Тема дня: экономика

26 октября 2009 г.

Ставки под надзором

Генпрокуратура объявила, что банки нарушают закон, когда включают в кредитные договоры с гражданами условие о возможности одностороннего изменения ставок, эта практика в кризис набирала обороты. Банкиры считают, что действуют по закону. Все правы: в правовых нормах содержатся противоречия, и само по себе заступничество прокуроров заемщикам не поможет. Однако, возможно, оно является сигналом грядущих изменений: законопроект, однозначно обязывающий банки придерживаться прописанных в договоре ставок, уже в Госдуме.

Спасти рядового заемщика

Кошмар заемщика: взял ипотеку под 12%, и тут из банка приходит уведомление, что платежи теперь будут рассчитываться, скажем, под 15%. Так не договаривались? Вот и нет: в большинстве российских кредитных договоров (точная статистика не ведется) записано: банк в одностороннем порядке может изменять ставку по уже выданному кредиту. Нетрудно догадаться, что прецедентов уменьшения ставок зафиксировано не было, а вот изменения в сторону увеличения в период кризисной нехватки ликвидности охватили страну.
В итоге банкиры, похоже, поплатились за свою активность. 9 октября в газете "Коммерсантъ" появились выдержки из ответа Генпрокуратуры на обращение Ассоциации российских банков (АРБ), которая попросила прояснить позицию ведомства в вопросе включения в кредитные договоры банков с физлицами условий об одностороннем повышении ставок. Поводом для обращения АРБ послужили прокурорские проверки в регионах, по итогам которых такие договоры признавались неправомерными. Генпрокуратура своих людей на местах поддержала.
Проверки начались весной, вместе с волной жалоб заемщиков о повышении ставок по уже выданным ссудам. Первым банком, которому предъявили претензии, стал ВТБ 24: 5 мая об этом сообщила прокуратура Астраханской области. Через месяц с аналогичными претензиями в адрес филиалов, отделений и допофисов Сбербанка, банка "Петрокоммерц", Связь-банка и Волгопромбанка выступила прокуратура Волгоградской области.
Банкам предписали устранить нарушения, в отношении их руководителей возбудили административные производства. Новые кредитные договоры, настаивали прокуроры, не должны содержать условия об одностороннем повышении ставок. Старые договоры можно не перезаключать, главное, не давать хода злополучному пункту.
И без прокуратуры понятно, что договор, в котором более сильная сторона может по своему усмотрению менять условия, выглядит несправедливо, замечает председатель правления Международной конфедерации обществ потребителей (КонфОП) Дмитрий Янин. Однако и вмешательство надзорного органа не решает проблему: пока прокуроры требуют соблюдения одних норм закона, банкиры ссылаются на другие. Из юридического тупика могут вывести только высшие суды или законодатели.

