Антиармянский психоз в Азербайджане докатился и до имен детей.
Как сообщает бакинское агентство "Тренд", председатель парламентского комитета Милли Меджлиса (парламента) Азербайджана по культуре Низами Джафаров обнародовал новые принципы, которые будут применяться при присвоении имен детям. "В свое время в отделах записи актов гражданского состояния (ЗАГС) существовал список, и никто не мог выйти за его пределы.  Сейчас этот список значительно расширился, и были определены принципы", - сказал Джафаров. По его словам, будет исключены разные формы написания одного и того же имени.  "Например, из вариантов написания имени Мусвиг, Мушвик и Мушфиг будет выбран только один вариант", - сказал Джафаров. По словам председателя комитета, не будет разрешаться называть именами, состоящими из двух букв или из соединения трех имен. В целом будут введены ограничения и на имена, состоящие из двух имен, и будет не рекомендовано присваивать такие имена, как Аллахверди или Имамгулу. По словам Джафарова, будут запрещены чрезвычайно архаичные имена, заимствованные имена, такие как Вера или Зара, или имена оккупантов (Андраник, Гитлер, Сталин). Ожидается, что в ближайшее время министерство юстиции предоставит в Милли Меджлис документ, касающийся имен и фамилий. "Но может быть и так, что в новый список не попадет какое-то красивое имя. Оно может быть присвоено ребенку по решению специальной комиссииАкадемии наук", - сказал председатель комитета.

 "Я не думаю, что визит Махмуда Ахмадинежада в Ереван был отложен из-за острой реакции Баку на сближение Ирана с Арменией. Скорее всего, две причины стали основой отмены или переноса поездки: недостаточная подготовленность содержательной части визита и внутренняя обстановка в Иране". Об этом Vesti.Az заявил директор российского Центра по изучению современного Ирана Раджаб Сафаров.  По его словам, в Иране сейчас проходит процесс формирования нового Кабинета министров (в ИРИ президент возглавляет правительство - прим. ред.), и еще не все вопросы, связанные с ключевыми фигурами правительства, решены.
"Более того, при решении некоторых этих вопросов наблюдается достаточно жесткое противостояние между Кабинетом министров и парламентом. Думаю, что это также повлияло на отмену визита", - сказал он.
"Конечно, любое сближение Ирана с Арменией вызывает если не озабоченность, то настороженность у официального Баку. Это вполне естественно. Точно так же Тегеран реагирует на сближение Азербайджана со странами, которые не являются дружественными Ирану. Это обычная практика в современной мировой политике. Но из-за этого не отменяют визиты. Иран заинтересован в развитии стратегических отношений с Азербайджаном. И Тегеран не хочет на ровном месте портить имеющиеся отношения с Баку. В любом случае, руководство Ирана всегда учитывает озабоченность Азербайджана. Иран крайне не заинтересован в действиях, которые могли бы негативно восприниматься как в Азербайджане, так и Армении", - сказал Р. Сафаров.

 По данным полученным агентством АрмИнфо из комбанков Еревана, в банковских обменных пунктах сегодня максимальный курс покупки доллара США составил 376 драмов $1, евро - 550 драмов за евро, российского рубля (за 1 RUR) - 13,5 драма.  Минимальный курс продажи доллара США составил 377,5 драма за $1, евро - 555 драмов евро, российского рубля (за 1 RUR) - 13,6 драма.

Сегодня в Ереване стартовала 31-я сессия Межгосударственного совета  СНГ по геодезии, картографии, кадастру и дистанционному зондированию земли, приуроченная к мероприятиям, посвященным 20-летию СНГ.
Открывая сессию, представитель исполнительного комитета СНГ Альберт Дружинин, приветствуя участников сессии, указал на большую повестку заседания.
"Вопросы, которые мы будем обсуждать, являются одними из важнейших составляющих оборонных способностей и безопасности наших стран", - заметил он.
По словам Дружинина, в конце 2011 г. в ходе Совета глав государств, кроме прочих вопросов, будет также представлен отчет о результатах работы данной сессии. Дружинин выразил уверенность и надежду на укрепление основ сотрудничества между странами участниками, формирование единой политики в сфере картографии и геодезии, что , по его мнению, внесет весомый вклад в процесс укрепления отношений стран СНГ в целом.
Отметим, что в работе совета принимают участие представители России, Белоруссии, Киргизии, Молдовы, Туркмении и Таджикистана. Напомним, что Межгоссовет по геодезии, картографии, кадастру и дистанционному зондированию земли был основан в 1992 г. в рамках Сотрудничества независимых государств.

 В Ереване на заседании суда по иску членов семьи экс- президента Роберта Кочаряна против учредителя оппозиционной газеты "Жаманак" - ООО "Скизб Медиа кентрон" вынесен вердикт, обязывающий газету выплатить 3 млн драмов (около 8 тыс. долларов) за клевету и оскорбление.
Суд общей юрисдикции ереванских общин Кентрон и Норк-Мараш под председательством судьи Ара Мелкумяна удовлетворил часть иска, относящуюся к выплате компенсации за оскорбление чести в размере в 1 млн драмов и за клевету в размере 2 млн драмов. Между тем, судья не удовлетворил ту часть иска членов семьи Роберта Кочаряна, которая относится к оплате адвокатских услуг - в размере 3 млн драмов.
Напомним, что жена и старший сын экс-президента Белла и Седрак Кочаряны требовали опровергнуть сведения, опубликованные в ряде статей газеты "Жаманак" и выплатить компенсацию за моральный ущерб в сумме 6 млн драмов или порядка 16 тыс. долларов.  Согласно иску, ряд публикаций о том, что Белле Кочарян принадлежит сеть аптек '911', а Седраку Кочаряну - алмазный прииск в Индии и компания "Спайка", опорочили честь и достоинство Беллы и Седрака Кочарянов.
Отметим, что в настоящее время в суде общей юрисдикции ереванских общин Центр и Норк-Мараш идет судебный процесс по иску экс-президента Армении Роберта Кочаряна против газеты "Грапарак" ("Площадь"). Роберт Кочарян подал исковое заявление в суд с требованием опровергнуть сведения, опубликованные в статье "Кочаряна уничтожают, Царукяну объясняют" 15 февраля 2011 года. Кочарян требует опровержения информации, по его мнению, порочащей его честь и достоинство.Также Кочарян требует компенсацию за моральный ущерб 6 млн драмов (порядка 16 тысяч долларов). По ходатайству стороны истца, суд уже наложил арест на имущество и финансовые счета газеты.
Роберт Кочарян и его семья ранее подавали в суд на оппозиционную газету "Айкакан жаманак" ("Армянское время"). По решению суда, принятому летом 2009 года, газета выплатила семье Кочаряна компенсацию за нанесенный моральный ущерб в размере 10 тысяч долларов.

5 июня в 21.00 резко ухудшилось состояние здоровья находящего в предварительном заключении в уголовно-исправительном учреждении "Нубарашен"  Гагика Сафаряна.
Как сообщили АрмИнфо в Управлении уголовно-исправительных учреждений Министерства юстиции РА, медицинская служба УИУ "Нубарашен" выявила у него острую кишечную инфекцию, вызвав после этого бригаду "Скорой помощи". Каретой "Скорой помощи" заболевший был доставлен в УИУ "Больница для заключенных", где было сообщено, что Гагик Сафарян нуждается в срочной операции, после чего он сразу был доставлен в медицинский центр "Эребуни", где заключенный прошел медицинское обследование и был прооперирован. На следующий день, 6 июня в 19.00 Гагик Сафарян скончался в медицинском центре ""Эребуни".
Согласно источнику, в связи со смертью заключенного, ряд СМИ Армении распространили сообщение о том, что заключенный скончался в УИУ, сотрудники которого не реагировали соответствующим образом на его просьбы о медицинской помощи. Данное сообщение, как утверждают в УИУ Минюста, не соответствует действительности. Для выяснения причин смерти  заключенного назначена судебно-медицинская экспертиза В прошлом четыре раза судимый Гагик Сафарян, который страдал неизлечимой болезнью, обвинялся в незаконном обороте наркотическими и психотропными веществами в крупных размерах.

Сегодня в Ереване стартовал первый этап VII Международного конкурса им Хачатуряна.
Одним из членов жюри, которому предстоит отобрать лучших из лучших в категории "фортепиано", является известный пианист, профессор Королевской академии музыки (Лондон) Рустем Хайрутдинов (Rustem Hayroudinoff). В беседе с АрмИнфо он признался, что в конкурсантах прежде всего ищет артистизма, и яркости. "Наше искусство может выжить только при одном условии - если мы будем преподносить его слушателям через призму своей мудрости, страсти, любви, своего отношения к жизни. Я ищу артистизма, яркости и своего отношения. Если этого нет с самого начала, то вряд ли это когда-нибудь будет" - заметил Хайрутдинов.
Музыкант признался, что сам когда-то участвовал в конкурсах и поэтому знает, что на участников оказывается огромное давление. "Очень часто побеждают, к сожалению, не самые талантливые, а те, у кого лучше нервы.  Из истории мы знаем, что были совершенно бесподобные музыканты, которые совершенно не умели участвовать в конкурсах. Обычно артистические натуры очень уязвимы, и трудно от них ожидать того, чтобы каждую секунду своего выступления они били в десятку. Лично я не ищу спортсменов, а хочу, что бы меня тронули за душу". - сказал он. По словам Хайрутдинова, в истории пианистического искусства были великие артисты, которые играли практически как в боксерских перчатках. "Например, знаменитый Альфред Корто. Он на конкурсе вряд ли мог бы получить какую- то премию, но это был артист, которому было что сказать, и поэтому до сих пор мы его слушаем и любим". - отметил пианист.
VII Международныйо конкурс им Хачатуряна открылся 6 июня. В общей сложности в нем принимает участие свыше 40 музыкантов и композиторов из США, Канады, Китая, Испании, России и других стран. В этом году конкурс проходит по специальностям "фортепиано" и "композиция". В категории "фортепиано" приз за I место составляет $15 тыс, за II место - $10 тыс, и III место - $5 тыс. Помимо денежной премии, занявшего первое место музыканта ожидает еще один подарок - право выступать в течение концертного сезона 2011-2012 гг. с симфоническим оркестром Мариинского театра или с Московским государственным академическим симфоническим оркестром. В номинации "композиция" I премия составляет $5 тыс.
Церемония награждения победителей состоится 13 июня.

Европейская комиссия 31 мая опубликовала доклад "Против расизма и нетерпимости", в котором  нашли место факты антиармянской политики официального Баку. Об этом сегодня сообщил журналистам тюрколог Варужан Гегамян.
"В докладе отмечается, что в Азербайджане на всех уровнях формируется отрицательный образ армянина. В нем подчеркивается, что в Азербайджане проживает 20-30 тысяч армян, которые скрывают свою национальность. Хочу отметить, что доклад не имеет обязательной силы, однако он  показывает, что Азербайджан не готов к мирным переговорам и постоянно готовит общество к войне",- сказал он.
Гегамян также отметил, что в Азербайджане история преподносится на фоне роста националистических настроений. В учебниках истории говорится, что азербайджанцы всегда стремились к мирным отношениям с армянами, однако армяне постоянно отвергали призывы к миру и стремились уничтожить азербайджанцев.
"Они говорят о давних отношения с армянами, однако постоянно заявляют, что армяне утвердились в регионе совсем недавно, и этим противоречат сами себе", -  сказал Гегамян.

 Правящая в Турции и возглавляемая премьер-министром Реджепом Эрдоганом Партия справедливости и развития, по всей видимости, останется лидером в парламенте нового созыва. Подобное мнение в ходе прошедшего в центре GPOT (Global Political Trends Center) Стамбульского университета культуры круглого стола выразил профессор университета Мармары, эксперт по электоральным системам и процессам Омер Фарук Генчкая.
"ПСР не только свободно преодолеет предусмотренный Конституцией 10-процентный барьер, поскольку уже считается фаворитом на предстоящих 12 июня выборах, но и наберет не менее 45-50% голосов электората. Таким образом, вся интрига на предстоящих выборах развернется вокруг того сумеет ли партия Эрдогана завоевать две трети голосов и симпатий электората. Также очень важно сможет ли ПСР в третий раз после прихода к власти в 2002 году сформировать однопартийное правительство. В целом, я считаю, что в се четыре партии, которые сейчас находятся в парламенте, имеют все шансы на преодоление, по крайней мере, 10-процентного барьера", - заметил профессор.
Таким образом, по словам Генчкая, Эрдоган уже провел масштабную работу, грамотно построив свою предвыборную кампанию, в ходе публичных выступлений перед многотысячными аудиториями в крупнейших городах Турции. В то же время, коснувшись долгосрочных проектов, анонсированных Эрдоганом в ходе предвыборной кампании, профессор выделил "Безумный проект", согласно которому на западной окраине Стамбула будет построен канал, который свяжет между собой Чёрное и Мраморное море.
"Эрдоган и ПСР всегда стремятся быть впереди своих конкурентов, привлекая электорат всем, чем только можно и в первую очередь масштабными проектами. Однако, не следует забывать, что главное в чем нуждается сегодняшняя Турция - это принципиально новое общество. И залог развития страны, прежде всего, следует искать в этом", - подытожил профессор.
Согласно социологически опросам, ПСР может набрать на выборах 45,5% голосов избирателей. На втором месте основная оппозиционная Народно-республиканская партия, которая может рассчитывать на 30,5% голосов.  Предполагается, что "Безумный проект", согласно которому на западной окраине Стамбула будет построен канал, который свяжет между собой Чёрное и Мраморное моря, будет иметь длину в 45 - 50 км, при глубине в 25 метров, и ширине 150 метров. Окончание строительства намечено на 2023 год - год столетия Турецкой республики.
Стамбульский университет культуры действует с 1997 года. В 2008 году на его базе был создан GPOT. Центр занимается изучением ряда внешнеполитических проблем имеющих для Турции важное значение. В их числе армяно-турецкие отношения, отношения Турции с Израилем, Кипрская проблема, ситуация в Арабских странах. Поездки и встречи армянских журналистов в Турцию и турецких в Армению организованы в рамках совместного проекта Ереванского пресс-клуба, центра GPOT и фонда "Евразия".

В Турции уже открыты пути к признанию Геноцида армян, имевшего место в начале прошлого века. Подобное мнение в ходе встречи с армянскими журналистами выразил директор центра GPOT (Global Political Trends Center) Стамбульского университета культуры Менсур Акгюн (Mensur Akgun).
"Я хочу особо отметить, что как это на первый взгляд не парадоксально, но наше общество, государство способствует углублению этого вопроса. При этом в Турции окончательно смирятся с существованием факта Геноцида армян лишь в результате урегулирования отношений с Арменией", - заметил эксперт.
По словам директора Global Political Trends Center отношения с Арменией важны и необходимы для Турции не только с точки зрения внешнеполитической повестки дня, но и во внутренних процессах в Турции. В этом контексте он особо отметил необходимость общественного содействия этому процессу, как в Армении, так и Турции.
"Мы же в свою очередь, совместно с Ереванским пресс-клубом, стараемся общими усилиями двигать этот процесс вперед", - подытожил Акгюн.
В результате учиненного в 1915-1923 гг. младотурецким правительством Турции Геноцида армян в Турции было истреблено около полутора миллиона армян. Крайне болезненно реагируя на критику Запада, Турция по сей день упорно отвергает обвинения в свой адрес. Тем не менее, факт Геноцида уже признан Уругваем, Россией, Францией, Италией, Нидерландами, Бельгией, Польшей, Литвой, Словакией, Швецией, Швейцарией, Грецией, Кипром, Ливаном, Канадой, Венесуэлой, Аргентиной. США пока ограничились признанием факта Геноцида 42 штатами.
Стамбульский университет культуры действует с 1997 года. В 2008 году на его базе был создан GPOT. Центр занимается изучением ряда внешнеполитических проблем имеющих для Турции важное значение. В их числе армяно-турецкие отношения, отношения Турции с Израилем, Кипрская проблема, ситуация в Арабских странах. Поездки и встречи армянских журналистов в Турцию и турецких в Армению организованы в рамках совместного проекта Ереванского пресс-клуба, центра GPOT и фонда "Евразия".

Проблемы между Турцией и Арменией обусловлены наличием проблем между Арменией и Азербайджаном. Подобное мнение в ходе встречи с армянскими журналистами выразил директор центра GPOT (Global Political Trends Center) Стамбульского университета культуры Менсур Акгюн (Mensur Akgun).
"Учитывая политику Турции по налаживанию отношений с соседними странами, наличие нормальных армяно-турецких отношений имеет для нас стратегическое значение. Меж тем границы между нашими странами закрыты начиная с 1993 года и эта ненормальная ситуация обусловлена проблемами имеющимися между Арменией и Азербайджаном", - подчеркнул эксперт.
Акгюн также особо подчеркнул, что даже если проблемы в армяно-азербайджанских отношениях не будут разрешены в ближайшее время, армянам и туркам придется обойтись без этого, наладив диалог для выработки общего мнения по выходу из сложившейся ситуации, у которой оба народа оказались в заложниках.
Стамбульский университет культуры действует с 1997 года. В 2008 году на его базе был создан GPOT. Центр занимается изучением ряда внешнеполитических проблем имеющих для Турции важное значение. В их числе армяно-турецкие отношения, отношения Турции с Израилем, Кипрская проблема, ситуация в Арабских странах.
Поездки и встречи армянских журналистов в Турцию и турецких в Армению организованы в рамках совместного проекта Ереванского пресс-клуба, центра GPOT и фонда "Евразия".

1. Предисловие

Любые политические события, происходящие в Турции или касающиеся её, не могут не влиять – прямо или косвенно – на Армению. Такова уж наша давняя и, увы, безальтернативная геополитическая реальность. Сосед у нас, мягко говоря, особый, если не сказать – заклятый. Говорят, уже не такой как раньше, и как его значительно более дикий младший брат сегодня – но история ведь никуда не девается. История, скажем, не вдаваясь в очевидные истины, не даёт нам расслабиться и млеть от каких бы то ни было сладкоречивых заверений потомков жесточайших убийц наших предков. А значит, обязывает нас знать о Турции как можно больше и непрерывно пополнять эти знания. Недаром говорят (слегка перефразируя): осведомлен – значит, вооружен.

Поэтому крайне актуально регулярное получение армянским экспертным и политическим сообществом адекватной и грамотной информации о реальном состоянии турецкого общества, специфике и движущих силах его политического развития. Особенно важным это стало в последнее время, когда резко возросла международная, в частности,  региональная активность нашего западного соседа. Когда не утихают его неудовлетворенные европейские амбиции. Когда с ним приходится считаться мировым державам, в том числе и союзническим к нам.

И, наконец, нам надо знать сегодня о Турции несравненно больше, чем вчера, ибо наконец-то у нас появился Президент, который рискнул сыграть с ними по взрослому – в настоящую большую политическую игру. Игра эта прервана пока. Старший брат-турок оказался скованным обязательствами перед своим младшим братом-турко-азером. А также в очередной раз показал неготовность взять ответственность за свою историю. Но, что самое обидное, значительная часть и нашего общества, увы, не поняла и не поддержала нашего Президента. Но, может быть, кроме всего прочего, ещё и в силу недостатка у всех нас адекватной информации об оппоненте?

К сожалению, у нас сегодня действительно налицо дефицит соответствующего как традиционным, так и новым вызовам необходимого потока информации о Турции. Эта ситуация имеет своим неизбежным наследием укоренение однобоких поверхностных оценочных систем и стереотипов, лежащих в основе многих наших выступлений и публикаций. Что не может не отражаться затем и на уровне массового восприятия проблемы.

