Как 12 мая сообщили «Фергане» в Отделе по связям с общественностью и СМИ Государственной пограничной службы Кыргызстана, с вечера 9 мая для движения открыты обе перекрытые ранее приграничные автодороги: Исфара-Ворух и Баткен-Исфара. Напомним, что сразу две автотрассы были заблокированы в результате произошедшего вечером 7 мая очередного приграничного конфликта между жителями Кыргызстана и Таджикистана.

Обстановку на границе киргизские пограничники оценивают, как стабильную, однако отмечают, что пока они остаются на усиленном варианте несения службы, который, возможно, будет снят к вечеру сегодняшнего дня.

В пресс-службе МВД Киргизии «Фергане» сообщили, что на 12 мая от потерпевших жителей приграничных сел Баткенского района поступило 16 заявлений и уже возбуждено 14 уголовных дел по статьям «Хулиганство», «Разбой», «Кража», «Применение насилия в отношении представителя власти» и «Умышленное уничтожение или повреждение имущества» Уголовного кодекса Кыргызстана. По двум оставшимся делам проходит доследственная проверка.

Напомним, что в киргизском селе Кок-Терек в ходе столкновения между жителями приграничных сел двух стран были сожжены автозаправочная станция, два контейнера (1 контейнер с углем, 1 контейнер с цементом), две автомашины марки «КамАЗ», принадлежащие гражданам Кыргызстана. В селе Орто-Бос был разграблен дом и повреждена легковая машина.

В территориальные больницы с травмами различной тяжести были госпитализированы 12 граждан Кыргызстана, в том числе, один человек - из числа руководителей районной милиции.

Сегодня, 12 мая, в городе столице Таджикистана Душанбе пройдет совместное заседание правительственных делегаций двух стран по делимитации и демаркации кыргызско-таджикской государственной границы. Правительственную делегацию Киргизии возглавляет вице-премьер Абдырахман Маматалиев. В ходе заседания стороны намерены обсудить ряд вопросов, касающихся работы групп по делимитации и демаркации государственной границы, обстановки на приграничных участках и хода разбирательств по инциденту, который произошел 7 мая в Баткенской области.

Екатерина Иващенко

Международное информационное агентство «Фергана»

Мы уже писали о тех трудностях, с которыми сталкиваются пассажиры в Ташкентском международном аэропорту. Однако жесточайший контроль, сопровождаемый телесным досмотром и почти тюремным «шмоном» багажа, длиннющие очереди к паспортным и таможенным постам — это еще «цветочки».

Гораздо печальнее то, что, пройдя все эти длительные и унизительные проверки, пассажир с билетом на рейс Национальной авиакомпании «Узбекистон Хаво Йуллари» (или Uzbekistan Airways) запросто может никуда не вылететь по причине нехватки мест в самолете.

Такое случается довольно часто. Однако то, что произошло 24 апреля текущего года на рейсе HY-603 по маршруту «Ташкент-Москва», не вписывается ни в какие рамки.

В то утро (а рейс этот отправляется ежедневно в 07:15) «лишними» оказались более сорока пассажиров. Об этом сообщила на своей странице в Фейсбуке одна из гражданок, не попавшая в самолет: «И сижу я в аэропорту. И не хватило мне места в самолете. Ведь читала же, что такое у нас случается, но никак не предполагала, что приду за 2,5 часа до регистрации и нас останется около 40!!!!! человек без мест».

Как позже объяснили несчастливым пассажирам сотрудники авиакомпании, накладка произошла из-за того, что им пришлось отправить в первую очередь тех, кто не вместился в предыдущий вечерний рейс (!) HY-601. Пассажирам, оставшимся же с рейса HY-603, выдали «компенсацию» в сумме 36.572 сумов (чуть больше 12 долларов) и отправили следующим, вечерним рейсом.

Как, исходя из каких параметров и правил была рассчитана данная компенсация и почему она была выплачена в сумах, не совсем понятно.

Напомним, с некоторых пор узбекская авиакомпания продает своим же, узбекским, гражданам билеты на рейсы в Россию только за доллары. Исключение составляют лишь некоторые, «бедные» слои населения вроде дипломатов и членов правительственных делегаций, которым разрешено приобретать билеты за национальную валюту.

