Источник: В.Н.Пушкин, «Знание-сила», N.11, 1972 г.
Начать мне, пожалуй, лучше всего, с одной детективной истории. Ее поведал миру американский криминалист Бакстер. Был убийца и была жертва. Был факт смерти. И даже свидетели преступления были. К счастью, в убийстве этом в качестве жертвы не фигурировал человек. Убийца лишал жизни… креветку. Рассказанная Бакстером история содержала описание модели преступления, а не само преступление. Но от этого она не стала менее интересной…
Бакстер по роду своих прямых профессиональных занятий проводил опыты с так называемым детектором лжи. Читатели, вероятно, много слышали об этом психологическом способе раскрытия преступлений. Подробно описывать его нецелесообразно. Это система тонких электронных приборов, с помощью которых можно регистрировать эмоциональные процессы, происходящие с человеком. Если подозреваемый в преступлении, когда ему показывают какой-нибудь предмет, имеющий отношение к преступлению, обнаруживает волнение, вероятность его
вины повышается.
Однажды Бакстеру пришла в голову в высшей степени необычная мысль: поставить датчики на лист комнатного растения. Ему захотелось выяснить, не возникнет ли в растении электрическая реакция в момент, когда рядом будет умирать живое существо.
Эксперимент был организован так. Живую креветку клали на дощечку, закрепленную над сосудом с кипящей водой. Дощечка эта перевёртывалась в минуту, не известную даже самому экспериментатору. Для этого применили датчик случайных чисел. Автомат срабатывал – креветка падала в кипящую воду и погибала. На ленте детектора лжи появлялась отметка. На этой ленте записывал электрическое состояние листа растения. Опыты зарегистрировали: лист цветка в момент смерти креветки изменил ход электрических процессов.
… Нас, людей бурного событиями XX века, не мало чем удивишь: слишком много нового неожиданного приходит к нам со страниц газет и журналов. И все-таки мало кто совсем уж равнодушно отнесется к результатам Бакстера. Растения – свидетели преступления! Это воспринимается как какая-то грандиозная сенсация. В виде именно такой сенсации (в которую трудно поверить, но о которой очень инресно читать) факт этот обошел газеты журналы многих стран. И в этом шуме большой сенсации лишь узкий круг
специалистов припомнил, что подобные опыты уже были проведены и что именно те, давние эксперименты имеют фундаментальное значение для целого комплекса современных наук.
…Исследования великого индийского ученого Дж.Ч.Босса [Джагадиш Чандра Боше Jagadish Chandra Bose, 1858 — 1937 — индийский ботаник и физик.], работы советских исследователей профессора И.И.Гунара и В.Г.Карманова установили: растения имеют свои органы чувств, они способны воспринимать, перерабатывать и хранить информацию о внешнем мире. [Т.е. мозги для организации памяти совершенно излишни, Шелдрейк назвал это морофогенетическими (морфогенными) полями — прим.Ред] Огромное значение
этих замечательных исследований для различных отраслей знай в полной мере мы оценим только в будущем. [Увы, пророческие слова. Может, быть пора этому времени наступить?!] «Психика» (в совершенно особом, еще точно не обозначенном смысле этого слова), оказывается, есть в живых клетках, лишённых нервной системы. Можно ли в это поверить?
… Многие века исследователи считали, что растениям психика не нужна: у них же нет тех органов движения, которые есть у животных даже на ранней ступени их развития. А раз нет органов движения, значит нет и поведения: ведь именно для управления им и нужны психические процессы. Именно в клетках этой нервной системы, в нейронах, происходят такие процессы, как восприятие, память и все то, что принято называть идущими из глубокой древности терминами «психика», «психическая
деятельность». Правда, давно были известны ответы растений на воздействия внешнего мира. Росянка, например, откликается на прикосновение насекомых, она ловит их с помощью специальных двигательных приспособлений. Некоторые растения открывают свои цветы под лучами света. Все это очень похоже на простые рефлексы животных в ответ на внешнее раздражение. Похоже… но…
И вдруг оказывается: растения способны различать довольно сложные предметы внешнего мира. И не только различать, но и реагировать на них изменением электрических потенциалов. Причем по форме и характеру эти электрические явления близки процессам, происходящим в коже человека, когда он переживает психологическое событие.
