Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay
  Все выпуски  

"Папам и мамам об особых детках"


 

"Папам и мамам об особых детках"


Выпуск N 141

2008-10-05

Тираж: 4031 экз.


* * *

"Невозможно - это всего лишь громкое слово, за которым прячутся маленькие люди, им проще жить в привычном мире, чем найти в себе силы его изменить. Невозможно - это не факт. Это только мнение. Невозможно - это не приговор. Это вызов. Невозможно - это шанс проверить себя. Невозможно - это не навсегда. Невозможное ВОЗМОЖНО!"


* * *

Пишите мне:
natali-dok@mail.ru

Сайт рассылки:
Gold-Child.Ru

Архив рассылки:
На Gold-Child.Ru

Редакционный совет:

Н. Гузик - главный редактор

Н. Ратушна - ответственный редактор

Члены редакции:

М. Алекс,

А.И. Бороздин,

В. Боровская,

О.Г. Граф,

И. Глушенков,

Н.Н. Иващенко,

В.А. Качесов,

Р. Крайнова,

Е. Крестик,

Т. Пачколина,

Е. Фалилеева


Здравствуйте, дорогие друзья!

Сегодня Вы можете прочитать:

  • Колонка главного редактора. [прочитать]
  • Поддержка аутичных и отстающих в развитии детей (0-6 лет). Материалы БелАПДИ (продолжение) [прочитать]
  • Д. Соколов. Сказки и Сказкотерапия.(продолжение)[прочитать]
  • Ф.Ф. Рау. О психологических основах развития слухового восприятия речи у глухих детей.[прочитать]


 

Здравствуйте, дорогие друзья.

У меня, как обычно, объявления.

Во-первых, о лекциях Дугласа Домана.

Я уже писала в 138 выпуске рассылки, с которой можно познакомиться на сайте фонда, пройдя по ссылке , о приезде сына Гленна Домана в Россию, Украину и в Ригу.

Украинских читателей рассылки, интересующихся этой информацией, прошу связаться с Владимиром, организатором лекций в Киеве, по телефону + 380503319060(сот.) или по e-mail archsenal@bigmir.net . Насколько мне известно, Дуглас Доман должен посетить Киев 22 октября.

Следующая информация – для читателей, присоединившихся к нам недавно.

Как известно, наша рассылка выходит давно, с апреля 2005 года. Накоплено море материала по реабилитации деток. Со всем этим Вы можете познакомиться на сайте благотворительного просветительского фонда "Вита", пройдя по ссылке .

Кому же интересны другие материалы, а так же общение на форуме и в блогах – милости просим на главную страницу сайта.

Единственное неудобство, предпринятое нами ради спокойствия наших посетителей – ручная активация форумчан.

Мы слишком хорошо знаем в какое время живем, и что не все посетители рунета хорошо воспитаны, поэтому от нежеланных посетителей считаем нужным наших родителей оградить.

Надеемся на Ваше понимание.

Вы можете сказать: "Знаем мы эти благотворительные фонды"! Возможно, Вы правы. Обо всех говорить и, тем более, ручаться не могу. Ну а что из себя представляет благотворительный просветительский фонд "Вита" мной писалось неоднократно.

С удовольствием эту информацию помещаю здесь в рассылке. Как обычно, в таких случаях, вопросы и ответы.

***

Вопрос 1. Если у Вас благотворительная организация, то, почему Вы не оказываете материальную помощь просто так, по факту заявления?

Ответ: Это не совсем так. Мы стараемся найти спонсора, если стоит вопрос о необходимости лечения ребенка.

В большинстве же таких случаев обращения, деньги НЕ РЕШАЮТ ПРОБЛЕМЫ. Они пропиваются и проедаются. А проблема больного ребенка остается.

Возможный путь решения – реабилитация ребенка с тем, чтобы родители имели возможность работать и зарабатывать на его дальнейшее лечение. Но это трудный путь. Легче всю жизнь ходить с протянутой рукой и жаловаться.

Вопрос 2. Разве государство не обязано заниматься реабилитацией наших детей бесплатно? Зачем тогда нужна Ваша организация?

Ответ: Действительно, есть закон 188-ФЗ о реабилитации инвалидов. Практика показывает, что человек, не имеющий адвоката, перед чиновниками, обязанными исполнять его, беззащитен. Для такой защиты и создаются общественные организации по типу нашей.

Кроме того, достаточно часто семья, в которой родился больной ребенок, пребывает в состоянии растерянности. Они понимают, что что-то делать надо. Но не знают – ЧТО. Смею утверждать, что государственные структуры до недавнего времени были не заинтересованы в распространении информации по вопросам реабилитации детей самими родителями. Так же, как и распространять информацию о методах реабилитации и о компетентных специалистах. Наш фонд взял на себя эти вопросы. И сейчас мы наблюдаем, как после стольких лет молчания с нами начинают считаться государственные структуры и говорить о необходимости просветительской работы среди населения.

Вопрос 3: На что можно рассчитывать, обратившись в Вашу организацию? Где и в чем Вы можете помочь?

Ответ: Вас выслушают. Возможно, посоветуют куда обратиться. Скорее всего, подскажут, как заниматься с ребенком для его социальной адаптации.

Порекомендуют книги и специалистов, которые могут Вам помочь.

Если Вы предоставите электронный адрес, Вам на него вышлют литературу по реабилитации интересующей Вас патологии, если она у нас есть.

Вопрос 4: На что не стоит рассчитывать при обращении к Вам?

Ответ: Не стоит рассчитывать, что Вы нам зададите вопрос, мы будем с ним работать, а Вы – наблюдать.

Мы – всего лишь помощники.

Вы должны работать, а мы – помогать.

Не наоборот!


 

Поддержка аутичных и отстающих в развитии детей (0-6 лет):

Сборник упражнений для специалистов и родителей по программе TEACH

Продолжение. Начало – в рассылке №140

Реестр 1: Возраст развития и содержание упражнений. (продолжение)

Возраст развития 1 - 2 года

Функциональная сфера –

Имитация

Упражнение

  1. Подражая касаться различных частей тела.
  2. Подражая хлопать в ладоши
  3. Имитация движения рук
  4. Играть с предметами, вызывающими шум (2 пищащих зверька, два звоночка, 2 сигнальных свистка, коробок средней величины)
  5. Имитация движения губ (зеркало)
  6. Подражать письму (большие карандаши, бумага)
  7. Подражать движениям по уходу за телом (расческа, мочалка, зубная щетка)
  8. Подражательные упражнения
  9. Подражать шумам, которые издают предметы (3 игрушки или предметы домашнего обихода)
  10. Рисовать по образцу горизонтальные линии (3 карандаша, 3 листа бумаги)

Функциональная сфера –

Восприятие

Упражнение

  1. Приносить определенные предметы (коробки средней величины, пары предметов из повседневного обихода)
  2. Прятать предметы (3 разные чашки, 3 одинаковых чашки, кусочки пищи)
  3. Раскладывать кубики по обозначенным местам (4 кубика, бумага или коробка, карандаш)

Функциональная сфера –

Грубая моторика

Упражнение

  1. Умение поймать предмет (мягкий моторика резиновый или пластиковый мяч средней величины)
  2. Взбираться на препятствия и перелезать через них (коробки из-под обуви, низкая табуретка, толстый словарь, пакеты из-под молока)
  3. Простой бег с препятствиями (различная мебель, канат)
  4. Поднимать с пола игрушки (матерчатый зверек, кубик, мяч, маленькая коробка)
  5. Носить предметы (4 большие коробки из-под обуви, цветная бумага)
  6. Подняться по лестнице (лестница, канат, карандаш)
  7. Катить мяч - 1 (большой мяч)
  8. Катить мяч - 2 (большой мяч)
  9. Бежать без поддержки (деревянная палка, веревка)
  10. Идти в сторону и назад (игрушка со шнуром)
  11. Гимнастика: коснуться носков
  12. Открывать двери и ящики шкафов (мелкие игрушки, шкафы с ящиками)

Функциональная сфера –

Тонкая моторика

Упражнение

  1. Набирать ложкой сахар (ложка, сахар, 2 вазочки)
  2. Поднимать копейки (копейки, банка из-под кофе с пластмассовой крышкой)
  3. Открывать различные емкости (коробка из-под обуви, большой спичечный коробок, банка из-под кофе с пластмассовой крышкой, шкатулка)
  4. Давать и брать (2 коробки среднего размера, 4 предмета разной величины и формы)
  5. Нажимать кнопки (кнопки включения света, музыки, механические игрушки)
  6. Снимать носки (большой носок, пластмассовая бутылка, небольшое вознаграждение)
  7. Складывать бумагу (бумага)
  8. Писать каракули (2 больших карандаша, бумага, маленький коробок)

Функциональная сфера –

Координация глаз и рук

Упражнение

  1. . Пирамида из колец (пирамида из колец)
  2. Строительство башни (4 деревянных кубика)
  3. Укладывать кубик в банку (банка из-под кофе с пластиковой крышкой, кубики)
  4. Доска с отверстиями (ручка от веника, коробка из-под обуви)
  5. Доска с отверстиями (банка, коробка,4 карандаша)
  6. Раскрашивание (карандаши, бумага)

