Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Своими словами

  Все выпуски  

Не бойтесь действовать



Своими словами

Рассылка для женщин
Не бойтесь действовать

Взято с сайта ELLE.ru
Марианна Рыбакова 10 Сентября 2009

Боясь что-то изменить, начать с чистого листа, мы лишаем себя новых возможностей.

Когда мне было года четыре, кажется, я совершила первый в своей жизни поступок. Мы с подружкой Лизой закрылись в ее комнате и принялись выбрасывать игрушки из окна. Наверное, нам перед этим читали вслух «Карлсона» и мы буквально восприняли призыв: «Покидаем стулья из окон!» Долго кидать нам не пришлось, потому что почти cразу прибежала соседка с первого этажа Марья Васильевна. Знали ли мы, что так будет? Во всяком случае, могли предположить. Но это был наш выбор. Почти осознанный. Последствия очевидны. Но наслаждение видеть, как пупс кувыркается на ветру, перекрывало страх наказания. По-моему, вот это: знать, что будет, и делать, что хочешь, и называется поступком.

Кажется, с годами житейская мудрость разрабатывается, разнашивается, как узкие туфли. И неминуемо, будто мозоль на пятке, набивается опыт. Теперь боязнь Марь Васильевны и других бытовых неприятностей существенно ограничивает жизненный кругозор. Еще до первого пупса совершенно ясно: не стоит открывать форточку.

Наверное, родители могут быть спокойны за таких детей. Их принято называть разумными. Возможно, потом из большинства разумных девочек вырастают разумные женщины. Но, к сожалению, оценки правильно — неправильно, зачет — незачет не работают всю жизнь.

В кризисные, военные, революционные, голодные, сумасшедшие времена люди совершали самые отчаянные, безумные, умопомрачительные поступки. Мария Раевская уехала в Сибирь за нелюбимым мужем, хотя у нее в ногах валялся отец-генерал Раевский и царь обещал дать развод. Вольф Мессинг ушел из концлагеря в одежде заключенного, показав вместо аусвайса охраннику белую бумажку. Он это сделал не только потому, что был чудотворцем, — он просто так сильно хотел жить. Мать Дианы фон Фюрстенберг, когда за ней пришли нацисты, выбросила свою дочь из окна, так как знала: переломы срастутся, а из газовой камеры назад хода нет.

Всякий раз, глядя на примеры из жизни, я поражаюсь, как многообразна человеческая натура: от прямых отчаянных вызовов времени и смерти до суицидальной паники из-за неисправной розетки. У нас всю жизнь можно посвятить борьбе с Марьей Васильевной.

Возможно, наши родители, рожденные практически на пепелищах и кожей чувствующие, что такое настоящий голод и настоящая бедность (прямо как Скарлетт О’Хара и ее клич: «Я никогда больше не буду голодать!»), сделали все, чтобы мы ни в чем не нуждались, окружив нас таким плотным кольцом опеки и заботы, что почти лишили собственной воли. Во имя нашего же блага, разумеется. Тот же Ретт Батлер весьма разумно заявлял, что дети у великих авантюристов бывают мягкие и покорные.

Все девушки, которые рассказали мне свои истории для этой статьи, конечно, не наследницы Дианы фон Фюрстенберг. Но каждая из моих героинь отстояла свою маленькую правду, не побоявшись сделать в нужный момент решительный шаг.

Тот еще фрукт

В сентябре Саша Сoйгина решила оставить работу в глянцевом журнале, где отвечала за дизайн и путешествия (а это минимум 2 поездки в месяц в дизайнерские отели и на экзотические курорты), и открыть в Москве juicy-бар. По примеру того, что видела в 2001 году на Гавайях.

Звучит немного абсурдно, но, когда Саша рассказывает о своем предприятии, понимаешь: да, именно juicy-бар, именно сейчас, именно в Москве. Дело в том, что Саша Сoйгина — девушка мудрая и обаятельная.

