Четверо парней, заболевших СПИДом, организовались в банду. Через месяц их взяли на особо жестоком убийстве...
Что могли бы натворить еще эти четверо обреченных? Больные СПИДом танцовщик Рудольф Нуреев и музыкант Фредди Меркьюри перед лицом неминуемой смерти жадно работали, вспыхивая яркой звездой. Четверка из Челябинска тоже полыхнула напоследок. Оставила после себя страшную память, а еще слезы и кровь...
Два дня рождения...
Двадцатидевятилетний Ираклий Джапаридзе был классным паркетчиком. В Челябинске его хорошо знали - честный, лишних денег за работу никогда не возьмет. Женился он на местной грузинке Лике Николаевне - враче райбольницы. Лика была на 12 лет старше. Но любовь сотворила чудо - у добропорядочной четы появился первенец Тенгизик. И были счастье и покой.
Субботним ноябрьским вечером Лика поехала на девичник к подруге, а Ираклий отправился на день рождение к другу. Тенгизик был у тетки - можно отдохнуть от домашних забот. Ровно в одиннадцать Ираклий вернулся, но Лики дома не было. Как же так? Ведь договаривались...
А Лика немного перебрала на девичнике, и ее положили отдохнуть. Так она и проспала контрольное время. На все звонки Ираклия подружки говорили, что Лика спит и будить ее они не станут. Ираклий в бешенстве бросил трубку. Может быть, он подумал, что у него растут рога? Так или иначе он обиделся, надел свою кожаную куртку и вышел в ночь искать понимания у случайных знакомых.
Русская и грузинская души своей широтой во многом схожи. Выйди в Тбилиси на улицу со своей бедой, и десятки неизвестных рук поддержат тебя. Протянут стакан вина, внимательно выслушают. В Челябинске возле ночной палатки у Ираклия тоже нашлись слушатели.
Мотя, Вискас, Чика и Наум отправились за очередной дозой. Сидели у Моти. Как-никак 24 парню стукнуло. День рождения был скучен - девчонки компании сторонились. Знали, что у них СПИД. Да и деньги у них не водились - все уходило на наркоту. Мотя первый обратился к Ираклию, который допивал свое «Клинское»:
- А что, мил человек, не составите нам компанию? Я ведь именинник!
На руке у Ираклия тикали позолоченные «Сейко», палец украшала золотая печатка. Прикид по челябинским меркам был хоть куда. Раздеть грузина в подпитии не составляло труда. Только бы заманить его домой, подальше от свидетелей.
- Вай, дорогой! Поздравляю, генацвале! С меня подарок! Пойдем угощение куплю! - И компания, прихватив водку и закуску, отправилась домой к Моте. Больше Ираклия живым никто не видел.
...и день смерти
Для четверых еще неоперившихся бандюганов это было первое серьезное крещение. Все четверо уже побывали в тюрьме «по малолетке» - кражи. У всех - наколки и исколотые вены от героина. И главный приговор - СПИД. Врачи уклончиво объясняли, что при соблюдении режима можно протянуть еще годков пять... К черту режим, кроме строгого! Да и денег на лекарства нет. Одно средство от страшной действительности - героин. Они не понимали, что загоняют себя в еще более страшную яму. Последним вздохом втянуть в себя тюремный смрад или отойти на тот свет в кругу близких и родных - вот и весь выбор. Но они решили крепко: терять нечего. Убивать - так убивать, жить - так жить. Но как? И тут выходит сериал «Бригада». Мотя, Вискас, Чика и Наум почувствовали себя героями. Вот рецепт, чтобы прожить последние дни «достойно», не боясь смерти. Авось и потомки будут вспоминать.
...Друганы весело переглядывались, когда Ираклий заходил в квартиру, - добыча сама шла в руки! Присели, выпили. Но Ираклий все не пьянел. После нескольких тостов началась драка.
На следствии все четверо охотно давали показания. Каждый - на других. Мотя дышал свежим воздухом у открытого окна, пока за его спиной добивали Ираклия. Наум пил водку на кухне, пока драка не закончилась... Никто из четверки не всаживал нож. А эксперты насчитали не менее 19 ран от ножа и осколок сломанного лезвия в животе у Ираклия.
Спортивную куртку и ботинки Ираклия надел на себя Наум. Ботинки жали, но это лучше, чем забрызганные кровью кеды. Перстень и часы с разорванным ремешком достались Чике. Мотя завладел кожаной курткой и карманными деньгами убитого - 200 рублей. Вискас остался ни с чем. Он блевал после первого в своей жизни убийства. Маленькая «хрущевка» буквально вся была забрызгана кровью. Следствие реконструировало апофеоз кровавой бойни. Четверо склонились над трупом, и каждый всадил в безжизненное тело по столовому ножу. Потом все взялись за руки. И произнесли четырежды:
- Клянусь на крови быть до последнего в «бригаде»!
Но действительность разрушила клятву.
Такси-катафалк
Голый труп Ираклия завернули в одеяло. Понесли на трассу. Когда выходили из подъезда, в переулок скользнули яркие фары. «Бригадиры» бросили куль на газон и сиганули в кусты. Испугались. Вот вам и клятва! Вернулся к трупу только Мотя. Его же квартира засвечена! Позвонил соседу:
- Старик! Помоги мешок семенной картошки отвезти на дачу!
