*** ПОПУЛЯРНО О ПСИХОАНАЛИЗЕ ***

 выпуск 15

 1073 читателя

СЕГОДНЯ В ВЫПУСКЕ:

Психоаналитические рассуждения о природе страха

Здравствуйте, уважаемые читатели!

Тема сегодняшнего номера рассылки выбрана мной по нескольким причинам, излагать которые вряд ли имеет смысл. Однако хотелось бы сказать, что эта тема актуальна для всех нас, живущих под «гнётом» культуры (см. работу Зигмунда Фрейда  «Недовольство культурой»). Несмотря на то, что человек практически подчинил себе силы природы и его «сила» отличается от беспомощности первобытного человека, современный уровень развития цивилизации, требования культуры «способствуют» тому, что уровень тревоги современного человека (а особенно, проживающего в мегаполисе) чрезвычайно высок. Собственно, эта проблема всегда была актуальной, потому как возникновение страха – это свойство психики, присущее человеку на любом этапе его развития.

ПСИХОАНАЛИЗ О ПРИРОДЕ СТРАХА

Проблему страха Зигмунд Фрейд считал узловым пунктом, «в котором сходятся самые различные и самые важные вопросы, тайна, решение которой должно пролить яркий свет на всю нашу душевную жизнь».

Страх принадлежит к категории фундаментальных эмоций человека.  Несмотря   на   свою  отрицательную  окраску,  страх выполняет разнообразные функции в психической жизни человека.

Возрастные страхи,  т. е. страхи, присущие определенному возрасту, в  некоторой   степени  отражают  исторический  путь  развития  самосознания человека. Вначале  ребенок боится остаться один, без поддержки близкого лица (в 7 мес),  опасается посторонних, неизвестных  ему  лиц (в 8 мес). Далее он боится боли, высоты, гигантских (в его представлении) животных. Временами он преисполнен суеверного ужаса  перед Бабой  Ягой и Кощеем как символами зла и жестокости. Далее  он боится темноты, огня и пожара, стихии, всего того, что было  развито  у  первобытных  людей, одухотворяющих  многие  неизвестные  и опасные  для  них  явления  природы.  Абсолютное отсутствие страхов  представляется,  во  всяком  случае в дошкольном  возрасте, скорее, исключением,   чем   правилом.

При  большем,  чем  в  норме,  количестве  страхов и  их  невротическом характере   возникает   состояние   психического   напряжения,  скованности, аффективно заостренного стремления к поиску опоры, чрезмерной зависимости от внешнего  поля.  Поведение  становится  все  более  пассивным,  атрофируются любопытство, любознательность, избегается любой риск, связанный с вхождением в  новую,   неизвестную   своими  последствиями  ситуацию  общения.   Вместо непосредственности и  открытости развиваются настороженность  и  аффективная замкнутость  (отгороженность),  уход  в  себя и свои  проблемы.  Усиливается ориентация  на травмирующее прошлое, которая  все более предопределяет настоящее, исключает из психического репертуара положительные эмоции, оптимизм  и жизнеутверждающую активность. Тогда неумение  радоваться пропорционально умению  тревожиться, беспокоиться, быть озадаченным. Во всех этих  случаях страх  теряет  свои  приспособительные  функции,  указывая  на неспособность  справиться  с  угрозой,  переживание бессилия, потерю  веры в себя, в свои силы и возможности.

Страх может одолеть нас молниеносно, целиком охватить всю лич­ность, не давая ей никакой возможности контролировать этот словно автоматический приступ. Мы беспомощны перед ним, подчинены ему.

Паника возникает тогда, когда контроль страха полностью пере­стает действовать. Здесь мы попадаем в давно вроде бы преодоленное состояние детского беспомощного страха. Однако в то же время страх может быть осмысленным и целесообразным сигналом об опасности; мы ощущаем его и в силу наших душевных возможностей перерабаты­ваем, чтобы затем иметь возможность надлежащим образом противосто­ять не только самому страху, но и стоящей за ним опасности.

Неконтролируемый, автоматически протекающий страх с паникой соответствует очень ранней, архаической ступени развития. Способность к сигнальному страху (Signalangst), напротив, предполагает известную зрелость личности. В то время как страх автоматический способен подавить «Я», сигнальный страх со­стоит у «Я» на службе, поскольку предупреждает его об опасности.