Функциональная сфера –

Познавательная деятельность

Упражнение

  1. Систематизировать одинаковые предметы - 1 (4 пары одинаковых предметов, маленький коробок)
  2. Систематизировать одинаковые предметы - 2 (4 пары одинаковых предметов, большой коробок)
  3. Подобрать к картинкам предметы (5 предметов обихода, 5 соответствующих картинок)
  4. Простая сортировка (2 емкости для сортировки, 4 карандаша, 4 бусины)
  5. Показать названные предметы в помещении (4 предмета домашнего обихода)
  6. Выучить имена членов семьи (любые предметы домашнего обихода)
  7. Различать слова, обозначающие действия (мяч)

Функциональная сфера –

Речь

Упражнение

  1. Здороваться и прощаться
  2. Называть собственное имя (зеркало)
  3. Подражать голосам животных и шумам из окружающей среды (машины, самолет, матерчатые звери: собака и кошка)
  4. Слова, обозначающие действия (изображения людей, выполняющих повседневные действия)
  5. Называть членов семьи (фотографии членов семьи)
  6. Пение
  7. "Большие" (кусочки пищи)

Функциональная сфера –

Самообслуживание

Упражнение

  1. Есть ложкой (ложка)
  2. Вместо пальца использовать ложку (ложка)
  3. Пить из чашки (небольшая чашка)
  4. Снимать носки (большой носок,закрывающаяся бутылка)

Функциональная сфера –

Социальные отношения

Упражнение

  1. Лошадка - качалка (лошадка -качалка)
  2. "Поцелуй!"
  3. Вместе катить игрушечный автомобиль (грузовик, сладости)

Возраст развития 2 - 3 года

Функциональная сфера –

Имитация

Упражнение

  1. Имитировать движения руки (бусины, нитка)
  2. Имитационные упражнения с пластилином (пластилин)
  3. Имитируя, одновременно касаться двух частей тела
  4. Подражательные упражнения нижней челюстью и языком
  5. Имитационные упражнения с предметами домашнего обихода (деревянная ложка, кастрюля, мяч, тесто)
  6. Подражать игре в куклы (2 куклы, 2 матерчатых зверька, маленькие полотенца, носовые платки, чайные ложки)
  7. Подражать голосам животных (миниатюрные зверьки или изображения животных)

Функциональная сфера –

Восприятие

Упражнение

  1. Соотносить фигуры (бумага,фломастеры, карандаши)
  2. Различать источники шума (3пары предметов, которые издают определенный шум)
  3. Коробка с формами (коробка из-под обуви, 3 предмета, разных по форме и величине)

Функциональная сфера –

Грубая моторика

Упражнение

  1. Стоять на одной ноге (2 стула, деревянная палка).
  2. Играть в футбол (два стула, большой мяч)
  3. Стоять на носках
  4. Гимнастика: прыжки (шнурок,мочалка)
  5. Игра в кегли (большой мяч, молочные пакеты)
  6. Бросать мешочки с бобами(2 мешочка с бобами, коробок).

Функциональная сфера –

Тонкая моторика

Упражнение

  1. Пускать мыльные пузыри(баночки с мыльной жидкостью)
  2. Откручивать крышку (3маленьких баночки с закручивающейся крышкой, сладости)
  3. Упражнения для пальцев
  4. Тянуть за шнур (игрушечные часы)
  5. Упражнение для кисти (мочалка,мягкий резиновый мяч)
  6. Бельевые прищепки (6 легких пластмассовых бельевых прищепок, коробок из-под обуви)

Функциональная сфера –

Координация глаз и рук

Упражнение

  1. Нанизывать бусы – 1 (шнурок, бусы)
  2. Нанизывать бусы – 2 (шток для чистки трубки, бусы)
  3. Нанизывать бусы – 3 (бусы, шнурок от ботинка)
  4. . Пристегивать прищепки (6 пластмассовых бельевых прищепок, банка)
  5. Подготовительное упражнение для рисования: рисовать одним пальцем (мелкая тарелка, сахар)

Функциональная сфера –

Познавательная деятельность

Упражнение

  1. Соотносить различные похожие предметы, которые отличаются друг от друга (рисунки похожих, но неидентичных предметов (например, сапоги и туфли))
  2. Уметь рассортировать предметы питания по двум понятиям: "есть" и "пить" (картинки с различными продуктами питания и напитками)
  3. Понимать указания, которые состоят из нескольких слов (4 обычных предмета: ложка, чашка, банка, игрушечная машинка)
  4. Указать в комнате на все предметыиз одной категории: одежда, еда и т.д.
  5. Различать и соотносить похожие формы: круг, квадрат, треугольник (картон, фломастер)
  6. Понимать наименование животных (3 игрушечные зверюшки или их рисунки)

Функциональная сфера –

Речь

Упражнение

  1. Выражать желание одним словом (лестница, мяч, велосипед)
  2. Из двух данных предметов назвать нужный (предметы домашнего обихода)
  3. Сказать, кому принадлежит предмет (ботинки отца, сумка мамы)
  4. Отвечать на короткие вопросы словами "да" и "нет" (предметы домашнего обихода)
  5. Без помощи назвать 4 животных (рисунки животных)
  6. Назвать предметы, относящиеся к одной категории (предметы домашнего обихода)
  7. Описать картинки простыми предложениями (картон, рисунки людей, которые бегут, сидят, едят)

Функциональная сфера –

Самообслуживание

Упражнение

  1. Есть вилкой (пластмассовая вилка)
  2. Отличать съедобное отнесъедобного (булка, кубик, конфеты, бусинка)
  3. Самостоятельно одеть куртку (широкая куртка или кофта)
  4. Надеть брюки (брюки)
  5. Самостоятельно ходить на горшок (детский горшок)
  6. Самостоятельно умываться (мочалка, мыло)
  7. Застегивание пуговиц - 1 (плотныйкартон, ткань, большая пуговица)

Функциональная сфера –

Социальные отношения

Упражнение

  1. Бросить бумагу в мусорное ведро по просьбе другого человека (бумага, ведро)
  2. Спрятаться от кого-то или кого-то искать
  3. Выполнить 3 - 4 последовательных действия (кукла, щетка для волос, мочалка)
  4. Построить башню из кубиков вместе со взрослым человеком (кубики)

Продолжение СЛЕДУЕТ.

Шоплер Э.

Ланзинд М.

Ватерc Л.


 

Сказки и Сказкотерапия

Продолжение, начало – в 139 и 140 рассылках

Маленькая теоретическая глава 3 КОД В МЕШКЕ

Спокойно осознавая, что мы не воспринимаем мир таким, какой он есть, а живем согласно его моделям или, скажем, репрезентациям, давайте присмотримся к тем моделям, которые нам известны. Вот логическая, около нее естественнонаучная, вот здравый смысл, мораль, эстетика... Для объяснения своих поступков нам этого явно не хватает. Вот любимая сказочная (мифопоэтическая). Многие жизненные поступки могут управляться именно такой моделью - вспомним Берна, сценарии. У нее есть еще одно преимущество: она познается ребенком раньше большинства других. Разве что система морали может с ней поспорить за первенство. Но не о первенстве речь.

Сказочные сценарии, повторяя друг друга, валом валятся на ребенка в исключительно нежном возрасте, сопровождая его все то время, когда наиболее активно развиваются язык, логика и эмоциональная целостность. Они не могут не повлиять на его поведение. А если поверить Берну, они могут играть очень влиятельную роль в образовании общего жизненного сценария. Работа со сказками -про себяубеждают меня в том же.

Вы представляете себе, как передаются гены? (Судя по тому, как часто у меня в кабинете родители говорят: "Это у него наследственное, разбираются в этом все"). Давайте объединим эти знания и наметки. К примеру, в такую таблицу:

ГЕНЫ:

В подавляющем большинстве образовались очень, очень давно - даже в рамках палеонтологического времени.

Передаются от родителей детям целым набором (все или ничего).

Служат матрицами и источниками информации для построения тела. Обычно существуют в формах альтернативных вариантов (аллелей). Другими словами, один признак обычно кодируется несколькими генами, распространенными в сообществе растений или животных. В данном организме -работаеттолько один ген (доминантный), остальные -молчат-, либо дополняют его действие.

Действуют автоматически, по изначально заданному плану, но для работы многих генов характерна зависимость от внешних и внутренних условий развития организма (степень выраженности их признаков, а также иногда выбор между альтернативными вариантами).

Максимально приспособлены для того, чтобы передаваться от одной особи к другой. Для того, чтобы успешно передаваться, не обязательно должны нести организму пользу - достаточно не причинять в данных условиях вреда.

СКАЗКИ:

Время появления основных сюжетов не установлено. В масштабах человеческой культуры - очень давно.

