­на­тор­ная спо­соб­ность ис­поль­зу­ет­ся для за­щи­ты и со­хра­не­ния "ти­пич­но­сти" по­все­днев­ной жиз­ни; она раз­во­ра­чи­ва­ет­ся по сво­им соб­ст­вен­ным за­ко­нам в пре­зен­та­ци­он­ном сим­во­лиз­ме, тем са­мым тре­буя той са­мой "не­га­тив­ной спо­соб­но­сти", ко­то­рая столь важ­на в оцен­ках твор­че­ст­ва. Си­не­сте­ти­че­ское "за­вер­ше­ние" этой ли­нии тре­бу­ет "во­пло­ще­ния" сияю­ще­го све­че­ния и, та­ким об­ра­зом, сво­его ро­да субъ­ек­тив­ных унич­то­же­ния и "смер­ти". Вдо­ба­вок, от­но­си­тель­ное за­вер­ше­ние од­ной ли­нии бу­дет тре­бо­вать за­вер­ше­ния дру­гой для сво­его урав­новеши­ва­ния.

Об опыте «Сияющей пустоты» Г. Хант пишет следующее: «Не­со­из­ме­ри­мость чувств и мно­же­ст­во воз­мож­но­стей для си­не­сте­ти­че­ско­го слия­ния в со­от­вет­ст­вии с раз­ли­чаю­щи­ми­ся ме­ж­ду со­бой на­прав­ле­ния­ми "зри­тель­ной ди­на­ми­ки" и "Ос­гу­дов­ской пуль­са­ции" по­мо­га­ет объ­яс­нить не­ко­то­рые из осо­бен­но­стей ме­та­фо­ры, об­су­ж­дав­ших­ся Ри­ке­ром (1977). В ча­ст­но­сти, мно­го­знач­ность слож­ных ме­та­фор, по-ви­ди­мо­му, сле­ду­ет из раз­лич­ных "ди­на­мик", ко­то­рые мо­гут "со­дер­жать­ся" в бо­лее об­щем пат­тер­не. По Ри­ке­ру, ме­та­фо­ри­за­ция об­ра­ще­на на от­кры­тость по­тен­ци­аль­но­стей и не­оп­ре­де­лен­но­стей и соз­да­ет эту от­кры­тость, ко­то­рую она од­но­вре­мен­но "вме­ща­ет в се­бе" и "на­пол­ня­ет", в то же вре­мя, тем не ме­нее, под­ра­зу­ме­вая про­из­воль­ность, ко­то­рая до­пус­ка­ет аль­тер­на­тив­ные фор­мы. Это од­но­вре­мен­но дан­ное "есть-не есть" сход­ным об­ра­зом сле­ду­ет из бес­ко­неч­ной мно­же­ст­вен­но­сти "во­пло­ще­ний" фор­мы зри­тель­но­го мик­ро­ге­не­за. Ес­ли ме­та­фо­ра ра­бо­та­ет пу­тем об­на­ру­же­ния об­щих фи­зи­ог­но­мий и ди­на­ми­ки ме­ж­ду сред­ст­вом вы­ра­же­ния и ре­фе­рен­том, слож­ные си­не­сте­зии, су­дя по все­му, по­ка­зы­ва­ют этот про­цесс "в на­ту­ре".

Свет пустоты, или первичный свет в терминах юнгианского анализа можно уподобить самости, обретение которой есть цель процесса индивидуации или, менее конкретно, предельному Фрейдовскому пониманию термина «бессознательное». Поиск «серд­це­ви­ны са­мо­сти» за­став­ля­ет  не­ви­ди­мое "Я" от­сту­пать пе­ред все­ми пря­мы­ми "схва­ты­ваю­щи­ми" по­пыт­ка­ми по­знать его дос­то­вер­но и не­со­мнен­но. Ка­ж­дая та­кая са­мо-пер­со­ни­фи­ка­ция ("я") ух­ва­ты­ва­ет од­ну сто­ро­ну на­ше­го опы­та, в то же время, за­ту­ма­ни­вая все ос­таль­ные. Все эти под­хо­ды к "са­мо­сти" под­ра­зу­ме­ва­ют уди­ви­тель­ную уя­зви­мость в на­шем опы­те имен­но в от­но­ше­нии его выс­ше­го зна­че­ния, его основного кон­тек­ста.

До­про­стран­ст­вен­ное, дов­ре­мен­ное; "раз­ли­ваю­щее­ся све­че­ние" ста­но­вит­ся наи­бо­лее ши­ро­ким из воз­мож­ных кон­тек­стов понимания природы самости как слож­ных си­не­сте­ти­че­ских вы­ра­же­ни­ях про­стран­ст­вен­но­го мик­ро­ге­не­за. Этот кон­текст не мо­жет быть "обес­це­нен" или за­ме­щен, по­то­му что, как это опи­сы­ва­ет­ся в ли­те­ра­ту­ре по ре­ли­ги­оз­но­му мис­ти­циз­му, он пе­ре­жи­ва­ет­ся как вклю­чаю­щий в се­бя лю­бую воз­мож­ную спе­ци­фи­ка­цию в ка­че­ст­ве "по­зи­тив­но­го" раз­вер­ты­ва­ния са­мо­го се­бя.