Фрейд выделяет два основных вида страха – реальный и невротический.

Реальным страхом Фрейд называет реакцию на восприятие внешней опасности, т. е. ожидаемого, предполагаемого повреждения, он связан с рефлексом бегства, и его можно рассматривать как выражение инстинкта самосохранения. Однако дальнейшие рассуждения приводят его к тому, что в ситуации опасности целесообразным является не сам страх, который может оказывать парализующее действие, а реакция бегства (или другие моторные реакции, направленные на борьбу с внешней опасностью).

Почему в определенных ситуациях у человека возникает чувство страха? Считая, что под страхом по большей части понимают субъективное состояние, в которое попадают благодаря ощущению "развития страха", называемое аффектом, Фрейд предполагает, что ядром аффекта является повторение какого-то определенного значительного переживания. «Это переживание могло бы быть лишь очень ранним впечатлением весьма общего характера, которое нужно отнести к доисторическому периоду не индивида, а вида». Этим ранним впечатлением З.Фрейд считает «впечатление от акта рождения, при котором происходит такое объединение неприятных впечатлений, стремлений к разрядке напряжения и соматических ощущений, которое стало прообразом воздействия смертельной опасности и с тех пор повторяется у нас как состояние страха. Невероятное повышение возбуждения вследствие прекращения обновления крови (внутреннего дыхания) было тогда причиной переживания страха, так что первый страх был токсическим. Название "страх" (Angst) - angustiae, теснота, теснина (Enge) - выделяет признак стеснения дыхания, которое тогда было следствием реальной ситуации и теперь почти постоянно воспроизводится в аффекте». Итак, первое состояние страха возникло вследствие отделения от матери. Предрасположение к повторению первого состояния страха так основательно вошло в организм благодаря бесконечному ряду поколений, что отдельный индивид не может избежать аффекта страха, даже если он, как легендарный Макдуф, "был вырезан из тела матери", т. е. не знал самого акта рождения.

Страх - одно из ведущих клинических проявлений при неврозах. Невротическим можно определить страх, который или не оправдывается конкретной угрозой, или не соответствует ей  по степени значимости,  но всегда  имеет определенную психологическую  подоплеку своего происхождения  (мотивацию).

К формам невротического страха Фрейд относит страх ожидания (боязливое ожидание) и страх в виде фобий.

Специфической формой страха является ощущение беспомощности, связанное с неконтролируемым ростом силы бессознательных желаний. В отличие от страха пе­ред реальностью (термин, обозначающий переживание ре­альной опасности, внешней угрозы), данный страх часто переживается как чувство тревоги, не имеющей конкрет­ного объекта, а связанной с Я целиком. Если человек не научился в достаточной мере управлять­ся с инстинктивными побуждениями, или инстинктивный импульс не ограничен ситуативными обстоятельствами, или же вследствие невротического нарушения развития вообще не может быть отреагирован, то тогда накопившаяся энергия этого стремления может одолеть человека. Это ощущение превосходства импульса, перед которым человек чувствует себя беспомощным, создает почву для появления страха. Ин­стинктивные побуждения могут угрожать по-разному. На­пример, страх может быть связан с тем, что влечение стре­мится к безграничному удовлетворению и тем самым создает проблемы. Но и сам факт, что человек может утратить кон­троль над собой, вызывает очень неприятное ощущение, бес­помощность, а в более тяжелых случаях — страх.

Такой вид невротического страха довольно часто встре­чается в сновидениях. В своей работе "Зловещее" (1919) Фрейд отно­сит к числу наиболее пугающих, жутких переживаний возвращение вытесненного, указывая, что символическим аналогом того, что должно было оставаться скрытым, но внезапно проявилось, являются кошмары, связанные с ожившими мертвецами, привидениями, духами и т.п.

Вышеописанная форма страха была названа Фрейдом страхом ожидания, который проявляется в виде общей боязливости, так называемого «свободного» страха, готового привязаться к любому более или менее подходящему содержанию представления. Лица, страдающие этим страхом, всегда предвидят из всех возможностей самую страшную, считают любую случайность предвестником несчастья, используют любую неуверенность в дурном смысле. Склонность к такому ожиданию несчастья как черта характера встречается у многих людей, которых нельзя назвать больными, их считают слишком боязливыми или пессимистичными; но необычная степень страха ожидания всегда имеет отношение к нервному заболеванию, которое Фрейд назвал "неврозом страха" и причислял его к актуальным неврозам.