Мы не знаем в должной мере и глубине ни структурные, ни институциональные аспекты и факторы развития и текущего состояния турецкого общества. Мы не знаем соотношений политических курсов и перспектив основных игроков, не знаем динамику общественных настроений в ней. В публикуемых статьях мы часто судим о Турции застывшими позавчерашними штампами и нашими внутренними ощущениями, подчас не имеющими с сегодняшней реальностью ничего общего.

Решение этой крайне важной для нас, в частности, для выработки правильного внешнеполитического курса нашей страны задачи, традиционно – надо не жалеть времени и средств на внешне невидимую, но крайне необходимую работу по всестороннему изучению своего визави. Причем, часто для получения такого знания вовсе не обязательно применение каких-либо специальных методов сбора информации об оппоненте. Немало ценной информации содержится в исследованиях, публикуемых в абсолютно открытых, общедоступных источниках: прежде всего, в научных политологических изданиях. Мало того, часто такие работы публикуют сами турки! Данной статьей нам и хотелось бы начать процесс ознакомления армянского читателя с некоторыми такими исследованиями.

В статье приводится достаточно адекватный, по нашему мнению, анализ сегодняшнего политического класса Турции в контексте ряда важных процессов, проходящих в этой стране в последние годы, в частности, на предыдущих парламентских и президентских выборах 2007 года. Он сделан доктором Зейно Баран – женщиной, хорошо знакомой нам в трех своих ипостасях. Во-первых, она политолог из известного Хадсоновского Института в Вашингтоне. Во-вторых, она турчанка (хотя пишут, что на самом деле у неё много и нетурецкой крови, но это уже вопрос из другой сферы компетенции). И, в-третьих, наконец, она – супруга известного своим активным и, мягко говоря, не совсем проармянским участием в Минской группе ОБСЕ, с недавних пор послом США в Азербайджане Мэтью Брайзы.

В силу всего этого мы посчитали данную статью заслуживающей внимания армянского читателя. Знакомство с ней может помочь лучше понять сегодняшнюю Турцию, её политическую палитру, сформированную на предыдущих парламентских и президентских выборах 2007 года, в своей драматичной непростой динамике, в преддверии очередных общенациональных выборов 12 июня нынешнего года. И, имея это лучшее понимание, строить более адекватные реальности модели нашей армянской региональной политики. Сегодня, когда имена Эрдоган и Гюль стали у нас общеизвестны, небезынтересно было бы узнать, как они завоёвывали и укрепляли свою нынешнюю власть.

О стиле изложения. Мы приводим аналитический обзор статьи. Текст её подвергнут сокращениям и стилистическим коррекциям, адаптирующим, по нашему мнению, научную журнальную статью, ориентированную на англоязычное профессиональное политологическое сообщество, к восприятию её армянским, в том числе и непрофессиональным, но небезразличным к проблеме читателем.

2. Обзор статьи 

Zeyno Baran (Hudson Institute in Washington, D. C.) Turkey divided. Зейно Баран Турция разделенная. Journal of Democracy, 2008, vol. 19, №1, January 2008, pp. 55-69.

Статья о парадоксе, наблюдаемом в политическом поле современной Турции. Углубление демократии, которое во всех остальных странах приводит к демократической консолидации и к развитой демократии, там увеличивает раскол общества, чем делает демократию в стране ещё более хрупкой.

С позиций такой возрастающей поляризации турецкого общества в статье рассматриваются парламентские выборы, прошедшие в стране 22 июля 2007 года. Правящая Партия Справедливости и Развития (ПСР), которой принадлежат оба сегодняшних лидера страны – премьер-министр Реджеб Тайип Эрдоган и президент Абдулла Гюль – и имеющая выраженные исламские корни, одержала на них убедительную победу, набрав 46.7% голосов и получив, соответственно, 341 из 550 мест в однопалатном турецком Великом национальном собрании.

Выборы, однако, не устранили социальное и политическое напряжение в стране, внутри которой так и остались две Турции с конкурирующими, зачастую противоположными взглядами на своё будущее. Одна из них продолжает секуляристские республиканские традиции, заложенные Мустафой Кемалем Ататюрком. Другая – желает переформатировать республику на исламских началах. Выборы лишь ещё раз обнажили эту основную линию турецкого общественного раскола и все связанные с ним проблемы.

По одну сторону этой линии находятся те, кто поддерживает начатые ПСР после её прихода к власти в ноябре 2002 года экономические и политические реформы. Эта группа неоднородна и в свою очередь делится на две части. Одна их них – так называемые либеральные демократы, считающие политику ПСР у руля страны крайне успешной и обеспокоенные лишь угрожающими тревожащими заявлениями со стороны могущественных турецких военных. В этой группе много пострадавших от военных переворотов 1960, 1971 и 1980 гг., которые, в силу этого, всегда выступают за ограничение влияния военных на политику. Их целью является, прежде всего, посылка военным сигнала о том, что в зрелом, демократическом обществе результаты выборов должны приниматься и уважаться всеми, вне зависимости от того, какая партия их выиграла.

Либеральные демократы выступают также за большую вовлеченность в политику граждан, имеющих этнические курдские корни, в частности, живущих в регионах традиционного проживания курдов на юго-востоке страны. Они верят, что ПСР может наилучшим образом решить эту проблему. В соответствии с данными Международной кризисной группы, в составе турецкого парламента, избранного в 2002 году, было около 180 курдов, большинство из которых входили в ПСР. В ходе своего примечательного визита в августе 2005 года в юго-восточный город
Диарбекир премьер-министр Эрдоган даже признал, что в Турции имеется «курдская проблема», и она может быть решена путем развития демократии и гражданских прав.

Военные вместе с основными оппозиционными партиями: Республиканской Народной Партией (РНП) и Партией Национального Действия (ПНД), подвергли острой критике Эрдогана за фразу «курдская проблема». Этнические же курды были удовлетворены, увидев в этой фразе признание премьером того, что курдский вопрос вышел за рамки лишь беспокойств о терроризме и национальной безопасности.

Либеральные демократы рассматривали усилия ПСР по смещению традиционно невидимой периферии политического спектра к центру как часть более общего процесса «нормализации». Ключевым аспектом этого процесса они рассматривали замену старой элиты (называемой в народе «белыми турками» за её европейские, секуляристские и урбанистические корни) на «анатолийцев», то есть, тех, кто прибыли из азиатской части страны и склонны к большей традиционности и к открытой практике ислама.

Второй базовой группой в ПСР являются верующие мусульмане и исламисты, призывающие партию, в частности, выполнить своё обещание изменить конституцию и разрешить женщинам носить исламскую косынку в университетах. Как и многие другие, турецкие умеренные исламисты принимают демократические выборы (по крайней мере, инструментально) как наиболее легитимный путь к власти.

Либеральные демократы и исламисты объединились в поддержке процесса присоединения Турции к ЕС, видя в нем лучшую защиту своих интересов. ПСР приняла свою европейскую платформу в 2002 году. В свою очередь ЕС, после более чем сорока лет предварительных переговоров, в октябре 2005 года начал-таки переговоры с Турцией о вступлении. ПСР осталась самой проевропейской партией Турции, инициировав многие амбициозные политические и экономические реформы, требуемые ЕС.

Турецкие исламисты исторически оппонировали вхождению Турции в ЕС, считая его «христианским клубом». Позиция же ПСР по этому вопросу убедила многих скептиков в том, что она порвала со своим исламистским прошлым и стала ныне похожей скорее на христианско-демократическую партию европейского типа. Иначе трудно объяснить, зачем ПСР было нужно вводить демократические реформы и поддерживать вхождение Турции в ЕС, а не призывать к введению шариата в стране и к более тесным её связям с ближневосточными мусульманскими  соседями?

Эта логика, однако, отражает упрощенное восприятие исламских движений. Начиная с 90-х годов, подавляющее большинство этих групп существенно изменили свои стратегии. Многие отошли от идеи тотальной исламизации, требующей часто конфронтации с государством. Многие исламистские партии – от Марокко до Малайзии – последовательно наращивают поддержку демократии и свободы, употребляя при этом вместо ссылок на шариат слоганы борьбы с коррупцией и поддержки хорошего государственного управления. Учитывая их глубокую укоренённость и мобилизационные возможности (через образовательные, религиозные сети и т.п.), некоторые из этих партий уже достигли того уровня, когда они в состоянии выиграть на честных и свободных выборах.

ПСР очень выиграла от этой новой своеобразной стратегии. Она сделала выводы из опыта Некметтина Эрбакана – премьера-исламиста, которого секуляристский истеблишмент отстранил от власти путем «постмодернистского переворота» февраля 1997 года. Эрдоган понял, что нуждается, чтобы на его стороне были Запад, бизнес и медиа. Его поддержка вступлению Турции в ЕС была логическим продолжением этого понимания и такой позиции. Более того, ЕС был главным союзником исламистов в двух принципиальных и важных для них вопросах: ограничении роли военных в политике и противодействии запрету на ношение косынок в университетах. В обоих случаях, похоже, ЕС проявлял большую близость к исламистам, чем к секуляристским кемалистам.

В рамках своих попыток обеспечить начало переговоров о вступлении в ЕС Эрдоган в июле 2003 года предложил пакет реформ, которые существенно ограничили власть Совета Национальной Безопасности (СНБ) – конституционного органа, который долгое время был инструментом влияния военных. Согласно принятому новому закону СНБ управляется гражданским генеральным секретарем. Он может осуществлять свои действия только по инициативе премьер-министра, а реализация его решений проверяется вице-премьером.

По вопросу же косынок, как и религиозной свободы вообще, ПСР и многие исламские группы были разочарованы сдвигом в позиции ЕС. По мере того как в ЕС начинались дебаты по поводу степени допустимости публичного выражения религиозных чувств в секуляристском демократическом обществе, европейцы начинали относиться с большим понимаем к существующим турецким аналогичным законам. Первый шок был, когда ежегодный отчет Европейской Комиссии по Турции за 2003 год не содержал, в отличие от предыдущих, критики запрета ношения косынок. Это молчание удостоилось критики со стороны в то время министра иностранных дел Абдуллы Гюля. За этим последовала поддержка Европейским Судом по Правам Человека (ЕСПЧ) в июне 2004 года решения Стамбульского университета 1998 года о запрете ношения исламских косынок в аудиториях. ЕСПЧ оправдал запрет как введенный «с целью защиты прав и свобод других» и для защиты «демократической системы в Турции». Основывая свои решения на важности защиты секуляризма и равноправия – двух принципов, которые «усиливают и дополняют друг друга» – ЕСПЧ также отметил акцент турецкой конституционной системы на защиту прав женщин. Несмотря на то, что это постановление шокировало ПСР, ЕС оставил принципиальный коридор, вдоль которого ПСР и её сторонники подталкивались в сторону больших религиозных свобод.

Основной целью второй из «двух Турций» является сохранение республики как единой, унитарной, строго секуляристской и националистической страны. И не допущение превращения её в страну, которая бы с целью обустройства курдов приняла федеративное или конфедеративное устройство. А также разрешила бы исламу стать ощутимым фактором в общественной сфере, чем существенно открыла бы себя для транснационального влияния.

Эта группа руководствуется тем, что дела в Турции идут все хуже и хуже, а людей беспокоит множество угроз, с которыми сталкивается страна. Чувствуя себя побежденными внешними и внутренними врагами, многие секулярные националисты, бывшие когда-то проевропейскими и прозападными, существенно изменили свою позицию, в том числе, частично и видя тесные объятия ПСР с Западом.

Таких националистов беспокоит курдский сепаратизм и исламизм, представлявшие традиционно две основные экзистенциальные угрозы турецкой секуляристской республике. В новую эру, после 11 сентября, исламисты, ориентирующиеся на демократию и отказ от насилия, получили поддержку Запада. А после войны в Ираке, впервые с времен первой мировой войны, создалась реальная возможность формирования самостоятельной курдской общности. Традиционный турецкий истеблишмент стал испытывать растущий страх от всего этого. После прихода ПРС к власти в 2002 году изменился не только международный контекст, но и сместился внутренний центр силы. Ситуация стала настолько критичной, что уходящий президент Ахмед Недет Сезер и начальник Генерального штаба генерал Яшар Бюйюканит заявили перед выборами 2007 года, что две этих основных угрозы сегодня выше, чем когда бы то ни было после образования республики.

Основной страх секуляристов основан на предположении о наличии у ПСР секретного плана превращения Турции в исламское государство. ПСР, полагают они, освоила искусство исламского «tagiyyah» – сокрытия своей истинной силы до момента обладания достаточной властью. Цитируя заявления основных лидеров ПСР последних двух десятилетий, секуляристы утверждают, что ПСР сменила лишь риторику, а не своё исламистское мышление.

Наиболее интересными являются в этом смысле две неудавшиеся инициативы ПСР. Первой была попытка принятия в сентябре 2004 года законопроекта об уголовном преследовании за супружеские измены, остановленная предупреждением Гюнтера Ферхогена и Европейской Комиссией по расширению. Вторым инцидентом стала попытка Эрдогана назначить в марте 2006 года Аднана Бюйюкдениза главой Аль Барака Тюрк, то есть, сделать главным банкиром Турции. Аль Барака Тюрк – это особый финансовый институт, основанный в марте 1984 года после легализации тогдашним президентом Тургутом Озалом банковского дела в  Турции по исламским законам, то есть, без использования процента интереса.

После выраженного инвесторами шока президент Сезер ветировал это назначение и вопрос был закрыт. Сезер ветировал многие назначения и инициативы ПСР, облегчив заботы секуляристов, для которых вскоре президент стал последним бастионом защиты их интересов и взглядов. И когда Бюлент Ариндж, впоследствии спикер парламента и фигура с исламистским прошлым, выразил желание «переопределить секуляризм», это усилило беспокойство, что если ПСР удастся посадить своего человека в кресло президента, то именно так и случится.

Некоторые секуляристы были настолько расстроены неудачливостью и пассивностью политических партий, негосударственных организаций (НГО), медиа и других групп гражданского общества, что начали задавать вопросы о том, почему военные отнеслись столь толерантно к ПСР вместо того, чтобы избавиться от них, как они сделали с Эрбаканом менее чем за 10 лет до того? Они упрекали генерала Хильми Озкока, начальника Генштаба во времена, когда ПСР пришла к власти, в излишней мягкости.

Секуляристов беспокоит непонимание, по их мнению, Западом того, что в стране с мусульманским большинством необходима свобода общественной сферы от религии – основа турецкой и французской концепций секуляризма. В то же время, свобода религии, основанная на американской модели, может, по их мнению, открыть дорогу к последовательной исламизации страны. И в свете атак, предпринимаемых исламистами, их либеральными союзниками и Западом (в основном ЕС) на вооруженные силы, секуляристы начинают все больше расценивать отношение ЕС к турецким военным как в лучшем случае наивное, а в худшем – откровенно злобное. Чувствуя поддержку ЕС по проблемам политического ислама, секуляристы в то же время считают, что ЕС применяет по отношению к “исламской” Турции критерии, которые никогда не применяет к немусульманским членам ЕС.

Секуляристские силы внутри Турции, традиционно наиболее близкие к Западу, теперь расстроены наблюдаемой ими поддержкой США ПСР как “умеренно исламистского” правительства – модели, могущей быть примененной ко всему мусульманскому миру. Такая ситуация, с их точки зрения, будет анафемой основополагающим идеалам Турецкой Республики. Ататюрк создавал секулярную демократию, в которой разделение государства и религии должно было быть всячески защищено.

Глядя на свою страну, многие секулярно настроенные турки видят, что после четырех лет правления ПСР доверие общества к секуляризму упало. Опрос, проведенный PEW в октябре 2007 года, показал, что из 42 рассмотренных стран Турция показала второе по значению падение поддержки секуляризма за пять лет. В 2002-м 73% респондентов в Турции согласились, что “религия – это вопрос персональной веры и должна оставаться отделенной от государственной политики”. К 2007 году этот процент упал до 55%. Более ранний опрос, проведенный турецкой НГО TESEV, показал, что количество тех, кто считают себя мусульманами в большей степени, чем турками или турецкими гражданами, выросло с момента прихода ПСР к власти в 2002 году на 10%. Тем самым, количество людей, считающих себя исламистами, теперь составляет почти половину всех, считающих себя мусульманами.

В кампанию против ПСР включается также упоминание курдского сепаратизма, в частности, обеспокоенность коммерческими и политическими связями ПСР с иракскими курдами. Полагают, что именно этими связями объясняется упорное противодействие правительства Эрдогана военному вмешательству в мятежные базы Курдской Рабочей Партии (КРП) в северной части страны. Критики ПСР считают, что эта партия занята больше объединением граждан – неважно, курдов ли, турков ли – под сенью ислама, чем защитой национальной безопасности и границ.

Со временем националисты и ПСР разошлись почти по всем ключевым турецким проблемам. И, поскольку позиция ПСР была часто близка к позиции Запада, противоположные ПСР группы сдвигались в антизападную сторону. Их противостояние проявилось, в частности, в принятии ПСР плана Аннана по Кипрской проблеме, который националисты считают продажей турецких интересов. Кроме того, в готовности ПСР встретиться с президентом Ирака Джалалом Талабани и открыть греческую Православную семинарию в Халки. Секуляристы увидели в последнем опасность открытия в дальнейшем и исламского учебного центра.

Желающие сохранения статуса-кво были также озабочены воздействием глобального капитала. Иностранные инвесторы, получающие большие доходы, чем когда-либо ранее, были склонны видеть ПСР у власти как источника стабильности, предсказуемости и доступности новых инвестиционных возможностей. Многие из этих крупных зарубежных бизнес-лидеров и не вспомнили бы об уменьшившейся секулярности Турции, заработай хорошо рынки. Соответственно, оппоненты ПСР настроились и против глобального бизнеса.

По мере того, как страна готовилась к выборам, две Турции все больше удалялись друг от друга. Турецкая история вообще полна противостояний, принимавших различные формы в зависимости от трендов и геополитики данного времени. В 2007 году основным было разделение на тех, для кого главной была угроза демократии со стороны военных и на тех, для кого главной была угроза секуляризму со стороны исламистов.

С момента прихода ПСР к власти стало ясно, что основные свои карты обе стороны раскроют во время президентских выборов 2007 года. Они и начали, не показывая ничего на публику, создавать альянсы и готовиться к электоральной битве за много месяцев до того: ПСР, заручаясь поддержкой Запада; оппозиция – привлекая на свою сторону военных.

ПСР полагала, что парламентское большинство в 2/3, образовавшееся, в том числе и благодаря несуразностям в электоральных правилах, давшим ей колоссальные бонусы в 2002 году, позволит ей легко провести своего кандидата в президенты. Однако многие из голосов, полученных ПСР в 2002 году, основывались не столько на особых чувствах к ней, сколько на неудовлетворенности предыдущим правительством. Более того, много людей голосовали за ПСР в предположении, что если партия станет действовать в выраженном исламистском стиле, то военные вмешаются и тем или иным образом восстановят секуляризм.

Оценивая ситуацию в парламенте, секуляристы решили настаивать на том, чтобы парламентские выборы состоялись перед президентскими, а не в ранее запланированный срок в ноябре 2007 года. Аргументом их являлось то, что новый парламент будет лучше способен легитимно избрать президента на следующие семь лет. В то же время, правительство Эрдогана стремилось сосредоточить страну больше на экономических преобразованиях, чем на форсировании выборов. Однако правительство не смогло заглушить голоса, выражающие беспокойство по поводу возможного выдвижения в президенты премьера Эрдогана, проведшего некоторое время в тюрьме за противодействие секуляризму, и чья супруга носит исламскую косынку. Его кандидатура была абсолютно неприемлемой для секуляристов.