Едва ли найдется развитая духовная традиция, лишенная своей мистики света. В Восточном христианстве, например, она существует изначально, и на всем протяжении имеет единый стержень - новозаветное свидетельство, повторяемое  и варьируемого всеми учителями традиции: «Бог есть свет, и нет в Нем никакой тьмы» (Новый Завет, 1 соборное послание Апостола Иоанна Богослова, 1 глава, стих 5), а также «Бог есть свет, и те, которые сподобляются увидеть Его, все видят Его как свет, и те, которые прияли Его, прияли как свет» (Богослов Симеон Новый, Преп. М.,1892, с. 318); «Бог... является всегда как свет и своим явлением вводит человека в свет вечного Божественного бытия» Между этими двумя тождественными выражениями одной и той же позиции - тысячелетие». (Хоружий С.  К феноменологии аскезы.  М, 1998)  Также и в Ветхом Завете проходит череда явлений Бога, связанными со светом.

Одним из древних эллинских постижений была онтологичность света, его бытийная роль: существовать есть то же, что выйти на свет, оказаться причастником свету. Так утверждают и Платон, и Плотин: «Видящее имманентно видимому... око не видело бы солнца, если бы само не пребывало солнцезрачным» (Плотин. Эннеады 1. 6, 9; цит. по: Лосев. А.Ф. История античной эстетики. Поздний эллинизм. М., 1980, с. 443).

У С. Хоружего в его философском труде «К феноменологии аскезы», посвященном практике исихазма, в главе «Созерцание нетварного света», мы находим следующее обобщение опыта «видения Божественного света».

Видение имеет свои градации. «Есть ощущение, есть видение и есть озарение. И кто имеет озарение, тот выше имеющего ощущение»

Высшие ступени видения сопровождаются утратой обычного самоощущения и восприятия окружающего. Взамен приходит восприятие «нового образа бытия», в котором созерцающий «сам стал светом».

Для видения характерно созерцание «простого света», «безвидного и безобразного»: «От века святые... видят не начертание или вид или отпечаток, но безвидный свет» (Богослов Симеон Новый, Преп. М.,1892, с. 203) Но не обязательно Свет созерцается безграничным, лишенным очертаний и форм; он может созерцаться облаком, шаром и т.п...

Видению сопутствуют эмоциональные и другие психологические эффекты. Наиболее универсальны «наслаждение», «сладость» света, «изумление», «радость» Хотя конец, уход видения ... могут оставить созерцавшего «охваченным печалью и тяжкою болью», так что тот «катается по земле». (Хоружий С. К феноменологии аскезы.  М., 1998, с. 167-168).

 «Пол­ная реа­ли­за­ция этой ме­та­фо­ры све­ти­мо­сти-све­че­ния, хо­тя и яв­ля­ет­ся ред­кой и в выс­шей сте­пе­ни труд­ной и тре­бую­щей пре­дель­но­го ис­поль­зо­ва­ния че­ло­ве­че­ских спо­соб­но­стей, в дей­ст­ви­тель­но­сти, су­дя по все­му "об­хо­дит за­труд­не­ние" от­кры­той ре­кур­сив­ной реф­лек­сив­но­сти, ко­то­рое де­ла­ет ее столь не­ус­той­чи­вой имен­но по от­но­ше­нию к ос­но­ва­нию на­ше­го опы­та". (Г. Хант 1985)

Таким образом, в синестетическом переживании открывается доступ к предельному трансперсональному опыту. Если «простые синестезии» относятся к группе абстрактно- эстетических переживаний, которые являются переходным моментом к более глубокому ИСС, то «видение света», являющееся «сложной синестезией», имеют абсолютную эстетическую значимость. Они обладают способностью предельного удовлетворения эстетической потребности человека, как потребности в совершенстве, гармонии, наслаждении.

Высшая степень «градации переживания света», - «озарение», в отличии от «видения», объединяет два модуса сознания - холотропный и хилотропный, поскольку не сопровождается утерей чувства ориентации в реальности. Свет - не стихия растворения и утраты личности, но, напротив, источник ее обретения и роста, олицетворения», «...созерцания исихастов - новый тип мистического трансцензуса, соединяющий имперсональное световое обожение-растворение неоплатонической мистики и ветхозаветное Богообщение - личное, однако, отнюдь не означающее обожения» (Хоружий С.  К феноменологии аскезы.  М., 1998, с. 171).

Переживания такого типа встречаются в практике трансперсональной психологии в чистом виде значительно реже, чем другие типы переживаний, но сами по себе обладают ярко выраженным интегрирующим эффектом и приводят к значительному позитивному терапевтическому эффекту.

Пример1.

Одна из участниц холотропной терапии выразила переживание абстрактно-эстетического характера в стихах:

Сюжет бессмысленный и тонкий

меня увлек калейдоскопом,

Глотаю жадно цвет...