Хотя сама Саша считает, что взрослая она от рождения. Например, определяет свою натуру так: «Серьезной я никогда не была, но всегда была разумной». И рассказывает, как в возрасте тринадцати лет приняла совершенно осознанное решение провести летние каникулы у папы в офисе. Папа был директором фирмы, а Саша у него — секретаршей. «Научилась варить кофе и отвечать на звонки писклявым голосом, пока мои ровесники жевали клубнику у себя на дачах, — говорит Саша. — Зато заработала себе на фотоаппарат. Конечно, мне бы его и так купили. Но было важно, что я заработала сама».

Из разных Сашиных историй мне больше всего нравится не про то, как она 4 месяца работала барменшей на Гавайях, и не про то, как она вышла в вечернем открытом платье из Большого театра и через 30 минут поисков в снегах поняла, что ее машину эвакуировали. Саша — замечательная рассказчица! А про то, как она исколесила всю Испанию на автобусе «ЛиАЗ» в составе ансамбля калмыцкого народного танца. Саше было 22 года, и она была единственным испаноговорящим человеком среди 43 танцоров.

«У нас не было проблем послушания. Они меня довольно быстро зауважали. Они видели, что я делаю все возможное, чтобы им было хорошо и комфортно. И с администрацией отелей выясняла, что за номера нам положены и почему нас расселяют не так, как обещали. И на свидания с аргентинцами ходила. И в аптеку за лекарствами».

Кажется, с калмыцкими танцорами Саша до сих пор поддерживает отношения.

У нее нет идеи спасти мир, она не практикует каббалу, фрукторианство и не выходит в астрал. Она просто любопытная девушка.

«Я не боюсь пробовать новое. Несмотря на красный диплом МГУ, могу спокойно наняться на низкую должность и попробовать освоить новую область. Мое самолюбие от этого ни­сколько не страдает. Но как только все становится понятным, я теряю интерес»

В последние два года Саша много ездила по миру, и ее гавайская мечта мало-помалу обрастала подробностями. Поэтому, когда инвесторы наконец-то нашлись, друзья друзей загорелись фруктовой темой, Саша смогла предложить им четкий детальный план.

Не боится ли она прогореть, вступая на неизвестную почву?

«Деньги — не моя мотивация. Я выбираю такие виды деятельности, где на квартиру не заработаешь. Мне важен баланс. Я готова работать много, но хочу получать столько же, сколько отдаю», — разумно говорит Саша.

Рассказ о счастливой Москве

Москвичке Ольге Пинскер 35 лет. У нее четверо детей. Ее муж, журналист Дмитрий Пинскер, трагически погиб несколько лет назад.

Ольга считает, что в день смерти Димы закончилась одна ее жизнь. Другая жизнь началась чуть позже. Она стала одним из самых активных московских донаторов — тех, кто собирает деньги на лечение больных.

Год назад Ольга оставила работу продюсера на радио и решила сосредоточиться на благотворительной деятельности.

«Мне было трудно понять, почему так важно, что директор банка два часа выступал у нас в эфире. Кому от этого польза? Зато после работы я приходила домой, заходила в ЖЖ и видела, как много больных детей, которые, к сожалению, обречены. Многие просто не дотягивают до операции — им не успевают собрать деньги».

Ситуацию в красках Ольга смогла увидеть, когда попала в российскую детскую клиническую больницу со старшей дочерью Машей. Маше сделали операцию, все прошло хорошо, маму с дочкой быстро выписали. Ольга успела увидеть много такого, что перевернуло ее сознание, но тогда чувство глубокого личного горя вытеснило желание спасать детские жизни.

Сейчас Ольга говорит, что ей предстоит научиться главному — стать «легкой». Легче легкого. Потому что в среде тех, кто занимается такими делами, которыми не дай бог заниматься, и разбирается в таких проблемах, с которыми не дай бог столкнуться, не приняты эмоции через край и высокий драматизм.

«В Сети я нашла историю Тимура Аванесова, доктора-радиолога, который облучился и заболел. Он с медицинской педантичностью в деталях описывал развитие болезни. Я написала в блоге трогательную статью, которая многих зацепила. Мне позвонила Катя Бермант, директор благотворительного собрания «Все вместе» (объединение более 20 благотворительных организаций и фондов): «Оля! Ты что делаешь?! У меня сейчас сердце разорвется!»