Почти до конца апреля 2007 года Эрдоган держал страну в неопределенности по поводу своих намерений. Исламисты из ПСР считали, что пришло время иметь «своего человека» президентом, опасаясь, что если будет утрачен этот шанс, то новый возникнет не скоро. Появлялись сообщения, что Эрдоган предложит компромиссного кандидата, возможно, Векди Гёнюля, министра безопасности, не имеющего исламистских корней, и чья супруга не носит косынки.

Эрдоган перед объявлением своего решения стремился добиться одобрения кандидатур Гюля и Аринча, имеющих одинаковые с премьером исламистские корни, и являющихся наиболее влиятельными лицами в ПСР после самого Эрдогана. Подчеркивалось, что выбор не исламиста может расколоть партию, и, чтобы избежать этого, один их трех признанных её лидеров должен быть выдвинуть кандидатом. Наконец, Эрдоган назвал министра иностранных дел Гюля. Это повергло в шок истеблишмент, который ожидал скорее кого-то типа Гёнюля. Хотя и более умеренный в риторике, Гюль тем не менее, считался исламистом в той же мере, что и Эрдоган. К тому же супруга Гюля также носит косынку.

Парламент, или, скорее, часть его, собрался на первый раунд выборов президента 27 апреля. Тем временем разразился конституционный кризис. В его основе был вопрос: необходимо ли для проведения выборов президента присутствие 367 депутатов, то есть, 2/3 парламента? Оппозиция бойкотировала выборы, что сокращало присутствие до 361 депутата. РНП, единственная партия кроме ПСР, имеющая места в парламенте, немедленно поставила вопрос перед Конституционным судом.

В тот же вечер военные разместили на своём сайте предостережение о грядущих дискуссиях по секуляризму. Объявив себя «абсолютными защитниками секуляризма» они сослались при этом на заявление генерала Бюйюканита о том, что следующий президент Турции должен быть «предан принципам республики не на словах, а по сути, и должен демонстрировать это на практике».

Конституционный суд 1 мая постановил, что для выборов президента необходим кворум в 367 депутатов. Гюль 10 мая снял свою кандидатуру и на следующий день парламент проголосовал за перенесение парламентских выборов на 4 месяца вперед – на 22 июля. Эрдоган назвал решение Конституционного суда «выстрелом по демократии». Многим показалось тогда, что манифест генерального штаба бросил тень на независимость суда.

Турецкие  военные, сыгравшие решающую роль при основании республики, обладают в глазах большинства турок, по сравнению с другими институтами, значительно большей легитимностью. К сожалению, это привело к ожиданиям многих людей, что военные «спасут» их от внутренних и внешних вызовов, в том числе и от нелиберальных политических партий и коррумпированных правительств. Соответственно, вместо того, чтобы брать ответственность на себя и сохранять секулярную систему через нормальный демократический процесс, значительное число турок остаются пассивными, и, когда дела угрожают выйти из нормальной колеи, рассчитывают, что военные «приведут всё в порядок».

В дни неопределенности, сразу после 27 апреля, ПСР провела голосование по конституционной поправке, вводящей прямые выборы президента. Это была её хитрость для обеспечения прямого избрания Гюля в случае потери большинства в парламенте после выборов 22 июля. Для ПСР, учитывая её известность в вопросах демократии и реформ, было странным делать такие существенные изменения в одном, оставляя нетронутыми другие ключевые вопросы. В частности, такие, как иммунитет членов парламента, недостаточная прозрачность финансирования политических партий, порог в 10% для завоевания партией хотя бы одного места в парламенте. Если бы этот порог был снижен до 5% или даже до 7%, это привело бы к более консенсусному поведению партий, исключив конфликтную игру с нулевой суммой, отличающую сегодняшнюю Турцию. Однако, поскольку, это бы уменьшило контроль парламента со стороны ПСР, данный пункт остался нетронутым.

Промежуток времени между концом апреля и концом июля был эмоциональным периодом взаимных обвинений. ПСР сосредоточилась на критике военных, видя в каждом, кто выступал против Гюля, угрозу переворота. Со своей стороны, оппозиция утверждала, что сторонники Гюля недооценивают опасность политического ислама, и даже желают видеть Турцию живущей по законам шариата.

Разделение между двумя Турциями стало более зримым с началом массовых демонстраций в апреле в Анкаре с лозунгами поддержки демократических и секулярных принципов. Призывая Эрдогана не баллотироваться в президенты, демонстранты размахивали турецкими флагами и скандировали лозунги: «Турция секулярная и останется секулярной!», «Мы не хотим шариатской страны!». Вторая волна демонстраций прошла в Стамбуле. За ней последовали крупные демонстрации в эгейском портовом Измире и в черноморском Самсуне. Будучи против исламистского президента в целом, они особенно фокусировались на Гюле. Наиболее запоминающимся слоганом этих акций был: «Нет шариату, нет перевороту!» - суммирующий два полюса, тянущие страну назад и выражающий желание большинства людей установления демократического консенсуса.

Протестующие опасались, что Президент от ПСР предоставит своей партии полный контроль над исполнительной и законодательной ветвями власти. Это, наряду с возможностями влиять на судебную власть, положило бы конец разделению властей. Бизнес-группы и принадлежащие им СМИ, зависимые от хороших отношений с правительством, хранили молчание. Таким образом, главная оппозиция ПСР перед выборами находилась не столько в парламенте, бизнесе или в СМИ, сколько в судах, в президентской ветви, среди военных и в гражданском обществе.

Потому 14 апреля, начало демонстраций, было названо днём пробуждения турецкого гражданского общества. Отвергая одновременно исламизм и милитаризм, демонстранты призывали все партии вести себя рационально и с осознанием основных интересов страны. Народ был впереди политиков, призывая две правоцентристские и две левоцентристские партии оставить непрекращающиеся препирательства и трения и встать рядом.

В результате многие, кто бы голосовал за левоцентристские партии, пришли к решению голосовать за ПСР. Она больше других заботилась о неимущих, предлагала программы социальных услуг, образования и здравоохранения – что на самом деле должно было быть предметом забот левых. Похожим образом ПСР все более заменяла традиционные правоцентристские партии, которые не смогли отойти от образа коррумпированных и неэффективных. Другими словами, значительная часть успеха ПСР определялась её умением занимать пространства в обеих частях политического спектра, которые должны были быть заняты установившимися правоцентристскими и левоцентристскими партиями, если бы те не были настолько нефункциональными.

Как результат общественного давления, две правоцентристские партии (Отечества и Верного Пути) объявили 5 мая о своём объединении в новую Демократическую Партию (ДП). Однако, после первого порыва, этот альянс из-за внутренней борьбы быстро распался. Соответственно, не объединилось и государство. Традиционные избиратели правоцентристских партий, а также все сторонники демократического процесса, сохранили острые разногласия.

Левоцентристские партии оказались ненамного лучше. 18 мая Зеки Сезер (Zeki Sezer), лидер Демократической левой партии (ДЛП), объявил, что его партия будет сотрудничать на грядущих выборах с РНП. Это был во всех смыслах неестественный союз. Перед выборами оппозиция лидеру РНП Денизу Байкалу (Deniz Baykal) существовала даже внутри партии. В широких слоях он рассматривался как анти-бизнесовый, антизападный и раскалывающий политик.

Зависимыми от бизнеса СМИ обе сильнейшие оппозиционные партии: РНП и ПНД были представлены как наиболее антибизнесовые, антиевропейские, и антиамериканские партии. Как и Запад, продолжения единоличного лидерства ПСР желал и турецкий бизнес, опасаясь потенциальной коалиции РНП с ПНД. И РНП и ПНД вызывали страх, оттеняя этим вред от сделанного ПСР и снижая опасение от неприятностей, которые она бы оставила во власти после себя. Их подход мог бы ещё сработать, если бы наряду с критикой, они представляли и свою позитивную программу. Ко всем проблемам оппозиции добавился и дефицит времени для подготовки к выборам. ПСР, наоборот, никогда не прекращала своих мобилизационных усилий, добавив к своим преимуществам нахождения у власти прекрасную инфраструктуру избирательной кампании.

Наиболее важно то, что ПСР излучала надежду на будущее и оптимизм, имея достаточно хорошие результаты пятилетнего правления, особенно в экономических реформах. До прихода к власти ПСР в Турции, начиная с 1983 года, было не менее семи неорганизованных коалиционных правительств. Такая крайняя политическая нестабильность была губительной для инвестиций. Турецкая экономика пережила в этот период много взлётов и падений, имея средний рост годового ВНП с 1991 по 2001 гг. в 3.7%.

ПСР унаследовала и затем успешно реализовала программу восстановления экономики, предложенную ещё в марте 2001 года бывшим вице-президентом Всемирного Банка, а затем министром экономики Турции Кемалем Дервишем. В 2006 году инфляция в стране впервые с 1976 года опустилась с двухзначной до однозначной величины. Среднегодовой рост экономики в первые пять лет пребывания ПСР у власти составил 7.4%. Начало переговоров по вступлению Турции в ЕС сделало её особенно привлекательной для иностранных инвесторов. Помогали также тренды глобальных рынков. Правительство ПСР демонстрировало беспрецедентную открытость к приватизации.

С такими показателями не удивительно, что бизнес-сообщество страны поддержало ПСР, особенно на фоне враждебности оппозиции к глобальному капиталу и приватизации. Практически никто среди турецкого бизнес-сообщества и иностранных инвесторов не желали видеть иного коалиционного правительства. Бизнес с удовлетворением воспринимал проевропейскую политику ПСР и поддержку, которую она оказывала международным инвестициям. Либеральные демократы принимали нормы ЕС и перспективу членства Турции в нём.

И даже, несмотря на то, что рейтинг предпочтений ЕС среди турок, измеренный организацией Pew Poll, опустился с 58% в 2004 году до 27.1% в июле 2007 года, тем не менее, бизнесмены, либералы и исламисты по-прежнему рассматривали ЕС как один из своих лучших пропагандистских средств, которому противостоял негибкий кемалистский истеблишмент.

Ко дню выборов страна обнаружила себя в некой ложной дихотомии. Те, кто были за демократию, должны были голосовать за ПСР. Но если при этом предметом их заботы был ещё и секуляризм, то они должны были голосовать за оппозицию! Тем самым, голоса сторонников секуляризма были разделены, поскольку в оппозиционном лагере было много партий, а главная защитница секуляризма, партия РНП, не смогла предложить избирателям убедительного видения будущего.

В результате ПСР получила около 47% голосов, что стало даже для неё сюрпризом. Опросы показывали уровень её поддержки до апреля всего в 30%. Позднее он поднялся до 40%, но мало кто верил в объективность этих опросов. Сработал обратный эффект от постановления военных от 27 апреля, подтолкнувшего людей к «сопротивлению демократическими голосами» против «заговорщиков».

Оппозиция была повержена. ДП не смогла завоевать ни одного места, набрав менее 6%. РНП также была разочарована. Несмотря на проведенные массовые митинги за секуляризм, набранные ею 20.8% только слегка превосходили 19.4%, полученные в 2002 году. ПНД, как и ожидалось, вошла в парламент третьей партией с 14.3% и 71 местом.

Возможно, наиболее характерным новым актором в парламенте стала прокурдская Партия Демократического Общества (ПДО). Её кандидаты выставлялись номинально как независимые, чтобы избежать необходимости преодоления 10% избирательного порога. И, действительно, ПДО успешно провела 22 человека, набрав при этом менее 5% в общенациональном зачёте. Ожидалось же, что она наберёт где-то 10 своих очередных мест, которые затем потеряет в пользу ПСР. Но, вопреки прогнозам, ПДО смогла добиться того, что впервые с 1991 года прокурдская партия будет представлена в Великом Национальном Собрании.

Ещё до оглашения результатов парламентских выборов внимание страны было сфокусировано на президентских выборах, назначенных на август. Эрдоган заявил, что предпочёл бы такого кандидата в президенты, который бы обеспечил необходимый для продолжения реформ низкий уровень напряжения в отношениях премьера с истеблишментом. Многие надеялись на выдвижение компромиссного кандидата и ослабление атмосферы поляризации. В то же время сторонники Гюля настаивали на том, чтобы успех ПСР на парламентских выборах был отображен в президентство именно Гюля.

Пять недель между парламентскими выборами и голосованием 28 августа в новом законодательном органе за Гюля в качестве следующего президента были крайне напряжёнными. Либеральные демократы и исламисты объединились в совместном неприятии идеи компромиссного кандидата. Более экстремальные исламисты критиковали других из их лагеря за излишнюю робость. Наблюдалось явное проявление эффекта тирании большинства и нежелания компромиссов. Страхи усилились так, что ПСР, использовавшая в прошлом тактику примирения, ныне, усилив власть, не собиралась терпеть разногласий.

Парламентские и президентские выборы 2007 года открыли новую страницу в демократическом развитии Турции. Впервые Турецкая Республика имеет и президента и премьер-министра с исламистской корнями, их супруги носят исламскую косынку. Правящая партия вернулась к власти сама и со значительно большей легитимностью, несмотря на атаки оппозиции, в очередной раз провалившейся в своих попытках приобрести привлекательность в глазах избирателей. Прокурдская партия вновь появилась в парламенте. И, хотя напряжённость между двумя Турциями сохраняется, ни одна из сторон не хочет быть обвинённой в нанесении вреда политической и экономической стабильности. Потому обе сохраняют умеренную сдержанность.

Военные сохраняли молчание с июльских выборов, оставляя при этом настороженный взгляд на исламизм и на курдский сепаратизм. Генеральный штаб с трудом воспринял факт избрания Гюля президентом и ПДО в парламент. Военные, однако, до следующего кризиса предпочитают оставаться вне политической сферы. В частности, было заметно отсутствие генерала Бюйюканита и других высших офицеров как на церемонии принятия присяги Гюлем, так и на открытии работы нового парламента.

Какие могут вырисовываться новые причины для конфликтов и кризисов?  Первой и основной является новая конституция, проект которой ПСР представила сразу после президентских выборов. В то время как многие хотели бы видеть новую «гражданскую» конституцию, взамен разработанной военными после переворота 1980 года, время и процессы поставили вопрос о реальных планах ПСР. Несмотря на многочисленные утверждения ПСР о том, что основной причиной необходимости новой конституции является введение реформ и больших свобод, дебаты неизбежно концентрировались вокруг того, не является ли максимальной свободой в понимании ПСР введение положений, которые бы легализовали ношение исламской косынки в общественных помещениях и университетах?

Другой проблематичный вопрос, связанный с конституцией, был связан с референдумом о всенародном избрании президента. ПСР предлагала провести такой референдум до того, как Великое Национальное Собрание избрало Гюля одиннадцатым президентом. Референдум прошёл 21 октября и показал 70% за. По идее, Гюль должен был уйти в отставку и снова искать всенародную поддержку. Однако под давлением ряда других проблем этого не случилось. Тем самым вопрос привнесения в турецкую демократию прямых выборов президента привлек на удивление небольшое внимание.

Дебаты по конституционным изменениям и президентству Гюля рассматривались также как возрождение дискурса по «второй республике». Введенное президентом Кемалем Гюрзелем для легализации переворота 27 мая 1960 года, это выражение ассоциировалось с борьбой, ведущейся сторонниками и противниками турецкой республики 1923 года. В начале 90-х гг. новое поколение «вторых республиканцев» заявило, что первая республика 1923 года не была ни демократической, ни плюралистической. Потому она требует обновления и перерождения во «вторую», более демократическую и менее жёстко кемалистскую, которая бы успешно встретила вызовы XXI века. Сегодняшние вторые республиканцы имеют те же взгляды, и потому они против предложения ПСР ввести «менее идеологическую» (читай – менее кемалистскую) конституцию, которая бы была более либеральной в вопросах открытого публичного выражения религии, свободы слова и прав меньшинств.

Курдский вопрос является вторым предметом спора. С ростом вероятности того, что регион иракского Курдистана может достичь некоторой формы независимости, стали неизбежными крайние действия со стороны турецких курдов в приграничных районах. Во время, когда атаки КРП стали заходить внутрь Турции и стала активно обсуждаться возможность военного вторжения в северный Ирак для уничтожения их баз, риторика и действия членов ПДО попали под пристальное внимание. Выступления некоторых законодателей от ПДО стали вызывать беспокойство тем, что они могут стать выразителями интересов КРП в парламенте. В 1991 году депутаты от предыдущей курдской партии были лишены своих мест за то, что настаивали на принятии присяги на курдском, а не на турецком языке. Члены ПДО, веди они себя похожим образом, были бы обречены на то же самое.

Растягиваемые в разные стороны множеством надежд и страхов, турки чувствуют неуверенность по поводу будущего своей страны. В последнем исследовании общественного мнения Pew, проведенном в ряде стран с мусульманским большинством, только 31% турецких респондентов  согласились с утверждением «демократия может функционировать в нашей стране». Этот показатель на 50% меньше, чем полученный всего 4 года назад и был нижайшим среди всех стран, участвующих в опросе. Такой пессимизм может быть следствием напряжения турецких граждан, живущих на неопределённой, постоянно сдвигающейся средней почве между демократическим прогрессом и демократическим кризисом.

Турецкая политика является вибрирующей, многоцветной и непредсказуемой. Страна имеет функциональное и прозрачное, демократически избранное правительство, проведшее много демократических реформ. Однако раскол между двумя Турциями сохраняется и углубляется. Этому также способствуют конституционные поправки, которые могут угрожать секуляризму и возродить тревогу относительно курдского сепаратизма и ползучей исламизации страны. Страны во главе с исламистами и либеральными демократами, использующими теперь тот же словарь демократии, что и западные правительства. А вопрос, будет ли существовать и превалировать, и в какой степени, секулярная демократическая республика, основанная на принципах и представлениях Ататюрка – является экзистенциальным вопросом, с которым Турция столкнётся в будущем.

3. Послесловие

Итак, мы видим, что колоссальным фактором в оценке турецкой действительности, а, значит, и в определении политической линии по отношению к ней, является понимание её сегодняшней политико-идеологической и ментальной раздвоенности, описанной в представленной выше статье. Соотношение исламских демократов и секуляристских националистов, их непростой диалог в турецком обществе, формируют повестку дня сегодняшней турецкой политической и социальной жизни. Чья позиция толерантна к налаживанию отношений с Арменией, кто меньше готов к ним, кто более решителен в отстаивании своих взглядов и стереотипов? Без рассмотрения таких вопросов, без вникания в их суть, никакая наша инициатива не может быть серьезной и профессиональной, а, значит, и перспективной.

Мы видим из статьи, сколь неоднороден турецкий политический ландшафт. Сколь различны господствующие в разных социальных слоях представления о своём народе и стране, о её месте в мире и о путях её развития. Главной же, раскалывающей сегодня Турцию, является дилемма между исламистским и националистическим характером страны. Эти две конкурирующие модели – серьёзная проблема турецкого общества. Отметим по ходу, что нашим армянским идеологам хорошо бы в связи с этим быть осторожнее, указывая вместе два таких разных явления, как панисламизм и пантюркизм. Эти две тенденции не могут сегодня быть произнесены в одном контексте. Так говорить, значит, не учитывать основной дискурс сегодняшнего турецкого общества, вызванный существенным противостоянием этих двух идеологий.