Совсем иначе выглядят и переживаются страхи, ирра­циональные, так сказать, по форме, а не по существу. Это страх перед вполне конкретными объектами или ситуаци­ями, которые могут представлять реальную опасность (злые собаки, змеи, высокие скалы и пропасти), но в большинстве случаев сравнительно безобидны (жабы, па­уки, старухи-цыганки и т.п.).

Н.Ф. Калина приводит следующий пример: «Одна из моих клиенток как-то пожаловалась на силь­ный страх перед змеями. Судя по рассказу, это была на­стоящая фобия — при виде похожих объектов или даже просто в разговоре о том, что они попадаются в самых неожиданных местах (на даче, за городом) девушка начи­нала кричать, а случайная встреча с безобидным ужом за­кончилась ужасающей истерикой. В беседе о причинах возникновения этого страха прояснилось большое ассо­циативное поле, связанное с ним. Для клиентки змея символизировала только негативные моменты, а общая культурная семантика, связанная с вечной молодостью, мудростью, целительными свойствами и другими пози­тивными характеристиками, отсутствовала.

Далее выяснилось, что по-настоящему вытесненными были амбивалентные, двойственные аспекты змеиной природы, ассоциированные с могущественными, прони­цательными и потому опасными женскими фигурами. Сама же змея воспринималась как латентный, скрытый (в траве) фаллос, символизирующий основание бессозна­тельного желания. Страх змей в качестве симптома заме­стил признание своей подвластности желанию Другого. Вполне очевидно, что фобическая реакция предохраняла клиентку от соприкосновения с вытесненными аспекта­ми собственной сексуальности, связанными с ипостасью фаллической женщины. Страх перед этой демонической фигурой был преобразован в фобию змей».

Итак, вторая форма страха, в противоположность вышеописанной, психически более связана и соединена с определенными объектами или ситуациями. Это страх в форме чрезвычайно многообразных и часто очень странных "фобий". Обращаясь к фобиям, мы оказываемся еще ближе к основе всякого невроза, а именно к страху. Выражение фобия и обозначает не что иное как голый страх (от греч. «phobos» — боязнь).

Американский психолог Стенли Холл классифицировал различные фобии. Согласно его описанию, объектом или содержанием фобии могут стать: темнота, свободное пространство, открытые площади, кошки, пауки, гусеницы, змеи, мыши, гроза, острые предметы, кровь, закрытые помещения, человеческая толпа, одиночество, переход мостов, поездка по морю, по железной дороге и т. д.

Следует особо отметить специфические формы фобий, ибо они слу­чаются чаще и обусловливают определенные страдания:

— Эритрофобия, страх покраснеть.

— Сердечная фобия, страх заболеть сердечным заболеванием.

— Канцерофобия, страх заболеть раком.

— СПИДофобия, страх заразиться СПИДом.

— Радиофобия, страх пострадать от радиоактивного излучения. Подобные страхи, разумеется, нельзя отнести к совершенно необо­снованным, однако, если они выражены экстремально, то велика веро­ятность того, что речь идет по меньшей мере о невротическом наслоении.

Фрейд, в свою очередь, пытается выделить более общие признаки вышеперечисленных фобий, отнеся их к одной из трёх групп.

К первой группе он относит объекты и ситуации, внушающие страх, являющиеся чем-то жутким и для нормальных людей, имеющие отношение к опасности (фобия змей, например).

Ко второй группе он относит случаи, имеющие отношение к опасности, в которых, однако, люди привыкли не придавать ей значения и не выдвигать ее на первый план. Сюда относится большинство ситуативных фобий (фобия железной дороги, путешествия на корабле, перехода мостов, одиночества, толпы, закрытого помещения, грозы и т. п.).

Третья группа фобий совершенно непонятна «нормальному» человеку (агорафобия, страх кошек, мышей и др.).