«Наверное, я все еще ребенок: наивный и бескомпромиссный, — говорит Ольга, застенчиво улыбаясь. — Дима очень старался, чтобы я не взрослела, он культивировал мое детство. Мы были вместе с 17 лет. До 28 лет я не знала, как платить за квартиру. Ходила с косичками, с рюкзачком за спиной. А Дима был такой большой, лохматый, добрый, весь обвешанный детьми. И еще он все время кому-то помогал. Тяжело болела Димина мама, а он решил помочь детскому парку «Лошарик», побежал дарить им три тысячи долларов. Его прогнали, сказали: «У вас не возьмем! Несите-ка все домой!»

Ольга Пинскер считает, что поступает абсолютно правильно. Она верит, что Дима бы одобрил ее выбор. Она чувствует, что каждая спасенная жизнь возвращает ее к жизни.

«У меня все зашибись! — говорит Оля, сияя. — Я здорова, дети здоровы — что может быть лучше!»

Подача навылет

Лина Красноруцкая — улыбчивая, доброжелательная девушка с ярко-голубыми глазами. Этой Линой Красноруцкой в теннисе пугают родителей.

О том, что Лине Красноруцкой на роду на

писано быть теннисисткой, известно было заранее. Ее мама и папа, Марина и Владимир Красноруцкие, к моменту рождения своего первого ребенка, дочери Лины, как раз проводили время за разработкой авторской, фирменной, концепции тренировок. Мама, профессиональный теннисный тренер, теннисистка в прошлом, много консультировалась с папой, медиком по профессии. Новорожденная дочь, по выражению мамы, «была упругая, сильная, как теннисный мячик». В общем, Лине повезло: от природы, по наследству, она обладала «физикой» потенциальной теннисной звезды.

Дальнейшее было делом техники. Владимир Красноруцкий оставил профессию, переквалифицировался в теннисного специалиста и вместе с женой взялся за дело. Делом жизни стало воспитание идеальной теннисистки.

Семейное предприятие Красноруцких набирало обороты. Дочь оправдывала самые смелые надежды. Изо всей стайки российских девчонок-теннисисток начала 2000-х Лина выделялась особенно. У Лины был потенциал не просто успешной спортсменки, а спортивной звезды. «Я знаю, что такое самопреодоление, — говорила Лина, — когда на улице жара 45 градусов и у тебя уже температура 40, но ты заставляешь себя и выигрываешь матч. Ради чего? Нет ничего ценнее в жизни, чем это чувство: ты смогла, ты себя переборола, ты преодолела!»

Бойцовские качества плюс врожденное обаяние, прекрасное воспитание и идеальные внешние данные — спасибо папе с мамой. Про таких, как она, в Америке говорят: «Человек особой породы — теннисист из первой десятки». А если бы в турах награждали еще и за самые красивые глаза, другие спортсменки могли бы на корт просто не выходить.

Успехи говорили сами за себя. Лина Красноруцкая выиграла юниорский US OPEN, победив в финале сильную соперницу. Потом была досадная травма, полтора года вне корта, триумфальное возвращение в профессиональный теннис — победа в турнире WTA. 25-е место в профессиональном рейтинге. Обложка французского спортивного журнала L’Equipe, запечатлевшая Лину на фоне Кремля, предрекала новую российскую сенсацию.

Сенсация действительно грянула. Лина Красноруцкая бросила теннис. Галатея сбежала от своих Пигмалионов.

«Я не играла восемь месяцев — восстанавливалась после травмы, — рассказывает Лина. — И я увидела мир, тот, которого не знала. Я увидела, сколько в жизни происходит всего интересного, закрытого от меня, неизвестного. И я вдруг поняла: я не хочу, чтобы вся моя жизнь была подчинена теннису. Только теннис — этого мне мало! Мне нужно гораздо больше! Потом после травмы я восстановилась, вернулась на корт, выиграла турнир в Японии, уехала в Америку готовиться к следующим. И поняла — не хочу!!!»

Что творилось в этот момент в семье Красноруцких, язык не поворачивается спрашивать. Но известно следующее: Марина и Владимир приняли единственно возможное решение. Они перестали быть тренерами и остались просто родителями Лины.

