Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Принцесса внутри

  Все выпуски  

Счастье в любви




Счастье в любви


Любовь, говорим мы, есть ценность, резонанс двух существ, позиция (желание, чтобы другому было хорошо), решение (я хочу быть с тобой).

Любовь хочет реальности. Любовь хочет реализовываться в жизни. Она хочет происходить. Она хочет осуществляться, материализовываться. Человек дарит цветы, делает подарки, приглашает другого, что-то предпринимает вместе с ним, куда-то ездит, хочет что-то делать вместе с ним. В партнёрской ситуации любовь хочет материализоваться через сексуальность. Любовь не хочет оставаться в фантазии, она хочет действительности, быть реальностью.

Любовь не выносит лжи. Ложь – смертельный яд для любви. Когда мы любим, мы легче верим другому. Во всех аспектах реальности мы верим другому человеку. Если мы не можем больше верить другому человеку, то любовь в опасности. В теологическом смысле, это восходит к любви к Богу.

Любовь не только хочет реализоваться в этом мире, материализоваться в нём, она хочет также иметь перспективу, будущее. Любовь хочет длительности. Это совершенно естественно: если мы переживаем что-то как некоторое благо, мы хотим, чтобы это благо сохранялось, чтобы оно имело длительность. Мы хотим быть с другим человеком также и в будущем.

Любовь хочет быть плодотворной, хочет возрасти за пределы самой себя, поэтому любовь щедра. Любовь хочет творить, хочет, чтобы другие имели какое-то участие в ней. Любовь – это основа для искусства: мы пишем стихи, рисуем. Любовь – это самая прекрасная основа для зачатия детей. Любовь имеет этот аспект желания породить нечто. Это желание выйти за пределы самого себя; после того, как человек нашёл себя – открыться.

Любовь мы описали феноменологически как способность более глубоко видеть. Любовь, таким образом, делает нас видящими. Часто говорят: любовь делает слепым. Бывает такое? Влюблённость ослепляет. Влюблённость – это последний остаток Рая на Земле. Когда человек влюблён, у него проблем нет. Он на небесах, силы его переполняют, будущее он видит в розовом цвете: как прекрасна влюблённость!
Что мы видим, когда мы влюблены? Во влюблённости мы видим человека таким, каким мы о нём мечтаем, чтобы он таким был. Когда человек влюблён, он влюблён в своё представление о другом. Он ещё не знает другого как следует, и те области, которых он не знает, он заполняет фантазиями и проекциями. И это очень очаровательно. Другой показывает мне себя с лучшей стороны, а всё вокруг я заполняю другими хорошими проекциями. Когда человек влюблён, он не видит тёмных сторон другого, и потому влюблённость так очаровывает, как сказка.
Во влюблённости речь больше идёт обо мне, потому что большая часть того, что я вижу – это мои собственные проекции, фантазии, желания. И то, что я вижу от другого, также даёт мне стимул к собственным фантазиям.


Есть гомосексуальная любовь. Она может быть столь же персональной, как и любовь гетеросексуальная. Сексуальность – это язык любви, так мы её понимаем. Сексуальность не только служит для продолжения рода; человеческая сексуальность – это форма диалога. И в этом контексте мы можем понять, что гомосексуальная любовь также может быть формой диалога, формой выражения того, что человек персонально переживает по отношению к другому. И если мы говорим, что любовь хочет иметь будущее и в своём генеративном аспекте открыта к чему-то третьему, то это не обязательно может быть ребёнок: это могут быть проекты или задачи, или просто празднование радости жизни.

Есть, конечно, и различия между гомосексуальной и гетеросексуальной любовью. Пожалуй, одно различие можно упомянуть: в гетеросексуальной любви эмпатия, способность сопереживать, понимать другого не так далеко простирается, как в гомосексуальной любви. Потому что другой пол имеет в себе что-то, чего у меня нет, что-то чуждое.

Источником сексуальности вообще, в том числе гетеросексуальной, являются тело и психика. Это некоторая чувственность на плоскости жизни. В сексуальности мы себя переживаем одновременно и субъектом и объектом. Мы с одной стороны являемся субъектом переживания, а с другой – являемся объектом для другого. И вот эти две стороны свойственны сексуальности – с одной стороны, персональная, с другой – предметно-функциональная. Сексуальность может углубить и сделать возможной встречу, но у неё есть и объектная сторона, в рамках которой другой служит для удовлетворения моих собственных желаний и потребностей, и обе эти стороны существенным образом относятся к сексуальности.
Удовлетворение собственного желания, радость жизни, переживание наслаждения как бы развивает моё отношение к телу, телесности. Благодаря другому человеку, я получаю более интенсивное отношение к моему наслаждению жизнью. Человеку это также нужно, это благотворно для него. Если в сексуальности содержится аспект встречи, то тогда мы переживаем целостность, тогда мы с другим человеком как бы полноценно вместе. Тогда мы общаемся и на чувственном, телесном уровне, и переживаем наше существо на всех уровнях человеческого бытия. Это высочайшая форма, в которой мы можем жить, проживать партнёрскую любовь. Потому что в этой форме любви осуществляются, происходят все её качества, в ней любовь реализуется и обретает действительное состояние.