Сегодня один билет из Ташкента в Москву и обратно обходится примерно в 750 долларов. Отметим, что сама «Хаво Йуллари» удерживает с пассажира штраф от 30 евро и выше за изменение даты полета, и 40 евро - за отказ от вылета.

Ситуация с рейсом HY-603 настолько возмутила ташкентцев, что информация об инциденте выплеснулась даже на страницы ташкентского веб-издания Подробно.Уз. Статью на эту тему разместила также на своем сайте и узбекская служба ВВС.

Редакция сайта Подробно официально обратилась в национальную авиакомпанию за разъяснениями. Не прошло всего и двух недель, как журналистам ответил первый заместитель генерального директора Акмаль Акбаров.

Он заявил, что «в связи с техническими неполадками воздушного судна с большей вместимостью, которое было в расписании на указанных рейсах, авиакомпания была вынуждена выполнить полет на воздушном судне с меньшим количеством кресел, что, к сожалению, стало причиной задержки в перевозке части пассажиров».

Из ответа руководства НАК подводит нас к мысли о том, что узбекская авиакомпания идет в ногу с мировой гражданской авиацией, где время от времени тоже возникают «подобные нестандартные ситуации». Однако, г-н Акбаров забыл упомянуть, что в таких случаях другие уважающие себя перевозчики выплачивают приличную компенсацию, повышают класс полета, предоставляют гостиницы и так далее.

Кроме того, ответ заместителя гендиректора НАК звучал бы убедительнее, если бы не противоречил ответу заместителя директора Ташкентского международного аэропорта Равшана Тулаганова, который, в свою очередь, так пояснил ситуацию журналистам ВВС: «На самом деле авиакомпания продала на этот рейс больше билетов, вот поэтому 45 пассажиров остались за бортом. НАК вообще разрешила продавать билетов на 10% больше».

Другой сотрудник НАК утверждает в Facebook'е, что авиакомпания разрешила регулярно продавать сверх лимита аж двадцать пять процентов билетов. В приватном разговоре с журналистами «Ферганы» сотрудники НАК и аэропорта Ташкента оправдывают подобную необходимость следующим образом: «По статистике какое-то количество пассажиров сдает билеты в последний момент или не приходит (опаздывает) на регистрацию. Поэтому многие авиалинии продают какое-то небольшое количество дополнительных мест».

С другой стороны, продажей лишних билетов авиакомпания хочет обезопасить себя от депортируемых пассажиров. «Как мне объяснил работник одной авиакомпании, авиаперевозчикам разрешили продавать до 25% больше билетов на рейсы из Узбекистана. И связано это с тем, что теперь депортированные ранее граждане будут сниматься с рейса в стране отправления, а не как ранее - при прилете», - пишет участник одного из обсуждений проблемы в соцсетях, вероятно, имея в виду выросшее за последнее время количество трудовых мигрантов, въезд которым в Россию оказался запрещен.

Хотя, если следовать такой логике, авиакомпания должна проверять ограничения в отношении будущих пассажиров еще при продаже билетов, а не в аэропорту.

Впрочем, официально разрешение продавать билеты сверх лимита в авиакомпании опровергают. «Наша авиакомпания ни в чем не виновата. Это турагентства, которые заключают с нами договора, продают лишние билеты. Они должны включать свою информацию о проданных лишних билетах в нашу систему, а так как они этого не делают, то пассажиры и отстают от рейса», - заявила в разговоре с журналистом BBC пресс-секретарь НАК Феруза Курбонова.

Однако сотрудники авиакасс и турагентств тоже отрицают сверхлимитную продажу билетов. «Наше агентство имеет лицензию от нескольких авиакомпаний, в том числе и от НАК. Мы работаем строго в соответствии с системой: если система выдает отсутствие мест на рейс, то мы не имеем никакой возможности выписать электронный билет. Нас строго проверяют из НАК и сильно наказывают за нарушения», - говорит сотрудник одного из агентств Ташкента.