Передаются от старшего поколения младшему в виде пакета с основными зафиксированными сюжетами.

Могут служить матрицами и практически наверняка служат источниками информации при образовании основных форм поведения и жизненных сценариев.

Большинство основных сюжетов имеют несколько (обычно много) вариантов, из которых в данной местности или стране принят только один. Соответственно каждый конкретный ребенок узнает, как правило, один вариант сюжета.

Работают преимущественно на бессознательном уровне. В жизни конкретного человека степень проявленности, а также выбор между заранее подготовленными действиями (сценарными ходами) зависит от конкретных событий, и, таким образом, - а возможно, иногда и напрямую - от работы сознания.

Являются, возможно, самой устойчивой формой передачи информации в культуре. Подавляющая часть их ровесников - мифов, законов, даже моральных принципов и технических приспособлений - сегодня в первоначальном виде живут в лучшем случае в специально изучающих их науках, но не в живой культуре.

Из такого сравнения можно вывести следующую метафору: так же как родители, сами того не подозревая, начиняют детей своими генами и таким образом программируют построение их тел, они позже начиняют тех же детей сказками, передавая таким образом - опять-таки, совершенно не намеренно - способы поведения, ценности, убеждения и в конечном итоге жизненные сценарии.

Красиво, правда?

СКАЗКА О МИЛОСТИВОЙ СУДЬБЕ

Росло два деревца: молодых и красивых.

Вечерами они шептались о судьбе.

- Я вырасту высоким и раскидистым, - говорило одно. - У меня в ветках поселятся птицы. В моей тени будут укрываться олени и зайцы. Я первой буду встречать солнечные лучи и утренний ветерок. Пройдет время, и меня окружит поросль моих детей. Они будут такие маленькие и замечательные...

- Нет, говорило другое, - расти страшно. Зимой бьют морозы, летом сушит солнце. Целый день труди корни, гони воду вверх, корми листья. Нет, пусть лучше меня возьмут дровосеки, а потом плотник выточит из меня что-нибудь прекрасное. Я буду лежать на бархатной подушке...

И что бы вы думали? Пришел бородатый дровосек и срубил второе дерево. Часть его сожгли в печке, а из ствола плотник сделал резную шкатулочку. И долго шкатулка лежала на бархатной подушке, храня в себе сережки, бусы и дорогие духи. Потом рассохлась потихоньку, замочек сломался. Шкатулку отдали детям, они ее быстро доломали и выкинули. Где-то на дворе валялись ее щепочки до зимы, а там уж - спроси у ветра! Ветер станет спрашивать деревья в лесу, и одно из них - то, что было когда-то первым деревцем, - расскажет, что вороны свили на нем гнездо, встроив в стенки щепочки старой шкатулки, как подружки узнали друг друга и подивились милостивой судьбе.

Они достигли своих целей, а вы достигнете своих.

ЧАЙКА ДОЛЛИ

Чайки, по-моему, - замечательные птицы. Я обожаю чаек. Когда они летят над морем, я не в силах оторвать от них взгляда, у меня замирает дыхание и сами собой поднимаются руки.

Одна моя знакомая чайка Долли, достигнув замужнего возраста, построила уютное гнездышко и села в него насиживать четыре белых яичка. Она была очень заботливой и ответственной мамой; только очень-очень редко она улетала от своих яиц на море, попить и схватить пару рыбок - и сразу спешила назад к своим ненаглядным продолговатым крошкам.

И вот что случилось однажды, когда у Долли сильно забурчало в животе. Она прикрыла яйца травой и пухом и полетела вниз. Так приятно было скользить по ветру упругими крыльями, и так чудесно было ловить юрких рыбок в теплой воде, что счастливая Долли самую чуточку задержалась у моря; но потом привычно заволновалась, захлопала крыльями и полетела в гнездо.

О ужас! Одно яйцо было разбито! Пух и трава были раскиданы, а половинки скорлупы лежали совсем не там, где должно было быть четвертое яйцо! Бедная, бедная чайка на минуту окаменела на краю гнезда, а потом прыгнула внутрь, и тут:

- Пи-и-и! - из-под ее ног что-то как закричит!

Она как отскочила! Клюв выставила, грудь выпятила, смотрит - сидит у ее ног маленькое жуткое существо: мокрое, взъерошенное и удивительно неуклюжее. Всего-то у него и есть, что тело-мешок и голова.

- Эй! - закричала чайка. - Ты кто?

Жуткое существо пялило на нее глазенки. Рот у него был растянут в глупой улыбке, но постепенно собрался и нахмурился: оно задумалось.

- Не очень знаю, - призналось оно. - А ты?

- Хозяйка этого гнезда! - и Долли надвинулась на пришельца, грозно тряся клювом и перьями. - Яйцо ты разбил?

Существо посмотрело на остатки скорлупы, опять растянулся его рот, и оно так тряхнуло головой, что та завалилась куда-то вниз и исчезла. Затем тело его стало трястись, и в результате каких-то внутренних бултыханий появился глаз, затем другой, а затем и рот в своей дурацкой ухмылке.

- Да! - объявило маленькое чучело. - Я.

- Негодяй! - рассвирепела чайка. - Убийца! Ты зачем, - и тут она заплакала, - мое яичко...

Чучело все как-то сморщилось - не то от страха, не то в недоумении. Оно даже закрыло глаза и запрокинуло голову, чтобы смотреть сквозь щелочки.

- Сейчас всех чаек созову, - сквозь слезы говорила Долли. - Судить тебя будем. Заклюем. Ты зачем детеныша моего разбил?

- Так я оттуда же, - залепетал кошмарик, - Я сам оттуда, а оно само...

- Чего? Откуда ты? - всхлипывала Долли.

- Из этого... Как вот те... Белого... И оно само...

- Как само?

- Я там внутри сидел, - расплакался, наконец, пришелец.

Чайка посмотрела на него, потом на скорлупу, потом опять на него.

- Ой-ой-ой, - сказала она. - Ты там правда внутри сидел?

Малыш кивнул.

- Так ты мой детеныш! - всплеснула крыльями мамаша.

Догадалась! Ну, скажите, как так можно? Хотя, конечно, если сидишь ты одна-одинешенька на своих белых яичках, и вдруг одно из них разбито... Но слушайте, что было дальше.

Отцеловав и причесав своего птенца, Долли задумалась.

- Мой малыш, - объявила она, - тебе нельзя тут так сидеть. Ты еще слишком маленький. Ну-ка, полезай в яйцо.

- Зачем? - вякнула крошка.

- Тут и объяснять нечего, ты еще недоразвился, чтобы на воздухе гулять. Вот посмотри, - и Долли показала ему на три оставшихся яйца. - И тебе так нужно. Давай, малыш, давай, мой хороший.

Конечно, совсем в разбитую скорлупу она его не запихнула, но худо-бедно посадила в одну половинку, прикрыла другой и села сверху.

- Удобно? - спросила Долли.

- М-м-м, - донеслось снизу. - Так себе. Долго мне так?

- Пока не вырастешь. Сиди, мой хороший. Не высовывайся.

Прошел час. Долли задремала. Услышав ее мерное посапывание, птенец постучался в соседнее яйцо и зашептал:

- Первый, первый, я четвертый, просыпайся.

- А я не сплю. Как дела на улице?

- Кошмар дела. Никакого ходу. Обругали и назад засунули.

- Н-да... А чего там?

- Там море... Такое классное, как на картинке. Во бы туда слетать!..

- Слушай, я тоже хочу, - заволновался Первый.

- И я! И я! - запищали Второй и Третий.

- Дети, чего вы там? - вдруг проснулась чайка.

- А мы уже не дети! - закричали все четверо. Раз! - и вылупились.

* * *

Это веселая сказка на одну из самых грустных тем. Как будто мама жизнь дает, она же ее и отнимает.

***

Я обычно не очень переживаю за проблемы своих пациентов. Ну подумаешь - энурез, аллергия, двойки и подобная чепуха. Да и они не очень опечалены этим скарбом. Их приводят мамы и уводят мамы. Мамы волнуются. Дети отвлеченно играют или неизвестно чему радуются.

Но больно, когда нормальные хорошие люди вдруг входят в роли Мам и начинают терзать своих деток. Когда в моем кабинете, когда по выходе начинается бесконечная атака:

- Не сиди так. У нее очень плохая память. Он ничем не интересуется. Ставь ногу правильно! Почему ты не отвечал доктору? Стой. Сиди. Молчи. У него совершенно нет уверенности в себе. - И дальше, дальше, как ручей журчит, как вороны каркают. И мне становится стыдно перед подавленным ребенком, что я тоже взрослый и не могу ему помочь. И я вижу в болезни средство защиты и тайного противостояния. У меня не хватает духу - да и сил - да и желания - отбирать его.

Так часто и идет: мы что-то делаем, мама рушит.

***

Однажды я сказал одной маме:

- Я не волнуюсь за здоровье вашего ребенка. Чего я, правда, боюсь - это что она станет похожей на вас. Смотрите: она улыбается, вы нет. Я боюсь, что вы заберете у нее улыбку.

