Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Комсомольская Правда

  Все выпуски  

Комсомольская Правда - Материал с обложки


Информационный Канал Subscribe.Ru

Комсомольская Правда.

www.kp.ru

Материал с обложки.



«Бросите их искать - мы вас самих зароем!»
Родственники пропавших в Кармадонском ущелье винят во всех бедах спасателей и вопреки всему продолжают верить в чудо


ИЗ ДОСЬЕ «КП»:
20 сентября в 20.08 с вершины Кавказского хребта в Кармадонское ущелье обвалился ледник Колка. Скорость его движения на прямом участке составляла до 180 км/ч. Объем - 30 млн. куб. м. Высота льда, забившего ущелье, - до 150 м. Подо льдом оказались дома селения Кармадон, корпуса горячих источников, три базы отдыха, кафе. В этом ущелье работала группа Сергея Бодрова-младшего, снимавшего фильм «Связной».
Ледник, словно кофемолка, перемолол людей. По заключению межведомственной комиссии выжить там было фактически невозможно.
За время работ найдены 17 тел. Пропавшими числятся 110.

В Кармадонское ущелье депутаты приехали с цветами - почтить память погибших.

- Наши дети живы! Они вернутся! - кричали им женщины. - Зачем вы их хороните?!

- Но ведь ледник... Обвал... - смутились депутаты, стоя перед взбудораженной толпой. - Шансов найти живых практически нет...

Но привезенный букет летит в пропасть. Цветы рассыпаются по обрыву.

- Не-е-ет!!! Они живы!!! – рыдает мать. - Они в тоннеле!

Тоннель последней надежды

Тоннелей в Кармадонском ущелье было три. Была надежда, что люди могли укрыться там и выжить. Но...

Два бетонных тоннеля не выдержали массы ледника: он их просто смел. Остался третий - «Кармадонские ворота» - протяженностью около 200 метров, который был пробит в горе.

Стихийно организовавшийся отряд добровольцев считает, что тоннель не могло засыпать. Основная волна ледника ударила в соседнюю скалу, и на тоннель пришелся меньший объем. Там могла образоваться воздушная пробка, в которой спаслись люди. Не имея точных карт и расчетов, они пытаются пробиться к северному порталу тоннеля. Для этого сначала проводили взрывные работы, а теперь из бревен, привезенных из Ставропольского края, строят своеобразный колодец. По нему надеются спуститься ко входу, чтобы вывести наверх тех, кто там есть. В мировой практике это первый случай постройки вертикального прохода в ледовом массиве.

...Палаточный городок, расположенный над ущельем, начинает жизнь с рассветом. Из Владикавказа приезжают Елена и Владимир Носик, родители Тимофея, директора картины. Роза Галазова, мама Хажби, игравшего главную роль в фильме. Родители Наташи Сыромятниковой, художника-декоратора, приехавшие из Питера. Старшая сестра Виктора Шарапова, прилетевшая из Ялты. Саша Карташов из Тулы, у которого в группе работал брат-близнец Володя. Алик Кесаонов, отец 21-летнего Алана, работавшего в конном театре. Тех, кто ищет друзей, не перечесть. На Кавказе хороший друг - это как брат.

Прямо там, в лагере, живут три сестры и жена капитана милиции Алика Секоева, сопровождавшего киносъемочную группу.

- Мы отсюда не уйдем, пока брата и мужа не увидим живым и здоровым, - уверяют они. - Нам мать так сказала: поезжайте и ищите. Но нас на лед не пускают. Мы в лагере мужчинам готовим еду.

- Я шел по леднику, и вдруг... меня словно что-то кольнуло, - говорит Саша Карташов, - я своего близнеца чувствую. Я даже дальше не пошел. Зачем? Если он там...

Помните в «Брате-2» были братья-близнецы из Тулы - хоккеист и охранник в банке. Это был такой «кинопривет» Карташовым.

- Почему все пишут про мою дочь «была»? - спрашивает мама Наташи Сыромятниковой. - Она жива! Я собрала все статьи, чтобы она почитала их, когда вернется. И вычеркнула «была»! Вычеркнула!

Мама Наташи месяц сидела дома и мучилась бездействием. А потом собрала вещи и вместе с мужем приехала сюда. Ее муж, Сергей, сейчас внизу помогает подсоединить генератор. Зимой должен выйти фильм «Идиот», на котором работала Наташа.