С точки зрения этих поистине ошеломляющих научных данных, становятся вполне понятными результаты американского криминалиста Бакстера. Если судить по публикациям, его попытка была достаточно удачной. Можно предположить, что цветы и деревья запечатлевают на своем языке преступника, фиксируют его, запоминают страдания жертвы.
Цветок сочувствует
Но как бы ни был интересен этот факт в плане острых человеческих отношений, исследования информационных процессов в растениях интересуют ученых совсем с другой точки зрения. Тут возникает вопрос огромной теоретической важности – какое значение могут иметь эти результаты для науки о внутреннем мире человека?
Но прежде всего мне хотелось бы рассказать о тех исследованиях по психологии растений, участником которых был я сам. Начал эти поисковые эксперименты сотрудник нашей лаборатории В.М.Фетисов. Это он познакомил меня с публикациями об эффекте Бакстера. Он же принес из дому цветок, обыкновенную герань, и начал с ней опыты. На взгляд коллег из соседних лабораторий, опыты наши представлялись более чем странными. Действительно, для экспериментов с цветами был использован энцефалограф. Он применяется обычно для
изучения электрических явлений в клетках человеческого мозга. С помощью этого же прибора можно записывать электрическую реакцию кожи, она получила название «кожно-гальванический рефлекс» (КГР). Она возникает у человека и момент волнения, при решении мыслительных задач, психологическом напряжении.
Для того чтобы с помощью энцефалографа записать КГР человека, достаточно, например, поставить два электрода: один на ладонь, другой – на тыльную сторону кисти. В энцефалограф вмонтирован чернильнопишущий прибор, перо его пишет на ленте прямую линию. Когда в момент психологического события возникает разность электрических потенциалов между электродами, перо прибора начинает двигаться вверх и вниз. Прямая линия на ленте сменяется волнами. Это и есть кожно-гальванический рефлекс человека.
В экспериментах с растениями электроды прибора мы установили так же, как и в опытах с человеком. Только вместо кисти человеческой руки использовали поверхности листа. Кто знает, какова была бы судьба психолого-ботанических экспериментов, если бы в нашей лаборатории не появился аспирант из Болгарии Георгий Ангушев. Он учился в аспирантуре Московского государственного педагогического института имени В.И.Ленина. Сейчас, когда Г.Ангушев блестяще защитил кандидатскую диссертацию по психологии, и уехал на родину,
все сотрудники лаборатории вспоминают о нем, как о талантливом исследователе и хорошем, обаятельном человеке.
Георгий Ангушев обладал массой достоинств. Но было у него одно, особенно для нас важное, – он был хорошим гипнотизером. Нам казалось, что загипнотизированный человек окажется способным более прямо и непосредственно воздействовать на растение. Из всего круга людей, которых гипнотизировал Георгий Ангушев, мы выбрали тех, кто лучше всего поддавался гипнозу. Но и с этим более чем ограниченным кругом испытуемых пришлось поработать довольно долго, прежде чем были получены первые обнадеживающие
результаты.
Но прежде всего – почему было целесообразно использовать гипноз? Если растение вообще способно откликаться на психологические состояния человека, то вернее всего оно отзовется на сильное эмоциональное переживание. А страх, радость, печаль? Как получить их по заказу? Под гипнозом наши трудности можно было бы устранить. Хороший гипнотизер способен пробудить в усыпленном им человеке самые различные и притом довольно сильные переживания. Гипнотизер способен как бы включать эмоциональную сферу человека.
Именно это и требовалось для наших экспериментов.
Итак, действующее лицо опытов – студентка Таня. Ее сажали в удобном кресле сантиметрах в восьмидесяти от цветка. На цветок этот ставились электроды. В.М.Фетисов «писал» на энцефалографе. Наша испытуемая отличалась необычайно живым темпераментом и непосредственной эмоциональностью. Быть может, именно эта открытая эмоциональность, способность к быстро возникающим и достаточно сильным чувствам и обеспечила успех экспериментов.
