Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Интерпретация проективных тестов

Подписаться Бесплатная «Золотая» новостная рассылка . Подписчиков 984 RSS
←   Декабрь 2013   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31


За последние 60 дней ни разу не выходила


Открыта: 25-03-2006
Адрес автора: psychology.rorschach-owner@subscribe.ru

Автор
Ольга Бермант-Полякова

Статистика

984 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Интерпретация проективных тестов


Rorschach & Psychoanalytic Diagnostics
Быть психологом

Здравствуйте, уважаемые читатели!

Выпуск второй недели декабря 2013 года.

Осенне-зимний семестр 2013 посвящён критике  теории привязанности. Я оформила свои мысли в эссе "Горькая правда о привязанности" и публикую его под копирайтом.

Home truths about attachment

Бермант-Полякова О.В., 2013

 


Теория привязанности описывает четыре паттерна поведения. На языке житейской психологии это надёжный человек (secure), перекати-поле (disorganized), замкнутый в себе человек (dismissing) или возмутитель спокойствия (preoccupied).
Я предположила, что в распоряжении каждого человека есть инстинкт самосохранения и все четыре варианта взаимодействия с опасностью:
- надёжный человек (secure) соотносится с "нет опасности",
- перекати-поле (disorganized) соотносится с "убегай от опасности, меняй место, где находишься",
- замкнутый в себе человек (dismissing) соотносится с "замри, притворись безучастным",
- возмутитель спокойствия (preoccupied) соотносится с "нападай на опасность".

Обычно у человека в репертуаре психологических защит среди нескольких есть одна ведущая. Именно она определяет наиболее заметное окружающим поведение. Бывает, что психологическая защита у человека одна и та же на все случаи жизни, - такую защиту называют жёсткой, ригидной, а самого человека полагают плохо приспособленным к жизни, любви, работе. Такому человеку рекомендованы занятия с психологом или врачом-психотерапевтом, - если репертуар психологических защит у человека большой и разнообразный, он откликается на события в жизни подходящим образом, ведёт себя более адаптивно.

Жизненный опыт может заставить человека пересмотреть те или иные ригидные установки, - для внешнего наблюдателя станет заметной перемена в поведении человека. Это интересно разобрать на примерах из художественной литературы, и я уделю время разбору романов Джейн Остин "Гордость и предубеждение" и Михаила Загоскина "Юрий Милославский, или Русские в 1612 году", чтобы проиллюстрировать данный тезис.

Первый союз в жизни человека – это отношения ребёнка и матери. Бессловесный ребёнок от матери целиком и полностью зависим, она обеспечивает все его нужды днём и ночью, оттого и разлука с матерью наполняет ребёнка чувством, что это крупная неприятность, которая подвергает опасности его жизнь. У каждого человека есть инстинкт самосохранения. Он может быть задействован в режиме "нет опасности", "нападай на опасность", "убегай от опасности", "притворись мёртвым, замри". Последний вариант связан с тем, что большинство животных не едят падаль, поскольку для них губителен трупный яд. В популяции людей сохраняются и передаются все четыре инстинктивные формы поведения. В индивидуальном варианте в сфере отношений с мамой уже в год видно, как ребёнок реагирует на разлуку с матерью, (опасность) и присутствие незнакомцев в комнате (опасность), по какому типу справляется со стрессом и сильными эмоциональными переживаниями.

Идея взять "ненадёжно привязанного" или даже "дезорганизованного" человека в психотерапию, проработать его психологические защиты, дать ему жизненный опыт надёжной привязанности к психотерапевту, и тем самым расширить его репертуар возможностей приспосабливаться к миру, возникла почти одновременно с теорией привязанности. На мой взгляд, это прекрасно срабатывает, если изначально ведущим механизмом психологической защиты была компенсация, и возможности самоутешения и удовольствия от взаимности отношений человеку легко доступны, а не заблокированы мощным отрицанием, изоляцией или диссоциацией. Это же и объясняет, почему почти в половине случаев психодинамическая психотерапия не даёт ожидаемого эффекта, каким бы старательным и надёжным не был психотерапевт, - зато сработатывают когнитивно-поведенческая психотерапия, косвенное внушение и психообразование.