Надо иметь в виду также внешнеполитический формат турецкой раздвоенности. Вне Турции, безусловно, существуют силы, влияющие на оба процесса, заинтересованные в продвижении той или иной политико-идеологической модели страны. И, соответственно, лоббирующие ту или иную тенденцию и соответствующие партии в стране – сегодняшнюю умеренную исламистскую власть в лице ПСР, или их националистически-секуляристских оппонентов из РНП и других партий.

Существенным и весьма неожиданным на первый взгляд оказалось то, что носителем европейских устремлений стала партия исламистского толка. Мало того, она оказалась и основной защитницей некоторых демократических ценностей, став, по сути, мягким адвокатом курдов в стране, сторонницей налаживания отношений с нами. Оппозиция же в лице секулярных националистов-кемалистов подвергает их за это критике.

При всех издержках и нюансах, мы также стали свидетелями того, что именно исламская партия ПСР, будучи у власти в Турции, оказалась стороной процесса диалога с Арменией. Давно и хорошо известно также то, как активно развиваются наши отношения с исламским Ираном, вызывая при этом злобную реакцию Азербайджана. Так, может быть, современный, умеренный политический ислам – не самый худший партнер для нашей христианской Армении? Которая, возможно, как ни странно, в глазах Ирана как партнер и добрый сосед имеет более привлекательный вид, чем лживо-мусульманский Азербайджан?

И, может, именно христианская вера, основа нашего армянского национального самосознания, и есть ключ к достойному позиционированию себя и налаживанию правильных и эффективных отношений с мусульманскими соседями? И, соответственно, уважение к мусульманской вере наших соседей, прежде всего, Ирана, а теперь, мы видим, что, возможно, и Турции, может стать важным рычагом к созданию хорошего и благоприятного для нас регионального климата? Может быть, стоит ослабить критику ислама, в том числе панисламизма, больше энергии уделяя критике и идеологической борьбе с подлинным нашим сегодняшним противником – Азербайджаном? Этим циничным искусственным геополитическим образованием, лживым, как оказывается, не только в своих смешных заявлениях о приверженности демократии, правам человека, миру и иным, ничего с ним общего не имеющим ценностям, но и лживым в своем мусульманстве?

Турция в том виде, в котором она сегодня предстает перед миром, в своих поисках и метаниях, все дальше отходит от Азербайджана. При всех заверениях о нерушимой дружбе, иногда кажется, что им самим порой надоедает этот пресловутый статус старшего брата Азербайджана, тяготит их. Азербайджанцы сегодня – это дикий, позавчерашний вариант турок. Даже язык азербайджанский – это архаичный турецкий язык. Поиски своей идентичности, себя в этом мире, своего варианта государственного устройства, непростой, но все-таки путь хоть к какой-то демократии – это всё отдаляет Турцию от своего дикого младшего брата. Этническое родство тут сталкивается с медленным, но очевидным ментальным отчуждением. Не надо бояться признаться себе в этом: Турция по очень многим параметрам сегодня совсем не то же самое, что Азербайджан. Повторяем – по своей институциональной и социальной сути, а не по заверениям и заявлениям.

Известно, что Турция уже давно идёт, и, в то же время, никак не придёт в Европу. В связи с этим нельзя не согласиться с нашим Президентом С. Саргсяном: нам выгодно вхождение Турции в ЕС. Ибо, во-первых, это единственный на сегодня реальный шанс для нас стать непосредственным соседом ЕС. Но это ещё и наш шанс в гораздо более широком спектре возможных перспектив. Вхождение Турции в ЕС сразу же сделает её территорию значительно более доступной для миллионов наших соотечественников – граждан европейских государств, с их статусом, капиталами и т.п. Развитие этой мысли не входит в цели настоящей статьи, но думается, стоит задуматься над возможными перспективами, которые нам подарит этот факт. При правильной и эффективной организации наших действий тут может открыться множество захватывающих перспектив!

Потому, мы могли бы дать ясно понять Турции, что не только не будем мешать, но, наоборот, будем даже помогать ей в этом – при определенных, естественно, условиях. Но изложить эти условия, включая важнейшее, прежде всего для неё самой, признание Геноцида, мы можем лишь при наличии соответствующих площадок для диалога ней. А для того, чтобы создать эти площадки, чтобы начать думать и действовать в таком ключе, мы должны измениться. Нам надо перестать быть зажатыми в тисках непрекращающихся стенаний и слез горя по минувшим нашим трагедиям и поражениям. Тех слез, о которых жёстко, но справедливо писал ещё наш великий учитель Гарегин Нжде, говоря: «Попрошайничество и слезы — психология целого периода, наше единственное политическое оружие. Плач доказывает духовную незрелость или трусость».

Плач, который поставил и держит нас до сих пор в позиции обиженного побитого подростка. На все события, так или иначе касающиеся нас, мы реагируем именно так – глядя назад и выставляя напоказ наши горести, раны и обиды. Насупившись, обижаемся на сильных мира сего за то, что они не говорят порой о нашей боли прямым текстом, или не учитывают первоочередность нашей трагедии в определении своих политических приоритетов. Обижаемся на Америку за не упоминание её президентом слова «Геноцид», на Россию – за упоминание её президентом разрушительного для нас договора с Турцией.

Россия, США, как и любая другая крупная держава, ведут свою игру в нашем регионе. Турция – важный фактор, определяющий лицо этого региона. Что же мы хотим? Чтобы Медведев отверг, забыл интересы своей страны, в частности в таком системообразующем для сегодняшней России вопросе, как экспорт энергоносителей и сказал Эрдогану: Армения 16 марта 1921 года была разделена между большевиками и кемалистами, потому я не буду с Вами встречаться в этот день? И при этом, забыв свои интересы, свои текущие задачи, принимал бы решения исключительно руководствуясь желанием загладить вину большевиков перед нами и уменьшить нашу боль?  И, исходя из этого, мы обижаемся и протестуем? А потом обижаемся и, по сути, оскорбляем президента другой великой страны, США лишь за то, что он обращаясь к нам с невероятно теплыми словами сочувствия в день нашей трагедии (а я бы добавил, нашего позора), думая о своей стране и её интересах не произносит слова «геноцид»? Сколько же можно оставаться в ранге побитого подростка, смотреть, не отрывая глаз, лишь назад и не прекращая ни на миг застилать очи мутными потоками слез, не позволяющих нам видеть и оценивать внешние реалии?

Мало того, слёзы эти нам не дают видеть объективную картину событий и внутри страны. И мы тысячами идем, как агнцы на заклание, вослед равнодушному и циничному махинатору от политики всякий раз, лишь только услышим звуки сладкоречивых его якобы оппозиционных сирен. Идем, и с горьким воодушевлением слушаем его лживые заклинания. Забывая при этом или не желая вспоминать созданный им и его приспешниками убивавший нас страшный энергетический кризис. Забыв убийства в спину наших героев. Забыв переломанное им через колено наше волеизъявление на президентских выборах 1996 года. Забыв, наконец, что этот человек согласился, по сути, сдать врагу политый кровью наших героев Карабах в 1998 году. Карабах, благодаря которому он пришел к власти, чтобы вместе со своими подельниками обворовывать и убивать наше государство и наш народ. А мы все идем, идем тысячами к нему, и верим.

Может быть, это и есть показатель нашей духовной незрелости и трусости, о чем говорил Нжде? Ведь израненное сознание в принципе не может быть до конца объективным. Ибо направлено внутрь себя, в свою боль. И облегчаются такие, не прекращающие обливаться слезами страдания, не действием, не реальностью, а мистикой, иллюзией реальности, её артикулированием вовне. Вот признала ещё одна страна наш Геноцид, нашу боль и наш, будем называть вещи своими именами, исторический позор – и нам стало полегче. Ибо нас немного погладили по головке, пожалели. Вышел умелый манипулятор сознанием, сказал красиво о плохой жизни нашей и что он сделает её лучше – и мы сразу снова, как и 20 лет назад тянемся за ним, забыв, что это – грязный, лживый и циничный разрушителем нашей страны и нашего народа в первые, самые важные годы независимости.

Не забывать наше горе, а лишь смахнуть слёзы, чтобы увидеть объективную картину происходящего вокруг нас, и, в частности, в Турции. И, увидев её, разработать нашу новую, активную политическую доктрину. Чтобы стать, наконец, субъектом, а не объектом мировой политики.  Президент Серж Саргсян однажды рискнул это сделать. И это уже очень немало!

Кинорынок Каннского кинофестиваля вновь принес удачу Армении.
Как сообщил директор Национального киноцентра Армении (НКА) Геворк Геворкян, в рамках Кинорынка республика подписала предварительный договор о сотрудничестве с чешской студией "Барандов" и украинской "Интерфильм Продакшн".
"Чешская сторона готова финансировать армянское кино как на стадии постпродакшна, так и предварительных работ", - отметил Геворкян сегодня на пресс-конференции.
Что касается студии "Интерфильм Продакшн", то здесь сотрудничество двух стран развернется вокруг фильма "Параджанов: любитель прекрасного".
Согласно договоренности, все затраты на съемки в Армении, которые составят 50-70 тыс. евро, покроет НКА. Общий бюджет картины составляет 1.9 млн. евро, причем половину готовы выплатить французская, шведская и грузинская стороны.
Как ожидается, главную роль в полнометражной драме исполнит триумфатор Каннского кинофестиваля-2010 Серж Аветикян. По словам Геворкяна, в сотрудничестве с Арменией заинтересован и "Беларусьфильм", который выразил желание бесплатно участвовать в постпродакшне армянских фильмов.
"Мы всего в третий раз принимаем участие в Кинорынке Каннского кинофестиваля, но уже достигли определенных успехов. В частности, был подписан первый в истории Армении международный дистрибьюционный договор, согласно которому французская INSOMNIA World Sales покажет фильм Ованнеса Галстяна "Сплетенные параллели" в 40 странах мира", - сообщил Геворкян.
Этим работа армянской делегации в Каннах не ограничилась: были так же проведены презентации фильмов "Моя бедная любимая мама" Ники Шек и "Алаверди" Марии Саакян, а так же представлены проекты, привлекательные с точки зрения совместного кинопроизводства.
"Мы надеемся на то, что в будущем году в Каннском Кинорынке примет участие еще большее число армянских продюсеров и режиссеров, что увеличит шансы продвижения отечественного кино на международный рынок", - отметил он.
В 2010 году на Кинорынке Каннского кинофестиваля Армения представила 9 анимационных, 4 документальных, 10 игровых и 10 дебютных фильмов. В их числе - "Маэстро" Вигена Чалдраняна, "Убитый голубь" Грачья Кешишяна, "Анна Каренина" Армена Ронова, "Артавазд Пелешян" Айка Ордяна и "В поисках Нарекаци" Овика Ахвердяна. В ходе Кинорнынка были получены предложения о сотрудничестве с представителями международных компаний. Армянское кино не осталось без внимания и руководителей международных кинофестивалей: после показа в рамках Кинорынка фильмов "Сплетенные параллели" Ованнеса Галстяна и "Не смотри в зеркало" Сурена Бабаяна получили сразу несколько приглашений.

Кинотеатр "Наири" может вновь открыть двери перед зрителями.
"На данный момент мы ведем переговоры с собственниками "Наири". Согласно предварительной договоренности, один кинозал будет предоставлен Национальному киноцентру Армении на бесплатной основе", - сообщил директор киноцентра Геворк Геворкян сегодня на прессконференции. По его словам, в "Наири" планируется проводить тематические кинопоказы.
"Мы будем представлять армянские фильмы - как современные, так и ставшие классикой. Кроме того, будут школьные и детские сеансы, отдельная программа мастеров мирового кинематографа", - сказал он.
Кинотеатр "Наири" закрылся 1 апреля этого года после того, как арендатор отказался продлить договор об аренде по причине нерентабельности. Это событие стало неприятным сюрпризом для Международного кинофестиваля "Золотой абрикос", который должен пройти уже в июле. Однако оргкомитету фестиваля все же удалось найти выход из сложного положения: была достигнута договоренность о том, что на время "Золотого абрикоса" "Наири" возобновит свою работу.

По оценке Всемирного банка, вот уже нескольких лет Армения находится в пятерке лидеров стран по регистрации прав на недвижимость. Об этом заявил глава Комитета кадастра недвижимости при правительстве  РА Ерванд Захарян в ходе открывшейся сегодня в Ереване  31-ой сессии Межгосударственного совета по геодезии, картографии, кадастру и дистанционному зондированию земли.
Захарян представил некоторые аспекты осуществляемых реформ в сфере кадастра недвижимости.
"В частности, собран огромный банк кадастровых данных, проведены работы по началу государственной регистрации прав на недвижимое имущество", - сказал глава комитета.
По словам Захаряна, комитет работает по обновлению и нормативных актов данной сферы, после чего будут произведены существенные изменения методов работы кадастровой системы.
"Одной из составных частей реформы системы кадастра является снижение бюрократической волокиты и коррупционных рисков. Сегодня в Ереване действуют 9 территориальный отделов, однако, после реформ будет действовать только один центральный отдел и 5 контор по приему заявлений граждан. При этом,  все заявления будут посылаться в центральный отдел в электронном виде", - отметил Захарян, подчеркнув, что после реформ станет возможным регистрация сделок, связанных с нотариальными конторами, как например, оформление залога, в отделах кадастра и без нотариального заверения.
Тем не менее, как отметил Захарян , все еще существуют некоторые проблемы, препятствующие более продуктивной деятельности сферы. В частности, речь идет об автоматизации ведения кадастров.
"Именно поэтому в текущем году Армения стала на путь модернизации и внедрения в сферу новых информационных технологий, что должно позволить нам перейти на качественно новый уровень оказания услуг населению и реализации функций по ведению кадастра", - сказал он.
Отметим, что 8 июня открылась 31-ая сессии Межгосударственного совета по геодезии, картографии, кадастру и дистанционному зондированию земли, созданный в рамках СНГ в 1992 г. В работе сессии принимают участие представители РФ, Белоруссии, Киргизии, Молдовы, Туркмении и Таджикистана.

По моему глубочайшему убеждению армяне все равно не смогли бы стать коллегами убийц главного редактора газеты "Агос" Гранта Динка из партии Справедливости и развития. Подобное мнение выразил, отвечая на вопрос корреспондента АрмИнфо, политический и общественный активист армянской общины Стамбула Айко Багдад, комментируя отказ Совета ПСР утвердить кандидатуры стамбульских армян на предстоящих 12 июня парламентских выборах в Турции. "Я говорю это, потому что именно в результате националистической пропаганды этой партии стало возможно убийство Динка. Благодаря тому, что высшие чины ПСР смотрели сквозь пальцы на расследование этого возмутительного преступления оно, по сути, осталось безнаказанным. То же, что они пошли на так называемое потепление отношений с Арменией - ничто иное как вынужденный, продиктованный извне шаг", - заметил он. По словам Багдада, армянские кандидаты имели определенные шансы на прохождение в парламент, поскольку предполагалось, что они будут выдвинуты от 2-го избирательного округа, преимущественно населенного армянами. Таким образом, планировалось, что несколько представителей армянской общины будут представлены не только как м мажоритарии поддерживаемые прокурдской партией 'Мира и демократии', но и в пропорциональных списках ПСР и Народно-республиканской партии. В то же время, комментируя причины по которым армянские кандидаты так и не оказались в числе мажоритарных кандидатов на предстоящих выборах, Багдад отметил, что выдвинутые сначала от 2-го из 3 избирательных округов Стамбула и поддерживаемые лично Абдуллой Оджаланом армяне впоследствии вошли в серьезные противоречия с представителями поддерживающей их прокурдской партии <Мира и демократии> (BDP). В частности, речь шла о резких высказываниях некоторых политиков о Геноциде армян. При этом, он затруднился ответить на вопрос, что же стало причиной отвода кандидатов- армян в случае ПСР и НРП. 12 июня в Турции состоятся парламентские выборы. На 550 мест в Великом собрании страны реально претендуют три основные партии Турции: Справедливости и развития, Народно-республиканская партия, Партия националистического движения. Прокурдская партия 'Мира и демократии' не имея реальных шансов на прохождения установленного турецкой Конституцией 10-процентного барьера, выставила лишь кандидатов- мажоритариев. Армянская община Турции, проживающая в основном в 15-миллионном Стамбуле, насчитывает около 70 тысяч человек.

В результате давления Евросоюза возглавляемая премьером Эрдоганом правящая партия Справедливости и развития начала возвращать имущество армянским фондам, утерянное ими в результате Геноцида армян. Об этом, отвечая на вопрос корреспондента АрмИнфо, сообщил политический и общественный активист армянской общины Стамбула Айко Багдад.
"Процесс начался еще 5 лет назад после того как ПСР впервые стала предпринимать шаги в направлении возвращения имущества и материальных ценностей армянским фондам.  Это выразилось в соответствующей программе, разработанной и представленной партией.  Однако, процесс несколько застопорился после того как вечный соперник ПСР - Народно-республиканская партия, решив использовать это в политических целях в своей борьбе с ПСР, обратилась с иском в Конституционный суд, расценив этот шаг ПСР как антиконституционный"- заметил он.
Однако, после того как КС Турции отклонил иск НРП, посчитав этот шаг проявлением национализма, по словам Багдада, процесс вновь пошел. На сегодняшний день некоторые армянские фонды уже обрели утерянное в 1915-23 гг. имущество, которое им было возвращено властями.
12 июня в Турции состоятся парламентские выборы. На 550 мест в Великом собрании страны реально претендуют три основные партии Турции: Справедливости и развития, Народно-республиканская партия, Партия националистического движения.  Армянская община Турции, проживающая в основном в 15-миллионном Стамбуле, насчитывает около 70 тысяч человек.

 На VIII Международном кинофестивале "Золотой абрикос" будут представлены лучшие короткометражные ленты Каннского МКФ.
"Мы привезли с Каннского кинофестиваля очень интересные картины с сильной драматургией. Так что я настоятельно советую молодым армянским режиссерам не обходить своим вниманием новую программу "Золотого абрикоса"", - сообщил сегодня журналистам режиссер Арам Шахбазян, посетивший Каннский Кинорынок в качестве представителя армянского фестиваля.
По его словам, на сегодняшний день армянское короткометражное кино уступает по качеству западной продукции.
"Достаточно сказать, что в программу "Короткометражное кино" "Золотого абрикоса" была включена всего одна картина армянского режиссера", - заметил Шахбазян.
В этом году впервые кинофестиваль "Золотой абрикос" отметит лучшие короткометражные фильмы. Победители в новой номинации будут награждены специальным призом "Золотая косточка". До 2010 года "Золотой абрикос" отмечал лучшие фильмы в категориях "Игровое кино", "Документальное кино" и "Армянская панорама". Кроме того, свои призы вручали Международная федерация кинопрессы FIPRESCI и экуменическое жюри.
В этом году любителей кино ожидает целое созвездие звезд первой величины.  Среди сюрпризов VIII Международного кинофестиваля "Золотой абрикос" - программа киношкол, в которую войдут работы Школы кинорежиссуры Анджея Вайды (Польша) и школы кино и телевидения при колледже Сапир (Израиль).  Кроме того, отдельными программами будет представлено кинопроизводство Италии и стран СНГ. В рамках фестиваля будет с большим размахом отпраздновано несколько юбилеев - 70-летие Романа Балаяна, 80-летие Дмитрия Кесаянца и 75-летие Эдмонда Кеосаяна.