Итак, первая серия опытов. Испытуемой внушалось, что она очень красива. На лице Тани появляется радостная улыбка. Всем своим существом показывает она, что внимание окружающих действительно ее радует. В самый разгар этих приятных переживаний была зарегистрирована первая реакция цветка: перо начертило на ленте волнистую линию.
Сразу же за этим экспериментом гипнотизер сказал, что внезапно налетел сильный холодный ветер, что вокруг стало вдруг очень холодно и неуютно. Мимика Тани резко изменилась. Лицо стало грустным-грустным. Она начала дрожать, как человек, вдруг оказавшийся на морозе в легкой летней одежде. Цветок не замедлил отреагировать изменением линии и на это тоже.
После этих двух успешных опытов был сделан перерыв, лента прибора продолжала двигаться, а перо продолжало записывать прямую линию цветка. На протяжении всего пятнадцатиминутного перерыва, пока испытуемая была спокойна и весела, цветок не обнаруживал никакого «беспокойства». Линия оставалась прямой.
После перерыва гипнотизер начал снова с холодного ветра. К холодному ветру он прибавил еще какого-то злого человека… он приближается к нашей испытуемой. Внушение подействовало быстро – наша Татьяна забеспокоилась. Цветок сразу же отреагировал: вместо прямой линии из-под пера прибора появилась характерная для кожно-гальванической реакции волна. И тут же Георгий Ангушев сразу перешел на чувства приятные. Он стал внушать, что холодный ветер прекратился, что вышло солнце, что вокруг тепло и
приятно. А вместо злого человека к Татьяне приближается веселый маленький мальчик. Мимика испытуемой снопа изменилась. Цветок снова дал свою волну КГР.
…А дальше? Дальше мы получали электрическую реакцию цветка столько раз, сколько хотели. По нашему сигналу в совершенно случайном и произвольном порядке Ангушев внушал своей испытуемой то положительные, то отрицательные чувства. Другой испытуемый цветок неизменно выдавал «нужную» нам реакцию.
Критическое предположение о том, что эта связь между чувствами человека и реакцией цветка на самом деле не существует, что реакция растений вызвана случайными воздействиями, было отклонено специальной проверкой. В перерывах между экспериментами мы в разное время включали на цветке энцефалограф с электродами. Энцефалограф работал часами и не обнаруживал реакции, зарегистрированной в опытах. Кроме того, электроды других каналов энцефалографа развешивались здесь же, в лаборатории. Ведь где-то
поблизости могли быть электрические помехи, и полны на ленте нашего прибора могли быть результатом этого чисто электрического воздействия.
Мы повторили наши эксперименты многократно и все с теми же результатами. Был сделан опыт и с детекцией лжи, широко применяемой в зарубежной криминалистике. Опыт этот был организован так. Татьяне предлагалось задумать какое-нибудь число от одного до десяти. Гипнотизер договаривался с ней о том, что она будет тщательно скрывать задуманное число. После этого ей стали перечислять числа от одного до десяти. Название каждого числа она встречала решительным «Нет!». Угадать, какое число
она задумала, было трудно… Цветок дал реакцию на число «5″ – то самое, которое задумала Таня.
«…Полная отрешенность от шаблонов»
Итак, цветок и человек. Быть может, это звучит парадоксально, но реакции клеток цветка должны помочь пониманию работы клеток человеческого мозга. Закономерности процессов мозга, лежащие в основе психики человека, еще далеки от полного своего раскрытия. Вот и приходится искать новые методы исследования. Необычность «цветочных» методов не должна ни смущать, ни останавливать исследователя; а вдруг с помощью таких методов удастся сделать хотя бы маленький шаг в раскрытии тайн мозга.