«Самое страшное — разочаровать родителей. Мне было искренне жаль и папу, и маму. Я люблю родителей и ценю их труд. Я видела своими глазами, как это сложно и тяжело. Но и поступить по-другому я не могла.

Я до сих пор не говорю с родителями о своих занятиях теннисом, стараюсь эту тему не задевать. А если случайно касаюсь, вижу: им еще больно. Хотя рождение ребенка, моего сына Максима, сгладило ситуацию процентов на 90, а 10 процентов, как я понимаю, это только время. Может быть, родители меня никогда не простят. Как теннисистку, я имею в виду. Как дочь, я знаю, они меня простили. И как родителей, я их очень люблю».

После тенниса у Лины была журналистика, она работала спортивным комментатором на канале HTB+, а сейчас — тренерская работа.

«Я уверена, будет что-то другое. Просто комментатор — этого мне мало!

Буду снимать документальные фильмы о великих спортсменах. Я знаю: руки, ноги, голова на месте, значит, смогу придумать что-то новое, буду двигаться дальше, буду пробовать новое. Я смогу измениться. Мне не страшно».

Северный акцент

Рижская актриса Агнесса Зелтыня утверждает, что она максималист. На первый взгляд это и вправду так. Дочка рижского театроведа и ювелира из Сигулды, она с детства слышала споры родителей: что лучше у нее получается — рисование или чтение стихов и где ей проявлять свои таланты — в театре или в мастерской. Победила мамина линия, и Агнесса стала ведущей актрисой Рижского национального драматического театра.

Агнесса занимается восточными практиками, медитирует, бегает, ест не просто строго по часам, а по солнцу. Разумеется, она вегетарианка и сторонница теории Вернадского о биосфере.

Эта же рассудительная улыбчивая блондинка последние пять лет провела в метаниях по странам и континентам. Сейчас Агнесса живет на три страны и три города: это Латвия, Россия, Америка, Лос-Анджелес, Рига и Москва.

Агнесса говорит, что это не ее выбор. Она лишь подчиняется капризам своей судьбы.

«Я живу с открытым сердцем и верой в свой талант!»

Дважды Агнесса начинала в своей профессии с нуля. В 2004 году, когда ушла из театра и переехала из Риги в Москву. Тогда профессиональная задача была сформулирована с ошеломляющей простотой и точностью: «Хочу сниматься в кино! А кино не любит морщин. Значит, надо сделать это сейчас, пока морщины незаметны!»

Агнесса говорит, что у нее никогда не было стра­ха перед неизвестностью

«Я верю своей звезде, своему таланту и Богу. С поднятой головой и с молитвой я в первый раз открывала дверь проходной на «Мосфильм» и спустя четыре года так же шла в Warner Brothers».

В Лос-Анджелесе Агнесса часто вспоминала московский опыт. В Америке, как и в Москве четыре года назад, ей приходится заново открывать себя в профессии.

«Я никогда не стремилась быть «первым парнем на деревне», удержать успех любой ценой. Мой способ выжить — никогда ни о чем не жалеть. Оказываясь там, куда меня привела судьба, я пытаюсь сделать все, что он меня зависит, использовать каждый шанс!» — утверждает Зелтыня.

За фасадом лучезарной примы (Зелтыня по-латышски означает «золотко») скрывается женщина, которая неоднократно жертвовала всем во имя любви.

В Москву Агнесса приехала вслед за русским мужем, в Америку — за юным возлюбленным. Всякий раз она не только начинала новую историю отношений на другом языке, но и оставляла свой дом и детей.

«Я следую любви, — констатирует Агнесса. —Карьеру невозможно спланировать. Сегодня есть — завтра нет. Но я не жертва обстоятельств. Хотя иногда, конечно, думаю о том, как бы все сложилось, если бы я делала другой выбор. Сейчас я понимаю, что мне надо было ехать в Америку в 1995 году, после моего первого американского фильма. Но тогда я не поверила той любви».

В общем, под видом овцы таился лев. В обличье холодной балтийской красоты скрываются испанские страсти. Но, разбитые на кусочки, проанализированные рациональным северным умом, эти страсти не разрушают свою обладательницу, а позволяют ей двигаться дальше и строить нескучную биографию.

В избранное