Рассылка     "Советую прочитать"

                   Выходит     2-3    раза   в месяц

              Выпуск   182   27    марта     2012   года

                               ПОСЕТИТЕ   МОЙ САЙТ                                                                         

Вопросы   к  избранному  президенту  -  вопрос  пятый (доклад  Степашина  о  приватизации)

Профессор Станислав  Меньшиков прокомментировал доклад  Счетной   палаты  о  приватизации    в  самом  начале  2005   года, то есть еще   при   Путине  Втором.  Статья  профессора  называлась  « Почему заткнули рот Степашину» http://www.r-reforms.ru/stepashin.htm.   Сегодня, когда   все  более  популярной  среди  аналитиков  становится  идея,  что  преображение  В.  Путина  неизбежно, а  во   многих   сердцах проснулась    надежда,  что   и   Путин   Четвертый     тоже    может  оказаться    грозным, очень  уместен  вопрос  к   президенту:

Намерен  ли он  перелистать   доклад   Степашина  и  остановить  свое  внимание    хотя  бы   на   одном  из   самых красивых  эпизодов  этого   доклада -  на  том,  как  наши  милые      олигархи   на  залоговых аукционах      по  дешевки  выкупали  государственное   имущество   на  государственные  же   деньги…?

Станислав Меньшиков Почему заткнули рот Степашину

Об авторе: Станислав Меньшиков - известный российский экономист, профессор, доктор экономических наук. В прошлом - профессор МГУ, МГИМО, НГУ, Эразмского университета (Нидерланды) и т. д.. Заведует лабораторией в Центральном экономико-математическом институте РАН. Автор многочисленных научных и публицистических статей и книг. Станислав Меньшиков является соавтором (причем единственным) знаменитого американского экономиста Джона Кеннета Гэлбрейта. В 2004 году вышла книга проф. Меньшикова "Анатомия российского капитализма", фрагменты которой можно найти на нашем сайте.

Незадолго до конца прошлого года Счетная палата РФ опубликовала на собственной странице в интернете аналитическую записку своих экспертов о приватизации государственной собственности в 1993-2003 годах. Записка была утверждена на коллегии Палаты, под ней поставил подпись ее председатель Сергей Степашин. Он же должен был выступить по этому поводу на заседании Госдумы. Но назначенный на декабрь доклад был внезапно перенесен на весеннюю сессию. До сих пор не ясно, когда это выступление состоится и состоится ли вообще.

В том же декабре стало известно мнение Владимира Путина: доклад Палаты не может служить основанием для пересмотра результатов приватизации. Но Палата и не предлагает этого. По ее заключению, ни недостаточность законодательной базы, ни многочисленные нарушения не являются основанием для отмены, либо пересмотра итогов приватизации в целом. В докладе говорится: "С правовой точки зрения здесь работает общее правило презумпции законности нормативного акта: если нормативный акт являлся действующим, не был оспорен и не утратил силу ввиду установленного судом несоответствия Конституции Российской Федерации, то принятые в соответствии с ним решения также являются законными".

Но при этом Палата сделала весьма существенное добавление: "Вывод о легитимности приватизации в целом не означает объявления «заочной амнистии» лицам, совершившим нарушения в этой сфере. Необходимо продолжить тщательное изучение практики применения органами государственной власти приватизационного законодательства и законности осуществления конкретных сделок в период 1993-2003 годов. На основании выявленных и доказанных фактов необходимо в судебном порядке обеспечить восстановление нарушенных прав законного собственника – государства... Речь может идти как о безусловном возвращении государству незаконно приватизированного имущества, так и о разного рода компенсационных возмещениях (например, за недооцененную собственность, за невыполненные инвестиционные условия сделок и прочее)."

Таким образом, над теми, кто обогатился в результате приватизации, повешено острие гильотины: судьба присвоенной государственной собственности не является окончательной.

Такая позиция, казалось бы, соответствует взглядам президента. Разница в том, что Путин высказывался на этот счет в общей форме, а Палата конкретизирует формы и поводы для возврата государственного имущества. Эксперты Палаты предусмотрели и аргументы против обвинений в национализации: "Возврат незаконно приватизированного имущества государству не является национализацией, поскольку, исходя из статьи 301 Гражданского кодекса Российской Федерации, каждый законный собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения".

Все это несомненно шаг вперед в вопросе о приватизации. Дальнейшие шаги законодательной власти - разработка конкретного механизма возврата госсобственности. Ведь не идти же в каждом случае по пути фактического доведения до банкротства, как в случае с "ЮКОСом". А для исполнительной власти, т.е. правительства, а также прокуратуры и судов - нужны действия по конкретным нарушениям закона, указанным в докладе Палаты.

