Глава 7 (продолжение)

Деятельность нашего восприятия приводит к возникновению крайне ограниченного и искаженного образа мира. Этот образ мы вполне автоматически принимаем за саму Реальность, существующую вне нас, хотя на самом деле стоит говорить о двух принципиально различных предметах – «описании мира», опирающемся на способности человеческого восприятия, и реальном мире, находящемся за пределами этого восприятия. Тоналем именуется, с одной стороны, «описание» (образ) мира, с другой - тот сложный внутренний механизм человека, что создает «описание мира» и поддерживает его. Для субъекта восприятия «никакого мира в широком смысле не существует, а есть только описание мира, которое мы научились представлять и принимать как само собой разумеющееся». Как механизм, порождающий схемы восприятия, тональ невероятно продуктивен, что позволяет даже называть его «творцом мира».

Определив таким образом, что подразумевается под первым членом истинной пары в толтекской терминологии, легко угадать содержание второго члена. Нагуаль - это реальность вне интерпретации, вне восприятия, Реальность, какова она есть на самом деле. Везде, где пойдет речь об этой абсолютной и непостижимой для нас Реальности, я буду обозначать ее с заглавной буквы. Если в качестве идеи нагуаль (Реальность) может быть понят после некоторых размышлений, то вообразить нагуаль или описать его в принципе невозможно. Дон Хуан в разговоре с Кастанедой называет тональ «островом», а нагуаль – «безбрежным пространством, лежащим вокруг острова». Только так он может намекнуть ученику на истинное соотношение данных понятий. В остальном же слова бессильны.

Дон Хуан с удивительной последовательностью отделяет все воспринимаемое и мыслимое от подлинности не-человеческого бытия. На первый взгляд, его подход словно бы воздвигает непреодолимую стену между субъектом познания и источником опыта, делая нас слепыми и беспомощными. Однако дело обстоит прямо противоположным образом. «Нагуаль там, где обитает сила», - говорит он. Человек живет в нагуале - в тонале он только воспринимает, думает и говорит. Однако в этом осознаваемом поле тоналя мы никогда не находим контакта с реальностью нагуаля. Эта парадоксальная ситуация получает свое отражение в двойственности всей человеческой натуры.

Если же мы попытаемся разобраться, где наиболее непосредственно нагуаль проявляет себя в человеке, то скорее всего обнаружим нелепость самой постановки вопроса. Ибо нагуаль не знает никакой «конкуренции», он повсюду, и власть его абсолютна. Тональ, который не имеет собственной, отдельной природы, способен только вуалировать феномены нагуаля, прятать их от ограниченного сознания нашей маленькой личности, чтобы обеспечить ее упорядоченное функционирование в очень узкой области, важной лишь для биологического выживания. Специфика выживания существ, наделенных интеллектом и организовавших социальные структуры, имеет, конечно, впечатляющие отличия по сравнению со способами выживания у неразумных форм, и все же это не меняет сущности процесса.

Поэтому, когда дон Хуан говорит о нагуале как составной части человеческого существа, он подразумевает тот огромный энергетический объем нашей психофизиологии и связанные с ним переживания,  для сознания не существующие. Подсознательное, бессознательное и сверхсознательное могут отражать те или иные фрагменты этого грандиозного поля, но главный массив энергетики нагуаля относится, скорее, к тому, что мы привыкли называть просто телом. Поэтому дон Хуан часто говорит о неописуемом чувстве тела, о том, что именно через почти неуловимые переживания организма в целом мы можем получить некое косвенное представление о жизни нагуаля внутри нас.

Говоря строго, у Кастанеды не было особой необходимости вводить термин «энергетическое тело», так как иным телом человек вообще не обладает. И все же я буду упоминать об энергетическом теле человека, имея в виду, однако, не составную часть существа (более «тонкую», чем физический организм, как обычно говорят буддисты), а всю ту энергетическую ткань, из которой мы состоим, включая как самые «грубые», так и самые «эфирные» ее элементы. Такой «пакет» энергетических образований и есть реальный человек - фигура куда более объемная, чем наш привычный образ себя самого в качестве двуногого млекопитающего с определенной физиологией и поведением.