 Антиармянский психоз в Азербайджане докатился и до имен детей.
Как сообщает бакинское агентство "Тренд", председатель парламентского комитета Милли Меджлиса (парламента) Азербайджана по культуре Низами Джафаров обнародовал новые принципы, которые будут применяться при присвоении имен детям. "В свое время в отделах записи актов гражданского состояния (ЗАГС) существовал список, и никто не мог выйти за его пределы.  Сейчас этот список значительно расширился, и были определены принципы", - сказал Джафаров. По его словам, будет исключены разные формы написания одного и того же имени.  "Например, из вариантов написания имени Мусвиг, Мушвик и Мушфиг будет выбран только один вариант", - сказал Джафаров. По словам председателя комитета, не будет разрешаться называть именами, состоящими из двух букв или из соединения трех имен. В целом будут введены ограничения и на имена, состоящие из двух имен, и будет не рекомендовано присваивать такие имена, как Аллахверди или Имамгулу. По словам Джафарова, будут запрещены чрезвычайно архаичные имена, заимствованные имена, такие как Вера или Зара, или имена оккупантов (Андраник, Гитлер, Сталин). Ожидается, что в ближайшее время министерство юстиции предоставит в Милли Меджлис документ, касающийся имен и фамилий. "Но может быть и так, что в новый список не попадет какое-то красивое имя. Оно может быть присвоено ребенку по решению специальной комиссииАкадемии наук", - сказал председатель комитета.

 "Я не думаю, что визит Махмуда Ахмадинежада в Ереван был отложен из-за острой реакции Баку на сближение Ирана с Арменией. Скорее всего, две причины стали основой отмены или переноса поездки: недостаточная подготовленность содержательной части визита и внутренняя обстановка в Иране". Об этом Vesti.Az заявил директор российского Центра по изучению современного Ирана Раджаб Сафаров.  По его словам, в Иране сейчас проходит процесс формирования нового Кабинета министров (в ИРИ президент возглавляет правительство - прим. ред.), и еще не все вопросы, связанные с ключевыми фигурами правительства, решены.
"Более того, при решении некоторых этих вопросов наблюдается достаточно жесткое противостояние между Кабинетом министров и парламентом. Думаю, что это также повлияло на отмену визита", - сказал он.
"Конечно, любое сближение Ирана с Арменией вызывает если не озабоченность, то настороженность у официального Баку. Это вполне естественно. Точно так же Тегеран реагирует на сближение Азербайджана со странами, которые не являются дружественными Ирану. Это обычная практика в современной мировой политике. Но из-за этого не отменяют визиты. Иран заинтересован в развитии стратегических отношений с Азербайджаном. И Тегеран не хочет на ровном месте портить имеющиеся отношения с Баку. В любом случае, руководство Ирана всегда учитывает озабоченность Азербайджана. Иран крайне не заинтересован в действиях, которые могли бы негативно восприниматься как в Азербайджане, так и Армении", - сказал Р. Сафаров.

 По данным полученным агентством АрмИнфо из комбанков Еревана, в банковских обменных пунктах сегодня максимальный курс покупки доллара США составил 376 драмов $1, евро - 550 драмов за евро, российского рубля (за 1 RUR) - 13,5 драма.  Минимальный курс продажи доллара США составил 377,5 драма за $1, евро - 555 драмов евро, российского рубля (за 1 RUR) - 13,6 драма.

Сегодня в Ереване стартовала 31-я сессия Межгосударственного совета  СНГ по геодезии, картографии, кадастру и дистанционному зондированию земли, приуроченная к мероприятиям, посвященным 20-летию СНГ.
Открывая сессию, представитель исполнительного комитета СНГ Альберт Дружинин, приветствуя участников сессии, указал на большую повестку заседания.
"Вопросы, которые мы будем обсуждать, являются одними из важнейших составляющих оборонных способностей и безопасности наших стран", - заметил он.
По словам Дружинина, в конце 2011 г. в ходе Совета глав государств, кроме прочих вопросов, будет также представлен отчет о результатах работы данной сессии. Дружинин выразил уверенность и надежду на укрепление основ сотрудничества между странами участниками, формирование единой политики в сфере картографии и геодезии, что , по его мнению, внесет весомый вклад в процесс укрепления отношений стран СНГ в целом.
Отметим, что в работе совета принимают участие представители России, Белоруссии, Киргизии, Молдовы, Туркмении и Таджикистана. Напомним, что Межгоссовет по геодезии, картографии, кадастру и дистанционному зондированию земли был основан в 1992 г. в рамках Сотрудничества независимых государств.

 В Ереване на заседании суда по иску членов семьи экс- президента Роберта Кочаряна против учредителя оппозиционной газеты "Жаманак" - ООО "Скизб Медиа кентрон" вынесен вердикт, обязывающий газету выплатить 3 млн драмов (около 8 тыс. долларов) за клевету и оскорбление.
Суд общей юрисдикции ереванских общин Кентрон и Норк-Мараш под председательством судьи Ара Мелкумяна удовлетворил часть иска, относящуюся к выплате компенсации за оскорбление чести в размере в 1 млн драмов и за клевету в размере 2 млн драмов. Между тем, судья не удовлетворил ту часть иска членов семьи Роберта Кочаряна, которая относится к оплате адвокатских услуг - в размере 3 млн драмов.
Напомним, что жена и старший сын экс-президента Белла и Седрак Кочаряны требовали опровергнуть сведения, опубликованные в ряде статей газеты "Жаманак" и выплатить компенсацию за моральный ущерб в сумме 6 млн драмов или порядка 16 тыс. долларов.  Согласно иску, ряд публикаций о том, что Белле Кочарян принадлежит сеть аптек '911', а Седраку Кочаряну - алмазный прииск в Индии и компания "Спайка", опорочили честь и достоинство Беллы и Седрака Кочарянов.
Отметим, что в настоящее время в суде общей юрисдикции ереванских общин Центр и Норк-Мараш идет судебный процесс по иску экс-президента Армении Роберта Кочаряна против газеты "Грапарак" ("Площадь"). Роберт Кочарян подал исковое заявление в суд с требованием опровергнуть сведения, опубликованные в статье "Кочаряна уничтожают, Царукяну объясняют" 15 февраля 2011 года. Кочарян требует опровержения информации, по его мнению, порочащей его честь и достоинство.Также Кочарян требует компенсацию за моральный ущерб 6 млн драмов (порядка 16 тысяч долларов). По ходатайству стороны истца, суд уже наложил арест на имущество и финансовые счета газеты.
Роберт Кочарян и его семья ранее подавали в суд на оппозиционную газету "Айкакан жаманак" ("Армянское время"). По решению суда, принятому летом 2009 года, газета выплатила семье Кочаряна компенсацию за нанесенный моральный ущерб в размере 10 тысяч долларов.

5 июня в 21.00 резко ухудшилось состояние здоровья находящего в предварительном заключении в уголовно-исправительном учреждении "Нубарашен"  Гагика Сафаряна.
Как сообщили АрмИнфо в Управлении уголовно-исправительных учреждений Министерства юстиции РА, медицинская служба УИУ "Нубарашен" выявила у него острую кишечную инфекцию, вызвав после этого бригаду "Скорой помощи". Каретой "Скорой помощи" заболевший был доставлен в УИУ "Больница для заключенных", где было сообщено, что Гагик Сафарян нуждается в срочной операции, после чего он сразу был доставлен в медицинский центр "Эребуни", где заключенный прошел медицинское обследование и был прооперирован. На следующий день, 6 июня в 19.00 Гагик Сафарян скончался в медицинском центре ""Эребуни".
Согласно источнику, в связи со смертью заключенного, ряд СМИ Армении распространили сообщение о том, что заключенный скончался в УИУ, сотрудники которого не реагировали соответствующим образом на его просьбы о медицинской помощи. Данное сообщение, как утверждают в УИУ Минюста, не соответствует действительности. Для выяснения причин смерти  заключенного назначена судебно-медицинская экспертиза В прошлом четыре раза судимый Гагик Сафарян, который страдал неизлечимой болезнью, обвинялся в незаконном обороте наркотическими и психотропными веществами в крупных размерах.

Сегодня в Ереване стартовал первый этап VII Международного конкурса им Хачатуряна.
Одним из членов жюри, которому предстоит отобрать лучших из лучших в категории "фортепиано", является известный пианист, профессор Королевской академии музыки (Лондон) Рустем Хайрутдинов (Rustem Hayroudinoff). В беседе с АрмИнфо он признался, что в конкурсантах прежде всего ищет артистизма, и яркости. "Наше искусство может выжить только при одном условии - если мы будем преподносить его слушателям через призму своей мудрости, страсти, любви, своего отношения к жизни. Я ищу артистизма, яркости и своего отношения. Если этого нет с самого начала, то вряд ли это когда-нибудь будет" - заметил Хайрутдинов.
Музыкант признался, что сам когда-то участвовал в конкурсах и поэтому знает, что на участников оказывается огромное давление. "Очень часто побеждают, к сожалению, не самые талантливые, а те, у кого лучше нервы.  Из истории мы знаем, что были совершенно бесподобные музыканты, которые совершенно не умели участвовать в конкурсах. Обычно артистические натуры очень уязвимы, и трудно от них ожидать того, чтобы каждую секунду своего выступления они били в десятку. Лично я не ищу спортсменов, а хочу, что бы меня тронули за душу". - сказал он. По словам Хайрутдинова, в истории пианистического искусства были великие артисты, которые играли практически как в боксерских перчатках. "Например, знаменитый Альфред Корто. Он на конкурсе вряд ли мог бы получить какую- то премию, но это был артист, которому было что сказать, и поэтому до сих пор мы его слушаем и любим". - отметил пианист.
VII Международныйо конкурс им Хачатуряна открылся 6 июня. В общей сложности в нем принимает участие свыше 40 музыкантов и композиторов из США, Канады, Китая, Испании, России и других стран. В этом году конкурс проходит по специальностям "фортепиано" и "композиция". В категории "фортепиано" приз за I место составляет $15 тыс, за II место - $10 тыс, и III место - $5 тыс. Помимо денежной премии, занявшего первое место музыканта ожидает еще один подарок - право выступать в течение концертного сезона 2011-2012 гг. с симфоническим оркестром Мариинского театра или с Московским государственным академическим симфоническим оркестром. В номинации "композиция" I премия составляет $5 тыс.
Церемония награждения победителей состоится 13 июня.

Европейская комиссия 31 мая опубликовала доклад "Против расизма и нетерпимости", в котором  нашли место факты антиармянской политики официального Баку. Об этом сегодня сообщил журналистам тюрколог Варужан Гегамян.
"В докладе отмечается, что в Азербайджане на всех уровнях формируется отрицательный образ армянина. В нем подчеркивается, что в Азербайджане проживает 20-30 тысяч армян, которые скрывают свою национальность. Хочу отметить, что доклад не имеет обязательной силы, однако он  показывает, что Азербайджан не готов к мирным переговорам и постоянно готовит общество к войне",- сказал он.
Гегамян также отметил, что в Азербайджане история преподносится на фоне роста националистических настроений. В учебниках истории говорится, что азербайджанцы всегда стремились к мирным отношениям с армянами, однако армяне постоянно отвергали призывы к миру и стремились уничтожить азербайджанцев.
"Они говорят о давних отношения с армянами, однако постоянно заявляют, что армяне утвердились в регионе совсем недавно, и этим противоречат сами себе", -  сказал Гегамян.

 Правящая в Турции и возглавляемая премьер-министром Реджепом Эрдоганом Партия справедливости и развития, по всей видимости, останется лидером в парламенте нового созыва. Подобное мнение в ходе прошедшего в центре GPOT (Global Political Trends Center) Стамбульского университета культуры круглого стола выразил профессор университета Мармары, эксперт по электоральным системам и процессам Омер Фарук Генчкая.
"ПСР не только свободно преодолеет предусмотренный Конституцией 10-процентный барьер, поскольку уже считается фаворитом на предстоящих 12 июня выборах, но и наберет не менее 45-50% голосов электората. Таким образом, вся интрига на предстоящих выборах развернется вокруг того сумеет ли партия Эрдогана завоевать две трети голосов и симпатий электората. Также очень важно сможет ли ПСР в третий раз после прихода к власти в 2002 году сформировать однопартийное правительство. В целом, я считаю, что в се четыре партии, которые сейчас находятся в парламенте, имеют все шансы на преодоление, по крайней мере, 10-процентного барьера", - заметил профессор.
Таким образом, по словам Генчкая, Эрдоган уже провел масштабную работу, грамотно построив свою предвыборную кампанию, в ходе публичных выступлений перед многотысячными аудиториями в крупнейших городах Турции. В то же время, коснувшись долгосрочных проектов, анонсированных Эрдоганом в ходе предвыборной кампании, профессор выделил "Безумный проект", согласно которому на западной окраине Стамбула будет построен канал, который свяжет между собой Чёрное и Мраморное море.
"Эрдоган и ПСР всегда стремятся быть впереди своих конкурентов, привлекая электорат всем, чем только можно и в первую очередь масштабными проектами. Однако, не следует забывать, что главное в чем нуждается сегодняшняя Турция - это принципиально новое общество. И залог развития страны, прежде всего, следует искать в этом", - подытожил профессор.
Согласно социологически опросам, ПСР может набрать на выборах 45,5% голосов избирателей. На втором месте основная оппозиционная Народно-республиканская партия, которая может рассчитывать на 30,5% голосов.  Предполагается, что "Безумный проект", согласно которому на западной окраине Стамбула будет построен канал, который свяжет между собой Чёрное и Мраморное моря, будет иметь длину в 45 - 50 км, при глубине в 25 метров, и ширине 150 метров. Окончание строительства намечено на 2023 год - год столетия Турецкой республики.
Стамбульский университет культуры действует с 1997 года. В 2008 году на его базе был создан GPOT. Центр занимается изучением ряда внешнеполитических проблем имеющих для Турции важное значение. В их числе армяно-турецкие отношения, отношения Турции с Израилем, Кипрская проблема, ситуация в Арабских странах. Поездки и встречи армянских журналистов в Турцию и турецких в Армению организованы в рамках совместного проекта Ереванского пресс-клуба, центра GPOT и фонда "Евразия".

В Турции уже открыты пути к признанию Геноцида армян, имевшего место в начале прошлого века. Подобное мнение в ходе встречи с армянскими журналистами выразил директор центра GPOT (Global Political Trends Center) Стамбульского университета культуры Менсур Акгюн (Mensur Akgun).
"Я хочу особо отметить, что как это на первый взгляд не парадоксально, но наше общество, государство способствует углублению этого вопроса. При этом в Турции окончательно смирятся с существованием факта Геноцида армян лишь в результате урегулирования отношений с Арменией", - заметил эксперт.
По словам директора Global Political Trends Center отношения с Арменией важны и необходимы для Турции не только с точки зрения внешнеполитической повестки дня, но и во внутренних процессах в Турции. В этом контексте он особо отметил необходимость общественного содействия этому процессу, как в Армении, так и Турции.
"Мы же в свою очередь, совместно с Ереванским пресс-клубом, стараемся общими усилиями двигать этот процесс вперед", - подытожил Акгюн.
В результате учиненного в 1915-1923 гг. младотурецким правительством Турции Геноцида армян в Турции было истреблено около полутора миллиона армян. Крайне болезненно реагируя на критику Запада, Турция по сей день упорно отвергает обвинения в свой адрес. Тем не менее, факт Геноцида уже признан Уругваем, Россией, Францией, Италией, Нидерландами, Бельгией, Польшей, Литвой, Словакией, Швецией, Швейцарией, Грецией, Кипром, Ливаном, Канадой, Венесуэлой, Аргентиной. США пока ограничились признанием факта Геноцида 42 штатами.
Стамбульский университет культуры действует с 1997 года. В 2008 году на его базе был создан GPOT. Центр занимается изучением ряда внешнеполитических проблем имеющих для Турции важное значение. В их числе армяно-турецкие отношения, отношения Турции с Израилем, Кипрская проблема, ситуация в Арабских странах. Поездки и встречи армянских журналистов в Турцию и турецких в Армению организованы в рамках совместного проекта Ереванского пресс-клуба, центра GPOT и фонда "Евразия".

Проблемы между Турцией и Арменией обусловлены наличием проблем между Арменией и Азербайджаном. Подобное мнение в ходе встречи с армянскими журналистами выразил директор центра GPOT (Global Political Trends Center) Стамбульского университета культуры Менсур Акгюн (Mensur Akgun).
"Учитывая политику Турции по налаживанию отношений с соседними странами, наличие нормальных армяно-турецких отношений имеет для нас стратегическое значение. Меж тем границы между нашими странами закрыты начиная с 1993 года и эта ненормальная ситуация обусловлена проблемами имеющимися между Арменией и Азербайджаном", - подчеркнул эксперт.
Акгюн также особо подчеркнул, что даже если проблемы в армяно-азербайджанских отношениях не будут разрешены в ближайшее время, армянам и туркам придется обойтись без этого, наладив диалог для выработки общего мнения по выходу из сложившейся ситуации, у которой оба народа оказались в заложниках.
Стамбульский университет культуры действует с 1997 года. В 2008 году на его базе был создан GPOT. Центр занимается изучением ряда внешнеполитических проблем имеющих для Турции важное значение. В их числе армяно-турецкие отношения, отношения Турции с Израилем, Кипрская проблема, ситуация в Арабских странах.
Поездки и встречи армянских журналистов в Турцию и турецких в Армению организованы в рамках совместного проекта Ереванского пресс-клуба, центра GPOT и фонда "Евразия".

1. Предисловие

Любые политические события, происходящие в Турции или касающиеся её, не могут не влиять – прямо или косвенно – на Армению. Такова уж наша давняя и, увы, безальтернативная геополитическая реальность. Сосед у нас, мягко говоря, особый, если не сказать – заклятый. Говорят, уже не такой как раньше, и как его значительно более дикий младший брат сегодня – но история ведь никуда не девается. История, скажем, не вдаваясь в очевидные истины, не даёт нам расслабиться и млеть от каких бы то ни было сладкоречивых заверений потомков жесточайших убийц наших предков. А значит, обязывает нас знать о Турции как можно больше и непрерывно пополнять эти знания. Недаром говорят (слегка перефразируя): осведомлен – значит, вооружен.

Поэтому крайне актуально регулярное получение армянским экспертным и политическим сообществом адекватной и грамотной информации о реальном состоянии турецкого общества, специфике и движущих силах его политического развития. Особенно важным это стало в последнее время, когда резко возросла международная, в частности,  региональная активность нашего западного соседа. Когда не утихают его неудовлетворенные европейские амбиции. Когда с ним приходится считаться мировым державам, в том числе и союзническим к нам.

И, наконец, нам надо знать сегодня о Турции несравненно больше, чем вчера, ибо наконец-то у нас появился Президент, который рискнул сыграть с ними по взрослому – в настоящую большую политическую игру. Игра эта прервана пока. Старший брат-турок оказался скованным обязательствами перед своим младшим братом-турко-азером. А также в очередной раз показал неготовность взять ответственность за свою историю. Но, что самое обидное, значительная часть и нашего общества, увы, не поняла и не поддержала нашего Президента. Но, может быть, кроме всего прочего, ещё и в силу недостатка у всех нас адекватной информации об оппоненте?

К сожалению, у нас сегодня действительно налицо дефицит соответствующего как традиционным, так и новым вызовам необходимого потока информации о Турции. Эта ситуация имеет своим неизбежным наследием укоренение однобоких поверхностных оценочных систем и стереотипов, лежащих в основе многих наших выступлений и публикаций. Что не может не отражаться затем и на уровне массового восприятия проблемы.

