Человеческое сердце — вот что труднее всего постигнуть на свете. Имеется в виду, конечно, изучение его без скальпеля и прочих хирургических инструментов. Поступки, мысли, надежды, желания — все это зачастую может оцениваться двояко, и не поймешь порой,
в какой мере смешаны здесь добро и зло. Помните фильм «Филипп Траум» Игоря Масленникова? Приходит в средневековый город неизвестный путешественник, умеющий творить чудеса, и называет себя Сатаной. Однако подружившиеся с ним мальчишки воспринимают его слова... ну, скажем, как шутку. С некоторой долей сомнения.
Он звал ее Маркизой Ангелов. Она его — !
Сказочником.
Отчим и падчерица.
Тот, кто сидел на старом ивовом стуле, тот и задавал вопросы. На это раз сидела Маркиза: — На чем Земля держится? — На трех китах. — А киты? — На воде, в море-океане. — А море-океан? — На Земле.
У красавицы Судьбы и мужа ее, ветреного Случая, родились две дочери. Они были так похожи, что казалось, будто отражаются одна в другой, как в зеркале. Даже родители могли различить их только по цвету волос и глаз. Ту, что появилась на свет первой, златокудрую и голубоглазую, назвали Счастье. Младшую, темноволосую и зеленоглазую, нарекли Бедой. С самого детства девочки были неразлучны: куда одна, туда и другая.
Уходящая весна, затопившая южный город жаром, заманчиво глядела в окна школы-интерната. Десятиклассник Дима, сбивчиво считая остатние дни до последнего звонка, сладко жмурился: еще чуть-чуть — и каникулы!
Сколько помню себя, люблю море! Любила и тогда, когда его еще не знала, не видела. У нас нет моря, мы живем в поселке ТЭЦ между цепью Карасунских озер (их десять) и рекой Кубань. Восторгалась морем по репродукциям с картин Айвазовского, с которым познакомилась очень рано.
В 1966 году Францию посетила туристическая группа советских писателей с женами: Лев Кассиль и Светлана Собинова, Марк Лисянский и Антонина Копорулина...
Недавно впервые услышал трогательную молитву сельской учительницы:
Господь! Ты, учивший нас, прости,
что я учу,
что ношу звание Учителя,
которое Ты носил на земле,
Дай мне единственную любовь —
к моей школе;
Пусть даже чары красоты
не смогут похитить у школы
мою единственную привязанность...
Дай мне стать матерью больше,
чем сами матери,
чтобы любить и защищать, как она,
то, что не плоть от плоти моей.
Дай мне превратить одну из моих девочек
в мой совершенный стих
и оставить в ее душе мою самую
проникновенную мелодию
на то время, когда мои губы
уже не будут петь.
Покажи мне, что Твое Евангелие
возможно в мое время,
чтобы я не отказалась от ежедневной
и ежечасной битвы за него.
Озари мою народную школу тем же
сиянием,
Которое расцвело над хороводом
Твоих босых детей...
Ежедневно каждый преподаватель общается с теми, кого ему положено учить и воспитывать. Однако мы начинаем не с нуля. Ученики, приходя к нам, имеют сложный, часто негативный опыт жизни, и это не новость. Их души изломаны, вывернуты наизнанку безудержной разноголосицей информационного потока. С глубокой древности было принято беречь не только физическое, но и духовное
здоровье детей. Вспомните-ка, получалось не так уж плохо. Человеку нужно постепенное созревание; желудок заболевает, если мы едим незрелые сливы и яблоки, а что же ребенок? Не успел он родиться, как его маленькая душа погружается в беспросветную нравственную грязь, которая начинается с ежедневного сквернословия родителей — идут с коляской, даже улыбаются, речь при этом — уши береги. Не папа с мамой, так прохожие поражают откровенным и уже!
привычным (!) языковым цинизмом.
Театральная дверь открывает человеку путь не только в мир игры, но и свой собственный мир помогает оценить иначе. Мир без театра — холоднее и суше, прозаичнее и ущербнее. Мир, в котором присутствует театр, многослойнее
и глубже, ярче и духовнее. В момент времени, когда теряют эффективность прежние средства воспитания, театр хоть и подвергается сомнениям и изменениям, остается одним из немногих способов формирования ценностных ориентиров юного поколения при условии, конечно, что оно театр посещает.
В тот вечер я заступал дежурным редактором и торопился на службу. Как обычно в летнюю пору, было еще!