«Этот мир» и «тот мир», мир тела и мир души - это практический фундамент большинства мировых религий. В том же русле послушно следует значительная часть мистиков и духовных учителей. Разделение тела и духа давным-давно перешло в бытовое сознание всякого человека. Вообще же можно сказать, что само представление о материи как о  малоподвижном начале, трудно поддающемся трансформации и наделенном набором фундаментальных качеств, как раз и было составлено человеческим тоналем. Подстегиваемое биологическими потребностями хищника, внимание выбрало и зафиксировало те данные о внешнем, что позволило тоналю создать образ биологического объекта - предмета охоты, вожделения, или сигнал об опасности. Включившись в подобную систему отношений, мы, разумеется, не имели ни малейшего основания исключать себя из биологии воспринимаемой среды.

Ортодоксальная религиозность без особых симпатий относится к взгляду на природу, принятую мистиками и философами. И дело здесь вовсе не в самой идее единства, признание которой неизбежно, если мы считаем, что Бог творил мир из Самого Себя. В рамках религиозности сама идея единства всего заводит слишком далеко, он как бы «снимает» пропасть, разделяющую Творца и творение, что само по себе уже исключает ту форму поклонения и богобоязненности, которую религия ради своего существования обязана провозглашать и культивировать. Ибо, если мы последовательно придерживаемся взгляда на Реальность как на единое с нами, «общение» с Божеством (которое религией допускается, хотя и требует соблюдения почтительной дистанции) неминуемо перерастает в «слияние» с Ним. И недаром исламский мистик Аль-Халладж был казнен за то, что в экстазе сказал «я есмь истинный», т.е. Бог.

При обычной жизненной активности индивид считает себя отдельным существом, включенным во вселенную, а также считает себя и вселенную зависимыми от того, что по отношению к ним запредельно. Именно эту Запредельность мы именуем Богом, который таким образом становится в нашем представлении как бы сверхкосмическим. Умаление и принижение личности и вселенной оказывается естественным следствием такого разделения. Но поскольку Запредельное охватывает вселенную, едино с нею и не исключает ее, то и вселенная охватывает личность, едина с нею и не исключает ее. Эта мысль, казалось бы, очевидная, не пользовалась в традиционных религиях особенной популярностью. В ней чувствовался дух позабытой свободы, где вся «жизненная целостность» человека полноправно соучаствовала в Реальности через ощущение единой космической силы жизни.

Такое ощущение долгое время хранили китайские даосы. Даосский мудрец равно «заботится о теле, оберегает дух»; у него «крепкое тело, ясный ум, чуткий слух и зоркое зрение». Речь идет о гармонии, проявляющейся в саморегуляции организма и динамическом взаимодействии его жизненных циклов и функций; гармонии, допускающей всевозможные порядки и находящей завершение в творческом беспорядке. В мудреце Чжуан-Цзы нет ничего от бездушной механической упорядоченности. Напротив, у него «силы инь и ян спутаны, а сердце невозмутимо-покойно».

Сложность проблемы взаимоотношения духовного и телесного состоит в том, что мы не можем ни отождествить себя с телом или духом, ни противопоставить себя тому или другому в отдельности. Мы не можем логически определить соотношение того и другого в той же мере, в какой мы не можем сделать и предметом анализа самих себя как конкретную целостность. Развитие нашего самосознания неизбежно сопровождается выталкиванием тела в физический мир, но эта тенденция ведет к фактической самоликвидации нашего Я.

Мировой религиозный опыт накопил достаточно средств в разработке путей в работе с телом и духом. Пытаясь объяснить разнообразие переживаний в иных режимах восприятия, религиозные оккультисты «разделяют» человеческую природу на несколько областей, расположенных иерархически,  по отношению к Богу: «Человек обладает несколькими телами, посредством которых и в которых функционирует всю свою физическую жизнь. Каждое из этих тел имеет соответствующий ему «план», через который оно получает то, что составляет жизнь на этом физическом плане. Поэтому Вы не являетесь незнакомцем для этих тел и для этих планов, во время сна Вы всегда покидали физическое тело, делали много разных вещей и отправлялись во много разных мест». Таким образом, перед нами предстает строгая картина мироздания, где все уже готово для странствий человеческого сознания - построены планы, тела и т.п.