Но в мире, конечно, сексуальность существует в различных формах и безо всякой встречи, когда речь идёт только о наслаждении, только обо мне, и другой просто нужен мне для этого. Здесь возникает много вопросов; некоторые принимают это как само собой разумеющееся, другие страдают от этого. Переживание сексуальности без того, чтобы аспект встречи был в полной мере представлен, тем не менее, может принести некоторое переживание счастья. Естественно, при условии, что другому не наносится травма, например, путём насилия или соблазнения.

Счастье в любви – это мочь переживать, что некто вместе со мной меня разделяет и что я могу разделять бытие другого человека, что я приглашён к кому-то переживать его, чтобы мочь разделить с ним его бытие. Если я это приглашение переживаю как нечто прекрасное, в этом случае я люблю. Если я хочу быть, присутствовать при этом, то я люблю. Если я хочу ему добра, то я люблю.
Любовь делает человека готовым к страданию. Любовь – это глубочайшая страсть (страдание).


Есть хасидская мудрость, которая говорит: любящий чувствует, что другому причиняют боль. Страдание в связи с любовью не только значит быть готовым к страданию, но это значит также и то, что сама любовь может быть причиной страдания. Любовь порождает тоску, которая в нас горит. В любви мы часто переживаем неисполненность, безответность и ограниченность. Когда люди живут вместе, они могут причинять друг другу боль сами того не желая, из-за своей ограниченности. Партнёр, например, хочет поговорить или хочет сексуальной близости, а я сегодня устал, не могу – и это причиняет другому боль и мне тоже причиняет боль: здесь мы наталкиваемся на собственные ограничения. И формы, в которых люди могут, находясь в любви, причинять друг другу боль, весьма многообразны. Очень важно знать, потому что это существенно относится к любви, что мы готовы вместе нести эту готовность к страданию. Только во влюблённости содержится остаток Рая.

В реальной любви, которая осуществляется в жизни, есть эта теневая сторона. И эта теневая сторона даёт нам возможность почувствовать, насколько сильна наша любовь. Сколько может выдержать нагрузки этот мост любви. Совместно пережитое страдание больше связывает людей, чем совместно пережитая радость.

В любви человек страдает, несёт страдание, которое переживает другой. Если моему партнёру плохо, мне тоже плохо. Если моему ребенку плохо, то я страдаю. Любящий готов к эмпатии, он хочет быть близким к другому также и тогда, когда тому плохо. Любящий не хочет оставить любимого одного, и в такой ситуации любовь отчётливо проявляет себя. Находясь в любви, мы страдаем от тоски, томления или горения в желании единства. И мы страдаем от того, что то, к чему мы стремимся – это единство – мы не можем его реализовать в такой полной мере, в какой мы этого хотим. И мы страдаем от того, что полной гармонии в любви, полного соответствия, к которому мы стремимся, не получается. Другой не соответствует мне в полной мере, он не есть я. Он другой. У нас есть некоторые общие пересечения, но есть и различия. Это может быть причиной того, что мы не можем полностью войти в положение другого, потому что он всё-таки не идеальный партнёр: что-то мне в нём не до конца нравится.
Когда возникают эти проблемы, человек имеет склонность отходить назад, и он ждёт: может быть, встречу лучшего партнёра? Но если тот не появляется, то человек возвращается: ведь уже два-три года вместе прожили, тогда вместе и останемся, может быть, поженимся даже. Но в таких отношениях остаётся некоторая сдержанность, не-до-конца-решённость: у человека не получается полностью сказать своё «Да» по отношению к другому, и человек может этого даже не осознавать в полной мере. У меня было много случаев, когда люди в ходе терапии обнаруживали, что они никогда по-настоящему не женились: они сказали ртом «Да», но сердцем не сказали. Навскидку, я полагаю, что примерно треть пар так живут.


Но счастье в любви – это если я могу тебе что-то сообщать, быть с тобой в общении, если я могу быть с тобой и тебе нравится, что я с тобой, так же как и мне нравится, что ты со мной. В основе этого феномена лежит резонанс: мы можем влиять на него, но не можем его породить. Мы можем усилить его благодаря решению и благодаря нашему вниманию. И там, где этот резонанс возникает, но мы не хотим осуществлять его в жизни, мы можем дать ему отзвучать, а на уровне жизни воздержаться от его реализации.

Альфрид Лэнгле

Является ли Любовь Счастье?
(публичная лекция в МПГУ, 21 ноября 2007 г.)


Часть первая
Часть вторая
Часть третья


Автор рассылки Снежана Фурсова

Написать письмо 
snezhana_f@yahoo.com 
Copyright 2012  Снежана  Фурсова





В избранное