«Возвраты, отказы регистрируются в режиме он-лайн! Количество билетов ДОЛЖНО равняться количеству мест в самолете. Если все билеты проданы, то продажа на данный рейс ДОЛЖНА прекращаться! Если человек вернул билет, то в системе обновляется статус о количестве свободных мест. А тут получается, что печатают билеты, не сверяясь с системой бронирования мест. А потом вот такой балаган», - пишет один из сотрудников агентства по продаже билетов (лексика сохранена).

Сама же Феруза Курбонова говорит, что при коммерческом департаменте НАК существует целая комиссия, которая периодически проверяет деятельность авиакасс.

Казалось бы, после общественного резонанса в деле торговли билетами должен был быть наведен порядок. Однако, несмотря на такой шум в прессе и в социальных сетях, через неделю после описываемого случая целых 20 пассажиров «не поместились» в самолет, отправлявшийся рейсом HY-101 по маршруту Ташкент-Рига-Нью-Йорк. Вот свидетельство одной из пассажирок злосчастного рейса.

«Нам заявили, что мы должны пропустить тех, кто летит до Нью-Йорка. Якобы так написано по регламенту, а на вопросы, где же этот регламент, нас направляли к невидимому начальнику, который появился только после того, как самолет улетел без нас. Ситуация выглядит так, будто сотрудники аэропорта изначально знали, что мы не полетим, но держали нас до последнего момента в неведении, чтоб не разводить панику. Среди этих двадцати человек было трое граждан Латвии, у которых буквально завтра истекает виза в Узбекистан...

Сотрудники авиакомпании согласились поменять билет на следующий рейс в воскресенье, а таким туристам, как я (нас было человек 12), у которых была Шенгенская виза, забронированные отели, поездки, внутренние перелеты, пришлось искать альтернативные варианты! Сотрудники аэропорта заявили, что мы можем без доплаты выбрать только прямой рейс, например Ташкент-Москва, Ташкент-Франкфурт, и другие варианты, а вот как уж мы полетим из Москвы в Ригу - это их не волнует, и это не их ответственность!»

Пассажиров даже попросили написать заявление следующего содержания: «По причине сверхлимитной продажи билетов я никуда не уехал. Претензий к сотрудникам аэропорта не имею».

В результате 12 пассажиров смогли улететь только в Калининград, доплатив по 240 долларов за билет. «Из Калининграда до Риги мы добирались на такси по 6 человек (по 100 долларов с каждого). Водитель сказал, что мы - не первые, и в 2014 году таких пострадавших он возит уже частенько...».

В популярных ныне соцсетях и в беседах с ташкентцами выясняется, что такое и в самом деле случается часто. «Осенью 2012 года я не попала на рейс Ташкент-Тель-Авив, хотя первой прошла регистрацию, контроль на таможне, у пограничников и на посту безопасности полетов. Меня сняли с рейса прямо при посадке в самолет. Тоже объясняли сверхлимитной продажей билетов. Это была явная ложь: когда я покупала билет за два месяца, то в системе уже не было мест на обратный рейс, и мне пришлось взять билет бизнес-классом. Потом выяснилось, что в последний момент неожиданно на борт нагрянули какие-то ВИП-персоны. Пассажиров из бизнес-класса выгнали в эконом-класс, ну, а нас, 6 человек, вообще не пустили в самолет. Тогда об этом случае написали Uznews.net и Ozodlik.org, однако, как видим, ситуация в НАК не меняется», - рассказала одна из жительниц Ташкента.

Кажется, в обозримом будущем ситуация вряд ли изменится. Ни один из таких случаев не доходит ни до суда, ни до прокуратуры. Сотрудники НАК и аэропорта умею «правильно» оформлять акты о «нештатной ситуации». Например, тот факт, что пассажир принял предложение о полете другим рейсом и получил хоть какую-то компенсацию, уже как бы снимает с НАК всякую ответственность.

С другой стороны, жалобы в суд на ущемление прав потребителя следует подавать не позднее тридцати дней со дня такового ущемления. В случае с авиакомпанией такой срок выдержать трудно, так как многие вылетают из страны на срок больше одного месяца. Потому небрежному авиаперевозчику все сходит с рук.