Фрейд отмечает, что любые из вышеперечисленных объектов (пожалуй,  кроме последней, третьей, группы) вполне способны вызвать страх той или иной степени интенсивности у нормального человека. Однако у невротика интенсивность этих страхов гипертрофирована: «Что нас поражает в этих фобиях невротиков - так это вообще не столько их содержание, сколько интенсивность. Страх фобий прямо неописуем! И иной раз у нас складывается впечатление, будто невротики боятся вовсе не тех вещей и ситуаций, которые при известных обстоятельствах и у нас могут вызвать страх, а тех, которые они называют теми же именами».

Далее, Фрейд отмечает, что описанные формы страха, свободный страх ожидания и страх, связанный с фобиями, независимы друг от друга. Один не является более высокой ступенью развития другого, они встречаются вместе только в виде исключения и то как бы случайно. Самая сильная общая боязливость не обязательно проявляется в фобиях; лица, вся жизнь которых ограничена агорафобией (страхом открытых пространств), могут быть совершенно свободны от пессимистического страха ожидания.

Фобии первой и второй группы Фрейд относит к так называемой «истерии страха», т. е. рассматривает их как заболевание, родственное известной конверсионной истерии. Истерия страха ( фобический синдром ) -- один из трех неврозов, выделенных Фрейдом в особую группу, названную неврозами переноса.

Третья из форм невротического страха появляется, например, при истерии, сопровождая истерические симптомы, или в любых условиях возбуждения, где можно было бы ожидать аффективных проявлений, но только не аффекта страха, или в виде приступа свободного страха, независимого от каких-либо условий и одинаково непонятного как для наблюдателя, так и для больного. О какой-то опасности и каком-то поводе вовсе не может быть речи. Во время этих спонтанных приступов комплекс, называемый состоянием страха, способен расколоться на части. Весь припадок может быть представлен отдельным, интенсивно выраженным симптомом - дрожью, головокружением, сердцебиением, одышкой, - а обычное чувство, по которому узнают страх, - отсутствовать или быть неясным.

Далее, Фрейд, основываясь на результатах клинических наблюдений, замечает, что страх ожидания, или общая боязливость, находится в тесной зависимости от определенных процессов в сексуальной жизни, от определенного использования либидо. Самые распространенные примеры – это возникновение невроза страха в случаях, когда сексуальное напряжение не получает полного удовлетворения (в период жениховства; при частом практиковании coitus interruptus (прерванного полового акта); у женщин, чьи мужья недостаточно потентны). В этих условиях либидозное возбуждение исчезает, а вместо него появляется страх как в форме страха ожидания, так и в форме припадков и их эквивалентов. То же самое значение для возникновения состояний страха имеет сексуальное воздержание, разумеется, лишь в тех случаях, когда либидо, которому отказано в удовлетворяющем выходе, в соответствующей степени сильно и не переработано по большей части путем сублимации. Решающим моментом для возникновения заболевания всегда являются количественные факторы. То есть, чем сильнее сексуальный темперамент и чем выраженнее сексуальное ограничение, тем более вероятно развитие невроза страха.

То же самое, по мнению Фрейда, касается проявления характера. Будучи наблюдательным, легко заметить, что «сексуальное ограничение идет рука об руку с известной боязливостью и опасливостью, между тем как бесстрашие и смелая отвага приводит к свободе действий для удовлетворения сексуальной потребности».

Кроме того, Фрейд отмечает влияние на возникновение страха определенных периодов жизни, которым можно приписать значительное повышение продукции либидо -- периода половой зрелости и менопаузы.

Анализируя возникновение страха при истерии страха, Фрейд приходит к выводу о том, что в соответствии с механизмом развития истерических симптомов происходит и возникновение страха. Вытесняемый при истерии психический процесс сопровождается каким-либо аффектом, который, в свою очередь, после вытеснения в любом случае замещается страхом независимо от своего качества. То есть бессознательный коррелят страха при истерии страха «может быть проявлением сходного чувства, т. е. страха, стыда, смущения, но точно так же положительным либидозным возбуждением или враждебно-агрессивным вроде ярости и досады. Таким образом, страх является ходкой монетой, на которую меняются или могут обмениваться все аффекты, если соответствующее содержание представления подлежит вытеснению».

