Фото с сайта Turon24.uz

Как рассказал изданию директор школы №93 Тура Турсунов, в учебное заведение привезли 11 тонн угольных брикетов из запланированных 15 тонн. Однако обогреть школу ими оказалось невозможно. «От отапливания брикетами нет никакого толка из-за их плохого качества. Как можно отапливать классные комнаты, если вместо брикета сухая глина?», — возмутился директор.

Его слова подтвердил кочегар школы Холбута Шералиев, рассказавший, что угольные брикеты сгорают, не давая тепла. «Самое печальное, что это не топливо, а спрессованная глина. Поэтому, сколько ни отапливай классы, теплее не становится», — посетовал он. Учителя школы предложили самостоятельно собрать деньги на строительство школьной котельной, однако Турсунов отказался, опасаясь, что впоследствии его могут обвинить в денежных поборах.

Плачевная ситуация с отоплением наблюдается и в других образовательных учреждениях района. В школе №118 нуждающаяся в ремонте отопительная система работает плохо и, несмотря на поставку 15 тонн угля, в классах по-прежнему холодно. Чтобы хоть как-то согреться, ученики собирают деньги на электроплитки. В школе №90 недавно был ремонт, в здании построили шесть котельных, однако из-за недостатка топлива работает только одна из них.

В другом районе области, Камашинском, 89 школ получили 1,3 тысячи тонн влажного брикета и некачественного угля. При этом после публикации о произошедшем районная прокуратура заставила директоров школ писать объяснительные о том, почему они разрешили журналистам войти в школьные здания.

Согласно правительственному постановлению, процесс поставки угля бюджетным организациям в Узбекистане осуществляется следующим образом. Сначала областные управления бюджетных организаций (управление образования, управление здравоохранения) определяют потребности подведомственных учреждений в угле и согласуют заявки с финансовыми управлениями областных хокимиятов (администраций). После эти заявки направляются в вышестоящие инстанции — министерство образования и министерство здравоохранения. Те передают сводные заявки в «Узбекуголь» — госкомпанию, принадлежащую «Железным дорогам Узбекистана». Предприятие утверждает графики поставок и передает их угольным складам предприятия «Ўзтемирйўлёнилгитаъмин» («Управление узбекских железных дорог по обеспечению топливом»). Они и заключают прямые договоры с бюджетными организациями на поставку угля. При этом для приемки каждой партии должна создаваться комиссия из руководства бюджетной организации и представителя областного управления профильного ведомства (министерства образования или министерства здравоохранения).

В Узбекистане с наступлением холодов часто случаются перебои с электроэнергией и газом, что вынуждает местных жителей, особенно в сельских районах, переходить на уголь и дрова. Например, только в Самаркандской области на сегодняшний день насчитывается 340 тысяч не обеспеченных газом семей. При этом нередко возникают трудности с обеспечением угля — его не хватает для покрытия потребностей населения. Иногда для решения проблемы дефицита правительство закупает уголь за границей. Официальная цена для населения и бюджетных организаций составляет 273.000 сумов ($33) за тонну угля и 375.000 сумов ($45) за тонну угольных брикетов. Однако из-за нехватки топлива в стране образовался черный рынок, на котором цена в несколько раз выше.

Фото с сайта Turkmenistan.gov.tm

Сотрудники налоговой службы ловят такси под видом обычных пассажиров. Они просят водителя подвезти их по определенному адресу, где ожидает сотрудник полиции. Вместе они выписывают водителю штраф. В случае, если водитель пойман на нелегальном извозе впервые, сумма штрафа составляет 300 манатов ($85,8). Во второй раз размер штрафа возрастает до 500 манатов ($143). На третий раз водителя лишают прав.

В прошлый раз подобные рейды проводились в Ашхабаде в мае 2018 года. Тогда водители рассказывали журналистам, что откупиться от проверяющих можно было за 100 манатов ($28,6). В таком случае нарушение не фиксировалось в документах.

Формально водители имеют право оформить патент на частный извоз. Но, по данным «Хроники Туркменистана», в реальности такие патенты не выдаются уже более года. Поэтому все автомобилисты, которые желают подработать частным извозом, вынуждены нарушать закон.