Непредсказуемый процент

Ставки начали увеличиваться осенью прошлого года в целом ряде регионов, у явления нет местной специфики, говорит представитель Союза заемщиков и вкладчиков России Игорь Таболин. "Тенденция наблюдалась во всех видах розничного кредитования",— говорит Дмитрий Ерохин, генеральный директор брокерской фирмы "Центр автомобильных кредитов".
Первыми о повышении ставок по выданным ссудам объявили Юникредит Банк, банк "Авангард", Абсолют Банк, МБРР, Связь-банк, СКБ-банк, Камабанк. О повышении ставок по кредитным картам в этом году уведомляли, например, "Русский стандарт" (для большинства карт — на 10% годовых), Абсолют Банк (на 3%), и ДжиИ Мани Банк (на 7%). Сами банки — корреспондент "Денег" опросил десяток ведущих — сегодня наотрез отказываются привести данные о повышении своих ставок по выданным займам. В большинстве случаев речь идет об увеличении ставки максимум на треть по отношению к цифрам, обозначенным в договоре, говорит Дмитрий Янин. Игорь Таболин из Союза заемщиков и вкладчиков России с этой оценкой согласен. Правда, он приводит и совсем вопиющий пример: в разгар кризиса один из крупных региональных банков разослал своим заемщикам уведомления о повышении ставок по долларовым автомобильным кредитам с 17,5% до 35%. Заемщики атаковали Роспотребнадзор. По данным, скажем, управления Роспотребнадзора по Свердловской области (оно стало одним из первых судиться по этому поводу с банками в арбитражных судах), сейчас каждое пятое обращение связано с увеличением процентов по ссуде, до 2008 года таких жалоб не поступало вообще.
"Банки оставляют за собой право в одностороннем порядке изменить ставку по кредиту при изменении экономических условий, в том числе и при изменении ставки рефинансирования ЦБ,— говорит руководитель направления центра продуктов и маркетинга банка "Союз" Ольга Никитина.— Но в отечественной практике рыночная стоимость денег зависит не столько от ставки рефинансирования, сколько от оценки уровня инфляции и множества других косвенных параметров". Основная причина существования таких пунктов в договорах, считает старший аналитик ИФК "Метрополь" Марк Рубинштейн, это волатильность обменного курса: банки фондируются в разной валюте.
"Условия, при которых банки оставляют за собой право изменять ставку по кредиту, не регламентируются российским законодательством и, соответственно, определяются каждым банком в индивидуальном порядке,— поясняет Константин Романов, аналитик ИК "Финам".— Повышение ставок оказалось особенно актуальным для банков в условиях дефицита ликвидности. Практика была особенно распространена в четвертом квартале прошлого года".
Право банка на изменение ставки особенно актуально для ипотеки, подчеркивает Ольга Никитина: при коротких кредитах проще прогнозировать изменение стоимости ресурсов, зафиксировав изначально "повышенную", с учетом возможных рисков, ставку в договоре без права ее изменения. Банки, настаивает она, прибегают к повышению ставки лишь в критических условиях. Например, в ВТБ 24 после прокурорских проверок в Астрахани заявили, что, хотя "повышающий" пункт в договорах присутствовал, такой возможностью банк не пользовался.
Сами российские заемщики в массе не задумываются о подобных условиях в договорах, поскольку последние попросту не читают, замечает Дмитрий Ерохин. Что не мешает народу возмущаться, когда условия вступают в силу.