Мы не знаем в должной мере и глубине ни структурные, ни институциональные аспекты и факторы развития и текущего состояния турецкого общества. Мы не знаем соотношений политических курсов и перспектив основных игроков, не знаем динамику общественных настроений в ней. В публикуемых статьях мы часто судим о Турции застывшими позавчерашними штампами и нашими внутренними ощущениями, подчас не имеющими с сегодняшней реальностью ничего общего.

Решение этой крайне важной для нас, в частности, для выработки правильного внешнеполитического курса нашей страны задачи, традиционно – надо не жалеть времени и средств на внешне невидимую, но крайне необходимую работу по всестороннему изучению своего визави. Причем, часто для получения такого знания вовсе не обязательно применение каких-либо специальных методов сбора информации об оппоненте. Немало ценной информации содержится в исследованиях, публикуемых в абсолютно открытых, общедоступных источниках: прежде всего, в научных политологических изданиях. Мало того, часто такие работы публикуют сами турки! Данной статьей нам и хотелось бы начать процесс ознакомления армянского читателя с некоторыми такими исследованиями.

В статье приводится достаточно адекватный, по нашему мнению, анализ сегодняшнего политического класса Турции в контексте ряда важных процессов, проходящих в этой стране в последние годы, в частности, на предыдущих парламентских и президентских выборах 2007 года. Он сделан доктором Зейно Баран – женщиной, хорошо знакомой нам в трех своих ипостасях. Во-первых, она политолог из известного Хадсоновского Института в Вашингтоне. Во-вторых, она турчанка (хотя пишут, что на самом деле у неё много и нетурецкой крови, но это уже вопрос из другой сферы компетенции). И, в-третьих, наконец, она – супруга известного своим активным и, мягко говоря, не совсем проармянским участием в Минской группе ОБСЕ, с недавних пор послом США в Азербайджане Мэтью Брайзы.

В силу всего этого мы посчитали данную статью заслуживающей внимания армянского читателя. Знакомство с ней может помочь лучше понять сегодняшнюю Турцию, её политическую палитру, сформированную на предыдущих парламентских и президентских выборах 2007 года, в своей драматичной непростой динамике, в преддверии очередных общенациональных выборов 12 июня нынешнего года. И, имея это лучшее понимание, строить более адекватные реальности модели нашей армянской региональной политики. Сегодня, когда имена Эрдоган и Гюль стали у нас общеизвестны, небезынтересно было бы узнать, как они завоёвывали и укрепляли свою нынешнюю власть.

О стиле изложения. Мы приводим аналитический обзор статьи. Текст её подвергнут сокращениям и стилистическим коррекциям, адаптирующим, по нашему мнению, научную журнальную статью, ориентированную на англоязычное профессиональное политологическое сообщество, к восприятию её армянским, в том числе и непрофессиональным, но небезразличным к проблеме читателем.

2. Обзор статьи 

Zeyno Baran (Hudson Institute in Washington, D. C.) Turkey divided. Зейно Баран Турция разделенная. Journal of Democracy, 2008, vol. 19, №1, January 2008, pp. 55-69.

Статья о парадоксе, наблюдаемом в политическом поле современной Турции. Углубление демократии, которое во всех остальных странах приводит к демократической консолидации и к развитой демократии, там увеличивает раскол общества, чем делает демократию в стране ещё более хрупкой.

С позиций такой возрастающей поляризации турецкого общества в статье рассматриваются парламентские выборы, прошедшие в стране 22 июля 2007 года. Правящая Партия Справедливости и Развития (ПСР), которой принадлежат оба сегодняшних лидера страны – премьер-министр Реджеб Тайип Эрдоган и президент Абдулла Гюль – и имеющая выраженные исламские корни, одержала на них убедительную победу, набрав 46.7% голосов и получив, соответственно, 341 из 550 мест в однопалатном турецком Великом национальном собрании.

Выборы, однако, не устранили социальное и политическое напряжение в стране, внутри которой так и остались две Турции с конкурирующими, зачастую противоположными взглядами на своё будущее. Одна из них продолжает секуляристские республиканские традиции, заложенные Мустафой Кемалем Ататюрком. Другая – желает переформатировать республику на исламских началах. Выборы лишь ещё раз обнажили эту основную линию турецкого общественного раскола и все связанные с ним проблемы.

По одну сторону этой линии находятся те, кто поддерживает начатые ПСР после её прихода к власти в ноябре 2002 года экономические и политические реформы. Эта группа неоднородна и в свою очередь делится на две части. Одна их них – так называемые либеральные демократы, считающие политику ПСР у руля страны крайне успешной и обеспокоенные лишь угрожающими тревожащими заявлениями со стороны могущественных турецких военных. В этой группе много пострадавших от военных переворотов 1960, 1971 и 1980 гг., которые, в силу этого, всегда выступают за ограничение влияния военных на политику. Их целью является, прежде всего, посылка военным сигнала о том, что в зрелом, демократическом обществе результаты выборов должны приниматься и уважаться всеми, вне зависимости от того, какая партия их выиграла.

Либеральные демократы выступают также за большую вовлеченность в политику граждан, имеющих этнические курдские корни, в частности, живущих в регионах традиционного проживания курдов на юго-востоке страны. Они верят, что ПСР может наилучшим образом решить эту проблему. В соответствии с данными Международной кризисной группы, в составе турецкого парламента, избранного в 2002 году, было около 180 курдов, большинство из которых входили в ПСР. В ходе своего примечательного визита в августе 2005 года в юго-восточный город
Диарбекир премьер-министр Эрдоган даже признал, что в Турции имеется «курдская проблема», и она может быть решена путем развития демократии и гражданских прав.

Военные вместе с основными оппозиционными партиями: Республиканской Народной Партией (РНП) и Партией Национального Действия (ПНД), подвергли острой критике Эрдогана за фразу «курдская проблема». Этнические же курды были удовлетворены, увидев в этой фразе признание премьером того, что курдский вопрос вышел за рамки лишь беспокойств о терроризме и национальной безопасности.

Либеральные демократы рассматривали усилия ПСР по смещению традиционно невидимой периферии политического спектра к центру как часть более общего процесса «нормализации». Ключевым аспектом этого процесса они рассматривали замену старой элиты (называемой в народе «белыми турками» за её европейские, секуляристские и урбанистические корни) на «анатолийцев», то есть, тех, кто прибыли из азиатской части страны и склонны к большей традиционности и к открытой практике ислама.

Второй базовой группой в ПСР являются верующие мусульмане и исламисты, призывающие партию, в частности, выполнить своё обещание изменить конституцию и разрешить женщинам носить исламскую косынку в университетах. Как и многие другие, турецкие умеренные исламисты принимают демократические выборы (по крайней мере, инструментально) как наиболее легитимный путь к власти.

Либеральные демократы и исламисты объединились в поддержке процесса присоединения Турции к ЕС, видя в нем лучшую защиту своих интересов. ПСР приняла свою европейскую платформу в 2002 году. В свою очередь ЕС, после более чем сорока лет предварительных переговоров, в октябре 2005 года начал-таки переговоры с Турцией о вступлении. ПСР осталась самой проевропейской партией Турции, инициировав многие амбициозные политические и экономические реформы, требуемые ЕС.

Турецкие исламисты исторически оппонировали вхождению Турции в ЕС, считая его «христианским клубом». Позиция же ПСР по этому вопросу убедила многих скептиков в том, что она порвала со своим исламистским прошлым и стала ныне похожей скорее на христианско-демократическую партию европейского типа. Иначе трудно объяснить, зачем ПСР было нужно вводить демократические реформы и поддерживать вхождение Турции в ЕС, а не призывать к введению шариата в стране и к более тесным её связям с ближневосточными мусульманскими  соседями?

Эта логика, однако, отражает упрощенное восприятие исламских движений. Начиная с 90-х годов, подавляющее большинство этих групп существенно изменили свои стратегии. Многие отошли от идеи тотальной исламизации, требующей часто конфронтации с государством. Многие исламистские партии – от Марокко до Малайзии – последовательно наращивают поддержку демократии и свободы, употребляя при этом вместо ссылок на шариат слоганы борьбы с коррупцией и поддержки хорошего государственного управления. Учитывая их глубокую укоренённость и мобилизационные возможности (через образовательные, религиозные сети и т.п.), некоторые из этих партий уже достигли того уровня, когда они в состоянии выиграть на честных и свободных выборах.

ПСР очень выиграла от этой новой своеобразной стратегии. Она сделала выводы из опыта Некметтина Эрбакана – премьера-исламиста, которого секуляристский истеблишмент отстранил от власти путем «постмодернистского переворота» февраля 1997 года. Эрдоган понял, что нуждается, чтобы на его стороне были Запад, бизнес и медиа. Его поддержка вступлению Турции в ЕС была логическим продолжением этого понимания и такой позиции. Более того, ЕС был главным союзником исламистов в двух принципиальных и важных для них вопросах: ограничении роли военных в политике и противодействии запрету на ношение косынок в университетах. В обоих случаях, похоже, ЕС проявлял большую близость к исламистам, чем к секуляристским кемалистам.

В рамках своих попыток обеспечить начало переговоров о вступлении в ЕС Эрдоган в июле 2003 года предложил пакет реформ, которые существенно ограничили власть Совета Национальной Безопасности (СНБ) – конституционного органа, который долгое время был инструментом влияния военных. Согласно принятому новому закону СНБ управляется гражданским генеральным секретарем. Он может осуществлять свои действия только по инициативе премьер-министра, а реализация его решений проверяется вице-премьером.

По вопросу же косынок, как и религиозной свободы вообще, ПСР и многие исламские группы были разочарованы сдвигом в позиции ЕС. По мере того как в ЕС начинались дебаты по поводу степени допустимости публичного выражения религиозных чувств в секуляристском демократическом обществе, европейцы начинали относиться с большим понимаем к существующим турецким аналогичным законам. Первый шок был, когда ежегодный отчет Европейской Комиссии по Турции за 2003 год не содержал, в отличие от предыдущих, критики запрета ношения косынок. Это молчание удостоилось критики со стороны в то время министра иностранных дел Абдуллы Гюля. За этим последовала поддержка Европейским Судом по Правам Человека (ЕСПЧ) в июне 2004 года решения Стамбульского университета 1998 года о запрете ношения исламских косынок в аудиториях. ЕСПЧ оправдал запрет как введенный «с целью защиты прав и свобод других» и для защиты «демократической системы в Турции». Основывая свои решения на важности защиты секуляризма и равноправия – двух принципов, которые «усиливают и дополняют друг друга» – ЕСПЧ также отметил акцент турецкой конституционной системы на защиту прав женщин. Несмотря на то, что это постановление шокировало ПСР, ЕС оставил принципиальный коридор, вдоль которого ПСР и её сторонники подталкивались в сторону больших религиозных свобод.

Основной целью второй из «двух Турций» является сохранение республики как единой, унитарной, строго секуляристской и националистической страны. И не допущение превращения её в страну, которая бы с целью обустройства курдов приняла федеративное или конфедеративное устройство. А также разрешила бы исламу стать ощутимым фактором в общественной сфере, чем существенно открыла бы себя для транснационального влияния.

Эта группа руководствуется тем, что дела в Турции идут все хуже и хуже, а людей беспокоит множество угроз, с которыми сталкивается страна. Чувствуя себя побежденными внешними и внутренними врагами, многие секулярные националисты, бывшие когда-то проевропейскими и прозападными, существенно изменили свою позицию, в том числе, частично и видя тесные объятия ПСР с Западом.

Таких националистов беспокоит курдский сепаратизм и исламизм, представлявшие традиционно две основные экзистенциальные угрозы турецкой секуляристской республике. В новую эру, после 11 сентября, исламисты, ориентирующиеся на демократию и отказ от насилия, получили поддержку Запада. А после войны в Ираке, впервые с времен первой мировой войны, создалась реальная возможность формирования самостоятельной курдской общности. Традиционный турецкий истеблишмент стал испытывать растущий страх от всего этого. После прихода ПРС к власти в 2002 году изменился не только международный контекст, но и сместился внутренний центр силы. Ситуация стала настолько критичной, что уходящий президент Ахмед Недет Сезер и начальник Генерального штаба генерал Яшар Бюйюканит заявили перед выборами 2007 года, что две этих основных угрозы сегодня выше, чем когда бы то ни было после образования республики.

Основной страх секуляристов основан на предположении о наличии у ПСР секретного плана превращения Турции в исламское государство. ПСР, полагают они, освоила искусство исламского «tagiyyah» – сокрытия своей истинной силы до момента обладания достаточной властью. Цитируя заявления основных лидеров ПСР последних двух десятилетий, секуляристы утверждают, что ПСР сменила лишь риторику, а не своё исламистское мышление.

Наиболее интересными являются в этом смысле две неудавшиеся инициативы ПСР. Первой была попытка принятия в сентябре 2004 года законопроекта об уголовном преследовании за супружеские измены, остановленная предупреждением Гюнтера Ферхогена и Европейской Комиссией по расширению. Вторым инцидентом стала попытка Эрдогана назначить в марте 2006 года Аднана Бюйюкдениза главой Аль Барака Тюрк, то есть, сделать главным банкиром Турции. Аль Барака Тюрк – это особый финансовый институт, основанный в марте 1984 года после легализации тогдашним президентом Тургутом Озалом банковского дела в  Турции по исламским законам, то есть, без использования процента интереса.

После выраженного инвесторами шока президент Сезер ветировал это назначение и вопрос был закрыт. Сезер ветировал многие назначения и инициативы ПСР, облегчив заботы секуляристов, для которых вскоре президент стал последним бастионом защиты их интересов и взглядов. И когда Бюлент Ариндж, впоследствии спикер парламента и фигура с исламистским прошлым, выразил желание «переопределить секуляризм», это усилило беспокойство, что если ПСР удастся посадить своего человека в кресло президента, то именно так и случится.

Некоторые секуляристы были настолько расстроены неудачливостью и пассивностью политических партий, негосударственных организаций (НГО), медиа и других групп гражданского общества, что начали задавать вопросы о том, почему военные отнеслись столь толерантно к ПСР вместо того, чтобы избавиться от них, как они сделали с Эрбаканом менее чем за 10 лет до того? Они упрекали генерала Хильми Озкока, начальника Генштаба во времена, когда ПСР пришла к власти, в излишней мягкости.

Секуляристов беспокоит непонимание, по их мнению, Западом того, что в стране с мусульманским большинством необходима свобода общественной сферы от религии – основа турецкой и французской концепций секуляризма. В то же время, свобода религии, основанная на американской модели, может, по их мнению, открыть дорогу к последовательной исламизации страны. И в свете атак, предпринимаемых исламистами, их либеральными союзниками и Западом (в основном ЕС) на вооруженные силы, секуляристы начинают все больше расценивать отношение ЕС к турецким военным как в лучшем случае наивное, а в худшем – откровенно злобное. Чувствуя поддержку ЕС по проблемам политического ислама, секуляристы в то же время считают, что ЕС применяет по отношению к “исламской” Турции критерии, которые никогда не применяет к немусульманским членам ЕС.

Секуляристские силы внутри Турции, традиционно наиболее близкие к Западу, теперь расстроены наблюдаемой ими поддержкой США ПСР как “умеренно исламистского” правительства – модели, могущей быть примененной ко всему мусульманскому миру. Такая ситуация, с их точки зрения, будет анафемой основополагающим идеалам Турецкой Республики. Ататюрк создавал секулярную демократию, в которой разделение государства и религии должно было быть всячески защищено.

Глядя на свою страну, многие секулярно настроенные турки видят, что после четырех лет правления ПСР доверие общества к секуляризму упало. Опрос, проведенный PEW в октябре 2007 года, показал, что из 42 рассмотренных стран Турция показала второе по значению падение поддержки секуляризма за пять лет. В 2002-м 73% респондентов в Турции согласились, что “религия – это вопрос персональной веры и должна оставаться отделенной от государственной политики”. К 2007 году этот процент упал до 55%. Более ранний опрос, проведенный турецкой НГО TESEV, показал, что количество тех, кто считают себя мусульманами в большей степени, чем турками или турецкими гражданами, выросло с момента прихода ПСР к власти в 2002 году на 10%. Тем самым, количество людей, считающих себя исламистами, теперь составляет почти половину всех, считающих себя мусульманами.

В кампанию против ПСР включается также упоминание курдского сепаратизма, в частности, обеспокоенность коммерческими и политическими связями ПСР с иракскими курдами. Полагают, что именно этими связями объясняется упорное противодействие правительства Эрдогана военному вмешательству в мятежные базы Курдской Рабочей Партии (КРП) в северной части страны. Критики ПСР считают, что эта партия занята больше объединением граждан – неважно, курдов ли, турков ли – под сенью ислама, чем защитой национальной безопасности и границ.

Со временем националисты и ПСР разошлись почти по всем ключевым турецким проблемам. И, поскольку позиция ПСР была часто близка к позиции Запада, противоположные ПСР группы сдвигались в антизападную сторону. Их противостояние проявилось, в частности, в принятии ПСР плана Аннана по Кипрской проблеме, который националисты считают продажей турецких интересов. Кроме того, в готовности ПСР встретиться с президентом Ирака Джалалом Талабани и открыть греческую Православную семинарию в Халки. Секуляристы увидели в последнем опасность открытия в дальнейшем и исламского учебного центра.

Желающие сохранения статуса-кво были также озабочены воздействием глобального капитала. Иностранные инвесторы, получающие большие доходы, чем когда-либо ранее, были склонны видеть ПСР у власти как источника стабильности, предсказуемости и доступности новых инвестиционных возможностей. Многие из этих крупных зарубежных бизнес-лидеров и не вспомнили бы об уменьшившейся секулярности Турции, заработай хорошо рынки. Соответственно, оппоненты ПСР настроились и против глобального бизнеса.

По мере того, как страна готовилась к выборам, две Турции все больше удалялись друг от друга. Турецкая история вообще полна противостояний, принимавших различные формы в зависимости от трендов и геополитики данного времени. В 2007 году основным было разделение на тех, для кого главной была угроза демократии со стороны военных и на тех, для кого главной была угроза секуляризму со стороны исламистов.

С момента прихода ПСР к власти стало ясно, что основные свои карты обе стороны раскроют во время президентских выборов 2007 года. Они и начали, не показывая ничего на публику, создавать альянсы и готовиться к электоральной битве за много месяцев до того: ПСР, заручаясь поддержкой Запада; оппозиция – привлекая на свою сторону военных.

ПСР полагала, что парламентское большинство в 2/3, образовавшееся, в том числе и благодаря несуразностям в электоральных правилах, давшим ей колоссальные бонусы в 2002 году, позволит ей легко провести своего кандидата в президенты. Однако многие из голосов, полученных ПСР в 2002 году, основывались не столько на особых чувствах к ней, сколько на неудовлетворенности предыдущим правительством. Более того, много людей голосовали за ПСР в предположении, что если партия станет действовать в выраженном исламистском стиле, то военные вмешаются и тем или иным образом восстановят секуляризм.

Оценивая ситуацию в парламенте, секуляристы решили настаивать на том, чтобы парламентские выборы состоялись перед президентскими, а не в ранее запланированный срок в ноябре 2007 года. Аргументом их являлось то, что новый парламент будет лучше способен легитимно избрать президента на следующие семь лет. В то же время, правительство Эрдогана стремилось сосредоточить страну больше на экономических преобразованиях, чем на форсировании выборов. Однако правительство не смогло заглушить голоса, выражающие беспокойство по поводу возможного выдвижения в президенты премьера Эрдогана, проведшего некоторое время в тюрьме за противодействие секуляризму, и чья супруга носит исламскую косынку. Его кандидатура была абсолютно неприемлемой для секуляристов.