Также в Ашхабаде существуют официальные службы такси. Стоимость поездки на официальном такси определяется счетчиком. Обычно услуга обходится дороже, чем у частника. Кроме того, нередко таксисты просят заплатить больше, чем показывает счетчик. Они говорят, что обязаны сдавать руководству не менее 200 манатов ($57,2) в сутки, и если план не выполнен — водителю могут сократить зарплату или совсем ее не выплатить.

"Честный магазин". Фото с сайта Diapazon.kz

Так называемые «магазины честности» появились в университете имени Жубанова и в областном филиале Академии государственного управления при президенте Казахстана. Принцип их работы состоит в том, что студенты самостоятельно набирают товары на нужную им сумму, которую затем оставляют в специальном ящике. Судя по видео, размещенному в статье, по крайней мере, в одном из магазинов продают одежду и канцелярские товары.

Инициатором создания «магазинов честности» при вузах стал департамент антикоррупционной службы по Актюбинской области. В ведомстве отметили, что подобный механизм на протяжении десятка лет успешно используется в скандинавских странах, «воспитывает положительные качества, в том числе внутреннюю добропорядочность». Эти факторы, как объяснили специалисты, напрямую влияют на выработку «иммунитета к коррупции».

В середине ноября «магазины честности» открылись в двух университетах Астаны. Позднее еще по одному появились в Караганде и Шымкенте.

Международное информационное агентство «Фергана»

Таможенный пост "Яллама". Фото с сайта Rferl.org

С 1 марта 2019 года в таможенной системе появятся еще два вида коридоров. Через «зеленый» будут проводить товары, имеющие низкий уровень риска при принятии решения об их выпуске. Продукция со средним уровнем риска пройдет через «синий» коридор.

Помимо этого, предусмотрен ряд мер, упрощающих иностранным компаниям процесс прохождения узбекской таможни. Например, с 1 февраля следующего года будет создан институт уполномоченных экономических операторов, наделенный правом предоставлять добросовестным участникам внешнеэкономической деятельности (ВЭД) возможность пользоваться упрощенными таможенными процедурами. На постах Государственного таможенного комитета (ГТК) по Ташкенту и Ташкентской области, а также специализированного комплекса «Ташкент-АЭРО» запустят пилотный проект по созданию «фронт-офиса», где специалисты ведомства будут бесплатно оказывать услуги по заполнению грузовой таможенной декларации.

В Узбекистане также отменят требование о постановке на учет в органы таможенной службы экспортных контрактов для всех товаров.

На территории, прилегающей к приграничным таможенным постам, построят, в том числе — на условиях государственно-частного партнерства, современные терминалы. В частности, в 2019-2020 годах сооружения возведут на постах «Яллама» и «С.Наджимов» (Ташкентская область), «Дустлик» (Андижанская область) и «Алат» (Бухарская область). В планах на 2020-2021 годы фигурируют «Даут-ата» (Республика Каракалпакстан), «Маданият» (Андижанская область), «Узбекистан» (Ферганская область), «Гишткуприк» и «Ойбек» (Ташкентская область). Сотрудники ГТК начнут оказывать на таможенных терминалах банковские, логистические, фитосанитарные, ветеринарные и другие коммерческие услуги по принципу «одного окна».

С 1 марта 2019 года таможенный досмотр ввозимых в республику товаров будет проводиться только в местах, оснащенных камерами видеонаблюдения, с возможностью хранения видеозаписи в течение трех месяцев и подключения системы к центральному аппарату ГТК.

Президентский указ предусматривает систему поощрений для сотрудников таможенной службы. При этом ключевым показателем эффективности деятельности представителей ГТК является период времени, затрачиваемый участником ВЭД на оформление товаров и транспортных средств. Статистические данные по работе каждого поста в отдельности будут публиковаться на сайте Государственного таможенного комитета Узбекистана. Кроме того, разработана система надбавок и дополнительных выплат в размере 50% и 100% к ежемесячному окладу особо отличившихся работников органов таможни. Средства предполагается направлять со счета специального фонда материальной помощи, социальной защиты, развития таможенных органов и непредвиденных расходов ГТК республики, в котором оседают 50% от таможенных сборов и платежей за оказание услуг.