- Вот мы и ждем ее, чтобы вместе посмотреть.

Михаил Болотаев ищет мужа своей сестры. Янис - омоновец, сопровождавший группу. Наутро после трагедии сестра Таня родила мальчика, Аслана. Несколько дней ей говорили, что муж в командировке, в Чечне. А потом Миша сам взял обыкновенную лопату и пошел откапывать тоннель. С таким же успехом он мог долбить лед детским совком. Но он долбил. Пока были силы, не слушая тех, кто оказался рядом. Долбил ради сестры, ради новорожденного, ради Яниса, который прошел войну и не должен погибнуть в родных горах.

На выходные у Хажби Галазова, главного героя фильма «Связной» был день рождения. 24 года. Я поздравила его мать.

- Деточка, ты еще его поздравишь! - обняла меня Роза, в который раз утирая слезы. - Я сердцем материнским чувствую, что он там.

Хажби - открытие Бодрова. Сергей хотел, чтобы главную роль играл неизвестный артист, и нашел Хажби, который только в этом году окончил Щукинское. Хажби уговорил Сергея снимать в родной Осетии, а не в Дагестане.

На день рождения сына Роза испекла «три пирога». Три тонких слоя теста с сыром укладываются один на другой. Это такой местный обычай: на праздник - три пирога, на похороны - два.

Карты показывают пустой гроб

Из Владикавказа кто-то привез молодую девочку Нону: у нее совершенно белая кожа и черные волосы. Говорят, она экстрасенс. Она утверждает, что видела во сне группу, они живы. Словно из воздуха, появляются карты, женщины, побросав гигантские котлы с супом, садятся в палатку. Гадать.

- Вернется, - утверждает Нона, - видишь пустой гроб выпадает... И дама червонная. Это ты, думает он о тебе.

Карты, говорящие о дороге домой, внезапной радости и счастливой жизни, выпадают практически у всех. Женщины понимающе переглядываются и улыбаются. Вернется их любимый. Карта не может врать всем подряд.

- Ведь не может? – спрашивают они меня.

Владимир Носик с красным, сгоревшим от горного солнца лицом ходит в отдалении. Он мечется между Москвой, где занят в театре, и горами, где не может не быть.

- Тима позвонил жене в 19.20, - говорит Владимир, - говорил три минуты. Для этого специально уехал со съемок в зону действия сети. Судя по всему, потом вернулся...

Владимир Бенедиктович постоянно смотрит на горы. Словно пытается их понять. Как может, он помогает работающим добровольцам. Но таскать тяжеленные бревна артист не в состоянии: травма ноги.

Несколько дней после трагедии они не сообщали ничего маме Тимы, Елене. Она отдыхала в Италии: не хотел расстраивать, думал - обойдется. Когда Елена вернулась, то сразу полетела в Осетию. Она уверена, что сын жив, что МЧС плохо работает.

- Она кричала мне в трубку: «Вы их фактически похоронили!», - говорит министр МЧС Северной Осетии Борис Дзгоев.

Несколько дней назад поисковые работы попытались завершить. Что тут началось!

- Мы вас самих зароем, - шептали в спину Андрею Легошину, начальнику «Центроспаса».

- Предатели! Сделать ничего не могут! Мы сами тут все наладили.

МЧС обвиняют во всех грехах: плохо искали, мало, непрофессионально. Взрывчатку привезли всю старую. Дошло даже до обвинений в воровстве этой самой взрывчатки. Словно это колбаса какая-то. Спасатели Северо-Осетинской поисково-спасательной службы, которые следят за безопасностью добровольцев, стоят отдельным лагерем под горой. С ними фактически не общаются, словно это они лично виноваты в том, что случилось. Хотя именно эта ПСС была на месте трагедии уже через несколько часов, пытаясь найти кого-то в кромешной темноте.

Им остается пройти всего половину пути

Надежда действительно умирает последней. Но, чтобы она еще жила, ее надо поддерживать. Надо уверять себя в том, что есть минимальный шанс.

Мы сидим на горе и смотрим, как внизу черные, словно шахтеры, работают добровольцы. Они ведрами вытаскивают камни из шурфа. Вниз, по натянутой «канатке» летят бревна. Их спускают солдаты.

- Слушай, а если вы спуститесь, а в портал не попадете? - задаю я крамольный вопрос.

- Попадем.

- А если там не будет никакой воздушной пробки, а будут те же самые камни и лед?