Заспанный сосед спустился, помог поймать частника за те самые 200 рублей. Как грузили «картошку» в салон, как объясняли водиле, что это не труп, а живой упившийся товарищ, которого везут к родственникам за город, даже следователь не поверил этой ерунде. Но факт остается фактом: за двести рублей голый труп был транспортирован на пустырь, где и благополучно оставлен. Мотя с товарищем уехали на той же тачке домой.
Утром собачники обнаружили голого Ираклия на пустыре. В обед весть об убитом грузине облетела город. Представители диаспоры опознали труп. Так началось уголовное дело о банде спидоносцев.
Преступление и наказание
Так что же на самом деле произошло в квартире?
Мне казалось, что все четверо - жители Помпеи и уже настал их последний день. Делай все, что хочешь, наказание будет одно - смерть от СПИДа.
Человек, чтобы обрести абсолютную свободу, должен заплатить за нее и абсолютную цену - свою жизнь. Эти четверо заплатили сполна. Они стали свободны и решили проверить это на в общем-то обычном гоп-стопе. Мне казалось, что передо мной сидят раскольниковы, которые для проверки своего права схватились за ножи. Я представлял их сверхчеловеками с огромным знаком минус.
Но я ошибался. Четверка даже перед смертью думает, как бы облегчить себе страдания. Выгадывает статью побезобиднее и место в колонии потеплее. Пожалейте нас! Мы ведь смертельно больны!
Все как один отрицают сговор - за это можно получить пожизненно. Хотя какая им разница?
Ладно, задаю каждому прямой вопрос:
- Вы думали о том, что умрете в тюрьме, когда шли на преступление?
- Мы уже привыкли, что нам скоро умирать, - говорит Мотя. Его лицо покрыто прыщами, он то и дело кашляет. Говорит, простыл в камере. Но и так видно, что СПИД подточил организм Моти. - Не хочу об этом думать... - медленно продолжает Мотя. - Но если суд учтет мою явку с повинной, то много ведь не дадут, а?
- Я не считаю, что болен СПИДом, - настаивает Наум. - Ведь анализы не дают сто процентов. Врачи говорят, что через полгода все станет ясно. Конечно, хотелось бы посидеть поменьше. Надежда у меня есть...
А Вискас просто не понимает, что произошло:
- Все на меня свалили! А я ни в чем не виноват! Я был пьян. Что ж, умирать когда-нибудь все равно придется. Какая разница где?
Одна интересная деталь: спидоносцы решили убить хозяина квартиры Мотю. И свалить все на него. Но Мотя был хитер. И побежал в милицию. И во всем сознался. Теперь он гордится своей «повинной» и рассчитывает на «десятку». Хотя на зоне за стукачество может получить и заточку меж ребер.
«Им там хотя бы тяжело?..»
А что же вдова убитого Лика? Она отказалась читать уголовное дело. И на суд являться отказалась.
- Мне тяжело все это слушать, товарищ следователь, - говорила она в прокуратуре. - Поймите меня!
Лика не простила своим девчонкам, что они не разбудили ее на телефонный звонок Ираклия. Лика сама проснулась в три часа ночи от страха. Именно в этот час и убили Ираклия. До утра она не находила места, а когда узнала, что мужа больше нет, обвинила в происшедшем коллег.
- Если бы я поговорила с ним, ничего бы не было! - плачет Лика. - Ираклий заехал бы за мной, и мы ночевали бы дома-а-а...
На коленях у Лики трехлетний Тенгизик. Он сосет леденец и не знает, что стал сиротой.
- А где папа? - спрашивает он Лику.
- Папа в Грузии, - говорит Лика. - Перестань грызть ногти!
Тело Ираклия похоронили в Чиатури. Родителей у него не было. Отца не помнил, а мать повесилась пять лет назад. Ей приснилось, что Ираклия зарезали. И по древнему грузинскому обычаю сама приняла смерть, чтобы отвести беду от сына. Не отвела...
И вот Лика бросает больницу, где работала с 1979 года, и едет в Чиатури, чтобы ухаживать за могилой мужа. В нищету, в голод, в неизвестность.
- Им там хотя бы тяжело? - спросила она про спидоносцев.
Я промолчал. Эта женщина их никогда не простит.
Что их ждет
Как нам сообщили в Центре общественных связей ГУИН Минюста России, в местах лишения свободы находятся 37 240 ВИЧ-инфицированных граждан. Для сравнения: в 2000 году их было чуть больше семи тысяч. Заключенные содержатся в специальных отрядах или в отдельных камерах. Контакт со здоровыми людьми исключен. Смертность от всех болезней в исправительных учреждениях чуть больше 22%. Но, как правило, в тюрьме от СПИДа не умирают. Как только наступает последняя стадия болезни, ГУИН совместно с Минздравом составляют акт, по которому смертельно заболевший выходит на свободу.
Юрий СНЕГИРЕВ. (Наш спец. корр.). Челябинск. Комсомольская Правда.
Обсудить этот материал и прочитать другие статьи и новости Вы можете
на нашем сайте www.kp.ru