Также Национальной авиакомпании «Узбекистон Хаво Йуллари» помогает и ее монопольное положение на рынке страны: пассажир и рад бы лететь другой авиакомпанией, но вариантов очень мало. Есть направления, куда из Ташкента летают только Узбекские авиалинии, например, в Дели или Бангкок, в Киев или Токио...

Тем временем, доходы узбекской авиакомпании постоянно растут, и чему тут удивляться. «По предварительным итогам работы, доходы НАК в I квартале текущего года составят 596,3 млрд. сум, с ростом на 50,5 млрд. сум или 9,2 процента», - гордо рапортует веб-сайт авиакомпании, подводя итоги своей финансовой деятельности.

«Фергана» просит читателей, попавших в подобную ситуацию, сообщать в редакцию о каждом таком случае. Пишите нам на общий адрес редакции ferghana@ferghana.ru или главному редактору Даниилу Кислову dan@kislov.ru, или на страницу в Фейсбуке.

Международное информационное агентство «Фергана»

В Московской области 7 мая в результате вооруженного нападения погиб гражданин Таджикистана, еще двое получили ранения, сообщает Авеста со ссылкой на представителя таджикского посольства в России Мухаммада Эгамзода.

По его словам, на частный дом в поселке Ново-Никольск Красногорского района Московской области, где проживали восемь трудовых мигрантов из Таджикистана, 7 мая напала группа вооруженных людей, которые открыли огонь по таджикистанцам. В результате погиб 36-летний житель Хатлонской области Саттор Максудов, два человека получили ранения, остальным удалось сбежать с места инцидента.

«По факту нападения и убийства возбуждено уголовное дело. Посольство настоятельно требует у правоохранительных органов найти и наказать преступников», - сообщил Эгамзод.

Между тем, в сводке происшествий Управления внутренних дел по Московской области 7 мая не зафиксировано ни одного убийства.

В настоящее время посольство принимает меры по отправки тела погибшего таджикистанца на родину. Раненые мигранты госпитализированы.

Международное информационное агентство «Фергана»

На фото: Кладбище Багишамал в Андижане вскоре после 13 мая 2005 года

13 мая – девятая годовщина андижанского расстрела. В те дни Гафур Юлдашев работал корреспондентом узбекской службы Радио Свобода по Андижанской области. Он видел лужи крови на асфальте, свежие могилы и толпы беженцев в Карасу, на границе с Кыргызстаном, говорил с очевидцами, с врачами и могильщиками. Все фотографии и диктофонные записи журналиста были отобраны в милиции, но воспоминания о тех днях стереть невозможно, и «Фергана» расспросила Гафура Юлдашева о том, что он видел в Андижане в мае 2005 года.

- Так получилось, что в те дни я оказался в Праге, на стажировке. Ранним утром 13 мая раздается телефонный звонок. «Приходи срочно на работу, в Андижане бунт». Какой бунт? Примчался в офис, сразу за телефон, стал дозваниваться до Андижана. Меня увидел один из местных начальников: «Кто это?» – «Наш корреспондент по Андижанской области». – «Что он тут делает? Пусть немедленно вылетает на место!»

Мы полетели с Андреем Бабицким (корреспондент Радио Свобода), сначала до Москвы, оттуда – в Ташкент. Уже в самолете увидели газеты, в которых были фотографии вооруженных автоматами солдат на фоне андижанского хокимията, было написано про террористов. Я был в шоке. Андижан – мой родной город, у меня там семья, мама...

Когда прилетели в Ташкент, то Андрей Бабицкий забеспокоился: у меня, говорит, на лице шрам, могут подумать разное, задержать... Отдал мне свой диктофон, и мы встали в очередь на паспортный контроль. Но Бабицкого нормально пропустили, а меня попросили отойти в сторону, как только увидели в моем узбекском паспорте, что я из Андижана. У них, похоже, был приказ проверять всех андижанцев, которые возвращались домой. Начали меня допрашивать, кто я, зачем прилетел, откуда... Спасло только то, что нас встречали люди из офиса «Озодлик», они подтвердили, что я их корреспондент. Наконец, меня пропустили.

Было раннее утро 14 мая, мы решили сразу ехать в Андижан. Подошли к автостоянке, где можно было взять машину. Таксисты сначала ни в какую не хотели везти Бабицкого - он, говорят, через блок-посты не пройдет, нас остановят, проблемы будут. Иностранец, журналист... Тебя, говорят, можем взять, у тебя узбекский паспорт с андижанской пропиской, а этого – нет.