Справедливости ради необходимо озвучить официальную точку зрения на вопрос малой эффективности психотерапии, её можно резюмировать словами "ТЕМА ПОКА НЕДОСТАТОЧНО ИССЛЕДОВАНА". Далее дословная цитата о принципах терапии, основанной на привязанности:

"Согласно Боулби, формирующаяся у ребенка внутренняя рабочая модель (inner working model) самости и объекта привязанности и репрезентация привязанности взрослого может измениться под влиянием нового опыта привязанности (Bowlby, 1975, 1976). По Боулби, внутренняя рабочая модель строится на актуальных переживаниях самости в процессе взаимодействия со значимыми объектами привязанности. Высказывается мнение, что у ребенка может быть несколько внутренних рабочих моделей, особенно если был интернализован противоречивый опыт привязанности, например конфликтных отношений привязанности с матерью и избегающих – с отцом (Buchheim et al., 1998; Köhler, 1998). Исходя из положения, что терапевт представляет собой «надежную базу» (secure base;Bowlby, 1995b, 1988), другие, кажущиеся самостоятельными аспекты эмоциональных расстройств, например нарушения динамики влечений или поведения, могут прорабатываться или последовательно, или параллельно.

Считается, что без надежной базы, то есть без надежных отношений привязанности между пациентом и терапевтом, проработка аффективно нагруженных динамических конфликтов влечений почти невозможна. Терапия конфликтов влечений может вызывать у пациента сильные страхи. Он ищет в терапевте человека с надежной привязанностью, чтобы с его помощью справиться со своими страхами и тревогами. Если терапевт, предоставляя надежную базу, готов принять на себя страхи пациента, то конфликт может быть проработан. Без этой надежной базы страхи и тревоги часто становятся невыносимыми для пациента, поэтому ему приходится прибегать к различным формам сопротивления и защиты. Однако подсознательно пациент продолжает желать, чтобы терапевт создал в отношениях с ним надежную базу, где он смог найти эмоциональную опору для победы над своим страхом.

Пока еще не ясно, доминирует ли в терапевтической ситуации рабочая модель, которая преимущественно активируется в отношениях с другими людьми и определяет поведение в межличностном взаимодействии, или же в зависимости от ситуации переноса активируется рабочая модель матери или отца. Кёлер (Köhler, 1998) предполагает, что имеется некая иерархия рабочих моделей. Однако остается открытым вопрос, не могут ли в дальнейшей жизни наряду с «доминантной» рабочей моделью снова проявляться также и «рецессивные» рабочие модели. Представление о том, что могут существовать «более здоровые», но отошедшие на задний план паттерны привязанности, очень важно для терапии, поскольку они могли бы быть реактивированы в терапии и их не нужно было бы полностью создавать заново в терапевтических отношениях (Köhler, устное сообщение). Другие проблемы могут возникнуть в случае, когда пациенты формируют две противоречивые или недостаточно иерархически организованные рабочие модели одного и того же значимого для них человека, как это было описано Бретертоном (Bretherton, 1995, 1998) на материале исследования детей, испытавших на себе действие неустойчивых межличностных отношений. С точки зрения теории привязанности, будет мало смысла в стремлении докопаться до сути «свободных ассоциаций» таких пациентов, не проработав неустойчивость их мыслительных процессов и их причину (см. также: Köhler, 1998).

Можно поспорить о том, действительно ли с помощью описанных терапевтических подходов можно добиться у пациента изменения вплоть до репрезентации надежной привязанности. Пока еще было проведено слишком мало исследований, выясняющих, может ли ненадежная или дезорганизованная привязанность в ходе психотерапии быть преобразована в паттерн надежной привязанности, например, за счет приобретения нового корригирующего опыта привязанности, то есть приобретенной позднее надежной репрезентации привязанности. Похоже, в пользу справедливости этого утверждения говорят врачебные отчеты о лечении, при котором с помощью «Интервью о привязанности для взрослых» были выявлены соответствующие изменения, а также приводимые далее примеры терапевтических случаев (см. также: Fonagy et al., 1996a)."
Конец цитаты.

Что дополнительно почитать:
Бриш К.Х. Терапия нарушений привязанности: от теории к практике. М: Когито-Центр, 2012.

Продожение в следующем выпуске рассылки.

Наверх
В избранное