Прежде, чем воспроизвести, хотя бы в кратком виде, список этих нарушений, вернемся к тому, с чего начали, а именно с явного желания президента и парламента не торопиться с дальнейшими шагами и, "подвесив" доклад Палаты, заткнуть рот ее председателю. Причины для такой позиции могут быть разными.

Например, президент опасается новых контршагов Запада, причем не только США, которые через техасский суд уже заступились за "ЮКОС". Президент дал этому вмешательству достойный отпор. Но как быть, если судебные тяжбы примут массовый характер? Позволительно ли, к примеру, трогать "ТНК" - "Тюменскую нефтяную компанию", отмеченную Палатой в списке нарушений, но теперь объединившуюся с английской "БП" и потому спрятавшейся за спины британских судей?

Другой повод для осторожности - нежелание противопоставлять себя объединенному фронту российских олигархов, т.е. верхушке правящего капиталистического класса страны. Одно дело - частный случай Ходорковского, Лебедева, Невзлина и Ко., другое - объявить войну всей олигархической элите. Если президентский советник Илларионов в открытом вызове Путину называет дело "ЮКОСа" крупнейшей аферой прошлого года, значит чувствует за собой мощную поддержку денежных мешков, и, конечно, Америки. Если "любимец" президента Герман Греф требует приватизации "Роснефти", то ясно, что он поет с тех же чужих голосов.

Конечно, возможно и опасение Кремля, что у него не хватит собственных опытных менеджеров для руководства деприватизированными компаниями. На это прямо намекает Михаил Леонтьев в "Аргументах и фактах". Ведь приближенные из президентской администрации, брошенные в директораты нефтегазовых компаний, возможно, и мастаки по части неформального контроля за финансовыми потоками в интересах Кремля, но как нефтяники, газовики и металлурги, они явно не годятся. Один Богданчиков из "Роснефти" погоды не делает. А захочет ли "Сургутнефтегаз" придти на помощь президенту в этом деле - отнюдь не факт.

Итак, в чем же взрывоопасный характер доклада Степашина и почему власть его боится обсуждать публично? Прежде всего, потому, что о приватизации в целом там говорится больше негативного, чем позитивного. А также потому, что, как явствует из доклада, практически все крупнейшие приватизационные сделки совершены в нарушение закона и, следовательно, подлежат пересмотру.

Доклад делит активную приватизацию на два этапа: массовую (передачу предприятий коллективам в 1992-1994 годах и их продажу на ваучеры) и денежную (залоговые и инвестиционные аукционы в 1995-1997 годах. Этим периодам предшествовала спонтанная (неупорядоченная) приватизация, начавшаяся еще при Горбачеве, а после них уже при Путине, происходило "дальнейшее совершенствование", состоявшее в частичных реформах. Но главный акцент делается именно на 1993-1997 годы, когда в частные руки перешло больше половины государственных предприятий.

Цитируем: "Законодательство периода 1992-1994 гг. объективно носило внутренне противоречивый характер, а приватизационная практика не соответствовала декларируемой идеологии (формирование «эффективного» собственника, повышение эффективности деятельности предприятий и создание социально ориентированной рыночной экономики)… Формальные права собственности стали лишь ширмой для легализации «выедания» активов и ресурсов предприятий».

Попросту говоря, власти декларировали одно, а делали другое. Вместо создания массового слоя мелких акционеров раздавали предприятия "красным директорам" и спекулянтам, скупавшим ваучеры по-дешевке. Вместо наращивания объемов производства "выводили", т.е. крали государственные активы, разрушая производственный потенциал страны. Все это можно было делать безнаказанно, т.к. в законах того времени "не был урегулирован порядок возмещения ущерба государству, причиненный в результате приватизации, и не была установлена ответственность должностных лиц органов государственной власти и руководителей предприятий за незаконные действия, занижение стоимости приватизируемого имущества в результате сговора и т.д. Не были определены процедуры возвращения в государственную собственность предприятий и отдельных объектов, приватизация которых была осуществлена с нарушением законодательства".

Возникает вопрос, делалось ли все это сознательно или "по неопытности и недосмотру"? Записка Степашина избегает прямого ответа. Получается как в древней русской поговорке - "Что с воза упало, то пропало". Но кто же поверит, что Чубайс сам себя обманывал, обещая, что стоимость одного ваучера будет равноценна автомашине "Волга"?. Конечно, он заведомо лгал, как делал неоднократно и по другим поводам. Помнится, как в 1993 году я спросил у Максима Бойко, тогдашнего помощника Чубайса, как быть с декларированным повышением эффективности производства. Он откровенно ответил, что власть ставила совсем другую задачу - поскорее, любой ценой раздать государственной собственность в частные руки, а об эффективности не заботилась.