- Мы попробуем пройти вперед.

- Обвалиться все может...

- А вдруг там кто-то есть? И мы его не спасем?!

За три дня они прошли 17 метров. Если их расчеты окажутся верными, то им осталось пройти чуть больше половины.

Здесь все ждут своих. Худыми, серыми от нехватки кислорода, усталыми. Но живыми. Вопреки официальному заявлению межведомственной комиссии.

Другая правда

Есть и другая правда. Это правда спасателей, гляциологов, горняков, межведомственной комиссии. Они убеждены, что выжить в обвале было невозможно.

Каждый день во льду находят части тел: фрагменты позвоночника, оторванные фаланги пальцев. Все это отдают судмедэкспертам.

Эксперты считают, что скорость движения ледового обвала в Кармадонском ущелье была настолько высокой, что людей, если они и были в тоннеле, просто вынесло наружу. А перед ледником шла мощная воздушная волна: птиц разбивало о скалы. Я помню эти красные пятна, облепленные перьями.

- Температура в ледовом обвале была изначально не совместима с жизнью на глубине более одного-двух метров, - говорят мне.

Добровольцы, работающие сейчас на леднике, подвергаются огромной опасности. Колодец может начать разрушаться ледово-селевой массой, случится внезапное затопление шурфа. Нет приборного наблюдения за движением ледниковой массы. Нет вентиляции шахтного колодца, а значит, люди могут задохнуться. Никто не хочет говорить, что могут быть жертвы. Но кто будет за них отвечать?

В родственниках говорит надежда, которую отнять невозможно. В сотрудниках МЧС - горестный опыт, накопленный годами. Иногда опыт страшный, приобретенный ценой гибели друзей. Очень сложно найти компромисс между надеждой и опасностью. Но эта надежда может завести в смертельную ловушку.


ВЗГЛЯД С 6-го ЭТАЖА
Слишком много совпадений

«Курск» и Кармадон начинаются на одну букву. И в Баренцевом море, и в курортном ущелье никто не ждал трагедии. Лучшая подлодка с лучшим экипажем. Съемочная группа талантливейшего режиссера, нашего Брата... Сто пятьдесят метров воды. Сотни метров льда.

Можно говорить о мистике, о горе.

Но страшнее и хуже другое совпадение: ни в трагедии с «Курском», ни в ужасе Кармадона мучительно долго не находилось человека, который мог бы взять на себя страшный груз ответственности и сказать два беспощадных, но необходимых слова: «Они погибли».

На Баренцевом море о гибели «Курска» знали сразу. Но старательно молчали, обрекая целую страну на веру в чудо, которого быть не могло. И страна начала сходить с ума от горя и надежды.

В Кармадоне спасатели делали все возможное. До последнего момента. И даже после этого «последнего мгновения», отчетливо понимая, что выживших под озверевшим ледником просто быть не может. А уж через несколько недель после трагедии тем более.

Мы понимаем чувства всех. И спасателей, не смеющих отнять последнюю надежду у родственников пропавших без вести, и родных тех, кто исчез в Кармадоне, верящих, что где-то в тоннеле есть закуток, куда не дотянулась смерть, вот там-то их сын или дочь ждет, надеется, слышит эти взрывы и удары лопат... И что надо пройти еще метр, ну два...

Всех понимаем.

Но «Курск» уже научил нас тому, что явная ложь и «щадящая» полуправда рождают новые трагедии. Недосказанная правда Кармадона уже родила унижение отцов и матерей, добывающих технику, взрывчатку, ведра для отчерпывания грязи в шахте, пробиваемой в леднике и идущей неизвестно куда... Какие-то разборки со страховками, угрозы спасателям, наматывание нервов людей на кулак.

Послушайте, господа министры и специалисты. Пощадите этих людей. Скажите им правду. И нам заодно. Выйдите, как в Видяеве, к родственникам. Примите их боль на себя. Пытка горем тяжела.

Но пытка надеждой, которая не может сбыться, тяжелее.
Андрей ДЯТЛОВ.
Зинаида ЛОБАНОВА. (Наш спец. корр.). Северная Осетия.



Комсомольская Правда. Обсудить этот материал и прочитать другие статьи и новости Вы можете на нашем сайте www.kp.ru

http://subscribe.ru/
E-mail: ask@subscribe.ru
Отписаться
Убрать рекламу

В избранное