Здесь грохот гонки

за тем, чего здесь нет.

И это трудно,

всегда так трудно собирать

крупицы,

оттаявшие из-под снега

весной,

когда не спится.

Безумная игра!

Комментарий.  В этом стихотворении употребляются характерные образы абстрактно-эстетического уровня переживаний: «калейдоскоп», «грохот гонки». Строка «глотаю жадно цвет» - яркий пример «простой» синестезии. Из общего контекста, а также оценки данного переживания метафорой «безумная игра», ясно, что исследовательница ИСС не считает данный тип переживаний значимым для  раскрытия бессознательного содержания. Ясно, что если за данным переживанием не последует углубление состояния сознания, то это приведет к разочарованию, ощущению «трудной работы», которая не принесла желаемого результата, не создала ощущение законченности процесса.

Пример2.

Рассказ о сессии холотропной терапии. (Катя).

 Сложная синестезия - «видение белого света».

Вначале сеанса на меня сильно действовала музыка, я воспринимала ее всем телом.  Я попала в какое-то место, там было все-все белое, я просто почувствовала, что здесь - один белый свет, и больше ничего. Свет, несущий добро и спокойствие.

Потом я почувствовала себя маленькой девочкой... Свет как будто отодвинулся. Начались неприятности, начало что-то болеть, какие-то непонятно откуда возникавшие воздействия... Надя (помощник в сессии холотропной терапии) все время была рядом и помогла с этим справиться.

Потом  белый свет пропал, и все вокруг стало темно, я начала  куда-то погружаться. Внутри было неспокойно... Я стала змеей; сначала просто лежала, потом стала двигаться очень-очень медленно, даже не знаю, куда. Состояние внутри какое-то очень спокойное; одновременно спокойное и одновременно какая-то тревога... Я выползла, и все закончилось.

Сейчас чувствую себя необычно: я ощущаю, что стала намного сильнее, и одновременно я думаю обо всей своей жизни целиком, и мне как-то неспокойно... Мое отношение к тому, что я знаю о себе, приобрело другой вкус. Это трудно выразить словами, и мне еще непонятно, как эта тревога может быть одновременно успокаивающей. Как будто появилась новая ясность... 

 Комментарии. Мы видим, как сеанс начинается с синестетического телесного  восприятия музыки. И следующим шагом становится сложная синестезия - переживание «себя в месте, где нет ничего, кроме белого света». Это переживание оказывает особенное влияние на весь сеанс, и продолжается после него в форме особого рода «прозрения» Кати, ее «нового видения всей своей жизни». Переживание  «себя змеей», «тьмы» и «выползания» можно предположительно отнести к трансперсональному аспекту рождения, или сюжету «смерти-возрождения», который присутствует во многих духовных традициях, как и мистика света. В результате сеанса Катя обретает очень уравновешенное эмоционально-положительное состояние, которое она характеризует как «ясность», и «чувствование себя сильной».

Обобщенный опыт исследований ИСС показывает, что не существует четких границ между различными типами переживаний; холотропный модус сознания нельзя разделить на отдельные компоненты. Поэтому разделение холотропных состояний на группы (абстрактно-эстетические, биографические, перинатальные, трансперсональные) является в большой степени условным. В момент наибольшей актуализации определенное переживание может быть описано как, например, специфически перинатальное или биографическое, но, во-первых, четкой границы между различными типами переживаний, как правило, не обнаруживается, они плавно переходят друг в друга; во-вторых, переживания в ИСС часто носят многоуровневый характер; например, перинатальные переживания одновременно имеют транспероснальную окраску, сопровождаясь биографическими воспоминаниями, и синестетическими эффектами; в-третьих, не существует строгой закономерности в последовательности переживаний, ее невозможно прогнозировать. Например, если начало переживаний обычно связано с явлениями "простой синестезии", то затем возможен "прыжок сознания" в изначальную точку «сложной синестезии» - «видение белого света», которая является наиболее глубоким из всех известных трансперсональных переживаний. Далее, когда индивид, не будучи готовым к длительному пребыванию в подобном состоянии, «западает» в более поверхностных перинатальных или биографических переживаниях, они одновременно продолжают сохранять «синестезийную окраску», и т.п.

В ИСС в каждый момент возможны любые переходы из одного типа переживаний в другой. При этом поток переживаний является некоей целостностью, которую невозможно описать дискретным языком в виде строгой последовательности или четкой схемы.

Отсюда следует, что часть системы  категорий, описывающих холотропный модус сознания и выделяющий разные типы переживаний, носит условный характер. Эта система лишь помогает нам разобраться в происходящем, она может применяться для интеграции холотропного опыта в хилотропный модус сознания; но она отнюдь не является достоверным описанием реальности холотропного опыта. 

На этой стадии изучения эстетических переживаний холотропного опыта мы можем говорить не о системе, а, скорее, а мандале картографии внутреннего пространства, выражающую новую ступень их понимания как интегрированных в целостность.