Научиться осталось немногому. «Вы будете учиться проецировать свое сознание в имеющееся у вас тело, которое соответствует телу того плана, на который вы хотите отправиться». «Первый из этих планов, ближайший к плану физическому, это эфирный план. Следующий план, который находится немного дальше от физического, хотя и близок к нему, это низший астральный план. Следующий план, по мере удаления от физического, высший астральный. Существуют, конечно, еще более высокие планы, чем эти, но на этих высших планах все формы начинают «утончаться», так что там просто не во что проецироваться. Эти высшие планы и соответствующие им Ваши высшие тела в действительности являются ничем иным, как абстрактными принципами, Вы являетесь ими. Тем не менее, с ними можно контактировать, но это другое, более высокое исследование».

Тут мы уже подбираемся к «ангелам», «высшим властям», «стихиям», которые в магическом содружестве и сотворили всю эту громадину для воспитания и просветления человека. Хотя я не могу вообще проигнорировать господствующие воззрения религиозных оккультистов на «астральные проекции», но лично меня они не убеждают. В системе дона Хуана конкретная «жизненная целостность» природы человека проявляется незамедлительно, стоит ему столкнуться со второй частью себя, со второй частью «истинной пары» - нагуалем. Ведь здесь, как в Реальности подлинной и неразложимой, тело, подобно всякому объекту, превращается в энергетическую форму - совокупность полей, пересекаемых иными полями, нигде и ничем не отделенную от всепроникающих потоков единой ткани бытия.

Когда тональ сталкивается с собственным телом в нагуале, оно так же непостижимо, как любая органическая и неорганическая форма, как любая структура, движущаяся в общем движении и сохраняющая свою относительную непрерывность, нисколько не сообразуясь при этом с законами самого тоналя. «Ты – пучок», - говорит дон Хуан. «Текучее существо», «движущийся центр восприятия» - вот и все, что можно сказать. Не душа, оторвавшаяся от неповоротливого материального агрегата, чтобы воспарить бог знает куда, не «тонкое тело» и не «астральный двойник»! Вся твоя «жизненная целостность», до последней клеточки, до последнего волоска играет в жуткую игру с нагуалем. Всякое движение энергии внутри нас - это шаг, совершаемый целостной структурой; иногда он незаметен тональному зрению, иногда охватывает только те области, что лежат за порогом обычного восприятия, но его эффекты всегда распространяют свои последствия на целое существо.

Получив доступ к энергетическим составляющим нашего «тела», мы просто снимаем саму проблему разделенности материи и сознания. Внимание, т.е. способность резонировать с избранным потоком энергии движет не «душой», не «сознанием» - оно движет той неразрывной целостностью, которой являемся мы. Как же мы выглядим на самом деле? Если руки, ноги, туловище и голова - только предметы описания тоналя, то какими мы предстаем перед безличным взором Реальности, не знающей ничего человеческого? Воспроизведу один разговор Кастанеды с доном Хуаном:

«Люди выглядят иначе, когда их «видишь». Дымок поможет тебе увидеть их как волокна света.

- Волокна света?

- Да, похожие на белую паутину. Очень тонкие. Они тянутся от головы к пупку, и человек похож на яйцо из текучих волокон: руки и ноги подобны светящимся протуберанцам, вырывающимся в разные стороны.

- И так выглядит каждый?

- Каждый. Кроме того, любой человек постоянно находится в контакте со всем остальным миром. Правда, связь эта осуществляется не через руки, а с помощью пучка длинных волокон, исходящих из середины живота. Этими волокнами человек соединен со всем в мире, благодаря им он сохраняет равновесие, они придают ему устойчивость. Так что и ты сам это когда-нибудь увидишь, человек - это светящееся яйцо, будь он нищий или король...».

Кастанеда в своем интервью журналу «Psychology Today» говорит об этом весьма определенно: «В магии все тело в целом используется как восприниматель. Как европейцы, мы видим мир где-то вовне... Наши глаза питают наш разум, так что мы не имеем прямого знания вещей. Согласно магии, эта нагрузка на глаза не нужна - мы познаем всем телом целиком...» Таким образом, физическая целостность человека приобретает в нагуале свою подлинную, хотя довольно удивительную для нас форму. Маги изобрели для этой структуры целый ряд названий, каждое из которых, разумеется, мало отражает сложную переплетенность силовых полей, признаваемую в тонале собственным телом: «кокон», «светящееся существо», «энергетическое тело» и т.п.