И все же, как установила Палата, в этой приватизационной спешке нарушение даже несовершенных законов было правилом, а не исключением. Власти превышали свои полномочия, отдавая капиталистам то, что запрещалось законом. За действиями властей не было внешнего контроля, процветала коррупция, практически не было "противодействия криминалу".

Например, Госкомимущество приватизировало все сто процентов "Росгосстраха", хотя не имело на это права. С нарушением закона проводилась приватизация угольных шахт Кузбасса, «Усть-Илимского лесопромышленного комплекса», нефтяных компаний «СИДАНКО», «ТНК», «ОНАКО» и «Восточной нефтяной компании», предприятия оборонно-промышленного комплекса НТК «Союз», Машиностроительного КБ «Гранит», Московского вертолетного завода имени М.Л. Миля, Иркутского авиационного производственного объединения, Нижегородского госпредприятия «Гидромаш», Московского машиностроительного завода «Знамя», Таганрогского авиационно-производственного предприятия, Московского НПО «Взлет», Тульского оружейного завода, Тульского патронного завода, НПО «Сатурн» им. А.М.Люльки, Воронежского завода «Электроприбор», Тульского ЦНИИ систем управления. Вопреки закону Госкомимущество выставило в 1995 г. на инвестиционные конкурсы и залоговые аукционы пакеты акций нефтяных компаний «Юкос», «Лукойл», «Сиданко», «Сургутнефтегаз».

В докладе приводятся многочисленные факты заведомого занижения стоимости приватизированного имущества (особенно нефтяных компаний) и дается оценка (явно неполная) ущерба, нанесенного государству. Наиболее крупный размах эта практика приобрела в период денежной приватизации, в части во время залоговых аукционов.

Снова цитируем: "Правительством не было обеспечено эффективного противодействия злоупотреблениям и нарушениям в ходе организации и проведении в 1995 – 1996 годах залоговых аукционов.

Так, например, консорциум в составе банков «Империал», «Инкомбанк», «Онэксимбанк», «Столичный банк сбережений», «Менатеп» и АКБ «Международная финансовая компания» предложил Правительству крупный льготный приватизационный кредит, временно замещающий собой запланированные в бюджете поступления от приватизации, при условии передачи им в доверительное управление пакетов акций ряда крупнейших и рентабельных российских предприятий.

Министерство финансов заключило 12 договоров кредита под залог акций с победителями аукционов на право заключения договоров кредита. Счетная палата в конце 1995 года по итогам комплексной проверки деятельности органов приватизации направила информационные письма в адрес Председателя Правительства, Председателя Госкомимущества, Председателей Совета Федерации и Государственной Думы, Генерального прокурора и Министра юстиции, в которых высказала позицию о неэффективности залоговых аукционов и необходимости отказа от их проведения. В частности, было отмечено, что сумма кредитов, полученных от передачи в залог федерального имущества, была эквивалентна сумме временно свободных валютных средств федерального бюджета, размещенных в это время Минфином на депозитных счетах коммерческих банков, ставших затем победителями в залоговых аукционах.

Так, например, временно свободные средства Минфина были размещены: в АБ «Империал» – в размере 80 млн долларов США при общей сумме в двух договорах кредита в 48,3 млн долларов, в «Столичном банке сбережений» – 137,1 млн долларов при сумме кредита в 100,3 млн долларов США, в банке «Менатеп» – 120 млн долларов при общей сумме двух договоров кредита в 163 и 125 млн долл. США.

Вместо передачи акций в залог, т.е. во временное использование федеральной собственности, происходила запланированная продажа акций. Таким образом, сделки кредитования Российской Федерации под залог акций государственных предприятий могут считаться притворными, поскольку банки фактически «кредитовали» государство государственными же деньгами. Минфин России предварительно размещал на счетах банков – участников консорциума средства в сумме, практически равной кредиту, а затем эти деньги передавались Правительству в качестве кредита под залог акций наиболее привлекательных предприятий. В результате банки, «кредитовавшие» государство, смогли непосредственно либо через аффилированных лиц стать собственниками находившихся у них в залоге пакетов акций государственных предприятий.

Среди прочих нарушений, выявленных в сфере приватизации предприятий через механизм залоговых аукционов, можно выделить следующие. Вопреки Правилам проведения аукционов на право заключения договоров кредита, залога находящихся в федеральной собственности акций коммерческие банки не направляли кредитные средства на счет в Центральном банке. Фактически средства оставались в тех же коммерческих банках, но на специальных счетах (т.н. блокированные счета Минфина в «Онэксимбанке» и в банке «Империал», валютные счета Минфина в «Онэксимбанке» и в банке «Менатеп» и т.п.).