Отметим, что с 1 июля 2018 года узбекистанцы получили право без уплаты таможенных пошлин ввозить в страну не более одной единицы одного вида товара из категории электроники и бытовой техники в течение месяца. В сентябре ГТК республики предложил ужесточить правила, разрешив гражданам бесплатно провозить товары указанной категории не раз в месяц, а раз в полгода.

В феврале текущего года в Государственном таможенном комитете произошли кадровые изменения. Глава ведомства Муиджон Тохирий был освобожден от занимаемой должности, его пост занял Муротжон Азимов. По данным СМИ, перед увольнением Тохирий в ГТК началась серьезная прокурорская проверка.

Символика банка JBIC. Фото с сайта Nikkei.com

Согласно документу, Японский банк международного сотрудничества (JBIC) и банк Sumitomo Mitsui Banking Corporation (SMBC) выделят кредиты на расширение магистральной сети передачи данных по технологии DWDM, а также на модернизацию центров коммутации по технологии IMS.

DWDM — технология уплотнения оптических каналов, благодаря которой по одному оптическому волокну передаются несколько информационных каналов на волнах различной длины. Это позволяет максимально увеличить пропускную способность оптических линий, не прокладывая новые кабели и не устанавливая новое оборудование. Технология IMS предназначается для стандартизации мультимедийных сервисов во всех взаимосвязанных сетях. Она позволяет создавать взаимосвязь между сетями и тем самым избежать дублирования функций и снизить издержки операторов.

Основную часть бюджета проекта — $44 млн — профинансирует JBIC, $8 млн выделит SMBC. Еще около $4 млн — собственные средства Узбекистана. Таким образом, общая стоимость проекта составит $56 млн. Деньги японских кредитов пойдут на закупку оборудования, а собственные средства — на строительно-монтажные работы и прочие расходы. Поставки необходимого оборудования будет осуществлять японская компания Toyota Tsusho Corporation, которая, согласно постановлению, победила на тендерных торгах. Кредит JBIC был выдан на 12 лет, кредит SMBC на пять лет.

Напомним, в середине ноября «Узбектелеком», занимающий монопольное положение на телекоммуникационном рынке страны, пообещал, что с 1 декабря скорость интернета в стране вырастет в десять раз благодаря работам по модернизации международных узлов, по которым республика получала доступ к внешним интернет-каналам.

В начале января 2018 года президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев поручил к концу года увеличить скорость интернета в стране как минимум в четыре раза, а к 2020 году довести ее до уровня, среднего для стран СНГ.

По данным рейтинга Speedtest Global Index за октябрь, Узбекистан занимает 110 место по скорости мобильного интернета в мире и 112 место по скорости фиксированного широкополосного интернета.

Туркменские манаты. Фото с сайта Theworldnews.net

1 ноября исполнилось 25 лет с момента ввода в обращение туркменского маната, а 1 января отметим десять лет со времени его деноминации. В период между двумя юбилеями можно поговорить о крайне сложной системе денежного обращения в Туркменистане. Цену каждого товара граждане страны умеют оперативно пересчитывать сразу в четырех вариантах: «старые» манаты, «новые» манаты, официальный курс доллара, «черный» курс доллара.

Миллионы за барана

Хотя с момента деноминации прошло почти десять лет, «старые манаты» до сих пор остаются основной единицей расчета для многих граждан Туркмении. Порой просто диву даешься, как любой человек с быстротой калькулятора переводит в уме нынешние суммы в прежние и обратно.

— Баран сколько стоит? — спрашивает мужчина лет тридцати у продавца на скотном рынке поселка Фараб, что граничит с Узбекистаном.

— Четыре миллиона! — отвечает тот, похлопывая по широкой, как разделочная доска, спине животного.

— Ты мне в новых манатах скажи.

— Восемьсот, — и доли секунды не раздумывая, отвечает торговец.

— За четыреста уступишь? На свадьбу беру.

— Нет, ты, джигит, совсем уж до земли опустил цену! — нарочито громко возмущается мужчина, привлекая внимание других потенциальных покупателей, и бормочет:

— Такого жирного барана ему за два миллиона, смотрите-ка на него...