Две правды

В Генпрокуратуре не назвали "Деньгам" конкретные банки, подтвердив лишь позицию ведомства. "Действия банковских учреждений нарушают законные права граждан, надзор за соблюдением которых является приоритетным направлением деятельности органов прокуратуры",— заявила официальный представитель Генпрокуратуры Марина Гриднева.
"Право банка на одностороннее изменение (увеличение или уменьшение) ставки по кредитному договору, заключенному с гражданином, не являющимся индивидуальным предпринимателем, должно быть предусмотрено в законе,— говорилось в письме, которое Генпрокуратура адресовала АРБ.— Статья 29 закона "О банках и банковской деятельности", положения ГК РФ и иных федеральных законов такого права банка прямо не предусматривают". В своем письме Генпрокуратура ссылается и на постановление Конституционного суда, запрещающее банкам включать в договоры банковского вклада условие об изменении ставок по депозитам. В ведомстве указывают, что эти выводы применимы и к кредитным договорам.
Президент АРБ Гарегин Тосунян считает, что ответ Генпрокуратуры содержит "очень странное толкование законов". "Пока мы не услышали ни одного весомого довода, единственная мысль, с которой можно согласиться,— социальная значимость проблемы,— говорит он.— Важно, чтобы не было злоупотреблений, изменений ставок, взятых с потолка". Но это не значит, что банкиры готовы вовсе отказаться от включения в договоры условий об изменении ставок.
"Генпрокуратура ссылается на статью 310 ГК, но она как раз и позволяет банкирам в случае, если договор предусматривает возможность изменения процентной ставки в одностороннем порядке, использовать эту возможность,— говорит глава АРБ.— Прокуроры могут сослаться на закон "О защите прав потребителей", а мы напомним, что есть постановление пленума Верховного суда от 2007 года, в котором говорится, что, если специальное законодательство включают нормы, которые допускают изменения ГК, то эти нормы являются главенствующими. Закон "О банках и банковской деятельности" говорит, что процентную ставку можно менять в случаях, предусмотренных законом. Нам могут сказать, что в принципе положение потребителей не должно ухудшаться. Но пусть тогда прокуратура обратит внимание на тарифную политику по ЖКХ или энергоресурсам".
"В кредитном договоре возможно предусмотреть, что он может быть изменен в одностороннем внесудебном порядке, например, путем направления другой стороне этого договора соответствующего письменного уведомления не позднее, чем за 30 дней до того, как изменения вступят в силу",— подтверждает руководитель направления центра продуктов и маркетинга банка "Союз" Ольга Никитина.
На деле проблема изменения ставок по уже выданным ссудам находится на стыке нескольких правовых норм, которые противоречат друг другу. "Статья 28 закона "О банках и банковской деятельности" позволяет изменять кредитную ставку, если такая возможность прописана в договоре. С другой стороны, из статьи 428 ГК, которая регулирует договоры присоединения, следует: если в договоре есть условия, которые явно смещают баланс прав и интересов в пользу одной из сторон, пострадавшая сторона вправе требовать через суд изменения таких условий",— объясняет Максим Кульков, партнер юридической фирмы Goltsblat BLP. Это противоречие могут снять изменения в законодательстве или решение одного из высших судов.
Устоявшаяся же судебная практика в этом вопросе отсутствует. "В 1999 году Конституционный суд пришел к выводу, что банки не имеют права снижать в одностороннем порядке проценты по вкладам граждан. Основными доводами были тот же ГК, а также Конституция и общий дух законодательства: такая практика, посчитал суд, нарушает права и интересы слабой стороны, то есть потребителя,— отмечает эксперт.— Аналогии с кредитами здесь вполне уместны, но проводить их следует не Генпрокуратуре, которая должна следить за исполнением законов, а не заниматься их толкованием".
И формально банки не нарушают закон — статью 28 закона "О банках и банковской деятельности" никто не отменял (суд счел ее неконституционной лишь в части снижения процентов по вкладам вкладов). "А по поводу повышения кредитных ставок было лишь одно решение: в 2009 году Конституционный суд отказал в такой жалобе индивидуальному предпринимателю, но одним из основных аргументов было то, что ИП как юрлицо не может быть признан заведомо слабой стороной. В случае с физлицами суд, вполне вероятно, встанет именно на их сторону",— резюмирует Максим Кульков.