А мама мне сказала:

- Я все понимаю. Я не могу остановиться.

***

Любовь, страх, совесть - все очень просто: они перекладывают на детей свой смысл жизни. Очень трудно заставить их говорить о себе: они говорят о своих детях. Идея построить и прожить чужую жизнь обречена на неудачу.

***

Почему? Так тоже можно. Спокойно можно воспитать ребенка-неумеху, держать его при себе до свадьбы, да и потом, владеть им до смерти, да и после. Здесь так близко к исполнению любовной идеи: ты меня не переживешь.

Можно. А аллергия - чепуха. До свиданья, доктор. Вы нам не помогли.

***

Я обращаюсь к детям.

***

На кухне у Строгой Учительницы и Братца Вайнера.

Братец Вайнер. Знаешь, Братец Гримм, я тоже однажды придумал сказку. Как-то один кусочек хлеба (отрезает ломоть) был сверху намазан маслом... (Намазывает свой кусок). А пото-о-ом... (лезет в холодильник) на них сверху легла колбаса (отрезает кусок колбасы, кладет сверху). И я их съел! (Жуя) И я так думаю: моя сказка - самая лучшая. В начале ее все разобщены, а в конце происходит полная и счастливая интеграция всех ресурсов на благо главного героя. (Хлопает себя по животу. Доволен).

Строгая учительница. Ой, подождал бы обеда. А у меня, знаешь, никак не идет из головы то, о чем ты рассказывал: нет мам. Как же так, в сказках нет мам... У меня все время это крутится в голове...

Братец Вайнер. Я тебе расскажу, почему тебя это беспокоит. Ты везде хочешь просунуть свой нос. Вот пап в сказках сколько угодно. Тут тебе и мудрый король...

Братец Гримм. И глупый король...

Братец Вайнер. И глупый король - но король! Вообще мужских героев гораздо больше, чем женских. А почему?

Строгая учительница. Болтаете вы больше - вот почему.

Братец Вайнер. Возможно. Но главный символ - вдумайся, женщина! - это то, что мужчина символизирует дух, поиск новых путей и вообще мир возвышенного. Мать - это материя. Земля - это мать. Она рождает и кормит, а уж потом за дело берется мужчина, который берет ребенка из низов и выводит на уровень духа.

Строгая учительница. Ой, болту-у-ун...

Братец Гримм (учительнице). Смотри, ведь в сказках на самом деле очень много мам. Каждая мачеха - это неправильно понятая мама. Это та ее сторона, которая оставляет, требует и наказывает. Эту сторону ребенок может отделять и как бы выкидывать. То ли потому, что он не может справиться с амбивалентностью, с тем, что самое лучшее одновременно является самым худшим. А может быть, в него слишком твердо внедряется постулат, что маму нужно любить. И вот на виду остается любящая прекрасная мама, а все злостные ее черты выбрасываются и конденсируются в образы абсолютно злых существ типа ведьм и мачех. И растерзать или сжечь их в конце сказки тоже становится приятным занятием...

Строгая учительница. Знаешь, мне твои теории обычно кажутся какими-то... подрывными. Как будто ты специально их придумываешь, чтобы разрушить что-нибудь... Ту же любовь или семью, и даже самообманы - такие свои, приятные, и хранящие нас, кстати. Вот и с мамами - я сама об этом думала, не теми словами, но когда у меня вертелось в голове: "почему нет мам?" да "почему нет мам?", то я думала и об этом тоже, но мне только становится плохо от таких мыслей. Будто моя дочка тайно меня ненавидит или будто я где-то храню обиды на своих родителей. Есть вещи, мне кажется, которые не нужно открывать. Так нас создал Бог - и все. А ты все время пытаешься зацепить какую-то боль и вытащить ее наружу, и разрушить то, что ведь прекрасно работает, в конце концов, и тебя так воспитали, и нас, - а ведь взамен ты ничего не предлагаешь. Или предлагаешь? Я просто не понимаю.

Братец Гримм. Ты, правда, хочешь, чтобы я ответил?

Строгая учительница. Да, конечно.

Братец Гримм. Смотри, когда я начал учиться психотерапии, я быстро заметил, что психотерапевты просто помешаны на том, чтобы что-нибудь изменить. То есть вот такое общее устремление: лишь бы что-нибудь в человеке поменялось. И я стал думать: неужели я настолько хочу что-то изменить - в окружающем мире, в других, в себе - и если да, то что? Постепенно я понял, почему я занялся этим. Я стал заниматься изменениями, потому что на самом деле думаю, что в основе все неизменно. Ни мир, ни человеческий характер фундаментально изменить нельзя, и поэтому спокойно можно производить маленькие улучшения.

Братец Вайнер. А, так ты косметолог?

Братец Гримм. Вроде того. Если говорить про нашу психику, то самые радикальные перемены, к которым может привести моя работа, все равно лежат внутри границ и возможностей нормальной человеческой души. Я не верю, что можно что-то сильно поменять. Но капельку улучшить, мне кажется, можно. Понятно?

Строгая учительница. Почему ж нет? Понятно. Но...

Братец Гримм. Сейчас. Конкретнее про мам: на одной стадии мы разделяем целое на приятное и неприятное, потом этого неприятного неадекватно боимся, не знаем, что с ним делать, и считаем, что мир вообще зол и плох, если он такие ужасы породил ни за что ни про что. На другой стадии - и она обязательно наступает - мы понимаем, что и хорошая, и плохая мама - это одна и та же мама, мы признаем в родной маме мачеху, мы познаем двойственность любви. Даже если мы изо всех сил прячем голову в песок, это все равно происходит, если мы хотим жить, любить и общаться. И это само по себе очень много; возможно, это самая существенная часть мудрости. Но такое понимание в определенном плане лишает нас тех сильных эмоций, к которым мы привыкли, и кроме того, сильно уменьшает прежнюю мотивацию что-то делать, основанную на избегании того, что плохо, и стремлении к тому, что хорошо. И мы обычно не даем этим понятиям "хорошо"-"плохо" особенно долго залеживаться без дела. Мы проецируем их дальше, находим новое "хорошо", а это опять дает и кучу эмоций, и энергию для борьбы, и новые страхи и иллюзии. И опять мы медленно продираемся к новой целостности. И так много раз за жизнь, хотя все же, наверное, на разных уровнях. Но цикл повторяется: туда-сюда. Если, конечно, не выбиться в святые.

Молчание.

Можно совсем красиво сказать, что мы движемся от одной половинки к двум половинкам, а от двух половинок - к одному целому.

Строгая учительница. Только когда до него доберешься...

Братец Вайнер. Давайте после обеда.

Строгая учительница. Ой, что же я! Суп...

ИСТОРИЯ ГОЛУБОГО ГОРОДА

Много лет тому назад у подножия высоких гор, в цветущей долине стоял прекрасный город. А владел этим городом Дракон, который ненавидел голубой цвет. Всем людям в городе он запретил носить голубую одежду и есть из голубой посуды. Он отобрал у них все голубые флажки и игрушки. За самое маленькое голубое пятнышко каждому жителю грозило изгнание. Даже голуби - самые обыкновенные серые голуби - были выгнаны из города только за название.

Однажды ночью Дракону приснилось, что весь город стал голубым. Даже трава и деревья были почему-то голубыми. Даже его дворец, и звезда на нем, и все стены и потолки - были голубыми-голубыми.

Дракон вскочил, испуганный. Когда он понял, что это был всего только его сон, он пришел в бешенство. Он вылетел из дворца на рассвете. Облетев город три раза, он увидел в парке голубую скамейку. Он проглотил ее вместе с аллеей и ринулся в лес. В темном, росистом лесу расцвели голубые цветы. Он затоптал их. Его ярость все время росла. Он полетел в горы и стал лазить по кручам и пещерам. В одной из пещер Дракон увидел голубые камни. В бешенстве он принялся колотить хвостом по скале, так что голубые камни полетели во все стороны, и вскоре скала рухнула прямо на Дракона. Полузадушенный, Дракон выбрался из-под развалин. В тот день он не мог говорить, только рычал.

Прошел день, настала ночь. А на следующее утро во дворец к Дракону прибежал гонец и закричал: "Господин Дракон! В город прилетели голубые бабочки!" И, бешено вращая глазами и рыча, Дракон вылетел из дворца. Город был полон голубых бабочек. Он принялся глотать их. Но их было очень много, они были везде. И вместе с ними яростный Дракон стал глотать дома и деревья, и людей, и булыжники из мостовой. Он глотал все, и к полудню он все проглотил. Даже собственный дворец. Даже гору и лес. И миллионы маленьких бабочек.

Пусто стало кругом.