Анализ состава участников аукционов и их гарантов показал, что в большинстве случаев состязательность при проведении аукционов не предполагалась. Из 12 аукционов лишь в четырех сумма кредита существенно превысила начальную цену. В остальных случаях начальная цена была превышена чисто символически, при этом или оба участника имели одного и того же гаранта, или один из участников являлся и гарантом остальных, или оба участника являлись гарантами друг друга.

Таким образом, в результате проведения залоговых аукционов отчуждение федеральной собственности было произведено по значительно заниженным ценам, а конкурс фактически носил притворный характер".

О залоговой афере написано многое, но доклад Степашина вносит принципиально новый момент. Раньше считалось, что правительство брало у банков кредиты для покрытия бюджетного дефицита, а теперь выясняется, что нужды в кредитах не было, т.к. у правительств в тех же банках лежали валютные излишки, превышавшие полученные кредиты. Не было нужды ни брать, ни отдавать кредиты и тем более передавать банкам фактически бесплатно контрольные пакеты акций крупнейших государственных компаний. Об этом Палата предупреждала уже тогда, но ее письма властями были проигнорированы. Но тогда эти предупреждения оставались секретными, а теперь Палата говорит об этом публично, но ей пока успешно затыкают рот. Вывод же напрашивается сам собой: итоги залоговых аукционов должны быть пересмотрены, а их инициаторы со стороны бизнеса и государства понести ответственность.

Цитируем дальше: "В ходе приватизации получили широкое распространение новые для России виды экономических преступлений: подделка ценных бумаг, мошеннические операции с ваучерами, недобросовестные рекламные кампании, организация «финансовых пирамид» и другие. По оценке правоохранительных органов, в ходе приватизации сформировались условия, позволившие проводить операции по отмыванию теневых капиталов, по передаче значительной части государственного и муниципального имущества в собственность криминальных и полукриминальных структур, усиливая тем самым их влияние на различные сферы экономики и политической жизни, коррумпированность государственного аппарата…

Всего, по сведениям МВД России, за период с 1993-го по 2003 годы было выявлено 52938 преступлений, связанных с приватизацией. По результатам следствия в суд направлено 11045 уголовных дел, по которым привлечено к уголовной ответственности 1526 лиц". Нетрудно сосчитать, что свыше 95 процентов преступных дел того времени осталось без законного возмездия.

Итак, какие же выводы следуют из доклада Степашина? Назовем лишь некоторые из них: "Ответственность за имевшие место негативные последствия приватизации полностью лежит на публичной власти, поскольку именно государство было обязано обеспечить правовые, институциональные и прочие условия, гарантирующие защиту прав и интересов граждан, общества и государства в целом в процессе разгосударствления собственности. Такой подход к пониманию роли и ответственности органов государства при осуществлении экономических реформ является общепризнанным в международной практике и отражен в решениях Конституционного суда Российской Федерации. "

Приватизация способствовала глубокому экономическому кризису, массовому обнищанию населения, резкому росту социального неравенства. В 1998 году валовой внутренний продукт (ВВП) России упал по сравнению с 1990 годом на 42,5 процента (почти наполовину), а в 2003 году после пяти лет восстановления все еще отставал от советского уровня на 20, 6 процента.

"Стратегические цели приватизации достигнуты не были:

- не сформирован широкий слой эффективных частных собственников; структурная перестройка экономики не привела к желаемому повышению эффективности деятельности предприятий; привлеченных в процессе приватизации инвестиций оказалось недостаточно для производственного, технологического и социального развития; в ряде отраслей не удалось сохранить конкурентное положениепредприятий на отечественном и мировом рынках".

Единственно, что сменилось, - общественный строй, Ельцин с Путиным построили олигархический капитализм, но ни роста производства, ни повышения эффективности это не дало, экономика была отброшена далеко назад.

"На практике приватизация государственной собственности сопровождалась многочисленными нарушениями как со стороны федеральных органов государственной власти, их уполномоченных представителей, так и руководителей приватизируемых предприятий, что приводило, в частности, к незаконному отчуждению объектов государственной собственности, в том числе имеющих стратегическое значение, в пользу российских и иностранных лиц по заниженным ценам…Очевидна необходимость разработки механизмов возможных компенсационных возмещений за недополучение бюджетом средств от продажи государственных активов вследствие недооценки либо намеренного занижения стоимости приватизированных предприятий, а также за невыполнение новыми собственниками существенных условий приватизационных сделок".

Думается, что при всех оговорках и недосказанности доклад Счетной палаты - документ поистине революционный, требующий демонтажа основ олигархического капитализма. Именно поэтому его скрывают от общественности, прячут под сукно. Скорее всего, его рано или поздно все же преподнесут обществу, но в урезанном, оскопленном виде. Однако честный труд экспертов Палаты, не побоявшихся бросить вызов грабителям и разрушителям Росси, не останется забытым. На обломках капиталистического самовластья напишут и их имена.

"Слово" 21 января 2005 года