Коллективная борьба

В одиночку вернуть ставку по кредиту к стартовому значению вряд ли удастся. "О физлицах, которые бы в судах общей юрисдикции переигрывали банки, мне неизвестно",— говорит Дмитрий Янин. С другой стороны, замечает он, массовые жалобы заемщиков стали одной из причин прокурорских проверок, а территориальные подразделения Роспотребнадзора судились с банками в арбитражных судах, есть примеры выигранных дел. Лодку раскачали — тут и до смены курса недалеко.
Формально ситуация пока не изменилась. "Пока с договорами ничего не происходит,— говорит Гарегин Тосунян.— Прокуроры их опротестовали, они могут также применить санкции в административном порядке. Но пока действуют деликатно: прощупывают ситуацию, ждут конкретных судебных решений".
По умолчанию заявление прокуратуры заемщикам ничего не дает, указывает Лидия Горшкова, руководитель банковской практики компании "Пепеляев, Гольцблат и партнеры". Но, вероятно, теперь выше шансы на то, что по обращению заемщика банк в досудебном порядке пересмотрит свое намерение повысить ставку.
Расставить точки над i могут только определения высших судов или специальный закон. В сентябре проект такого закона внес на рассмотрение парламента глава думского комитета по кредитным организациям и финансовым рынкам Владислав Резник. Законопроект предлагает внести изменения в 29-ю статью закона о банках, в соответствии с которыми по кредитному договору, заключенному с заемщиком-гражданином, банк не сможет в одностороннем порядке сокращать срок действия этого договора, увеличивать ставку, увеличивать существующие комиссии или вводить новые. "Кризис показал, что граждане, которые брали кредиты под фиксированные проценты, столкнулись с полным бесправием, когда банки повысили им ставки в одностороннем порядке,— заявил "Деньгам" Резник.— Такая ситуация не повторится — я убежден, что закон будет принят до конца года. Что касается решения прокуратуры, его можно расценивать как важнейшее решение в части защиты прав потребителей в сфере кредитования". Законопроект имеет явный политический подтекст, он связан с боязнью российских властей повторения ситуации 2004 года, когда ряд банков на пике летнего банковского кризиса ввели 10-процентную комиссию за досрочное закрытие счета, считает руководитель Центра по изучению проблем взаимодействия бизнеса и власти доцент ГУ-ВШЭ Павел Толстых.
Необходимо отметить, что в конце прошлого года Дума уже рассматривала похожий документ. Тогда правительство попросило его отозвать, указав в качестве основной причины, что законопроект предлагается распространить на все уже заключенные договоры. В новом законопроекте речь идет только о вновь заключаемых договорах.
"Владислав Резник известен как один из самых "результативных" депутатов, поэтому шансы, что законопроект примут, чрезвычайно высоки",— считает Павел Толстых.
"Логичная мера — зафиксировать ставки для сравнительно коротких (сроком до пяти лет) потребительских или автомобильных кредитов,— полагает Валерий Торхов, заместитель председателя правления банка "Авангард".— Но в случае с долгосрочными займами такое решение несправедливо, а с возобновляемыми, карточными — абсурдно". Господин Торхов указывает, что на рынке сложился заметный дисбаланс между сроками вкладов (обычно — не более трех лет) и кредитов: "В условиях постоянно меняющихся рыночных ставок банки не могут себе позволить давать, скажем, ипотечные кредиты сроком на 20 лет и более по фиксированной ставке. Кредитные же карты, по сути, допускают бессрочное кредитование". Если требования оформятся в виде закона, банкам придется ужесточать условия или искать различные уловки, резюмирует он.
Многие эксперты, впрочем, полагают, что из-за "принудительной фиксации" ставки вырастут незначительно. "Мы наблюдаем оживление борьбы за клиентов, в том числе розничных, и это станет сдерживающим фактором,— полагает Марк Рубинштейн.— К тому же ставки и так чрезмерно высоки". Можно ожидать появление большего числа плавающих ставок, которые распространены на Западе. "В этом случае в кредитном договоре указывается, что процентная ставка в течение срока кредита меняется: как правило, по валютным кредитам — в зависимости от LIBOR, а по рублевым — от MosPrime",— объясняет Ольга Никитина.
"В США банки с кредитными картами работают по такой системе: или мы повышаем ставку, или закрываем счет, сохраняя изначальный процент",— рассказывает Марк Рубинштейн. По большинству других договоров распространены плавающие ставки. Главное — что плавают они не по воле банка.
ОЛЕГ ХОХЛОВ - Журнал «Деньги» № 42 (747) от 26.10.2009

В России инвестор рискует свободой


Британская инвестиционная компания Hermitage Capital Management сняла документальный фильм о том, как группа коррумпированных чиновников похитила из российского бюджета 11,2 млрд рублей, и выложила его на Youtube. Почему рейдеры атакуют государство, а инвесторы снимают об этом кино, "Огоньку" рассказал глава компании Уильям Браудер.

