В советское время не существовало другой формы производства кроме как государственной. Частный бизнес в те времена подлежал уголовному преследованию, хотя все-таки находили способы, чтобы создать мелкий бизнес под видом государственного управления или попросту подворовывали везде, где решают – как работать по нормам, стандартам и под управлением коммунистической партии. То есть, недостатки зарплаты и карьеры нивелировались воровством и взяточничеством.
Во время распада Советского Союза бытовало мнение, что государство должно развивать частный бизнес, это считалось некой естественной формой свободы, следующим шагом, который наполнит полки магазинов товарами. И все делалось для того, чтобы одна форма собственности перешла в другую. Это убеждение и приватизация привели к тому, что часть крупного производства оказалась в частных руках. Остальные предприятия либо подлежали банкротству, либо становились складами или помещениями для продажи рыночных товаров. То есть, по сути, произошел обратный эффект – новых товаров на полках не появлялось и откуда бы им взяться, если мелкие и средние заводы становились банкротами, они попросту не могли конкурировать с иностранными товарами. Но наряду с негативными тенденциями появилось начало действительно новому бизнесу, это было в основном мелкое производство продуктов питания и одежда. Естественно, все это выдавалось за импортные товары, или стилизовалось под них. Объясняется это просто – спрос и станки. Потребители хотели что-то новое, но производить это было не на чем. Спички пропадали из магазинов, зато потребители начали быстро привыкать к зажигалкам. Отечественные конфеты уступали место сливочному шоколаду, у которого на обертке были иностранные слова. Много новых фирм начали называться латиницей и на иностранном языке. Было гораздо проще продать обувь или одежду, если её выпускать под стилизованный итальянский бренд «il Mondo Bianco» (итал.: «Белый Мир») или Bosco di Ciliegi (итал.: «Черешневый Лес»).
Основная задача государства – создать условия для определенных видов деятельности. То есть, чиновник не будет создавать завод или магазин специально под частного владельца. У государства другая задача – создание благоприятных условий.
И тут новые разрозненные государства столкнулись с психологической проблемой. За длительное время люди попросту разучились создавать бизнес, самовыражаться в каком-то мелком и среднем производстве. Бизнесом стала спекуляция, бандитизм и мелкие услуги, которые не требовали начального капитала, так как инструмент для реализации уже был. Кто-то сел за руль машины и стал таксистом, кто-то начал продавать шаурму или горячие сосиски.
Таким образом, отпала необходимость создавать производство, вместо этого проще взять готовый товар и продать его дороже, чем он был куплен изначально. Появились крупные магазины, которые уже не торгуют отечественной электроникой или продуктами питания. Сигареты можно было купить около метро с рук, потому что бабушки так чувствовали потребность в заработке, ибо на что-то нужно жить, когда государство уже ничего не гарантирует в рамках приличной жизни.
Но были и побочные эффекты от насыщения магазинов и низкого уровня жизни. Сейчас вряд ли кто-то может представить, что упаковка ватных палочек стоила примерно зарплату научного работника, а после покупки Сникерса оставалось 500 рублей до следующей зарплаты. Эти товары стали оголять социальное неравенство. Были профессии, за которые платили какую-то адекватную зарплату, но в любом случае, эти люди не могли создавать бизнес, потому что были все равно нищими.
Если научный работник получал зарплату $8, то продавец в коммерческом киоске, продающий те самые сникерсы и пиво в месяц зарабатывал около $100, а молодой человек, умеющий нажать пару кнопок в компьютере, мог претендовать на зарплату уже в $300. В те времена даже на должность секретаря принимали со знаниями офисных программ. Приходили на работу машинистки, набирали текст, приносили чай, могли нажать кнопку «F2» и «F3» – всё это повод заработать больше, чем человек, который может что-то создать или производить.
Это всё стало условиями для ликвидации любого производства.
Ученый или инженер на работе уже не открывал новые познания в науке и технике, а делал какой-нибудь чемоданчик для лазерной иглотерапии. Зарплата $8, зато чемоданчик продавался успешно более чем за $1000 и в тот момент, когда СПИД становился массовым явлением. Конечно, нарождающийся бизнес покупал такие чемоданчики, ибо прокола кожи лазером нет, а, следовательно, болезнь не проникнет в кровь.
Это может показаться на бизнес, но научный работник так выживал. Он не создал производство «чемоданчиков», он их делал за государственный счет. Всё как раньше – не доплачивают, значит – воруют.
Весь этот процесс длился достаточно долго, пока медленно насыщал полки абсолютно пустого рынка. И пришло время, когда появилась необходимость в активной рекламе новых видов товаров. Старые бренды уже себя зарекомендовали, заработали первый капитал и стали магнатами.
Именно в этот момент сбой дала система сбыта.