Но за двойную цену повезли.

Гафур Юлдашев, апрель 2014 г.

Не доезжая до первого блок-поста (а перед Андижаном несколько блок-постов выставили), наш таксист остановился и по-узбекски мне говорит: давай этого (кивает на Бабицкого) в грузовик пересадим, я договорился, вы только деньги дайте. И правда, рядом стоял КамАЗ, и его водитель назвал совсем небольшую сумму – мы даже удивились: такие маленькие деньги за такой риск. Бабицкий лег в кабине за шофером, КамАЗ пошел перед нашей машиной, - и так проехали.

С нами ехали трое андижанцев, которые работали в России, но срочно прилетели, как только услышали о событиях. Они согласились дать нам интервью, и мы сначала заехали к ним в Кушарек, это немного в стороне от Андижана. Как подъехали, увидели, что женщины в махалле рыдают, гул стоит, дети бегают – везде хаос, плач, крики. Нам стали рассказывать: кого-то убили, тело привезли, другие люди пропали, неизвестно, где кого искать... Мы интервью записали, поехали в Андижан.

Решили проехать к хокимияту (государственной администрации), где люди как раз собирались. Там все перекрыто было, но думаем – может, получится проскочить. И на улице Чолпан, рядом с кинотеатром, где была стрельба, увидели на тротуаре лужу крови, таксист нам показал. Хотя и дождь ночью прошел, и вроде бы следы эти замывали – все равно, кровь впиталась и не уходила. И кто-то поставил возле этого пятна бутылку с цветами. А рядом, чуть в стороне, валялся мужской ботинок. Один.

Вокруг хокимията были сложены баррикады из мешков с песком, за ними стояли вооруженные солдаты с автоматами, как на войне. С четвертого этажа администрации шел дым, там, видимо, что-то горело.

Мы поехали ко мне домой – у меня была трехкомнатная квартира в пятиэтажном доме. Входим – а в гостиной уже сидят 15-20 человек, правозащитники, оппозиционеры. Узнали, что мы приезжаем, и пришли поговорить. Мы и у них взяли интервью. Андрея Бабицкого я в гостиницу не отпустил, это было опасно, он ночевал у меня.

Ночью я услышал выстрелы. Я хотел к окну подойти, но жена закричала, чтобы я отошел, опасно. Бабицкий утром тоже сказал, что слышал стрельбу.

Утром мы поехали город осматривать. Видим – стоит солдат с оружием, возле него люди, шумят, что-то пытаются ему объяснить. Подхожу: «Что случилось?» - Старика лет восьмидесяти не пропускают, а он тут живет. Я говорю солдату: «Братишка, пропусти старика», - а он автомат вскинул: «Уходи отсюда, я стрелять буду, у меня приказ». Молодой, но очень злой был.

Но люди продолжали шуметь, и старика все-таки пропустили.

Мы узнали, что на ХБК (хлопчато-бумажный комбинат, недалеко от Андижана) идет рейд, поехали туда. Смотрим – да, солдаты с автоматами, в масках. Подхожу к одному: дайте интервью, я журналист. А он как пихнет меня: иди отсюда, а то и тебя заберем. Они там акромистов ловили.

Вечером, как стемнело, Бабицкий говорит: давай выйдем, посмотрим, что делается. Он на войне был (чеченской – ред.), не боялся ничего. Я говорю: ну, давай посмотрим. Только вышли из подъезда – солдат подходит: «Лежать!» - и автомат мне к спине приставил. Я лег, и Бабицкий лег. Так полтора часа на сырой земле, лицом вниз, и пролежали, пока две машины не подъехали. Я пытался солдату что-то объяснить: живу тут, узбек, вот мой дом, что ты делаешь, мы же мусульмане, братья, - но он не слушал ничего. «Лежать!» – и дуло автомата между лопатками.