Суть истории: в 2005 году Браудеру отказывают во въезде в страну, ссылаясь на то, что он "представляет угрозу национальной безопасности". Через некоторое время в офисе компании раздается звонок. Звонивший представляется подполковником ГУВД Москвы Артемом Кузнецовым и заявляет, что от его решения зависит восстановление визы Уильяма Браудера, в связи с чем необходимо встретиться. Глава Hermitage отказывается. Через несколько месяцев тот же подполковник Кузнецов участвует в обысках в московских офисах самой компании и ее юридического консультанта — фирмы Firestone Duncan. В ходе рейдов сотрудники милиции изымают множество документов, в том числе учредительные документы трех ООО "Парфенион", "Рилэнд" и "Махаон", принадлежащих фонду Hermitage. Чуть позже каким-то образом конфискованные документы попадают в руки мошенников, которые переоформляют эти фирмы на себя, меняют их руководство и ставят на учет в столичные налоговые инспекции N 25 и 28. Параллельно они подают против трех обществ иски на основании сфальсифицированных договоров. "Новое руководство" признает долги, и суды выносят решения, "подтверждая" фиктивные убытки размером в миллиарды долларов. После чего мошенники подают исправленные налоговые декларации трех ООО в инспекции N 25 и 28 и просят вернуть налог на прибыль в размере 5,4 млрд рублей, который был уплачен этими ООО в 2006 году, когда они действительно принадлежали фонду. Налоговые инспекции немедленно соглашаются и за два дня возвращают деньги. Они аккумулируются в небольшом Универсальном банке сбережений, который вскоре добровольно ликвидируется. Hermitage Capital и банк HSBC жалуются в правоохранительные органы. В ответ против самого Уильяма Браудера и ряда его сотрудников и консультантов возбуждают дело об уклонении от уплаты налогов. В мае этого года Тверской суд Москвы признал факт хищения бюджетных средств на сумму 5,4 млрд рублей.
— Обычно обманутые инвесторы идут со своей историей в суд или в прокуратуру, вы сняли по ней фильм. Почему?
— История, которая случилась с нами в России, шокирует. Она могла бы стать сюжетом для романа Кафки. Мы обращались в правоохранительные органы, пытались привлечь к ней внимание СМИ. Однако выяснилось, что ряд СМИ, по понятным причинам, опасаются писать о сотрудниках МВД, участвовавших в мошенничестве. В итоге мы решили использовать интернет, изложив события в более доступной и понятной форме, к тому же интернет пока еще не подлежит цензуре в России. Мы сняли этот небольшой документальный фильм и выложили его на YouTube. Что удивительно, эта идея сработала: за первую неделю ролик посмотрели более 55 тысяч человек, что сделало его самым популярным новостным видео в России.
— Что такого шокирующего в вашей истории?
— Да, в общем, вся эта история! Мошенники, с помощью коррумпированных чиновников незаконно перерегистрировали на себя три общества фонда Hermitage, которые были крупнейшими налогоплательщиками, а затем, используя их, украли деньги из бюджета России путем незаконного возврата налогов — налогов, заплаченных иностранными инвесторами в России. Это был самый большой разовый возврат налогов в истории России и самое шокирующее — это заняло всего два дня! Любой вам скажет, что вернуть налоги, пусть даже 5 тысяч долларов из казны, это годы. А тут за два дня 5,4 млрд рублей — только вдумайтесь в эту цифру!
— Вы говорите, что за атакой на ваш фонд и хищением налогов стоит подполковник ГУВД Москвы Артем Кузнецов. У вас есть этому подтверждения?
— Подполковник Кузнецов — ключевая фигура во всей этой истории. Во-первых, именно он участвовал в рейдах в нашем офисе и офисе юридической компании Firestone Dancun. В ходе обысков были изъяты оригиналы учредительных документов наших российских обществ, с их помощью мошенники потом смогли переписать их на себя. Без учредительных документов согласно российскому законодательству сделать это невозможно. После обысков именно этот человек направил письма во все банки, с которыми работал фонд Hermitage, и пытался выяснить, где фонд держит свои активы.