С крыльев голубых бабочек сыпалась пыльца. Целая туча голубой пыльцы бродила в животе у Дракона. Она проникла ему в нос. Нос защекотало. Дракон сцепил зубы, но нос щекотало так сильно, что Дракон не выдержал и чихнул, и тогда еще больше пыльцы набилось ему в нос, и он чихнул ужасно сильно, и еще, и еще... И с каждым чихом из его рта вылетали проглоченные им люди, и дома, и деревья, и булыжники, и все они были голубые из-за налипшей на них голубой пыльцы. И все вставали на свои места. А Дракон чихал и уменьшался. Когда он вычихал последнего человека и последнюю бабочку, он превратился в стрекозу. Еще и сейчас в Голубом городе, где все и все голубое, летают маленькие черные стрекозы - потомки Дракона.

И все это время над городом и над всей землей висело голубое небо. Бедный Дракон! Он так и не узнал об этом.

* * *

Автор. Ух, в тяжелую тему мы вляпались. Это ведь - опять сказка про воспитание.

Розовая девушка. А-а-а... (зевает).

Строгая учительница. Так-так, интересно... (Засыпает).

Критик. Я скоро вернусь. (Выходит).

Автор (шепотом). Итак, это опять сказка про воспитание. Имя одному из столпов его - запрет. Воспевать я хотел не запрет вообще, а запрет на эмоцию. Вы знаете, что это такое?

Все спят, кроме Маленькой девочки.

Маленькая девочка. Я не знаю.

Автор. Это когда тебе запрещается не просто делать что-то, а думать об этом. Когда тебе запрещается чувствовать что-то, что ты чувствуешь. Ну, например, тебе говорят: "Нельзя быть злой".

Строгая учительница (во сне). Это не моя внучка. Это какая-то чужая злая девчонка.

Розовая девушка (во сне). У нас в семье все любят работать.

Настоящий мужик (во сне). Мужчины не плачут.

Автор. Да, мои милые. А еще запрещается беспричинное веселье, сексуальные чувства к родным и к чужим, ложь, самостоятельность, любовь к грязи, протест, грусть...

Маленькая девочка. Это все у одного ребенка?

Автор. Нет, малыш, в каждой семье - свое.

Маленькая девочка. И дети этого не делают?

Автор. Вначале нет. Помнишь, как в городе, когда дракон запретил все голубое, они вначале все сдали голубые вещи, сожгли голубую одежду, перестали делать голубую краску - вообще, все послушались. Они взаправду старались слушаться.

Маленький мальчик. Почему?

Автор. Я не знаю. Люди вообще любят слушаться. Но и в этом они несовершенны. Вот попробуй, например, одну минуту не думать о белой обезьяне.

Маленький мальчик (через полминуты стукает себя по лбу). Мне думалка мешает!

Автор. Вот эта думалка и начинает прятать в кармане дулю. И то, что запрещено, начинает повсюду расцветать. То цветочек, то скамеечка - и все внутри, тайком, шорохом, шепотом. Тут появляется и второе дно, и тайнички, и тайничочки.

Маленький мальчик. Обманывать нехорошо.

Автор. Но нужно. Ведь это игра, очень важная игра, понимаешь? Когда в нее втягивается много людей, она становится ужасно интересной. Она может заменить футбол и пускание змеев, и лес, и рыбалку, и учебу в школе. В конце концов, запрещенное перерастает все остальное, и вокруг остаются только запреты и обходные лазейки. А потом - что значит "нехорошо"? Знаешь сказку про то, как орел переносил мальчика через горы, а кормить его приходилось кусочками мяса с собственных ног? Ведь дракон требует того же. Он откусывает от нас куски, говоря: это ты, а это - не ты. У правой руки имечко хорошее, а у левой - нехорошее. Скушал левую руку.

Маленький мальчик. А кто его может победить?

Автор. Против него восстает все вообще, сама природа. Просто однажды днем, а скорее ночью, запрещенное прорывает все шлюзы. Бедный дракон! Он делает вид, что борется до последнего. Ведь его самого запрещенное заполняет изнутри. И вот подсознательное...

Маленький мальчик. Что такое подсознательное?

Автор. Это то, что мы вроде бы не можем контролировать в своем собственном теле, уме или сердце. Ну, скажем, чихание. Так вот, подсознательное побеждает сознательное...

Маленький мальчик. А сознательное - это...?

Автор.... То, что мы захотели - и сделали. Как стискивание зубов. И вот дракон чихнул - ап, война проиграна, кошмар, крушение, а ведь все было так хорошо придумано!..

Маленький мальчик. А потом?

Автор. А потом дракон, превратившийся в старую бабушку стрекозу, спокойно живет среди голубого мира. Он ведь и раньше жил в нем, его же больше ничего не интересовало. Он так часто себе его представлял, что сам как бы и придумал. Но он и теперь может видеть только черное или еще что-нибудь... Драконы - они такие выдумщики... (зевает, засыпает).

Маленький мальчик. Я дракон! Я ненавижу все голубое! Я всех съем!

(Убегает).

Братец Вайнер (заходит в комнату, тушит свет, задумчиво). В конце концов, это был всего лишь глупый дракон. А почему он не одел всем розовые очки? Не плакал перед жителями на площади, выговаривая, сколько нервных клеток у него погибло? Не сдвинул декретом область видимого света? Масса недоработок. Можно попробовать еще раз.

(Внезапно принимается будить Автора).

Братец Гримм (проснувшись, некоторое время сидит, упершись невидящим взглядом в одну точку. …затем решительно встает, зажигает свет. Все просыпаются. Громко). Как мы оправдываем свои ограничения? Это, говорим мы, нас общество гнетет своими запретами. Социум не велит. Окружение подавляет. А на самом деле, оставшись одни, мы спокойно имеем все запреты при себе. Пишите: ин-тер-на-ли-зованы они. Никакое общество на нас сейчас не смотрит, а запреты все - туточки. При нас. В нас самих. Понимаете? (Спокойно) Вот в чем ужас.

Все молчат долго-долго.

Братец Вайнер (осторожно). Но и прелесть в этом же. Раз они в нас, мы сами можем с ними и справиться.

Автор. Умница.

Дух Востока (тоже тихо и осторожно). Свобода - это гораздо большее, чем то, о чем вы тут говорите.

Автор. Да. Я знаю. Просто это тот шаг, с которого дорога в тысячу ли...

Дух Востока. ...Каждый раз начинается заново.

Строгая учительница (взволнованно). Это значит, что мне нельзя ничего запрещать своим детям?

Автор. Во-первых, послушай себя. Заметь, что слово "нельзя" я не произносил, это ты так воспринимаешь мир.

Психолог-милашка. В категориях "нельзя" - "надо".

Автор. Я за отдельных выживших.

На этом заканчивается первая часть этой книги, которая по превалирующей тематике можно назвать "Бедные дети". Ура!

Соколов Д.

http://pedlib.ru/Books/3/0305/index.shtml


  О психологических основах развития слухового восприятия речи у глухих детей

Проблема развития слухового восприятия у глухих детй имеет свою долгую историю. Первые упоминания о том, что многие глухие сохраняют остатки слуха, которые можно развивать специальными упражнениями, относятся к древнему миру. Попытки развития остаточного слуха у глухих отмечались в средние века и в эпоху Возрождения. Однако движение за развитие у глухих остаточной слуховой функции подлинное свое начало берет со знаменитых опытов, которые предпринял врач парижского института глухонемых Ж.Итар в самом начале прошлого столетия. С тех пор интерес к остаточному слуху, перспективам его развития и использования в процессе обучения глухих волнообразно возрастал и падал под влиянием тех надежд и разочарований, которые были связаны с новыми успехами в этой области, их реальным значением, переоценкой и недооценкой. После длительного спада, наступившего ещё при жизни Ж.Итара, можно отметить новый подъём интереса к проблеме в конце прошлого и начала нынешнего столетия, связанный с деятельностью В.Урбанича и Ф.Бецольда, а позднее, в 20-х годах, с деятельностью Г.Барци.

Начиная с 30-х годов текущего столетия, благодаря достижениям электроники, движение, направленное на развитие и использование имеющихся у глухих остатков слуха, получило техническую поддержку в создании таких электроакустических приборов, как аудиометр, звукоусиливающая аппаратура индивидуального и группового пользования. К настоящему времени совершенствование названных приборов достигло невиданного уровня, и это вместе с большими успехами аудиологии - совсем еще молодой области научного знания - обеспечило прочное и видное место акупедии в общей системе обучения и воспитания глухих, в их социальной реабилитации.

Акупедия как раздел аудиологии опирается на результаты исследований, которые относятся к области физики, физиологии, языкознания, теории коммуникации, психологии и педагогики.

Педагогические задачи акупедии состоят в том, чтобы максимально развить у глухих детей с остатками слуха способность слухового восприятия неречевых звуков окружающего мира и элементов речи в целях использования слуховой функции для познания окружающего мира и ориентировки в нем; для дополнения и облегчения зрительного приема устной речи, осуществляемого на основе чтения с губ; для повышения эффективности обучения произношению, а также для эстетического воспитания детей.

Настоящая статья имеет целью выделить некоторые узловые психологические вопросы, связанные с развитием у глухих слухового восприятия речи.