совсем светло. На автобусной остановке, мимо которой я хожу в типографию, еще толпился народ. Рядом, на облезлой скамейке, сидели дети. Их было четверо. Я обратил на них внимание то ли потому, что одеты они были как-то не так, как одевают городских детей, то ли потому, что сидели они уж очень тихо и смирно — опять же совсем не так, как обычно ведут себя городские, да еще на людях.
Когда я появился
на свет, еще был жив Бунин, еще не была написана им «Легенда» — маленькая поэма в прозе, загадочная и восхитительная миниатюра о рождении художественного образа, о непреложности любви и смерти, о преемственности эпох и поколений, о непреходящей красоте жизни в любых ее проявлениях.
Когда появляется свободное время, люблю перечитывать старые!
и совсем недавние письма. Пачки писем, хранимых мною, все от !
чужих лю
дей. Чужих по крови, но не по духу. Большинство из них так или иначе причастны к истории знаменитой подпольной организации «Молодая гвардия» времен Великой Отечественной войны. С детства всерьез заинтересовавшись этой организацией, я вела и продолжаю вести переписку с некоторыми очевидцами краснодонских событий, с родственниками погибших подпольщиков и просто единомышленниками. С некоторыми я ни разу не виделась, но делилась заочно новостями, мыслями, порой сокровенными. Потом чувствовала себя осиротевшей,
когда они уходили в мир иной. Я счастлива находить духовно близких людей самого разного возраста.
Вечер. Идет дождь, поезд тихо отошел от платформы Курского вокзала. В купе мы вдвоем с женщиной моего возраста, едем в одни и те же места на Северный Кавказ. За окном мелькают подмосковные пейзажи, а завтра утром будем уже в Украине. Дважды проходим пограничный контро!
ль — при въезде и выезде — теперь другого государства, Украины. Удивительно, непривычно и обидно, что Украина теперь чужая.
У каждого поэта и писателя случаются в жизни порывы, когда хочется творить и творить, когда строки легко и непринужденно ложатся на бумагу. Все получается, на душе радость и удовлетворение от литературной работы. Бывает и так, что долгими месяцами,
а иногда и годами, человек пребывает или в творческом тупике, или в лабиринтах сомнений. А какое же счастье испытывает поэт, когда душу что-то тревожит, заставляя воспрянуть ее и встряхнуться?!
Жизнь гения всегда интересна. Природу гениальности человечеству постичь не дано. Но как происходит развитие гения, проследить мо!
жно. Не случайно мы любим читать биографии великих людей, мему!
ары, вос
поминания о них. И чем больше читаешь о жизни замечательных людей, тем яснее понимаешь, что гений талантлив во всем, за что по-настоящему берется.
В этом году старейший российский город Великий Новгород празднует свой 1150-летний юбилей. День города будет отмечаться в сентябре, а в конце июня сюда съехались гости из 100 городов Северной Европы и многих городов России, чтобы отметить ХХIХ Ганзейские дни Нового времени, возрожденные в 1980 году и впервые отмечаемые в России.
Всякий гений принадлежит исключительно народу. Великие дела сами сооружают себе пьедестал; статую воздвигает будущее.
Виктор Гюго
Наш герой пережил трех цариц и трех царей, прожив довольно мало — каких-то там 54 года. А какой след ухитрился оставить в русской истории!
Не могу представить своего детства без книжек Виктора Драгунского. Дениска Кораблев, его родители и друзья, его смешные приключения и удивительные открытия — все это вошло в мою жизнь с самого начала и навсегда.
Посвящается моей бабушке
Бессоновой Надежде Васильевне,
директору московской средней школы,
депутату районного совета г. Москвы
Поезд медленно, рывками набирал скорость, увозя московских детей все дальше и дальше от столицы. Шел октябрь 1941 года, четвертый месяц Великой Отечественной войны.
Я вспоминаю эпизод из художественного фильма «Анна Павлова». Группа девочек, будущих балерин, пришла в осенний парк. Учитель танцев ставит перед ними задачу: повторить кружение падающего осеннего листа. Девочки стараются выполнить столь нелегкое задание, а потом замечают, что в парке много разноцветных деревьев, над ними — небо, а
под ногами не один лист, а ковер из листьев. Им захотелось всем упасть в этот ковер и молча смотреть в бездонное небо. Анечку такая красота потрясла...