Далее, Фрейд подводит нас к осознанию того, что страх по праву занимает центральное место в проблеме неврозов, поскольку все невротические симптомы образуются лишь для того, чтобы обойти неизбежное в противном случае развитие страха, причем самой удачной «работой» невротического заболевания является образование симптомов без страха. Так, если при неврозе навязчивости человека лишить исполнения его ритуалов, у него возникает сильный страх. То же самое при истерии -- результатом процесса вытеснения будет или развитие чистого страха, или страха с образованием симптомов, или более совершенное образование симптомов без страха.

Затем З.Фрейд пытается установить связь между невротическим страхом, являющимся ненормально использованным либидо, и реальным страхом. Искомая связь устанавливается, если предположить наличие противоположности между Я и либидо. То есть, поскольку развитие страха является реакцией Я на опасность и сигналом для обращения в бегство; то при невротическом страхе Я предпринимает такую попытку бегства от требований своего либидо, относясь к этой внутренней опасности так, как если бы она была внешней. Подобно тому как попытка бегства от внешней опасности сменяется целесообразными мерами защиты, так и развитие невротического страха уступает образованию симптомов, которое сковывает страх.

Раскрыв механизм образования фобий, Фрейд говорит, что развитие данного невроза сходно с развитием реакций на внешнюю опасность. Если более примитивной является реакция бегства, то более «зрелый процесс» -- борьба с опасным объектом. То же самое происходит при развитии невроза – сначала вытесненное либидо преобразуется в страх, а затем создаются предосторожности для того, чтобы этот страх подавить, удержать.

И последнее – по мнению Фрейда, содержание фобий практически ничего не может нам сказать о причине заболевания, потому что содержание фобии так же относится к неврозу, как явное сновидение к скрытому. То есть свободный страх просто «привязывается» к какому-либо подходящему объекту, но не сам объект вызывает страх. Здесь Фрейд отдает должное Стенли Холлу, отмечая как неоспоримый тот факт, что некоторые объекты страха всё-таки имеют филогенетическую нагрузку. Однако, связь эта, по мнению Фрейда, по большей части только символическая.

В дальнейшем открытие Фрейдом существования трёх психических инстанций (Я, Сверх-Я и Оно) позволило свести воедино некоторые казавшиеся ранее противоречивыми выводы.  Фрейдом была принята новая ориентация в проблеме страха. Полагая, что Я - единственное место сосредоточения страха, он отмечает, что три основных вида страха: реальный страх, невротический и страх совести - согласуются с тремя зависимостями Я - от внешнего мира, от Оно и от Сверх-Я. Благодаря этой новой точке зрения на передний план выступила функция страха как сигнала, указывающего на ситуацию опасности; вопрос о том, из какого материала создается страх, потерял интерес, а отношения между реальным и невротическим страхом прояснились и упростились.

Продолжение рассуждений на тему страха – в следующем выпуске рассылки.

Как всегда, вопросы, замечания и описания своих сновидений можно присылать мне, автору рассылки, Анастасии Гареевой, на адрес gareeva@sibmail.ru

Учитывая то, что интерпретация сновидений без участия в этом процессе самого сновидца весьма проблематична, мне нужно знать вашу личную историю, особенности вашей жизни, вашу нынешнюю (актуальную) психическую ситуацию, события дня или нескольких дней, предшествующих сновидению. Согласитесь, всё это трудно выяснить даже в том случае, если вы напишете мне обстоятельное письмо. Поэтому мои интерпретации приблизительны, основаны в большей степени на использовании символики сновидений и моих фантазиях. Если же вы хотите заниматься серьёзной работой личного анализа, можете обращаться ко мне лично.

Прошу отнестись с пониманием, если в некоторых случаях я не могу сразу ответить на ваше письмо. Дело в том, что приходящих писем бывает много – тогда я отвечаю на них по мере их поступления и моих возможностей. Однако, уверяю вас, ни одно письмо не останется без ответа.

Автор рассылки оставляет за собой право использовать полученные письма для публикации на условиях анонимности, либо с указанием информации, не позволяющей идентифицировать отправителя.

Письма, присланные автору рассылки,  могут быть  опубликованы  в рассылке в полном объёме или
частично без предварительного уведомления.  Если Вы  не хотите, чтобы Ваше письмо было опубликовано  -- пожалуйста, явно укажите это в начале письма.