Для этого прежде всего необходимо хотя бы в общих чертах рассмотреть механизм слухового восприятия речи нормально слышащим и говорящим человеком, а также основные этапы формирования речевого слуха у ребенка.

Говоря о слуховом восприятии речи, следует прежде всего помнить о том, что в условиях непосредственного общения людей оно составляет лишь один из компонентов двуединого акта речевой коммуникации, предполагающего по меньшей мере двух партнеров, из которых один передает некоторое сообщение, а другой принимает его. Партнеры постоянно меняются ролями, выступая то в качестве отправителя передаваемого сообщения, то в качестве его адресата.

Условием успешного речевого общения служит некоторая общность в том жизненном опыте и багаже познаний, которым располагают отправитель и адресат. Чтобы понять услышанное, надо иметь известное представление о предмете, о котором идет речь.

Столь же важным условием служит, размеется, общность языка партнеров. Чтобы понять услышанное, надо владеть языком, на котором передано сообщение.

Когда в акте коммуникации у отправителя возникает намерение передать адресату некоторое сообщение, то он, исходя из своих познаний, опираясь на язык и его правила, кодирует свою мысль в речевое сообщение. Это сообщение, материализованное в звучащей речи, передаётся по каналу связи (которым в повсевдневной жизни служит обычно воздушная среда) адресату.

Речь может подвергнуться воздействию помех, например в виде заглушающего её постороннего шума, или искажению, например при использовании плохого телефона. В этом случае переданное сообщение поступает к адресату в несколько ином виде. Задача адресата состоит в том, чтобы на основе своих познаний и жизненного опыта с помощью тех же правил языка декодировать полученное сообщение, извлечь из него переданную мысль.

Слуховое восприятие речи обусловлено прежде всего деятельностью слухового анализатора, состоящего из рецептора, проводящих путей и центрального отдела в коре головного мозга. Рецептором осуществляется лишь первичный элементарный анализ звуковых раздражений, результаты которого передаются по слуховому нерву в головной мозг, где присходит анализ и синтез поступающих нервных импульсов, их сложная переработка.

В переработке этих импульсов в процессе речи принимают участие не только слуховые зоны коры, но и вся кора в целом, поскольку она является носителем всего жизненного опыта и познаний человека. Особая роль принадлежит тем участкам коры головного мозга, которые относятся к центральному отделу речедвигательного анализатора, поскольку именно здесь хранятся следы речевых кинестетических раздражений, составляющих, по И.Павлову, базальный компонент второй сигнальной системы.

Тесное взаимодействие речеслухового анализатора с речедвигательным отражает взаимосвязь слушания и говорения как видов речевой деятельности в процессе коммуникации, где каждый из партнеров то слушает, то говорит. При этом партнер, передающий информацию, одновременно слушает себя, а принимающий её в той или иной мере опирается на речевые кинестезии, которые отражают речедвигательную структуру поступающих слов и фраз.

Слуховое восприятие речи предполагает наличие в долговременной памяти слуховых и кинестетических образов слов и привычных словосочетаний, а также образов, соответствующих таким фонетическим элементам речи, как фонемы, словесное ударение, интонация. В процессе слухового восприятия речи происходит актуализация этих образов, что служит необходимой предпосылкой осмысления принимаемого сообщения.

Наличие четких образов позволяет восполнять пробелы в звучании речи, обусловленные помехами. Способность по части услышанного восстанавливать на основе имеющих слуховых образов целое создает высокую помехоустойчивость восприятия звучащей речи. Четкие слуховые образы позволяют воспринимать и видоизмененную по своему звучанию, искаженную речь, если, конечно, это искажение не слишком сильно.

Современная психология рассматривает всякое восприятие как действие, подчеркивая его активный характер. Это целиком относится к восприятию речи, в ходе которого слушающий не просто фиксирует и обрабатывает поступающую информацию, а, проявляя встречную активность, непрерывно прогнозирует, моделирует её, сличает фактически услышанное с моделью, вносит необходимые поправки и, наконец, принимает окончательное решение относительно смысла, заключенного в прослушанной части сообщения.

Подобное прогнозирование, или антиципация, носит вероятностный характер. Оно опирается на статистические соотношения в языке, на сочетаемость тех или иных языковых единиц (фонем, морфем, слов), а также на смысловой контекст, определяемый семантикой и грамматическим оформлением принятой части поступающего сообщения, содержанием предшествующего сообщения, темой разговора, обстановкой, а также позой, мимикой и жестами говорящего. Антиципация во многом определяется предшествующим жизненым опытом слушающего, всем строем его мыслей и чувств, его установкой в момент приема сообщения.

Если активный характер воприятия речи проявляется уже при нормальном её звучании, то при наличии различных помех, маскирующих речь и искажающих её, неполноценность сенсорной основы принимаемого сообщения требует максимального усиления встречной активности с опорой на слуховые и кинестетические речевые образы и вовлечения всей совокупности психических процессов, направленных на прогнозирование и переработку поступающей информации.

Процесс восприятия речи во всей его сложности, присущей взрослому человеку со сложившейся речевой системой и достаточным умственным кругозором, является результатом длительного развития, которое начинается в раннем детстве. Важно отметить, что развитие навыка слухового восприятия фонологической структуры речи представляет собою процесс прогрессирующей дифференциации, который неразрывно связан с усвоением ребенком словаря и грамматического строя языка, произносительных навыков, с развитием всей познавательной деятельности ребенка, накоплением им жизненного опыта. Это в равной мере касается фонологических средств, лежащих в основе системы фонем, словесного ударения и фразовой интонации. Известно, что ребенок второго года жизни вначале воспринимает звуковую структуру слов весьма обобщенно.

По мере расширения жизненной и речевой практики, накопления словаря, овладения морфологическими и синтаксическими закономерностями языка ребенок постепенное начинает овладевать сначала ритмической, а затем и фонематической структурой слов.

Хотя развитие фонематического слуха. по имеющимся данным (Н.Х.Швачкин, 1948), заканчивается в основном к началу третьего года жизни, дальнейшее его уточнение продолжается еще в последующие несколько лет, особенно в связи с усвоением грамоты.

Ребенок сравнительно рано начинает различать на слух основные типы фразовой интонации (просьба, побуждение, вопрос и некоторые другие), но полное овладение всеми тонкостями интонационного выражения многообразных коммуникативных целей, тончайших оттенков мыслей и чувств достигается лишь в школьные годы.

Обращаясь к узловым психологическим вопросам, связанным с проблемой развития слухового восприятия у глухих, следует прежде всего коснуться той сенсорной базы, которой располагают глухие для слухового восприятия речи.

Нарушение периферического отдела слухового анализатора влечет за собой сужение сенсорной основы для приема звучащей речи, выраженное менее резко при тугоухости и более резко при глухоте.

Как изветно, полная, или тотальная, глухота встречается редко. В большинстве случаев при средней потере слуха, равной или превышающей 85 дб в области речевых частот, глухие сохраняют большие или меньшие остатки слуха, благодаря чему они имеют потенциальную возможность восприятия тех или иных элементов, составляющих фонетическую структуру речи. Это позволяет глухим, воспринимающим чистые тоны в достаточно широком диапазоне частот (III и IV группы, по Л.В.Нейману), распознавать при необходимом усилении звука хорошо знакомые слова и некоторые фразы.

Возможность восприятия фонетических элементов речи с помощью остаточного слуха обусловлена прежде всего тем, что звучание голоса с его изменениями по силе, высоте и длительности, а также некоторые акустические признаки фонем оказываются в пределах доступных глухому частотного и динамического диапазонов. Благодаря этому в значительной доступными восприятию окаываются ритмический контур слов, паузальный, динамический, темпоральный и мелодический компоненты интонации и в известной мере фонематическая структура слов.

Оценивая сенсорную базу слухового воспряития слов, необходимо учитывать избыточность акустической структуры речи. По отношению к интонации эта избыточность обеспечивается сочетанием составлющих её компонентов. Сочетание тех же динамических и темпоральных компонентов создает избыточность акустического выражения словесного ударения. Избыточность акустических признаков фонем выражается прежде всего в том, что наряду с теми формантами, по которым фонемы опознаются при нормальном слухе, в их спектр входят другие составляющие, способные служить опорой для опознавания.

Другое выражение избыточности заключается в тех переходных явлениях, которые наблюдаются при сочетании фонем в словах. Так, мягкость фонемы н` в слове няня обнаруживается в и-образном начале последующей гласной фонемы а. Подобным же образом характер звучания гласной фонемы в значительной мере определяет принадлежность смежной согласной к губным или язычным, к переднеязычным или заднеязычным, взрывным или фрикативным и т.п. Иначе говоря, информация о фонеме, входящей в состав слова, заключена не только в её звучании, но и в звучании смежной фонемы, порой приобретающем решающее значение.