Когда в декабре 2007 года мы подали жалобу на Кузнецова и его коллегу, следователя Павла Карпова, сотрудники ГУВД Москвы в ответ вылетели в Калмыкию и заставили местных следователей поднять документы восьмилетней давности и возбудить в отношении меня дело о неуплате налогов в отсутствие каких-либо претензий налоговых органов.
Позже, когда мы выяснили, что мошенники украли у государства налоги, ранее уплаченные компаниями фонда, и подали жалобы уже по этим фактам, немедленно возникли уголовные дела против наших юристов. В расследовании всех дел участвует все тот же подполковник Кузнецов. Вопиющий пример — ситуация с юристом компании Firestone Duncan Сергеем Магнитским: его вызвали на допрос, он дал показания против Кузнецова, после чего Кузнецов был назначен в следственную группу, которая инициировала арест Сергея Магнитского.
— Почему вы считаете, что действует именно группа чиновников, а не бандиты и "примкнувший к ним" Кузнецов?
— Взгляните на факты: мошенникам удалось за два дня вернуть из бюджета 5,4 млрд рублей. Может ли это сделать обычный бандит? Нет. Это преступление невозможно реализовать без участия чиновников в налоговых органах. И мы указали этих людей в жалобе, которую на прошлой неделе передали главе Счетной палаты Степашину, генпрокурору Чайке, министру финансов Кудрину, главе ЦБ Игнатьеву, главе Следственного комитета Бастрыкину, главе Федеральной налоговой службы Мокрецову. В этих жалобах мы также отразили дополнительные факты, обнаруженные нами в ходе расследования аферы против нас.
— Что же это за факты?
— Мошенничество с возвратом налога на прибыль носило серийный характер. Преступная группа занималась незаконным возвратом налогов на протяжении почти двух лет до захвата обществ фонда и по той же схеме украла из бюджета еще 5,8 млрд рублей. В этих жалобах мы указали имена чиновников, принявших решения о возврате налогов.
Повторюсь, что это лишь одна из наших жалоб. Первую серию жалоб на незаконные обыски и кражу фирм мы направили 3 декабря 2007 года в Генпрокуратуру, МВД и СКП. В июле 2008-го, после того как нам стало известно о мошенничестве с налогами, мы подали жалобы в те же три ведомства плюс ЦБ и ФСБ. Также мы отправили письмо с описанием нашей истории всем членам совета по борьбе с коррупцией при президенте, и хотя в нем заседает 19 членов, ни один из них не ответил по существу. Главный вопрос во всей этой истории, и именно его мне чаще всего задают на Западе: почему бездействуют власти?
— Государство пыталось вернуть в бюджет украденные деньги?
— Нам ничего неизвестно о таких попытках. Скорее наоборот — дело пытаются замять всеми способами. Недавно суд признал факт мошенничества, но главным виновником назвали рабочего пилорамы Виктора Маркелова. Сотрудников московских налоговых инспекций N 25 и 28, которые оформили возврат, суд, наоборот, признал потерпевшими: якобы Маркелов ввел их всех в заблуждение. Любой здравомыслящий человек скажет вам, что такого не бывает. Вдобавок работники налоговых инспекций в своих свидетельских показаниях указали, что перед тем, как вернуть налоги из казны, они провели все необходимые проверки. У нас есть доказательства того, что реальных проверок просто не было.
— Ваша история — исключение или правило для России?
— Это типичное рейдерство, которое происходит, к большому сожалению, ежедневно в отношении россиян. Единственное, что отличает наш случай от сотни тысяч других: от этого рейдерства пострадало государство.
— Почему они напали на государство?
— Жадность. Когда они украли у нас компании, то начали искать в банках активы Hermitage. Можно предположить, что преступники были расстроены, когда выяснили, что у фонда в стране активов не осталось. В этот момент мошенников охватило отчаяние, так как они уже потратили средства, подкупая друг друга, судей, устраивая обыски, и вдруг выясняется, что все это напрасно. Тогда они решили поживиться за казенный счет, так как рука уже была набита и дорожка уже проторена ими.