Дон Хуан в своих разъяснениях описывал Кастанеде Реальность как бесконечную сеть, состоящую из бесчисленных энергетических нитей, или эманаций. Из эманаций строится все воспринимаемое, пучки эманаций формируют образы, полосы эманаций - законченные картины миров. Но что самое важное: эманации, из которых состоит наше тело, те же, что и снаружи. По этим ниточкам движутся импульсы, несущие информацию, не имеющую никакого отношения к нашему представлению о пространстве. Только внимание субъекта собирает и вычленяет образы, наделенные пространственно-временным смыслом.

Что же в таком случае мы можем сказать о Реальности, о нагуале? По представлениям толтеков, здесь нельзя говорить ни о пространстве, ни о времени; протяженность присутствует здесь совершенно неописуемым образом, вещество - всего лишь импульс, а масса измеряется энергией импульса. Отдельные объекты оказываются фикцией, порожденной нашим восприятием, - это некие «стоячие волны», по которым непрерывно катится энергия мироздания; они не только «прозрачны» для энергетических движений (а значит, и для психических процессов), но и всесторонне связаны с любыми, самыми далекими объектами вселенной. Практически все качества и характеристики, приписываемые нами Реальности, существуют лишь в нашем воображении.

Единственное, что можно сказать о Реальности наверняка, - она способна оказывать воздействие на наши органы чувств. Следовательно, нагуаль - это энергия. Ее организация выше всякого постижения хотя бы потому, что постигающий субъект всегда обладает только одной точкой зрения, одним центром восприятия, и любой его опыт по сути фрагментарен.

Здесь следует сказать еще об одном фундаментальном понятии дон-хуановского учения - о том важнейшем инструменте, который превращает энергетическое поле вселенной в привычную для нас картинку, где существуют формы, цвет, звук, вкус или запах. Дон Хуан называет его точкой сборки. Здесь я процитирую Кастанеду, который лаконично и стройно описал функцию точки сборки в сложном контексте энергетической Реальности нагуаля:

1. Вселенная является бесконечным скоплением энергетических полей, похожих на нити света.

2. Эти энергетические поля, называемые эманациями Орла, излучаются из источника непостижимых размеров, метафорически называемого Орлом.

3. Человеческие существа также состоят из несчетного количества таких же нитеподобных энергетических полей. Эти эманации Орла образуют скопления, которые проявляются как шары света размером с человеческое тело с руками, выступающими по бокам, и подобные гигантским светящимся яйцам.

4. Только небольшая группа энергетических полей внутри этого светящегося шара освещена точкой интенсивной яркости, расположенной на поверхности шара.

5. Восприятие имеет место, когда энергетические поля из этой небольшой группы, непосредственно окружающие точку яркого сияния, распространяют своей свет и освещают идентичные энергетические поля вне шара. Поскольку воспринимаются только те поля, которые озарены точкой яркого сияния, эта точка называется «точкой, где собирается восприятие», или просто «точкой сборки».

Как видим, ограниченность нашего восприятия имеет еще более глубокие причины, чем те, о которых уже было сказано. Человек не только искажает воспринимаемые сигналы, используя механизм тоналя, - человек изначально ограничен некоторым объемом энергетических полей, к которым имеет доступ его точка сборки. Попробуйте представить, что в этом объеме сосредоточено все кажущееся разнообразие нашего чувственного опыта, только этим диапазоном оперирует наше сознание, отягощенное к тому же грузом иллюзорных понятий, шаблонов, схем и описаний! Здесь заключен весь наш мир, доступный психике нормального человека.

Само восприятие в религиозной практике всегда представлялось вторичным продуктом или последствием неких неописуемых изменений внутри духовного организма, которые часто объявлялись результатом слияния с Абсолютом, Высшим бытием, Богом. Ситуация, таким образом, имела перевернутый вид: ученик «открывался» воздействию внешней Силы, следуя практическим рекомендациям, исходящим из определенного представления о природе и предназначении этой Силы, и таким образом обретал измененное восприятие, свидетельствующее о восхождении в мир истинных сущностей. Разумеется, содержание видений при таком подходе оказывалось важнейшим предметом изучения. Религиозному мистику и в голову не приходило исследовать сам процесс восприятия со всеми присущими ему ограничениями и искажениями, поскольку изначально предполагалось, что в этом состоянии он прорывается к высшим планам бытия, где восприятие бесконечно более совершенно, чем у обычного человека с обыденным сознанием.