Здесь вспоминается одно, к сожалению, мало известное широкому кругу читателей письмо Ивана Петровича Павлова. Письмо это было написано еще в марте 1914 года по случаю открытия Московского института психологии. Адресовано оно основателю института, известному русскому психологу, профессору Московского университета Г.И.Челпанову. Вот этот замечательный документ.
«После славных побед науки над мертвым миром пришел черед разработки и живого мира, а в нем и венца земной природы – деятельности мозга. Задача на этом последнем пункте так невыразимо велика и сложна, что требуются все ресурсы мысли: абсолютная свобода, полная отрешенность от шаблонов, какое только возможно разнообразие точек зрения и способов действия и т.д., чтобы обеспечить успех. Все работники мысли, с какой бы стороны они ни подходили к предмету, все увидят нечто на свою долю, а
доли всех рано или поздно сложатся в разрешение величайшей задачи человеческой мысли…«
И дальше следуют знаменательные слова, обращенные к психологу слова, показывающие подлинное отношение великого физиолога к психологической науке: «Вот почему я, исключающий в своей лабораторной работе над мозгом малейшее упоминание о субъективных состояниях, от души приветствую Ваш Психологический институт и Вас, как его творца и создателя, и горячо желаю Вам полного успеха«.
Нетрудно увидеть, насколько современно звучит это письмо, написанное более полстолетия назад. [Теперь уже почти сто лет тому...] Призыв великого ученого к поискам новых методов путей в раскрытии тайн мозга, в решении «величайшей задачи человеческой мысли» особенно актуален именно сейчас, когда осуществляется комплексный подход представителей разных отраслей науки к работе мозга, этого, по выражению И.П.Павлова, венца земной природы. Опыт развития естествознания, в особенности физики, показал,
что не следует бояться новых открытий, какими бы парадоксальными ни казались открытия эти на первый взгляд.
О чем рассказали цветы…
А теперь выводы. Вывод первый: живая растительная клетка (клетка цветка) реагирует на процессы, происходящие и нервной системе (эмоциональное состояние человека). Значит, существует некая общность процессов, которые происходят в клетках растительных и в клетках нервных.
Здесь целесообразно вспомнить, что в каждой живой клетке, в том числе клетках цветка, осуществляются сложнейшие информационные процессы. Например, рибонуклеиновая кислота (РНК) считывает информацию со специальной генетической записи и передает эту информацию для синтеза белковых молекул. Современные исследования по цитологии и генетике свидетельствуют о том, что каждая живая клетка обладает весьма сложной информационной службой.
Что может означать реакция цветка на эмоциональное состояние человека? Может быть, между двумя информационными службами – растительной клетки и нервной системы – существует определенная связь? Язык растительной клетки родствен языку клетки нервной. И в экспериментах с гипнозом эти совершенно различные группы клеток общались между собой на этом одном языке. Они, эти разные живые клетки, оказались способными как бы «понимать» друг друга.
Но ведь животные, как это принято сейчас считать, возникли позднее растений, и нервные клетки – более поздние образования, чем растительные? Отсюда можно сделать вывод о том, что информационная служба поведения животных возникла из информационной службы растительной клетки.
Можно представить себе, что в растительной клетке, в клетке нашего цветка, в недифференцированном, сжатом виде происходят процессы, родственные психическим. Именно об этом свидетельствуют результаты Дж.Ч.Босса, И.И.Гунара и других. Когда в процессе развития живого появились существа, обладающие органами движения, способные самостоятельно добывать себе пищу, понадобилась другая информационная служба. У нее была иная задача – строить более сложные модели предметов внешнего мира.
Таким образом, оказывается, что психика человека, какой бы сложной она ни была, наше восприятие, мышление, память – все это лишь специализация той информационной службы, которая имеет место уже па уровне растительной клетки. Этот вывод очень важен. Он позволяет подойти к анализу проблемы происхождения нервной системы.
И еще одно размышление. Любая информация имеет материальную форму существования... Так, роман или поэма, со всеми героями и их переживаниями, не могут быть восприняты читателями, если не будет листов бумаги с типографскими значками. Какова же информационная материя психических процессов, например, человеческой мысли?
