- Шуба-то, - говорит, - больно хороша, граждане. Жалко. Денег не пожалею, а уж
найду преступника. Плюну ему в морду.
И вот вызвал Еремей Бабкин уголовную собаку-ищейку. Является этакий человек в
кепочке, в обмотках, а при нем собака. Этакая даже собачища - коричневая, морда острая
и несимпатичная.
Ткнул этот человек собачку свою в следы возле двери, сказал "пс" и отошел. Понюхала
собака воздух, повела по толпе глазом (народ, конечно, собрался) и вдруг к бабке
Фекле, с пятого номера, подходит и нюхает ей подол. Бабка за толпу. Собака за юбку.
Бабка в сторону - и собака за ней. Ухватила бабку за юбку и не пущает.
Рухнула бабка на колени перед агентом.
- Да, - говорит, - попалась. Не отпираюсь. И, - говорит, - пять ведер закваски
- это так. И аппарат - это действительно верно. Все, - говорит, - находится в ванной
комнате. Ведите меня в милицию.
Ну, народ, конечно, ахнул.
- А шуба? - спрашивают.
- Про шубу, - говорит, - ничего не знаю и ведать не ведаю, а остальное - это
так. Ведите меня, казните.
Ну, увели бабку.
Снова взял агент собачищу свою, снова ткнул ее носом в следы, сказал "пс" и отошел.
Повела собачища глазом, понюхала пустой воздух и вдруг к гражданину управдому
подходит.
Побелел управдом, упал навзничь.
- Вяжите, - говорит, - меня, люди добрые, сознательные граждане. Я, - говорит,
- за воду деньги собрал, а те деньги на прихоти свои истратил.
Ну, конечно, жильцы навалились на управдома, стали вязать. А собачища тем временем
подходит к гражданину из седьмого номера. И теребит его за штаны.
Побледнел гражданин, свалился перед народом.
- Виноват, - говорит, - виноват. Я, - говорит, - это верно, в трудовой книжке
год подчистил. Мне бы, говорит, жеребцу, в армии служить и защищать отечество, а
я живу в седьмом номере и пользуюсь электрической энергией и другими коммунальными
услугами. Хватайте меня!
Растерялся народ. "Что, - думает, - за такая поразительная собака?"
А купец Еремей Бабкин заморгал очами, глянул вокруг, вынул деньги и подает их
агенту.
- Уводи, - говорит, - свою собачищу к свиньям собачьим. Пущай,- говорит,- пропадает
енотовая шуба. Пес с ней...
А собачища уж тут. Стоит перед купцом и хвостом вертит.
Растерялся купец Еремей Бабкин, отошел в сторону, а собака за ним. Подходит к
нему и его калоши нюхает.
Заблекотал купец, побледнел.
- Ну, - говорит, - бог правду видит, если так. Я, - говорит,- и есть сукин кот
и мазурик. И шуба-то,- говорит, - братцы, не моя. Шубу-то, - говорит, - я у брата
своего зажилил. Плачу и рыдаю!
Бросился тут народ врассыпную. А собачище и воздух некогда нюхать, схватила она
двоих или троих - кто подвернулся - и держит.
Покаялись эти. Один казенные денежки в карты пропер, другой супругу свою утюгом
тюкнул, третий такое сказал, что и передать неловко.
Разбежался народ. Опустел двор. Остались только собака да агент.
И вот подходит вдруг собака к агенту и хвостом виляет. Побледнел агент, упал
перед собакой.
- Кусайте,- говорит,- меня, гражданка. Я,- говорит, - на ваш собачий харч три
червонца получаю, а два себе беру...
Чего было дальше - неизвестно. Я от греха поскорее смылся.