— Тогда сам назови цену, за которую уступишь!

— Три миллиона пятьсот тысяч. За меньше даже не проси!

По рукам бьют с зажатыми в ладонях семью купюрами, каждая достоинством в сто манатов. Подобным образом торгуются на всех базарах Лебапа, Мары, Дашогуза и других регионов страны. Кто-то объясняет пристрастие к «старым» деньгам привычкой, а некоторые люди говорят, что цена в миллионах звучит солиднее. Если продавать не скот, а квартиру или машину — то можно ощутить себя даже не миллионером, а миллиардером.

Торговцы баранами на рынке в Туркмении. Фото с сайта Azathabar.com

Мы попросили разъяснений у трех региональных экспертов — главного редактора портала «Альтернативные новости Туркменистана» Руслана Мятиева, одного из руководителей сайта «Хроника Туркменистана» Руслана Тухбатуллина и представителя радио «Азатлык» (туркменская служба Радио Свобода) Фарруха Юсуфия. Все они подтвердили, что «старые» манаты за минувшие десять лет отнюдь не ушли в историю. Но ни один из экспертов не может сказать точно, почему такое происходит. По их мнению, дело в привычке.

Тухбатуллин и Юсуфий добавили, что многие граждане точно так же продолжают называть по-старому давным-давно переименованные населенные пункты и улицы. Например, Туркменабад до сих пор называют Чарджоу, Туркменбаши — Красноводском, а проспект Махтумкули — проспектом Свободы. А Мятиев заявил, что схожая ситуация с валютой сложилась в Турции. Деноминация была проведена в 2005 году, но по-прежнему часто можно услышать, что бутылка воды стоит не одну, а миллион лир.

Рубли, манаты, доллары

Однако цены в «старых» и «новых» манатах — это еще не все. Большое значение в Туркменистане имеет американская валюта, обменять которую по официальному курсу (3,5 маната за доллар) практически невозможно. Нелегальный обмен валюты производится по курсу, приближающемуся к 20 манатам за доллар. А ведь именно в долларах граждане предпочитают держать накопления, за них нередко продаются импортные товары (хотя официально устанавливать цены в долларах запрещено). В долларах нередко приходится платить и взятки. Таким образом, среднему гражданину часто приходится решать математические задачи из серии: «Если моя зарплата равняется четырем миллионам «старых» манатов, сколько лет мне придется копить на взятку в размере $30 тысяч для поступления сына в институт?»

Судьба туркменского маната никогда не была простой. В первый год независимости Туркменистана национальной валюты вообще не существовало, все расчеты в стране велись советскими и российскими рублями, выпущенными в 1992 году. 25 ноября 1993 года были введены в обращение купюры номиналом один, пять, десять, двадцать, пятьдесят, сто и пятьсот манатов. На всех купюрах, кроме одного и пяти манатов, красовался портрет первого президента Сапармурата Ниязова (Туркменбаши). Но удерживать инфляцию в запланированных рамках не удалось, и номинал расхожих купюр стал неумолимо ползти вверх. В 1995 году пришлось выпустить банкноты номиналом тысяча манатов, в 1996 году — пять и десять тысяч манатов. Естественно, тоже с портретом Туркменбаши.

Параллельно обретал влияние долларовый рынок. К 1998 году доллар стал иметь настолько серьезный вес, что Ниязов распорядился закрыть все обменные пункты. Нетрудно догадаться, что это только простимулировало развитие «черного» рынка. Официально установленный курс десять лет держался на отметке 5200 манатов за доллар, а рыночный колебался между 20 и 25 тысячами манатов. Официально о запрете обмена валюты никто не заявлял. В Центробанке утверждали, что речь идет лишь о введении «более жестких правил» обмена, направленных на стабилизацию ситуации в стране. Но факт остается фактом — легально обменять валюту стало фактически невозможно.

При этом расчеты в долларах в те времена были обычны для туркменских базаров. И даже сам Ниязов, как свидетельствовали наблюдатели, на праздничных выступлениях раздавал танцорам и музыкантам купюры с портретом Бенджамина Франклина, а не со своим собственным. Источники утверждали, что Центробанк сотрудничает с нелегальными менялами, сбывая им по госкурсу весь тот незначительный объем валюты, который все же подлежал продаже. Простых людей к таким сделкам не допускали.