Наконец, нас подняли, руки за спину, - и домой повели. Соседи удивились, дети – у меня четверо... Обыск стали проводить. но ничего не нашли. И по рации все время переговаривались: «Ничего нет, они журналисты» - «Тащи их сюда!» - «Да нет, они чистые! И прописка есть» - «Ищи!» И по-русски, и по-узбекски переговоры шли. Наконец, все-таки решили нас никуда не везти, дома оставили – а сами уехали.

На следующий день мы поехали в Карасу (село, через которое проходит граница Узбекистана и Кыргызстана, там скопились беженцы после Андижана, и киргизская сторона открыла границу – ред.). Тогда на узбекской стороне Карасу сожгли четыре здания: милицию, налоговую, здание ГАИ и еще какое-то. Бунт был. Я стал интервью брать у жителей, спрашиваю: зачем милицию сожгли? А они отвечают: «Зачем нам такая милиция?» – «А если у вас что-то украдут?» - «Так это милиция и ворует!»

Тогда над Карасу летали два военных больших вертолета, как в кино про войну.

Через несколько дней, когда Бабицкий уже уехал, я еще раз поехал в Карасу, там шла серьезная операция: был бунт, люди хотели перебраться в Кыргызстан. Солдат вокруг - как воды во время ливня, в воздухе – штук пять вертолетов. Я подошел к начальнику местной милиции: «Ака, дайте интервью, я журналист. Вы же жалуетесь, что у вас журналисты ничего не спрашивают». – «Пошел отсюда». Отошел, но тут на меня навалилось человек восемь, руки мне заломили, забрали фотоаппарат, диктофон. Потом вернули – но камера уже была без фотокарты, а в диктофоне стерли все записи, диск вынули. Военный мне в глаза смотрит: «Убирайся отсюда, мы тебе не гарантируем ничего», - и так грязно выругался... Мне стало очень страшно, я понял, что действительно – все может случиться.

Тогда в Андижане я позвонил своему знакомому – он оппозиционер, сейчас сидит в тюрьме, поэтому я не буду его имя называть, чтобы ему хуже не было. «Ака, - говорю, - надо помочь, кладбище найти». «Да, - отвечает, - у меня друг детства, Джурабой, он могильщик». Мы поехали в Багишамал, это в пяти-десяти километрах от Андижана. Этот Джурабой хороший был человек, простой с виду, бывший тракторист. Показал нам холм, на котором около 90 свежих могил было, на каждой – номер. И Джурабой говорит: в каждой могиле – по четыре человека лежат.

«Вы же узбеки, знаете, что нужно по одному хоронить», - я не верил. «А мы и не хотели, отказывались. И тогда они русских могильщиков пригласили, они работали. А мы все видели». – «Есть кто-то, кто может подтвердить?» - «Да».

И мы пришли в дом к одному человеку, который нам все подтвердил, и даже интервью дал. Сначала, правда, отказывался, но потом мы его упросили.

Джурабой рассказал, что иногда родственники забирали тела из могил. Как узнавали? Ехали в милицию, называли фамилию пропавшего родственника, а милиционеры искали эту фамилию в своем списке. И если находили, то называли номер могилы, где он лежит. Но на кладбище родственников сопровождал милиционер, который следил, чтобы никакую другую могилу не вскрывали.

После кладбища мы поехали в судмедэкспертизу, нас туда не пустили, угрожали, что арестуют, если мы не уберемся. Потом поехали к одному врачу в больницу, он был мой знакомый. Он рассказал, но анонимно, что было очень много раненых.

А потом мы встретились с одной женщиной, которая заходила в морг по специальному разрешению, она искала пропавшего родственника. И эта женщина рассказала нам, что в морге было невозможно дышать, тел было очень много, их складывали, как бревна, у каждого на большом пальце ноги была привязана бирка с номером, - я думаю, что так подсчитывали погибших. На одной бирке женщина увидела цифру 1019.