Избыточность акустической структуры речи служит важной предпосылкой надежности её восприятия. Наличие наряду с основными признаками, характеризующими те или иные фонетические элементы речи, дополнительных резервных способствует бемперебойному её восприятию нормально слышащими людьми в условиях, когда речь маскируется или искажается помехами. Подобным же образом при резком ограничении сенсорной базы, создаваемом глухотой, избыточность акустичекого строения речи обусловливает возможность слухового восприятия её элементов с опрой на их резервные признаки.

Для правильного понимания механизма восприятия речи с помощью остаточного слуха, а ткже для обоснования методов развития слухового восприятия чрезвычайно важно иметь экспериментальные данные, касающиеся доступности тех или иных фонетических элементов речи для слуха человека, страдающего глухотой.

Имеющиеся данные относительно восприятия фонетических элементов речи при различных степенях остаточного слуха (Л.В.Нейман, 1961; В.И.Бельтюков,1960) были получены для глухих, прошедших ограниченную слуховвую тренировку, и при использовании звукоусиливающей аппаратуры, уступающей по своему качеству современной. Отсюда вытекает необходимость новых исследований, направленных на изучение сенсорной базы слухового восприятия устной речи глухими при условии предварительной длительной тренировки с применением современной электроакустической аппаратуры.

Само собой разумеется, однако, что сенсорная основа, зависящая от степени сохранности слуховой функции, составляет лишь исходное условие для слухового восприятия речи глухими. При одной и той же сенсорной основе возможность слухового восприятия речевого материала зависит от ряда других фактров, роль которых должна быть подвергнута психологическому анализу. Важнейшим фактором является степень сформированности речи и речевого слуха.

Говоря о развитии слухового восприятия у глухих, необходимо различать по крайней мере три их категории.

Первую составляют дошкольники, которые еще не получили специального воспитания. У этих детей отсутствует речь, отсутствуют соответственные слуховые и кинестетичекие образы, не сформирован механизм слухового восприятия речи.

Ко второй категории относятся те глухие, которые были обучены устной речи на зрительно-тактильно-кинестетической основе и не получили необходимой трениовки в воспитании элементов речи с помощью имеющихся у них остатков слуха. Эти глухие обладают сформированной речевой системой, у них сложились зрительные и кинестетические речевые образы, имеются навыки зрительного восприятия речи посредством чтения с губ, но так же, как у глухих первой группы, у них отсутствуют соответственные слуховые образы и не сформирован механизм речевого слуха.

Наконец, третью категорию составляют оглохшие, у которых до наступления глухоты уже полностью сложились как речевая система, так и механизм речевого слуха, включающий полноценные слуховые и кинестетические образы речи.

Указанные психофизиологические особенности, отличающие каждую из трех категорий, должны быть проанализированы и приняты во внимание при подходе к задачам, методам и организации работы по развитию слухового восприятия у глухих.

Фундаментальным является вопрос о том, что по существу представляет собою развитие слухового восприятия, в чем оно состоит. В свое время этот вопрос служил предметом дискуссии между В.Урбанчичем и Ф.Бецольдом. Первый видел смысл слуховых упражнений в их терапевтическом действии на периферический отдел слухового анализатора, в активизации рецепторного аппарата уха и слухового нерва под действием звуковых раздражителей. Второй относил развитие слухового восприятия у глухих под влянием упражнений целиком за счет совершенствования комбинационной способности мозга, т.е. за счет аналитико-синтетической деятельности коры.

Показательно, что различное понимание смысла слуховых упражнений привело к диаметрально противоположному решению методических вопросов. В.Урбанчич отстаивал аналитический подход, исходя из упражнеий в восприятии чистых тонов, отдельных звуков ресчи, бессмысленных их сочетаний, бессмысленных или нарочито искаженных по звуковому составу слов и фраз. Мотивом для такого подхода служило стремление максимально концентрировать внимание глухих на акустических свойствах предлагаемого материала и избегать какой бы то ни было догадки, основанной на смысле. Ф.Бецольд, напротив, защищал синтетический пожход, преполагающий с самого начала использование осмысленного материала слов и фраз.

С тех пор как появился тональный аудиометр, стало ясно, что успех в развитии у глухих способности воспринимать речевой материал с помощью остаточного слуха в основном зависит от учовершенствования функции центрального отдела слухового анализатора. Это не значит, однако, что в процессе систематических слуховых упражнений не происходит никаких изменений в периферическом отделе анализатора. Имеются данные о том, что под влиянием слуховых упражнений все же происходит некоторое снижение тональных порогов и расширение частотного диапазона. На это указывают, в частности, данные И.Я.Темкиной (1973), которая относит отмеченные ею сдвиги не только за счет функции центрального отдела анализатора, но в известной степени и за счет активизации "не полностью погибших вос принимающих клеток улитки". И все же успех в восприятии элементов речи, достигаемый глухими с остатками слуха под влиянием систематических упражнений, лишь отчасти может быть обусловлен обогащением первичных сигналов, поступающих с периферии, тогда как решающую роль в этом играет совершенствование их переработки корой головно го мозга.

Научное обоснование системы работы по развитию слухового восприятия немыслимо без хотя бы гипотетического ответа на вопрос о том, в чем заключается такое совершенствование.

Вопрос этот настолько сложен, что в рамках журнальной статьи мы позволяем себе затронуть лишь некоторые его стороны.

Прежде всего следует указать на формирование слуховых образов, которые становятся в результате акупедических упражнений все более четкими, дифференцированными, прочными и обобщенными (Л.В.Назарова, 1969; И.Я.Темкина, Е.П.Кузьмичева, Э.И.Ленгард, 1973). Эти образы могут соответствовать как словам, отдельным словосочетаниям, фразам, так и более дробным элементам речи - морфемам, фонемам. Накопление слуховых образов слов (словосочетаний, фраз), их четкость, прочность, дифференцированность и обобщенность, обусловленные тренировкой глухого в их восприятии разных людей, сами по себе уже составляют важное достижение. Однако если бы совершенствование речевого восприятия сводилось только к этому, то оно вскоре зашло бы в тупик. Поскольку на основе остаточного слуха акустическая структ ура слов воспринимается глухими далеко не полностью и не точно, накопление "слухового словаря" неизбежно должно приводить ко все большим и большим затруднениям в дифференциации слов, многие из которых оказываются для дефектного слуха сходными или даже подобными, превращаются в многочисленные практически неразличимые омофо ны.

Всякое восприятие речи в затрудненных условиях (слушание, чтение с губ) вызывает активизацию моторного отдела речевой системы. В процессе акупедических упражнений неполноценность акустических впечатлений стимулирует компенсаторное проговаривание слов. Это ведет к укреплению слухокинестетических связей, благодаря чему даже фрагментарное восприятие звуковой структуры слов в ряде случаев оказывается достаточным, чтобы актуализировать их кинестетические образы в поддержку слуховым. При этом в связи с использованием глухими дактильной речи следует иметь в виду не только артикуляционные, но и пальцевые кинестетические образы, роль которых в восприятии речи на основе остаточного слуха пока совершенно не изучена.

Наконец, те же затрудненные условия восприятия речи с помощью слуха, как и посредством чтения с губ, должны в результате акупедической тренировки привести к повышению встречной активности, выраженной в вероятностном прогнозировании речевой информации и её переработке на основе речевого и внеречевого контекста, на основе статистических и комбинаторных характеристик языка.

Прогнозирование (антиципация) тех или иных компонентов передаваемого соообщения, обусловленное избыточностью, которую несет с собою речевой и внеречевой контекст, ограничивает выбор для толкования неполноценно воспринимаемых остаточным слухом речевых звукокомплексов. Это обстоятельство должно сказываться на эффективности слухового восприятия речевого материала, повышать её за счет усиления встречной активности.

Можно полагать, что резкое повышение кривой упранений (количество распознаваемых на слух слов) на известном этапе длительных акупедических занятий (Е.П.Кузьмичева, 1973), которое свидетельствует о перестройке механизма слухового восприятия, бусловлено активным включениме в него моторного компонента, а также общим усилением встречной активности. Те же факторы лежат, вероятно, в основе усвоения глухими способности опознавать слова, хотя и знакомые им, но не включавшиеся ранее в материал тренировок.

Направления, в которых происходит совершенствование механизма слухового восприятия, должны служить ориентиром при разработке методических приемов, направленных на формирование разных компонентов этого механизма.

Говоря о развитии слухового восприятия речи у глухих, следует ясно представлять себе различия тех условий, которые характерны для тех, кто еще не обучен речи, кто обучен ей, но преимущественно на зрительно-тактильно-кинестетической основе, и для тех, кто потерял слух после того, как на его основе уже полностью сложилась речь. Очевидно, развитие слухового восприятия у первой из упомянутых категорий глухих возможно лишь на фоне формирования речи и расширения познаний об окружающем мире. Только при этом условии специальные упражнения по развитию слухового восприятия и тренировка, сопряженная с его использованием в дополнениие к зрительному восприятию устной речи посредством чтения с губ, могут обеспечить формирование необходимых вербальных образов, их связь с соответственными кинестетическими и визуальными ( произносительными, а также дактильными) образами, формирование всех тех компонентов встречной активности, без которых невозможно восприятие речевого материала на базе остаточного слуха.