Смена портретов

Новый президент Гурбангулы Бердымухамедов, вступивший в должность в 2007 году, немедленно объявил о планах деноминации маната. В октябре 2007 года по телевидению продемонстрировали эскизы новых купюр номиналом от одного до пятисот манатов. Портрет покойного Ниязова на большинстве из них был заменен портретами исторических деятелей — в частности, главы племенного союза Тогрул-бека и поэта Махтумкули. Портрет Туркменбаши должен был украсить лишь купюру номиналом 500 манатов. Однако впоследствии эта купюра так и не была выпущена.

Начало деноминации, которая должна была приравнять пять тысяч старых манатов к одному новому, наметили на 1 января 2009 года. А в декабре 2007 года Бердымухамедов объявил еще об одном революционном решении: он распорядился с 1 января 2008 года открыть пункты обмена валюты и возобновить работу Межбанковской валютной биржи. «В 2009 году предстоит провести деноминацию маната, и мы готовимся к этому. Главное, чтобы привести манат к единому курсу, черный курс должен быть устранен», — пояснил президент. Планировалось даже узаконить на бирже коммерческий курс, равнявшийся на тот момент примерно 20 тысячам манатов за доллар. Одновременно курс доллара для населения подняли с 5200 до 6250 манатов.

Эти нововведения вызвали ажиотаж, и к декабрю 2008 года в обменных пунктах попросту закончились доллары. В преддверии деноминации граждане стремились избавиться от «старых» манатов — хотя власти и пообещали, что в течение 2009 года они будут иметь хождение наравне с новыми, а в течение 2010 года их можно будет свободно обменивать в банках. Суммы в долларах стали писать на ценниках на базарах, в обращении появились мелкие купюры номиналом $1, $5, $10, $20. Нередко торговцы, получив сумму в долларах, давали сдачу в манатах. На фоне дефицита долларов вновь подняли голову нелегальные менялы. Они опять стали продавать американскую валюту на старых точках — естественно, по курсу выше официального (который на тот момент вырос до 14.250 манатов).

Цены в манатах и долларах в гостинице в Туркмении. Фото с сайта Hronikatm.com

А в 2009 году не только на базарах, но и в государственных магазинах появились совершенно официальные двойные ценники. Стоимость товаров в течение года было предписано обозначать и в «старых», и в «новых» манатах. Вероятно, в течение этого года граждане так привыкли к «двойной бухгалтерии», что не могут отвыкнуть от нее до сих пор.

Хорошего понемножку

Курс деноминированной туркменской валюты в 2009 году был установлен на уровне 2,85 маната за доллар. Он оставался неизменным до 2015 года, когда был введен курс 3,5 маната, действующий до сих пор. И все же это были относительно свободные времена — возможность официального обмена валюты существовала, «черный рынок» хотя и не исчез, но разрыв курсов не был катастрофическим. Однако уже в декабре 2015 года в Туркменистане ввели специальные талоны на покупку долларов. Теперь гражданам, желающим обменять валюту, надо было сначала получить специальную карточку, в которой было указано время совершения операции и адрес филиала банка. И только явившись в назначенный срок по этому адресу, можно было произвести обмен.

Было объявлено, что эта схема внедрена для удобства клиентов, которые слишком устают в очередях. Но по стране немедленно поползли слухи о грядущем запрете обмена валюты, и в январе 2016 года такой запрет для физических лиц действительно был введен. Для предпринимателей сложная схема официального обмена валюты по-прежнему существует, но и она работает с перебоями.

Как результат, «черный» курс доллара начал расти и к лету 2018 года приблизился к 30 манатам. После этого власти провели большое количество рейдов по нелегальным точкам обмена валюты, благодаря чему курс удалось сбить примерно вдвое. Однако затем он снова начал повышаться и уже приближается к 20 манатам.