А вечером мне позвонил мой знакомый оппозиционер, по наводке которого мы нашли могильщика. «Гафурджон, - говорит, - Джурабоя зарезали». На следующий день я поехал к этому оппозиционеру, и он рассказал, как все было. Джурабой и еще один мужчина вышли из маршрутки, сильно ругаясь. Начали ругаться они еще в машине. На остановке стояла женщина, торговала с лотка сигаретами, сладостями, жвачкой разной. И она услышала их разговор. Мужчина спрашивал у Джурабоя: «Ты зачем на радио давал интервью?» - «Мое дело, кому и что говорить». Они ругались, ушли через дорогу, в поле, где тутовники растут. И тут женщина увидела, как мужчина ножом ударил Джурабоя. А могильщик – он здоровый был мужик – вытащил из своей груди нож и тоже ударил своего убийцу. Средь бела дня.

Я позвонил в Прагу (там находится штаб-квартира Радио Свобода). «Убили, - говорю, - этого человека, чье интервью вчера в эфир пошло». – «Срочно уезжай из Андижана!»

А мне к этому времени тоже звонили и угрожали. И я уехал.

Но в июле вернулся. В Праге мне не советовали ехать, но я объяснил: «У меня там семья, мама». Меня отпустили со словами: «Смотри сам, мы за тебя не отвечаем».

Как только я приехал, меня сразу же задержали. Я на улице брал интервью, и к нам подошли милиционеры и люди в штатском, по четыре человека на каждого задержанного, и распихали по отдельным машинам с решетками. На этих машинах нас провезли метров сто до отделения милиции, вокруг стояло много людей, милиционеры тоже выстроились в цепь, по сотруднику каждые четыре-пять метров. И нас сквозь эту цепь еще и провели – вроде как акромистов поймали.

Начальник милиции, как меня увидел, закричал: «Ты опять приехал, что ли? Зачем? Где твой автомат? Ты что, опять хочешь кровь проливать?» - «Хайрулло-ака, какой автомат? Я журналист, вот мой диктофон, проверьте». – «Если сегодня еще останешься в Андижане – все, на себя пеняй!» Четыре раза меня обыскивали, а потом выставили за дверь, но человек восемь мне еще наподдали.

Я уехал в Прагу, но нужно было вытаскивать семью, а вернуться туда я не мог. И тогда мне очень помог Азимжан Аскаров (известный киргизский правозащитник и журналист, ныне отбывающий пожизненное заключение в Бишкеке)– он сам, лично отправился в Андижан и вывез всю мою семью в Бишкек. Мы попросили убежища, с нами беседовал работник канадского посольства, который специально прилетел из Москвы, и примерно через год мы попали в Канаду.

Я сейчас уже не помню многие детали. Но мне до сих пор снятся мешки с песком, солдаты с автоматами и вертолеты над Андижаном, - и я в ужасе просыпаюсь. Я никогда не думал, что такое может случиться в моем родном городе, где я прожил почти пятьдесят лет.

Записала Мария Яновская Все статьи об Андижане-2005 читайте в специальной рубрике «Ферганы».

Международное информационное агентство «Фергана»

В результате сильных ливневых дождей в ночь с 10 на 11 мая в Таджикистане разрушено более 400 жилых домов.

Как сообщает Би-би-си, ливневые дожди спровоцировали сход грязевых потоков в Яванском, Вахдатском районах и Хатлонской области Таджикистана. По данным пресс-службы Комитета по чрезвычайным ситуациям, разрушены автомобильные дороги, водопроводные трубы, пострадали пахотные земли.

Озоди (таджикская служба Радио Свобода) со ссылкой на МЧС Таджикистана сообщает, что ливень начался в 23 00 по местному времени, и население, наученное горьким опытом, провело на улице всю ночь, опасаясь за свою жизнь.

В частности, из-за резкого подъема уровня воды в реке Элок в джамоате (населенном пункте) имени Абдувосиева были повреждены пятнадцать домов, кишлаке Чорсу – десять, в джамоате Раджаба Исмоилова – два жилых дома. В поселке Семиганч Вахдатского района под слоем камней и грязи оказались пять автомашин, десять домов, магазин, разрушено два километра автодороги, передает Азия-плюс. В Шуроабадском районе повреждено более двадцати домов.

Сейчас в пострадавших от стихии населенных пунктах работает специальная комиссия, которая определяет размеры ущерба. О жертвах и пострадавших не сообщается.

Международное информационное агентство «Фергана»

В Волгограде задержана 35-летняя гражданка Узбекистана, пытавшаяся продать своего новорожденного ребенка. Как сообщает Следственный комитет России, по этому факту возбуждено уголовное дело.