Почти до конца апреля 2007 года Эрдоган держал страну в неопределенности по поводу своих намерений. Исламисты из ПСР считали, что пришло время иметь «своего человека» президентом, опасаясь, что если будет утрачен этот шанс, то новый возникнет не скоро. Появлялись сообщения, что Эрдоган предложит компромиссного кандидата, возможно, Векди Гёнюля, министра безопасности, не имеющего исламистских корней, и чья супруга не носит косынки.

Эрдоган перед объявлением своего решения стремился добиться одобрения кандидатур Гюля и Аринча, имеющих одинаковые с премьером исламистские корни, и являющихся наиболее влиятельными лицами в ПСР после самого Эрдогана. Подчеркивалось, что выбор не исламиста может расколоть партию, и, чтобы избежать этого, один их трех признанных её лидеров должен быть выдвинуть кандидатом. Наконец, Эрдоган назвал министра иностранных дел Гюля. Это повергло в шок истеблишмент, который ожидал скорее кого-то типа Гёнюля. Хотя и более умеренный в риторике, Гюль тем не менее, считался исламистом в той же мере, что и Эрдоган. К тому же супруга Гюля также носит косынку.

Парламент, или, скорее, часть его, собрался на первый раунд выборов президента 27 апреля. Тем временем разразился конституционный кризис. В его основе был вопрос: необходимо ли для проведения выборов президента присутствие 367 депутатов, то есть, 2/3 парламента? Оппозиция бойкотировала выборы, что сокращало присутствие до 361 депутата. РНП, единственная партия кроме ПСР, имеющая места в парламенте, немедленно поставила вопрос перед Конституционным судом.

В тот же вечер военные разместили на своём сайте предостережение о грядущих дискуссиях по секуляризму. Объявив себя «абсолютными защитниками секуляризма» они сослались при этом на заявление генерала Бюйюканита о том, что следующий президент Турции должен быть «предан принципам республики не на словах, а по сути, и должен демонстрировать это на практике».

Конституционный суд 1 мая постановил, что для выборов президента необходим кворум в 367 депутатов. Гюль 10 мая снял свою кандидатуру и на следующий день парламент проголосовал за перенесение парламентских выборов на 4 месяца вперед – на 22 июля. Эрдоган назвал решение Конституционного суда «выстрелом по демократии». Многим показалось тогда, что манифест генерального штаба бросил тень на независимость суда.

Турецкие  военные, сыгравшие решающую роль при основании республики, обладают в глазах большинства турок, по сравнению с другими институтами, значительно большей легитимностью. К сожалению, это привело к ожиданиям многих людей, что военные «спасут» их от внутренних и внешних вызовов, в том числе и от нелиберальных политических партий и коррумпированных правительств. Соответственно, вместо того, чтобы брать ответственность на себя и сохранять секулярную систему через нормальный демократический процесс, значительное число турок остаются пассивными, и, когда дела угрожают выйти из нормальной колеи, рассчитывают, что военные «приведут всё в порядок».

В дни неопределенности, сразу после 27 апреля, ПСР провела голосование по конституционной поправке, вводящей прямые выборы президента. Это была её хитрость для обеспечения прямого избрания Гюля в случае потери большинства в парламенте после выборов 22 июля. Для ПСР, учитывая её известность в вопросах демократии и реформ, было странным делать такие существенные изменения в одном, оставляя нетронутыми другие ключевые вопросы. В частности, такие, как иммунитет членов парламента, недостаточная прозрачность финансирования политических партий, порог в 10% для завоевания партией хотя бы одного места в парламенте. Если бы этот порог был снижен до 5% или даже до 7%, это привело бы к более консенсусному поведению партий, исключив конфликтную игру с нулевой суммой, отличающую сегодняшнюю Турцию. Однако, поскольку, это бы уменьшило контроль парламента со стороны ПСР, данный пункт остался нетронутым.

Промежуток времени между концом апреля и концом июля был эмоциональным периодом взаимных обвинений. ПСР сосредоточилась на критике военных, видя в каждом, кто выступал против Гюля, угрозу переворота. Со своей стороны, оппозиция утверждала, что сторонники Гюля недооценивают опасность политического ислама, и даже желают видеть Турцию живущей по законам шариата.

Разделение между двумя Турциями стало более зримым с началом массовых демонстраций в апреле в Анкаре с лозунгами поддержки демократических и секулярных принципов. Призывая Эрдогана не баллотироваться в президенты, демонстранты размахивали турецкими флагами и скандировали лозунги: «Турция секулярная и останется секулярной!», «Мы не хотим шариатской страны!». Вторая волна демонстраций прошла в Стамбуле. За ней последовали крупные демонстрации в эгейском портовом Измире и в черноморском Самсуне. Будучи против исламистского президента в целом, они особенно фокусировались на Гюле. Наиболее запоминающимся слоганом этих акций был: «Нет шариату, нет перевороту!» - суммирующий два полюса, тянущие страну назад и выражающий желание большинства людей установления демократического консенсуса.

Протестующие опасались, что Президент от ПСР предоставит своей партии полный контроль над исполнительной и законодательной ветвями власти. Это, наряду с возможностями влиять на судебную власть, положило бы конец разделению властей. Бизнес-группы и принадлежащие им СМИ, зависимые от хороших отношений с правительством, хранили молчание. Таким образом, главная оппозиция ПСР перед выборами находилась не столько в парламенте, бизнесе или в СМИ, сколько в судах, в президентской ветви, среди военных и в гражданском обществе.

Потому 14 апреля, начало демонстраций, было названо днём пробуждения турецкого гражданского общества. Отвергая одновременно исламизм и милитаризм, демонстранты призывали все партии вести себя рационально и с осознанием основных интересов страны. Народ был впереди политиков, призывая две правоцентристские и две левоцентристские партии оставить непрекращающиеся препирательства и трения и встать рядом.

В результате многие, кто бы голосовал за левоцентристские партии, пришли к решению голосовать за ПСР. Она больше других заботилась о неимущих, предлагала программы социальных услуг, образования и здравоохранения – что на самом деле должно было быть предметом забот левых. Похожим образом ПСР все более заменяла традиционные правоцентристские партии, которые не смогли отойти от образа коррумпированных и неэффективных. Другими словами, значительная часть успеха ПСР определялась её умением занимать пространства в обеих частях политического спектра, которые должны были быть заняты установившимися правоцентристскими и левоцентристскими партиями, если бы те не были настолько нефункциональными.

Как результат общественного давления, две правоцентристские партии (Отечества и Верного Пути) объявили 5 мая о своём объединении в новую Демократическую Партию (ДП). Однако, после первого порыва, этот альянс из-за внутренней борьбы быстро распался. Соответственно, не объединилось и государство. Традиционные избиратели правоцентристских партий, а также все сторонники демократического процесса, сохранили острые разногласия.

Левоцентристские партии оказались ненамного лучше. 18 мая Зеки Сезер (Zeki Sezer), лидер Демократической левой партии (ДЛП), объявил, что его партия будет сотрудничать на грядущих выборах с РНП. Это был во всех смыслах неестественный союз. Перед выборами оппозиция лидеру РНП Денизу Байкалу (Deniz Baykal) существовала даже внутри партии. В широких слоях он рассматривался как анти-бизнесовый, антизападный и раскалывающий политик.

Зависимыми от бизнеса СМИ обе сильнейшие оппозиционные партии: РНП и ПНД были представлены как наиболее антибизнесовые, антиевропейские, и антиамериканские партии. Как и Запад, продолжения единоличного лидерства ПСР желал и турецкий бизнес, опасаясь потенциальной коалиции РНП с ПНД. И РНП и ПНД вызывали страх, оттеняя этим вред от сделанного ПСР и снижая опасение от неприятностей, которые она бы оставила во власти после себя. Их подход мог бы ещё сработать, если бы наряду с критикой, они представляли и свою позитивную программу. Ко всем проблемам оппозиции добавился и дефицит времени для подготовки к выборам. ПСР, наоборот, никогда не прекращала своих мобилизационных усилий, добавив к своим преимуществам нахождения у власти прекрасную инфраструктуру избирательной кампании.

Наиболее важно то, что ПСР излучала надежду на будущее и оптимизм, имея достаточно хорошие результаты пятилетнего правления, особенно в экономических реформах. До прихода к власти ПСР в Турции, начиная с 1983 года, было не менее семи неорганизованных коалиционных правительств. Такая крайняя политическая нестабильность была губительной для инвестиций. Турецкая экономика пережила в этот период много взлётов и падений, имея средний рост годового ВНП с 1991 по 2001 гг. в 3.7%.

ПСР унаследовала и затем успешно реализовала программу восстановления экономики, предложенную ещё в марте 2001 года бывшим вице-президентом Всемирного Банка, а затем министром экономики Турции Кемалем Дервишем. В 2006 году инфляция в стране впервые с 1976 года опустилась с двухзначной до однозначной величины. Среднегодовой рост экономики в первые пять лет пребывания ПСР у власти составил 7.4%. Начало переговоров по вступлению Турции в ЕС сделало её особенно привлекательной для иностранных инвесторов. Помогали также тренды глобальных рынков. Правительство ПСР демонстрировало беспрецедентную открытость к приватизации.

С такими показателями не удивительно, что бизнес-сообщество страны поддержало ПСР, особенно на фоне враждебности оппозиции к глобальному капиталу и приватизации. Практически никто среди турецкого бизнес-сообщества и иностранных инвесторов не желали видеть иного коалиционного правительства. Бизнес с удовлетворением воспринимал проевропейскую политику ПСР и поддержку, которую она оказывала международным инвестициям. Либеральные демократы принимали нормы ЕС и перспективу членства Турции в нём.

И даже, несмотря на то, что рейтинг предпочтений ЕС среди турок, измеренный организацией Pew Poll, опустился с 58% в 2004 году до 27.1% в июле 2007 года, тем не менее, бизнесмены, либералы и исламисты по-прежнему рассматривали ЕС как один из своих лучших пропагандистских средств, которому противостоял негибкий кемалистский истеблишмент.

Ко дню выборов страна обнаружила себя в некой ложной дихотомии. Те, кто были за демократию, должны были голосовать за ПСР. Но если при этом предметом их заботы был ещё и секуляризм, то они должны были голосовать за оппозицию! Тем самым, голоса сторонников секуляризма были разделены, поскольку в оппозиционном лагере было много партий, а главная защитница секуляризма, партия РНП, не смогла предложить избирателям убедительного видения будущего.

В результате ПСР получила около 47% голосов, что стало даже для неё сюрпризом. Опросы показывали уровень её поддержки до апреля всего в 30%. Позднее он поднялся до 40%, но мало кто верил в объективность этих опросов. Сработал обратный эффект от постановления военных от 27 апреля, подтолкнувшего людей к «сопротивлению демократическими голосами» против «заговорщиков».

Оппозиция была повержена. ДП не смогла завоевать ни одного места, набрав менее 6%. РНП также была разочарована. Несмотря на проведенные массовые митинги за секуляризм, набранные ею 20.8% только слегка превосходили 19.4%, полученные в 2002 году. ПНД, как и ожидалось, вошла в парламент третьей партией с 14.3% и 71 местом.

Возможно, наиболее характерным новым актором в парламенте стала прокурдская Партия Демократического Общества (ПДО). Её кандидаты выставлялись номинально как независимые, чтобы избежать необходимости преодоления 10% избирательного порога. И, действительно, ПДО успешно провела 22 человека, набрав при этом менее 5% в общенациональном зачёте. Ожидалось же, что она наберёт где-то 10 своих очередных мест, которые затем потеряет в пользу ПСР. Но, вопреки прогнозам, ПДО смогла добиться того, что впервые с 1991 года прокурдская партия будет представлена в Великом Национальном Собрании.

Ещё до оглашения результатов парламентских выборов внимание страны было сфокусировано на президентских выборах, назначенных на август. Эрдоган заявил, что предпочёл бы такого кандидата в президенты, который бы обеспечил необходимый для продолжения реформ низкий уровень напряжения в отношениях премьера с истеблишментом. Многие надеялись на выдвижение компромиссного кандидата и ослабление атмосферы поляризации. В то же время сторонники Гюля настаивали на том, чтобы успех ПСР на парламентских выборах был отображен в президентство именно Гюля.

Пять недель между парламентскими выборами и голосованием 28 августа в новом законодательном органе за Гюля в качестве следующего президента были крайне напряжёнными. Либеральные демократы и исламисты объединились в совместном неприятии идеи компромиссного кандидата. Более экстремальные исламисты критиковали других из их лагеря за излишнюю робость. Наблюдалось явное проявление эффекта тирании большинства и нежелания компромиссов. Страхи усилились так, что ПСР, использовавшая в прошлом тактику примирения, ныне, усилив власть, не собиралась терпеть разногласий.

Парламентские и президентские выборы 2007 года открыли новую страницу в демократическом развитии Турции. Впервые Турецкая Республика имеет и президента и премьер-министра с исламистской корнями, их супруги носят исламскую косынку. Правящая партия вернулась к власти сама и со значительно большей легитимностью, несмотря на атаки оппозиции, в очередной раз провалившейся в своих попытках приобрести привлекательность в глазах избирателей. Прокурдская партия вновь появилась в парламенте. И, хотя напряжённость между двумя Турциями сохраняется, ни одна из сторон не хочет быть обвинённой в нанесении вреда политической и экономической стабильности. Потому обе сохраняют умеренную сдержанность.

Военные сохраняли молчание с июльских выборов, оставляя при этом настороженный взгляд на исламизм и на курдский сепаратизм. Генеральный штаб с трудом воспринял факт избрания Гюля президентом и ПДО в парламент. Военные, однако, до следующего кризиса предпочитают оставаться вне политической сферы. В частности, было заметно отсутствие генерала Бюйюканита и других высших офицеров как на церемонии принятия присяги Гюлем, так и на открытии работы нового парламента.

Какие могут вырисовываться новые причины для конфликтов и кризисов?  Первой и основной является новая конституция, проект которой ПСР представила сразу после президентских выборов. В то время как многие хотели бы видеть новую «гражданскую» конституцию, взамен разработанной военными после переворота 1980 года, время и процессы поставили вопрос о реальных планах ПСР. Несмотря на многочисленные утверждения ПСР о том, что основной причиной необходимости новой конституции является введение реформ и больших свобод, дебаты неизбежно концентрировались вокруг того, не является ли максимальной свободой в понимании ПСР введение положений, которые бы легализовали ношение исламской косынки в общественных помещениях и университетах?

Другой проблематичный вопрос, связанный с конституцией, был связан с референдумом о всенародном избрании президента. ПСР предлагала провести такой референдум до того, как Великое Национальное Собрание избрало Гюля одиннадцатым президентом. Референдум прошёл 21 октября и показал 70% за. По идее, Гюль должен был уйти в отставку и снова искать всенародную поддержку. Однако под давлением ряда других проблем этого не случилось. Тем самым вопрос привнесения в турецкую демократию прямых выборов президента привлек на удивление небольшое внимание.

Дебаты по конституционным изменениям и президентству Гюля рассматривались также как возрождение дискурса по «второй республике». Введенное президентом Кемалем Гюрзелем для легализации переворота 27 мая 1960 года, это выражение ассоциировалось с борьбой, ведущейся сторонниками и противниками турецкой республики 1923 года. В начале 90-х гг. новое поколение «вторых республиканцев» заявило, что первая республика 1923 года не была ни демократической, ни плюралистической. Потому она требует обновления и перерождения во «вторую», более демократическую и менее жёстко кемалистскую, которая бы успешно встретила вызовы XXI века. Сегодняшние вторые республиканцы имеют те же взгляды, и потому они против предложения ПСР ввести «менее идеологическую» (читай – менее кемалистскую) конституцию, которая бы была более либеральной в вопросах открытого публичного выражения религии, свободы слова и прав меньшинств.

Курдский вопрос является вторым предметом спора. С ростом вероятности того, что регион иракского Курдистана может достичь некоторой формы независимости, стали неизбежными крайние действия со стороны турецких курдов в приграничных районах. Во время, когда атаки КРП стали заходить внутрь Турции и стала активно обсуждаться возможность военного вторжения в северный Ирак для уничтожения их баз, риторика и действия членов ПДО попали под пристальное внимание. Выступления некоторых законодателей от ПДО стали вызывать беспокойство тем, что они могут стать выразителями интересов КРП в парламенте. В 1991 году депутаты от предыдущей курдской партии были лишены своих мест за то, что настаивали на принятии присяги на курдском, а не на турецком языке. Члены ПДО, веди они себя похожим образом, были бы обречены на то же самое.

Растягиваемые в разные стороны множеством надежд и страхов, турки чувствуют неуверенность по поводу будущего своей страны. В последнем исследовании общественного мнения Pew, проведенном в ряде стран с мусульманским большинством, только 31% турецких респондентов  согласились с утверждением «демократия может функционировать в нашей стране». Этот показатель на 50% меньше, чем полученный всего 4 года назад и был нижайшим среди всех стран, участвующих в опросе. Такой пессимизм может быть следствием напряжения турецких граждан, живущих на неопределённой, постоянно сдвигающейся средней почве между демократическим прогрессом и демократическим кризисом.

Турецкая политика является вибрирующей, многоцветной и непредсказуемой. Страна имеет функциональное и прозрачное, демократически избранное правительство, проведшее много демократических реформ. Однако раскол между двумя Турциями сохраняется и углубляется. Этому также способствуют конституционные поправки, которые могут угрожать секуляризму и возродить тревогу относительно курдского сепаратизма и ползучей исламизации страны. Страны во главе с исламистами и либеральными демократами, использующими теперь тот же словарь демократии, что и западные правительства. А вопрос, будет ли существовать и превалировать, и в какой степени, секулярная демократическая республика, основанная на принципах и представлениях Ататюрка – является экзистенциальным вопросом, с которым Турция столкнётся в будущем.

3. Послесловие

Итак, мы видим, что колоссальным фактором в оценке турецкой действительности, а, значит, и в определении политической линии по отношению к ней, является понимание её сегодняшней политико-идеологической и ментальной раздвоенности, описанной в представленной выше статье. Соотношение исламских демократов и секуляристских националистов, их непростой диалог в турецком обществе, формируют повестку дня сегодняшней турецкой политической и социальной жизни. Чья позиция толерантна к налаживанию отношений с Арменией, кто меньше готов к ним, кто более решителен в отстаивании своих взглядов и стереотипов? Без рассмотрения таких вопросов, без вникания в их суть, никакая наша инициатива не может быть серьезной и профессиональной, а, значит, и перспективной.

Мы видим из статьи, сколь неоднороден турецкий политический ландшафт. Сколь различны господствующие в разных социальных слоях представления о своём народе и стране, о её месте в мире и о путях её развития. Главной же, раскалывающей сегодня Турцию, является дилемма между исламистским и националистическим характером страны. Эти две конкурирующие модели – серьёзная проблема турецкого общества. Отметим по ходу, что нашим армянским идеологам хорошо бы в связи с этим быть осторожнее, указывая вместе два таких разных явления, как панисламизм и пантюркизм. Эти две тенденции не могут сегодня быть произнесены в одном контексте. Так говорить, значит, не учитывать основной дискурс сегодняшнего турецкого общества, вызванный существенным противостоянием этих двух идеологий.