На разных стадиях развития науки разные ученые дают различные ответы на этот вопрос. Одни исследователи в качестве основы психики рассматривают работу нервной клетки как элемента вычислительной кибернетической машины. Такой элемент может быть или включен, или выключен. С помощью этого двоичного языка включенных и выключенных элементов-клеток мозг, по мнению некоторых ученых, способен осуществлять кодирование внешнего мира.
Анализ работы мозга показывает, однако, что с помощью теории двоичного кода нельзя объяснить всю сложность процессов, разыгрывающихся в коре больших полушарий. [В конце 20-го века это положение доказано строго математически Роджером Пенроузом, зав.кафедры математики Оксфорда: «Определенное физическое действие мозга вызывает осознание. Однако это физическое действие не может быть вычислительно смоделировано ни в каком разумном смысле» — Прим.Ред.] Известно, что одни клетки
коры отражают свет, другие – звук и прочее. Поэтому клетка мозговой коры способна не только возбуждаться или тормозиться, но и копировать разные свойства предметов окружающего мира. Ну а химические молекулы нервной клетки? Молекулы эти могут находиться как в живом существе, так и в существе умершем. Что же касается психических явлений, то они – свойство только живых нервных клеток.
Все это приводит к идее тонких биофизических процессов, которые осуществляются во внутриклеточных молекулах. Видимо, именно с их помощью происходит психологическое кодирование. Разумеется, положение об информационной биофизике пока можно рассматривать как гипотезу, к тому же гипотезу, которую не так-то легко будет доказать. [Наличие этой биофизики доказал через четверть века математик, крупнейший специалист по квантовой механике Роджер Пенроуз — Прим.Ред..] Заметим, однако, что
психолого-ботанические эксперименты ей не противоречат.
Действительно, раздражителем для цветка в описанных экспериментах может быть некая биофизическая структура. Выброс ее за пределы человеческого организма происходит в тот момент, когда человек испытывает острое эмоциональное состояние. Эта биофизическая структура несет информацию о человеке. Ну а дальше… рисунок электрических явлений в цветке похож на рисунок электрических явлений в коже человека.
Еще и еще раз подчеркиваю: все это – пока лишь область гипотез. Одно несомненно: исследования контакта растений с человеком могут пролить свет на некоторые принципиальные проблемы современной психологии. Цветы, деревья, листья, к которым мы так привыкли, будут способствовать решению той величайшей задачи человеческой мысли, о которой писал И. П. Павлов.
— КОНЕЦ статьи.
— Вот такая статья была опубликована более сорока лет тому назад. За это время появились доказательства Пенроуза, получает признание теория морфогенных полей Шелдрейка
Здесь замечу следующее. О том, что растения могут передавать свои чувства людям, впервые было рассказано советским людям в октябре 1970 года, тогда была опубликована статья «Что рассказывают нам листья» в официальном органе правящей партии – газете «Правда». Сейчас молодые читатели не очень представляют себе, что такое была газета «Правда» в те времена. Скажу только, что случайных статей здесь не появлялось. И подобная статья означала одно: табу с
данной темы отныне снимается. Дело в том, что данные опыты сильно противоречили официальной религии Коммунистической партии, всей идеологии, центральным стержнем которой был агрессивный фанатичный «диалектический материализм». Но под давлением фактов, рискуя вновь получить отставание в науке, жрецы-небожители начали постепенное движение к «скрещиванию ужа и ежа».
Вот что писал по поводу упомянутой публикации в «Правде» в своем сборнике «Трава» советский писатель Владимир Солоухин, он был ошарашен не меньше, чем самим фактом наличия интеллекта у растений, отсутствием реакции человеческого интеллекта на столь феноменальный, фундаментальный факт:
«Но ведь написано же черным по белому в газете, расходящейся тиражом в несколько миллионов экземпляров, а никто не звонил друг другу в возбуждении, никто не кричал в телефонную трубку захлебывающимся голосом:
— Слышали?! Растения чувствуют, растениям больно, растения кричат, растения все запоминают!»