По данным следствия, женщина приехала в Волгоградскую область в ноябре 2013 года. За это время фактически нигде не работала. Срок ее регистрации истек в апреле этого года.

Мысль продать своего ребенка возникла у задержанной в январе 2014 года - в связи с тяжелой жизненной ситуацией и необходимостью скрыть факт беременности от своих родственников. Мальчик родился 21 марта, но покупателя на него удалось найти только спустя полтора месяца. Женщина не подозревала, что она вступила в контакт с оперативными сотрудниками полиции. Шестого мая при получении 35 тысяч рублей и передаче ребенка покупателю она была задержана. Суд избрал для нее меру пресечения в виде заключения под стражу.

В прошлом году за аналогичное преступление в Волгоградской области была осуждена другая гражданка Узбекистана. Как сообщало «Кривое зеркало», в регион Нигора Солаева приехала вместе со своей матерью, 4-летним сыном и 8-месячной дочкой. Она работала на полях одного из местных фермеров. В связи со сложным материальным положением семья решила вернуться на родину, однако за долг в сумме 20 тысяч рублей работодатель отобрал у женщины паспорт. Чтобы вернуть документ и купить билет до Узбекистана, Нигора решила продать своего младшего ребенка. Об этом стало известно полиции. Первого ноября 2012 года Нигора была задержана при получении денег в сумме 30 тысяч рублей и передаче младенца покупателю. Ее приговорили к двум годам заключения в колонии общего режима.

Ранее «Фергана» рассказывала и о других неудачных попытках продать своих детей, предпринятых в России гражданками Узбекистана и Таджикистана.

Международное информационное агентство «Фергана»

Парвиз Муллоджанов. Фото ВВС

В частности, Муллоджанов затронул тему гражданской войны и оттока населения, отметил, что экономика держится только на переводах мигрантов. В качестве вызовов назвал снижение рынка труда в России, нарастающую конфронтацию между Россией и Западом, которая скажется на странах СНГ, и риски внутриполитического характера в виде сохранения доминирования власти в 2015 году во время парламентских выборов. Полный текст выступления политолога доступен по этой ссылке.

Отметим, что в своем выступлении Муллоджанов почему-то обошел приграничные проблемы, несмотря на обострение обстановки на границе Кыргызстана и Таджикистана, последний по времени инцидент на которой произошел 7 мая. На заданный ему соответствующий вопрос политолог ответил, что «проблема границ заключается в том, что эти вопросы слишком давно не решались. Правительства обеих стран долго не вмешивались в эти вопросы, они были свалены на местные общины. То, что произошло в январе этого года, - это был первый случай применения оружия военными. Это был первый и очень серьезный звонок для правительств обеих стран. Оба правительства не ожидали, что дойдет до этого, и сейчас они начали серьезно осмысливать и решать эти проблемы. Причем вопрос не в нехватке земель и воды, как принято думать, а в том, что не разработан режим и механизм их использования», - считает Муллоджанов.

Напомним, что проблемы на киргизско-таджикской границе обострились, как минимум, три года назад, а длятся со времен обретения постсоветскими республиками независимости. «Фергана» также писала и о проблемах жителей приграничья с доступом к таким ресурсам, как вода, земля и пастбища.

Екатерина Иващенко

Международное информационное агентство «Фергана»

Уже месяц, как юг Кыргызстана живет без газа. Одиннадцатого мая больше половины населения Оша осталось и без электроэнергии.

По данным пресс-службы мэрии южной столицы, «в результате шквалистого ветра около 60 процентов населения города Оша осталось без электрической энергии».

«Накануне ночью в Оше порывы ветра достигали скорости 24 метра в секунду. В результате произошло аварийное отключение на 20 фидерах. Усилиями сотрудников Ошского РЭС возобновлена подача электрической энергии в некоторых районах города. В настоящее время 10 бригад РЭС южной столицы работают на местах. Ведутся ремонтные работы на пяти фидерах, относящихся к городу», - сообщает пресс-служба.

Ожидается, что полностью электроснабжение будет восстановлено к вечеру 12 мая.

Международное информационное агентство «Фергана»