— Вы что-то потеряли?
— Прямых потерь активов удалось избежать. Однако необходимо учесть, что у нас был крупнейший в России бизнес по управлению иностранными инвестициями, теперь его нет. Возможность жить и вести бизнес в России — вот чего я был лишен.
— Почему вы не забросили вашу российскую историю?
— Невинный человек сидит в тюрьме — юрист Сергей Магнитский. Ему 37 лет, он отец двоих детей и вот уже 11 месяцев сидит в бутырском СИЗО, ему отказывают в свиданиях с семьей, с врачами. Магнитского обвиняют по сфабрикованному делу об уклонении от уплаты налогов двумя фирмами, где он не работал. Фактически его взяли и держат в качестве заложника.
— По версии следствия, вы с его помощью создавали в Калмыкии фиктивные фирмы, где больше половины сотрудников составляли инвалиды, благодаря чему экономили на налогах. Так ли это?
— Эти обвинения полностью сфабрикованы. Обвинения же против нас возникли в ответ на нашу жалобу на незаконные действия Кузнецова и Карпова в конце 2007 года. Тогда Карпов вместе с сослуживцами Кузнецова срочно вылетел в Калмыкию. Он поднял в архивах налоговые документы 2001 года, срочно отозвал из отпуска местного следователя и потребовал, чтобы тот возбудил уголовное дело против меня. Весь процесс — открытие дела, составление обвинительных заключений, перевод дела в Москву — занял восемь часов.
— Вы всерьез рассчитываете на победу?
— Знаете, когда я только начинал работать в России и ввязывался в схватку с крупными компаниями, многие сомневались в наших силах. Нас всегда недооценивали, и это наше основное преимущество. Так что я верю: если долго и упорно бороться, правосудие восторжествует. Правда на нашей стороне.
— Если даже вы победите, где гарантия, что эту банду не сменит другая, система ведь не изменится?
— Россия — это страна символов, здесь все ориентируются на "сигналы". Наша победа станет сигналом для многих других.
— Вы в свое время дали интервью, где говорили, что ситуация с правами инвесторов в России улучшается, а дело ЮКОСа — исключение. Вы по-прежнему так думаете?
— Уже нет. В начале своей деятельности в России в 1996 году страна находилась в стадии перехода от "ужасного состояния к плохому". Сегодня, похоже, криминал и коррупция настолько плотно опутывают все аспекты жизни общества, что страна снова на пути от "плохого состояния к ужасному".
— В одном из интервью вы говорили: Россия — нестабильная страна и именно поэтому есть возможность заработать. Получается, вы знали, на что шли?
— Я всегда считал, что инвестор рискует только деньгами. Сегодня в России инвесторы, коллеги и кто оказался рядом со мной, рискуют еще и своей свободой. Такого я и представить себе не мог, это новые экстремальные риски. Одно дело, потерять инвестиции, совсем другое — когда коррумпированные сотрудники милиции берут в заложники твоего юриста.

ВИЗИТНАЯ КАРТОЧКА

Внук коммуниста
Уильям Браудер родился 23 апреля 1965 года в Нью-Джерси, США. Внук генсека Коммунистической партии США Эрла Браудера. В 1985 году окончил факультет экономики Университета Чикаго, в 1989 году получил МВА в бизнес-школе Стэнфорда. Тогда же переехал в Великобританию, где возглавил консультационный бизнес по Восточной Европе компании Boston Consulting Group. В 1992 году стал вице-президентом банка Salomon Brothers. В 1996 году Браудер и Эдмонд Сафра создали инвестфонд Hermitage Capital Management, где Браудер стал гендиректором. Фонд был крупнейшим иностранным портфельным инвестором в Россию. С ноября 2005 года Браудеру запрещен въезд в Россию. Бизнесмен активно боролся за права миноритариев, поддержал позицию государства по делу ЮКОСа. Женат, есть дочь.

«Огонек» направил запрос в Генеральную прокуратуру с просьбой прокомментировать итоги расследования фонда Hermitage. На момент подписания номера в печать редакция ответа из прокуратуры не получила.
Беседовал Всеволод Бельченко
- Журнал «Огонёк» № 24 (5102) от 26.10.2009