Магазины начали выбирать и капризничать, что они будут продавать, а что нет. При том, что до совершенства сетевой маркет и логистика так и не дошли. Если взять сейчас Россию как модель, то сетевой маркет, по сути, базирует свой бизнес на крупных городах. Можно сказать, что товар продается по всей стране, но любой бизнесмен не особо вкладывается в производство, потому что знает – объем рынка сосредоточен в центре страны парой городов.
Теперь мы подошли к прекрасному моменту, когда поговорим несколько о другом.
На канале Discovery Science есть регулярная передача «Пищевая фабрика». Парой фраз её можно охарактеризовать так – «посмотрите, как производятся ваши любимые продукты».
К нам и нашим продуктам это не имеет никакого отношения, о чем скажу позже, хотя жутко интересно с другой точки зрения – передачу создают в Канаде и в каждой серии рассказывается не о крупном производстве, а фактически о семейных фабриках.
Долгое время – анализировал происходящее на экране. Сначала было интересно с точки зрения «как это делается?», а когда увидел, что производство различных товаров может базироваться на одной инструментальной базе, то стало интересно другое — «почему это делается?».
Начал удивляться с того момента, когда увидел производство мятных конфет, которые производят на семейной фабрике уже 75 лет! О возрасте сказать мало, надо вдуматься в другое – за 75 лет ничего в производстве не поменялось, даже вкус конфет, изменилось лишь количество производимого товара и упаковка! Как сказал другой владелец консервного завода – «раньше мы производили 35 тыс. банок фасоли в год, сейчас в два раза больше, но в месяц»!
Что происходит? Потребители стали больше потреблять? Но чтобы этого добиться, нужно товар сделать доступным по цене, расширить регион сбыта и умудриться – ничего не поменять во вкусе товара, чтобы тем самым не изменить качество. Новый товар может быть любого вкуса, а вот какие-то мятные леденцы, к которым привык потребитель – должны иметь постоянный вкус.
А вот теперь надо представить, что «во вкусе спичек» за 75 лет ничего не поменялось. Нарастили производство. Но как продать? Как никому ненужные спички оказываются по-прежнему в большом спросе? Либо лукавство производителей, либо настолько мощная система сбыта и логистики по всей стране, что происходит реальная конкуренция – выживают лучшие производители спичек и расширяют производство!
То есть, в этой схеме мощным инструментом является торговля! Предоставляя разнообразный и большой выбор товаров в каждом конкретном магазине, потребители за годы попросту отсеивают лишнее, зато реальные производители умудряются быть не просто на плаву, но становиться крупнее, мощнее и лучше!
Это кажется просто. Тогда расскажу короткую историю. В момент зарождения компании PocketBook в ней было менее 10 человек. Менеджер по продажам проводил утомительное время в переговорах с магазинами и везде ему говорили: «вы нам не нужны, электронная книга на полках наших магазинов уже есть, зачем ещё одна»!
Теперь вернемся к передаче «Пищевая фабрика». В чем разница?
Приезжает в страну некий иммигрант. У него есть варианты образов жизни, чтобы существовать. От небольшого пособия до работы в какой-то компании. И так делают тысячи людей с образованием, с профессией и с чем-то ещё.
В какой-то момент в Канаду приезжает индус и к своему ужасу узнает, что в стране не продается его любимый (внимание!) «семейный соус», с которым он привык употреблять пищу. Это конечно всё лирика для передачи. На поверке оказывается другое, он начинает производить соус с большим содержанием карри в стране, где продукт изначально никому не нужен! Тут прямая вроде как есть логика – если еще не продается, то по какой-то причине он был не нужен вообще!
Приезжает китаец. Видит, плохо в Канаде с каким-то видом китайских пельменей. Как класс товаров это существует, но с каким-то количеством лука попросту нет! Что делать? Начинает производить! Зачем? Уже через 4 года начал производить 1.5 миллионов пельменей в месяц! Это 40-50 тысяч упаковок в месяц! Если не понятны размеры производства – это по 7 пачек пельменей на каждого канадца в месяц!
И вот тут и возникают новые вопросы – кому нужен специфический, острый соус или такое количество пельменей одного вида в таком огромном количестве?
Ответов много. Важные из них – так достигается низкая стоимость товаров и настолько эффективно работает система логистики, которая развозит товар по огромному числу магазинов по всей стране. Скорость размещения не более 4 суток!
Именно поэтому вовсе не удивительно, что спички до сих пор продаются!
Послесловие
Раз так много всего рассказал, надо вернуться от всего сказанного к электронным книгам. Но ответы может сделать мой читатель самостоятельно. Достаточно понаблюдать разницу между тем, что мы реально можем произвести и тем, что можем продать!
В Англии в возрасте 66 лет скончался писатель сэр Терри Пратчетт, получивший мировую славу благодаря циклу фэнтези «Плоский мир».
С 2007 года Пратчетт страдал болезнью Альцгеймера.
«Мир потерял один из самых ярких и проницательных умов», — говорится в официальном пресс-релизе издательства Transworld Publishers, объявившего о смерти Пратчетта.