Для второй категории глухих, имеющих достаточное речевое и умственное развитие, и опыт зрительного восприятия устной речи путем чтения с губ, т.е. в условиях сенсорного дефицита, на первый план выступает необходимость формирования слуховых вербальных образов, установления их связи с кинестетическими и визуальными (произносительными, а также дактильными) вербальными образами.

Наконец, глухие, относящиеся к третьей категории, характеризуются тем, что при сохранившейся речи и слуховых вербальных образах, надлежащем умственном развитии они испытывают специфические трудности слухового восприятия произносимых слов. Эти трудности связаны с искажением акустической структуры воспринимаемых ухом слов, обусловленным характером нарушения слуха, особенностями сохранившегося слухового поля. Подобное искажение приводит к несоответствию принимаемого глухим звукового облика слов хранящимся в его памяти эталонам. Необходима известная тренировка для того, чтобы оглохший смог узнать искаженно звуачащее слово, т.е. отждествлять его звучание с эталоном, а в дальнейшем и перестроить самый эталон. Не имея достаточного опыта восприятия речи в условиях резко обедненной сенсорной основы, оглохшие нуждаются в мобилизации тех связей, которые в их прежнем речевом опыте сложились между, с одной стороны, слуховыми и, с другой - зрительными, кинестетическими образами произносимых слов. От них требуется значительное повышение встречной активности во всех её проявлениях.

Своеобразие условий развития слухового восприятия у азных категорий глухих должно быть принято во внимание при разработке психологически оправданной дифференцированной методики акупедических занятий, акцентирующей внимание на различных компонентах процесса восприятия речи. Характерно, что различие в задачах, содержании, методах и организации акупедической работы с глухими детьми и оглохшими взрослыми находит ныне свое отражение в терминах "воспитание слуха" (Horerziehung) - применительно к первым и "слуховая тренировка" (Horertraining) - применительно ко вторым (Г.Линднер, 1966).

При построении системы акупедической работы с глухими возникает ряд узловых методических вопросов, требующих наряду с практическими поисками и педагогическими экспериментами надлежащего психологического анализа. Известно, в частности, что до сих пор нет общего согласия относительно того, следует ли проводить первоначальные слуховые упражнения с исключением зрительного восприятия артикуляции (чтения с губ) или нет. Одни авторы считают целесообразным сначала строить упражнения на унимодальной основе, мотивируя это тем, что при бимодальном, т.е при слухозрительном, восприятии речи более сильный зрительный компонент становится доминирующим и может оказать неблагоприятное тормозящее влияние на слуховой компонент.

Крайнее выражение эта точка зрения находит у Э.Веденберга. Стремясь выработать у детей установку на слуховое восприятие, Э.Веденберг (1954) рекомендует в течение нескольких месяцев исключать зрительное восприятие артикуляции не только во время собственно слуховых упражнений, но и во всей первоначальной работе по формированию речи, которая строится таким образом в этот период почти исключительно на слуховой основе.

Диаметрально противоположную точку зрения защищал К.Хаджинс (1948), который считал наиболее эффективным бимодальный подход с систематической тренировкой в слухозрительном восприятии речи.

В работах отечественных авторов последних десятилетий (В.И.Бельтюков, Л.В.Нейман, Ф.Ф.Рау, 1961; И.Я.Темкина, Э.И.Леонгард,1973) отстаивается необходимость опоры на бимодальное восприятие в качестве исходного и контрольного момента слуховых упражнений, проводимых в основном на унимодальной основе. Такой подход нуждается, несомненно, в надежном психологическом обосновании в свете современных данных о взаимодействии аналихаторов и с учетом теории установки.

Говоря о бимодальном слухозрительном восприятии речи, следует иметь в виду не только чтение с губ, но также чтение графической и дактильной речи.

Сочетание слухового восприятия с чтением служит основой метода "слушания-чтения-говорения" (А. и Э. Юинги, 1964) и метода "лексического слушания" (У.Ваттс,1969).

Вопрос о сочетании в процессе акупедических занятий слухового восприятия с чтением дактильной речи лишь недавно стал предметом внимания исследоателей (Д.Илиев, 1971) и ждет своего психологического анализа. Не решен на современном научном уровне вопрос о целесообразности привлечения в процессе слуховых упражнений тактильно-вибрационных ощущений (Г.Барци, П.Губерина, К.Шульте).

Особого внимания заслуживает психолгическая оценка взаимодействия слухового и речедвигательного анализаторов в связи с самослушанием. Ряд авторов, руководствуясь представлениями кибернетики, придают самослушанию первостепенное значение, считая, что оно способствует развитию слухового восприятия благодаря выполняемой им роли средства обратной связи (У.Ваттс).

Существенной характеристикой слуховых занятий является соотношение работы над целостными единицами речи (словами, словосочетаниями, фразами) и их элементами (слогами, фонемами).

В зависимости от понимания физиологической и психологической сущности слухового восприятия и его развития у глухих в акупедии существуют, как это было видно уже из дискуссии между В.Урбанчичем и Ф.Бецольдом, два противоположных подхода: аналитический и синтетический. При первом в упражнениях исходят из восприятия отдельных фонем, слогов, лишь затем переходят к восприятию слов и фраз. При втором работа с самого начала ведется на материале слов и фраз. В противовес преобладавшим ранее аналитеским методам (К.Кройс, М.Грльштейн и др.) за последние годы все более широкое применение находят синтетические методы акупедии (Э.Веденберг, А. и Э.Юинги, У.Ваттс и др.).

Метод развития слухового восприятия, сложившийся в отечественной акупедии и интенсивно разрабатываемый в настоящее время в Институте дефектологии, правильнее всего характеризовать как аналитико-синтетический. Исходным и основным матералом служат целые слова, словосочетания и фразы. В то же время по мере необходимости в упражнения включаются и элементы анализа, когда предметом слухового восприятия служат слоги и даже отдельные фонемы.

Такой подход, свободный от крайностей ассоцианизма и гаштальтизма, учитывающий диалектическое единство целого и части, анализа и синтеза, представляется наиболее оправданным. Однако для его оптимальной реализации необходимы дальнейшие экспериментальные психолого-педагогические исследования. Следует ещё доказать, что аналитико-синтетический метод с целенаправленной фиксацией внимания на трудно воспринимаемых элементах имеет преимущество перед чисто синтетическим, предполагающим "стихийное" совершенствование анализа, выделение элементов из комплекса под влиянием соупражнения, о котором говорил Г.Гепферт применительно к обучению чтению с губ.

В любом педагогическом процессе важным условиме успеха служит активность учащихся. И тем более это относится к сложному процессу формирования навыка восприятия устной речи с помощью остаточного. т.е. глубоко неполноценного слуха. Поэтому большую остроту приобретает психологическая проблема мотивации.

Важное научное и практическое значение имеет учет и оценка результатов работы, направленной на развитие слухового восприятия у глухих. Для практических целей достаточно получить показатели, характеризующие сдвиги в собственно слуховом восприятии отработанного на занятиях и частично неотработанного материала, а также показатели, позволяющие оценить тот вклад, который вносит акупедическая работа в естественное для обычных жизненных условий слухо-зрительное восприятие речи. Последнее может быть достигнуто с помощью принятых текстов, в которых учащимся предлагается стандартизировать речевой матерал для всоприятия изолированно на слуховой основе и на зрителтной (чтение с губ), а затем одновременно на основе слуха и зрения.

Для использования в научных целях такого рода способы учета следует дополнить другими, связанными с изучением психофизиологического механизма слухового восприятия речи глухими и направленными на выяснение влияния акупедической работы на различные компоненты этого механизма, на различные уровни процесса восприятия - от фонетического до семантического. При этом возможно применение различного речевого материала (слов, предложений, логотомов) и различных приемов его препарирования (замены фонем в словах, десемантизация предложений, создание ложной установки и т.п.). Полученные сведения позволяют глубоко проникнуть в психологический механизм восприятия речи на основе остаточного слуха.

В настоящей статье затронуты лишь некоторые психологические вопросы, касающиеся развития слухового восприятия у глухих и требующие научной разработки.

Изучение поставленных вопросов требует очень широкого фронта психологических исследований. Первоочередная задача заключается, по-видимому, в том, чтобы, учитывая актуальность и степень изученности затронутых вопросов, установить известную последовательность в их дальнейшей разработке.

Подлинно научное исследование проблемы развития слухового восприятия у глухих детей будет достигнуто лишь в том случае, если наряду с медико-педагогическим и физиолого-акустическим аспектами этого исследования должное внимание будет уделено также психологическому его аспекту.

Рау Ф.Ф.

http://pedlib.ru/Books/3/0314/3_0314-1.shtml


Ну а я сегодня с Вами прощаюсь.
Всего Вам самого доброго.
Любви и терпения!



© Наталья Гузик. "Папам и мамам об особых детках", 2005-2008 гг.

В избранное