Надо иметь в виду также внешнеполитический формат турецкой раздвоенности. Вне Турции, безусловно, существуют силы, влияющие на оба процесса, заинтересованные в продвижении той или иной политико-идеологической модели страны. И, соответственно, лоббирующие ту или иную тенденцию и соответствующие партии в стране – сегодняшнюю умеренную исламистскую власть в лице ПСР, или их националистически-секуляристских оппонентов из РНП и других партий.

Существенным и весьма неожиданным на первый взгляд оказалось то, что носителем европейских устремлений стала партия исламистского толка. Мало того, она оказалась и основной защитницей некоторых демократических ценностей, став, по сути, мягким адвокатом курдов в стране, сторонницей налаживания отношений с нами. Оппозиция же в лице секулярных националистов-кемалистов подвергает их за это критике.

При всех издержках и нюансах, мы также стали свидетелями того, что именно исламская партия ПСР, будучи у власти в Турции, оказалась стороной процесса диалога с Арменией. Давно и хорошо известно также то, как активно развиваются наши отношения с исламским Ираном, вызывая при этом злобную реакцию Азербайджана. Так, может быть, современный, умеренный политический ислам – не самый худший партнер для нашей христианской Армении? Которая, возможно, как ни странно, в глазах Ирана как партнер и добрый сосед имеет более привлекательный вид, чем лживо-мусульманский Азербайджан?

И, может, именно христианская вера, основа нашего армянского национального самосознания, и есть ключ к достойному позиционированию себя и налаживанию правильных и эффективных отношений с мусульманскими соседями? И, соответственно, уважение к мусульманской вере наших соседей, прежде всего, Ирана, а теперь, мы видим, что, возможно, и Турции, может стать важным рычагом к созданию хорошего и благоприятного для нас регионального климата? Может быть, стоит ослабить критику ислама, в том числе панисламизма, больше энергии уделяя критике и идеологической борьбе с подлинным нашим сегодняшним противником – Азербайджаном? Этим циничным искусственным геополитическим образованием, лживым, как оказывается, не только в своих смешных заявлениях о приверженности демократии, правам человека, миру и иным, ничего с ним общего не имеющим ценностям, но и лживым в своем мусульманстве?

Турция в том виде, в котором она сегодня предстает перед миром, в своих поисках и метаниях, все дальше отходит от Азербайджана. При всех заверениях о нерушимой дружбе, иногда кажется, что им самим порой надоедает этот пресловутый статус старшего брата Азербайджана, тяготит их. Азербайджанцы сегодня – это дикий, позавчерашний вариант турок. Даже язык азербайджанский – это архаичный турецкий язык. Поиски своей идентичности, себя в этом мире, своего варианта государственного устройства, непростой, но все-таки путь хоть к какой-то демократии – это всё отдаляет Турцию от своего дикого младшего брата. Этническое родство тут сталкивается с медленным, но очевидным ментальным отчуждением. Не надо бояться признаться себе в этом: Турция по очень многим параметрам сегодня совсем не то же самое, что Азербайджан. Повторяем – по своей институциональной и социальной сути, а не по заверениям и заявлениям.

Известно, что Турция уже давно идёт, и, в то же время, никак не придёт в Европу. В связи с этим нельзя не согласиться с нашим Президентом С. Саргсяном: нам выгодно вхождение Турции в ЕС. Ибо, во-первых, это единственный на сегодня реальный шанс для нас стать непосредственным соседом ЕС. Но это ещё и наш шанс в гораздо более широком спектре возможных перспектив. Вхождение Турции в ЕС сразу же сделает её территорию значительно более доступной для миллионов наших соотечественников – граждан европейских государств, с их статусом, капиталами и т.п. Развитие этой мысли не входит в цели настоящей статьи, но думается, стоит задуматься над возможными перспективами, которые нам подарит этот факт. При правильной и эффективной организации наших действий тут может открыться множество захватывающих перспектив!

Потому, мы могли бы дать ясно понять Турции, что не только не будем мешать, но, наоборот, будем даже помогать ей в этом – при определенных, естественно, условиях. Но изложить эти условия, включая важнейшее, прежде всего для неё самой, признание Геноцида, мы можем лишь при наличии соответствующих площадок для диалога ней. А для того, чтобы создать эти площадки, чтобы начать думать и действовать в таком ключе, мы должны измениться. Нам надо перестать быть зажатыми в тисках непрекращающихся стенаний и слез горя по минувшим нашим трагедиям и поражениям. Тех слез, о которых жёстко, но справедливо писал ещё наш великий учитель Гарегин Нжде, говоря: «Попрошайничество и слезы — психология целого периода, наше единственное политическое оружие. Плач доказывает духовную незрелость или трусость».

Плач, который поставил и держит нас до сих пор в позиции обиженного побитого подростка. На все события, так или иначе касающиеся нас, мы реагируем именно так – глядя назад и выставляя напоказ наши горести, раны и обиды. Насупившись, обижаемся на сильных мира сего за то, что они не говорят порой о нашей боли прямым текстом, или не учитывают первоочередность нашей трагедии в определении своих политических приоритетов. Обижаемся на Америку за не упоминание её президентом слова «Геноцид», на Россию – за упоминание её президентом разрушительного для нас договора с Турцией.

Россия, США, как и любая другая крупная держава, ведут свою игру в нашем регионе. Турция – важный фактор, определяющий лицо этого региона. Что же мы хотим? Чтобы Медведев отверг, забыл интересы своей страны, в частности в таком системообразующем для сегодняшней России вопросе, как экспорт энергоносителей и сказал Эрдогану: Армения 16 марта 1921 года была разделена между большевиками и кемалистами, потому я не буду с Вами встречаться в этот день? И при этом, забыв свои интересы, свои текущие задачи, принимал бы решения исключительно руководствуясь желанием загладить вину большевиков перед нами и уменьшить нашу боль?  И, исходя из этого, мы обижаемся и протестуем? А потом обижаемся и, по сути, оскорбляем президента другой великой страны, США лишь за то, что он обращаясь к нам с невероятно теплыми словами сочувствия в день нашей трагедии (а я бы добавил, нашего позора), думая о своей стране и её интересах не произносит слова «геноцид»? Сколько же можно оставаться в ранге побитого подростка, смотреть, не отрывая глаз, лишь назад и не прекращая ни на миг застилать очи мутными потоками слез, не позволяющих нам видеть и оценивать внешние реалии?

Мало того, слёзы эти нам не дают видеть объективную картину событий и внутри страны. И мы тысячами идем, как агнцы на заклание, вослед равнодушному и циничному махинатору от политики всякий раз, лишь только услышим звуки сладкоречивых его якобы оппозиционных сирен. Идем, и с горьким воодушевлением слушаем его лживые заклинания. Забывая при этом или не желая вспоминать созданный им и его приспешниками убивавший нас страшный энергетический кризис. Забыв убийства в спину наших героев. Забыв переломанное им через колено наше волеизъявление на президентских выборах 1996 года. Забыв, наконец, что этот человек согласился, по сути, сдать врагу политый кровью наших героев Карабах в 1998 году. Карабах, благодаря которому он пришел к власти, чтобы вместе со своими подельниками обворовывать и убивать наше государство и наш народ. А мы все идем, идем тысячами к нему, и верим.

Может быть, это и есть показатель нашей духовной незрелости и трусости, о чем говорил Нжде? Ведь израненное сознание в принципе не может быть до конца объективным. Ибо направлено внутрь себя, в свою боль. И облегчаются такие, не прекращающие обливаться слезами страдания, не действием, не реальностью, а мистикой, иллюзией реальности, её артикулированием вовне. Вот признала ещё одна страна наш Геноцид, нашу боль и наш, будем называть вещи своими именами, исторический позор – и нам стало полегче. Ибо нас немного погладили по головке, пожалели. Вышел умелый манипулятор сознанием, сказал красиво о плохой жизни нашей и что он сделает её лучше – и мы сразу снова, как и 20 лет назад тянемся за ним, забыв, что это – грязный, лживый и циничный разрушителем нашей страны и нашего народа в первые, самые важные годы независимости.

Не забывать наше горе, а лишь смахнуть слёзы, чтобы увидеть объективную картину происходящего вокруг нас, и, в частности, в Турции. И, увидев её, разработать нашу новую, активную политическую доктрину. Чтобы стать, наконец, субъектом, а не объектом мировой политики.  Президент Серж Саргсян однажды рискнул это сделать. И это уже очень немало!

Кинорынок Каннского кинофестиваля вновь принес удачу Армении.
Как сообщил директор Национального киноцентра Армении (НКА) Геворк Геворкян, в рамках Кинорынка республика подписала предварительный договор о сотрудничестве с чешской студией "Барандов" и украинской "Интерфильм Продакшн".
"Чешская сторона готова финансировать армянское кино как на стадии постпродакшна, так и предварительных работ", - отметил Геворкян сегодня на пресс-конференции.
Что касается студии "Интерфильм Продакшн", то здесь сотрудничество двух стран развернется вокруг фильма "Параджанов: любитель прекрасного".
Согласно договоренности, все затраты на съемки в Армении, которые составят 50-70 тыс. евро, покроет НКА. Общий бюджет картины составляет 1.9 млн. евро, причем половину готовы выплатить французская, шведская и грузинская стороны.
Как ожидается, главную роль в полнометражной драме исполнит триумфатор Каннского кинофестиваля-2010 Серж Аветикян. По словам Геворкяна, в сотрудничестве с Арменией заинтересован и "Беларусьфильм", который выразил желание бесплатно участвовать в постпродакшне армянских фильмов.
"Мы всего в третий раз принимаем участие в Кинорынке Каннского кинофестиваля, но уже достигли определенных успехов. В частности, был подписан первый в истории Армении международный дистрибьюционный договор, согласно которому французская INSOMNIA World Sales покажет фильм Ованнеса Галстяна "Сплетенные параллели" в 40 странах мира", - сообщил Геворкян.
Этим работа армянской делегации в Каннах не ограничилась: были так же проведены презентации фильмов "Моя бедная любимая мама" Ники Шек и "Алаверди" Марии Саакян, а так же представлены проекты, привлекательные с точки зрения совместного кинопроизводства.
"Мы надеемся на то, что в будущем году в Каннском Кинорынке примет участие еще большее число армянских продюсеров и режиссеров, что увеличит шансы продвижения отечественного кино на международный рынок", - отметил он.
В 2010 году на Кинорынке Каннского кинофестиваля Армения представила 9 анимационных, 4 документальных, 10 игровых и 10 дебютных фильмов. В их числе - "Маэстро" Вигена Чалдраняна, "Убитый голубь" Грачья Кешишяна, "Анна Каренина" Армена Ронова, "Артавазд Пелешян" Айка Ордяна и "В поисках Нарекаци" Овика Ахвердяна. В ходе Кинорнынка были получены предложения о сотрудничестве с представителями международных компаний. Армянское кино не осталось без внимания и руководителей международных кинофестивалей: после показа в рамках Кинорынка фильмов "Сплетенные параллели" Ованнеса Галстяна и "Не смотри в зеркало" Сурена Бабаяна получили сразу несколько приглашений.

Кинотеатр "Наири" может вновь открыть двери перед зрителями.
"На данный момент мы ведем переговоры с собственниками "Наири". Согласно предварительной договоренности, один кинозал будет предоставлен Национальному киноцентру Армении на бесплатной основе", - сообщил директор киноцентра Геворк Геворкян сегодня на прессконференции. По его словам, в "Наири" планируется проводить тематические кинопоказы.
"Мы будем представлять армянские фильмы - как современные, так и ставшие классикой. Кроме того, будут школьные и детские сеансы, отдельная программа мастеров мирового кинематографа", - сказал он.
Кинотеатр "Наири" закрылся 1 апреля этого года после того, как арендатор отказался продлить договор об аренде по причине нерентабельности. Это событие стало неприятным сюрпризом для Международного кинофестиваля "Золотой абрикос", который должен пройти уже в июле. Однако оргкомитету фестиваля все же удалось найти выход из сложного положения: была достигнута договоренность о том, что на время "Золотого абрикоса" "Наири" возобновит свою работу.

По оценке Всемирного банка, вот уже нескольких лет Армения находится в пятерке лидеров стран по регистрации прав на недвижимость. Об этом заявил глава Комитета кадастра недвижимости при правительстве  РА Ерванд Захарян в ходе открывшейся сегодня в Ереване  31-ой сессии Межгосударственного совета по геодезии, картографии, кадастру и дистанционному зондированию земли.
Захарян представил некоторые аспекты осуществляемых реформ в сфере кадастра недвижимости.
"В частности, собран огромный банк кадастровых данных, проведены работы по началу государственной регистрации прав на недвижимое имущество", - сказал глава комитета.
По словам Захаряна, комитет работает по обновлению и нормативных актов данной сферы, после чего будут произведены существенные изменения методов работы кадастровой системы.
"Одной из составных частей реформы системы кадастра является снижение бюрократической волокиты и коррупционных рисков. Сегодня в Ереване действуют 9 территориальный отделов, однако, после реформ будет действовать только один центральный отдел и 5 контор по приему заявлений граждан. При этом,  все заявления будут посылаться в центральный отдел в электронном виде", - отметил Захарян, подчеркнув, что после реформ станет возможным регистрация сделок, связанных с нотариальными конторами, как например, оформление залога, в отделах кадастра и без нотариального заверения.
Тем не менее, как отметил Захарян , все еще существуют некоторые проблемы, препятствующие более продуктивной деятельности сферы. В частности, речь идет об автоматизации ведения кадастров.
"Именно поэтому в текущем году Армения стала на путь модернизации и внедрения в сферу новых информационных технологий, что должно позволить нам перейти на качественно новый уровень оказания услуг населению и реализации функций по ведению кадастра", - сказал он.
Отметим, что 8 июня открылась 31-ая сессии Межгосударственного совета по геодезии, картографии, кадастру и дистанционному зондированию земли, созданный в рамках СНГ в 1992 г. В работе сессии принимают участие представители РФ, Белоруссии, Киргизии, Молдовы, Туркмении и Таджикистана.

По моему глубочайшему убеждению армяне все равно не смогли бы стать коллегами убийц главного редактора газеты "Агос" Гранта Динка из партии Справедливости и развития. Подобное мнение выразил, отвечая на вопрос корреспондента АрмИнфо, политический и общественный активист армянской общины Стамбула Айко Багдад, комментируя отказ Совета ПСР утвердить кандидатуры стамбульских армян на предстоящих 12 июня парламентских выборах в Турции. "Я говорю это, потому что именно в результате националистической пропаганды этой партии стало возможно убийство Динка. Благодаря тому, что высшие чины ПСР смотрели сквозь пальцы на расследование этого возмутительного преступления оно, по сути, осталось безнаказанным. То же, что они пошли на так называемое потепление отношений с Арменией - ничто иное как вынужденный, продиктованный извне шаг", - заметил он. По словам Багдада, армянские кандидаты имели определенные шансы на прохождение в парламент, поскольку предполагалось, что они будут выдвинуты от 2-го избирательного округа, преимущественно населенного армянами. Таким образом, планировалось, что несколько представителей армянской общины будут представлены не только как м мажоритарии поддерживаемые прокурдской партией 'Мира и демократии', но и в пропорциональных списках ПСР и Народно-республиканской партии. В то же время, комментируя причины по которым армянские кандидаты так и не оказались в числе мажоритарных кандидатов на предстоящих выборах, Багдад отметил, что выдвинутые сначала от 2-го из 3 избирательных округов Стамбула и поддерживаемые лично Абдуллой Оджаланом армяне впоследствии вошли в серьезные противоречия с представителями поддерживающей их прокурдской партии <Мира и демократии> (BDP). В частности, речь шла о резких высказываниях некоторых политиков о Геноциде армян. При этом, он затруднился ответить на вопрос, что же стало причиной отвода кандидатов- армян в случае ПСР и НРП. 12 июня в Турции состоятся парламентские выборы. На 550 мест в Великом собрании страны реально претендуют три основные партии Турции: Справедливости и развития, Народно-республиканская партия, Партия националистического движения. Прокурдская партия 'Мира и демократии' не имея реальных шансов на прохождения установленного турецкой Конституцией 10-процентного барьера, выставила лишь кандидатов- мажоритариев. Армянская община Турции, проживающая в основном в 15-миллионном Стамбуле, насчитывает около 70 тысяч человек.

В результате давления Евросоюза возглавляемая премьером Эрдоганом правящая партия Справедливости и развития начала возвращать имущество армянским фондам, утерянное ими в результате Геноцида армян. Об этом, отвечая на вопрос корреспондента АрмИнфо, сообщил политический и общественный активист армянской общины Стамбула Айко Багдад.
"Процесс начался еще 5 лет назад после того как ПСР впервые стала предпринимать шаги в направлении возвращения имущества и материальных ценностей армянским фондам.  Это выразилось в соответствующей программе, разработанной и представленной партией.  Однако, процесс несколько застопорился после того как вечный соперник ПСР - Народно-республиканская партия, решив использовать это в политических целях в своей борьбе с ПСР, обратилась с иском в Конституционный суд, расценив этот шаг ПСР как антиконституционный"- заметил он.
Однако, после того как КС Турции отклонил иск НРП, посчитав этот шаг проявлением национализма, по словам Багдада, процесс вновь пошел. На сегодняшний день некоторые армянские фонды уже обрели утерянное в 1915-23 гг. имущество, которое им было возвращено властями.
12 июня в Турции состоятся парламентские выборы. На 550 мест в Великом собрании страны реально претендуют три основные партии Турции: Справедливости и развития, Народно-республиканская партия, Партия националистического движения.  Армянская община Турции, проживающая в основном в 15-миллионном Стамбуле, насчитывает около 70 тысяч человек.

 На VIII Международном кинофестивале "Золотой абрикос" будут представлены лучшие короткометражные ленты Каннского МКФ.
"Мы привезли с Каннского кинофестиваля очень интересные картины с сильной драматургией. Так что я настоятельно советую молодым армянским режиссерам не обходить своим вниманием новую программу "Золотого абрикоса"", - сообщил сегодня журналистам режиссер Арам Шахбазян, посетивший Каннский Кинорынок в качестве представителя армянского фестиваля.
По его словам, на сегодняшний день армянское короткометражное кино уступает по качеству западной продукции.
"Достаточно сказать, что в программу "Короткометражное кино" "Золотого абрикоса" была включена всего одна картина армянского режиссера", - заметил Шахбазян.
В этом году впервые кинофестиваль "Золотой абрикос" отметит лучшие короткометражные фильмы. Победители в новой номинации будут награждены специальным призом "Золотая косточка". До 2010 года "Золотой абрикос" отмечал лучшие фильмы в категориях "Игровое кино", "Документальное кино" и "Армянская панорама". Кроме того, свои призы вручали Международная федерация кинопрессы FIPRESCI и экуменическое жюри.
В этом году любителей кино ожидает целое созвездие звезд первой величины.  Среди сюрпризов VIII Международного кинофестиваля "Золотой абрикос" - программа киношкол, в которую войдут работы Школы кинорежиссуры Анджея Вайды (Польша) и школы кино и телевидения при колледже Сапир (Израиль).  Кроме того, отдельными программами будет представлено кинопроизводство Италии и стран СНГ. В рамках фестиваля будет с большим размахом отпраздновано несколько юбилеев - 70-летие Романа Балаяна, 80-летие Дмитрия Кесаянца и 75-летие Эдмонда Кеосаяна.