Граждане, желающие обменять валюту по государственному курсу, начали выезжать за границу — в первую очередь в Турцию, с которой установлен безвизовый режим. В зарубежном банкомате можно снять доллары, конвертируемые по официальному курсу. Но власти объявили войну «долларовому туризму», начав вводить различные ограничения на снятие валюты за рубежом. К январю 2018 года обслуживание карт за границей фактически прекратилось. Теперь даже туркменские студенты зарубежных вузов, получающие деньги от родителей, с трудом добывают наличные с карт.

Иными словами, денежная реформа 2009 года не особенно помогла в стабилизации экономики. Достигнуты были лишь несколько целей, относящиеся скорее к сфере пиара. Во-первых, из оборота исчезли купюры с портретом Ниязова. Во-вторых — Бердымухамедов на какой-то краткий срок все же был воспринят населением и зарубежным сообществом как прогрессивный реформатор. Ну и наконец, в сложившейся ситуации весьма затруднительно подсчитать реальный уровень доходов населения, оценить изменения цен, составить всестороннюю независимую статистику.

Ценники на рынке в Туркмении. Фото с сайта Azathabar.com

Жизнь дорожает

Что же касается населения, то оно в итоге обрело лишь возможность ежедневно упражняться в сложных математических вычислениях. А еще можно удивлять иностранных гостей, непривычных к тому, что указанные на ценниках цифры в устах продавцов внезапно увеличиваются в тысячи раз. Если гость Туркменистана курит, то он имеет все шансы умереть не от вредного воздействия никотина, а от здешних цен на табачные изделия. Продавец коммерческого киоска легко может запросить за пачку 400 тысяч манатов (80 манатов в «новых» деньгах). Иностранец сначала пугается, а после прояснения ситуации интересуется у продавщицы, зачем все эти сложности. «Так принято», — отвечает она.

Впрочем, для большинства граждан Туркменистана 80 манатов — тоже неподъемная сумма. Им приходится покупать сигареты не пачками, а поштучно в случае совсем острой нужды. Продавцы просят за одну сигарету 32.500 манатов «старыми» и получают 6,5 маната «новыми». Гиперинфляция, которая в 1990-е годы поголовно превратила граждан Туркменистана в «миллионеров», не побеждена. На глазах растут цены не только на вредные сигареты, но и на вполне полезные продукты питания и предметы первой необходимости.

«Десять лет назад с семью-восемью новыми манатами в кармане я мог купить у мясника килограмм отличной говядины. Сегодня за кило этого продукта надо выложить в четыре раза больше — 30-32 маната. Да что говорить о том, что было десять лет назад! Четыре года назад, когда в банке манаты можно было свободно обменять на доллары, моя зарплата составляла 1000 манатов. Эти деньги я мог сдать в банк и получить взамен 285 долларов. Сегодня, после ежегодных повышений зарплат, пенсий и стипендий на 10 процентов я получаю 1340 манатов. Казалось бы, неплохо, да? Но обменять манаты в банке я уже не могу — запрещено, а у менял на базаре дадут не больше 70 долларов», — рассказывает школьный учитель Бегли из Ходжамбазского этрапа (района) Лебапского велаята (области).

По словам Бегли, до недавних пор его коллеги-учителя и другие бюджетники пытались сохранить прежний уровень своих зарплат посредством «долларового туризма». Самим учителям выезд за границу во время учебного года запрещен. Однако они передавали свои банковские карты с паролями какому-нибудь надежному человеку и отправляли его в Стамбул за долларами. Но к осени 2017 года туркменские власти фактически полностью исключили возможность снятия наличных в турецких банкоматах. После этого «долларовые туристы» поехали в Узбекистан. Оказалось, там можно снимать с одной карты в сутки даже не $200, как в прошлом в Турции, а $400. Но затем Внешэкономбанк заблокировал выданные в Туркменистане карты и для транзакций в Узбекистане. «Эта какая-то игра между нами и государством», — жалуется учитель.

Сколько продлятся эти странные игры? Ответить не может никто. Только мужчина на скотном рынке Фараба, продавший своего барана за 3,5 миллиона «старых» манатов, пошутил, что все продлится до новой деноминации. Которую, кстати, оппозиционные аналитики без всяких шуток предсказывают уже с весны 2018 года.

Атаджан Непесов, Татьяна Зверинцева

Международное информационное агентство «Фергана»