В тайной комнате в доме Копылова
сидели за столом, покрытым черным бархатом, двое
– хозяин и Джакомо. Горели лишь два светильника в
стороне от стола, не мешая, не затеняя мягкого
изменчивого света, струившегося от
многогранного кристалла на скатерти.
На него были устремлены внимательные глаза
обоих, забывших о бокалах с вином, отставленных
на столик рядом. В нем они наблюдали за встречей
отца Михаила и Хорса, затем увидели Петра,
искреннюю радость, проступившую на лицах друзей,
выражение взаимной приязни.
Джакомо, протягивая тонкий палец с
отполированным ногтем к кристаллу, но не касаясь
его, указал на отца Михаила:
– Думаю, этот человек подойдет нам для наших
целей.
Копылов с сомнением качает головой:
– Нет, больно уж стар и слаб. Коли решил начать с
друзей и близких тех, кто нанес тебе оскорбление
в лесу – выбери ремесленника. Сразу видно, что с
чародеем они не только хорошо знакомы. Между ними
крепкая дружба, по всему видать, не раз
испытанная. Человек он крепкий, сильный,
несомненно добрый, словно создан для нас.
Джакомо, с ненавистью наблюдая встречу друзей,
сверкающую из под черных усов белозубую улыбку
Петра, сам не замечал, как злоба искажала,
перекашивала правильные красивые черты его лица.
Однако за этими изменениями с интересом следил
Копылов, стараясь не выдать своего внимания.
Наконец итальянец, согласившись с предложением
боярина, хрипло выдавил, как будто веселье
недругов камнем придавило ему грудь:
– Посмейтесь, может, в последний раз. Недолго
вам радоваться осталось.
* * *
– Святой отец Луиджи Патрици прибыл в
Москву из Ватикана, – пояснил Хорс. – Умный,
образованный и очень энергичный человек.
Слуга, вышедший им навстречу, низко поклонился
и сказал, что священник ожидает в своих покоях.
Луиджи – высокий, худой человек, с темными,
проницательными глазами, приветливо обернулся к
гостям.
После того, как все обменялись приветствиями,
расселись на лавках, и хозяин распорядился
принести напитки, Патрици промолвил:
– Мне бы хотелось продолжить наш диспут об
альбигойцах, синьор Хорс. В наши дни не так-то
просто найти человека, способного рассуждать о
вопросах Веры, и при этом не терять спокойного
доброжелательства...
Его лицо вспыхнуло улыбкой – он вспомнил
недавнюю беседу с царем Иоанном. Русский
государь попытался озадачить священника,
спросив, с какой целью католики бреют бороды.
Этот вопрос был настолько далек от теологии, что
ответить на него было нечего.
– Как продвигаются дела посольства? –
осведомился Хорс.
Заметив, что Оксана не в курсе происходящего,
Патрици пояснил:
– Ваш царь, Иоанн Васильевич, сам обратился к
Римскому папе за помощью.
Священник не преминул подчеркнуть этот факт
особо.
– Он просил Григория XVIII выступить посредником,
в переговорах с Польшей. Наши переговоры длятся
уже долго, и проходят весьма успешно. Однако
вопросам веры святой ваш государь уделил только
три дня, и более к ним не возвращался.
Патрици деликатно умолчал о том, что эти беседы
проводились в форме публичных споров, и один раз
царь Иоанн так разгневался, что едва не убил на
месте папского посланника – что вряд ли могло
привести к успеху посольства.
– Это весьма прискорбно, ибо кому же, как не
братьям-христианам жить в мире, выступив против
протестантов и мусульман. Да и за примером далеко
ходить не надо – ведь греки же примкнули к
Церковной Унии, объединившись с нами.
Тонкие, сухие пальцы священника сжались в
кулак, когда он вспоминал о своей неудаче.
– Однакоже государь ваш ответил отказом,
сказав, что на Москве христианство приняли от
Андрея, брата апостола Павла – в то же самое
время, что и в Риме, а стало быть, вера сия истинна.
Однако, думаю, вас привел сюда не только интерес к
моему посольству. Чем вам может помочь Ватикан –
на этот раз?
Выслушав рассказ девушки, Луиджи Патрици
молвил:
– Я слышал о Джакомо Кордероне, хотя
встречаться с ним лично мне не доводилось. О нем
ходят разные слухи, и приятных среди них мало. Он
пользуется значительным влиянием в Италии, но не
благодаря своей святости или церковным делам. Он
осмеливается называть свою организацию Орденом,
хотя, по сути, в ней нет ничего христианского. Да и
можно ли сравнить эту кучку богоотступников с
нами, благочестивыми иезуитами? Ведь само наше
название происходит от имени Иисуса.
Его лицо прояснилось при упоминании Спасителя,
но тут же снова нахмурилось.
– Не раз в Святую инквизицию поступали доносы о
том, что под видом молений Джакомо проводит
диаволические обряды. Однако нам до сих пор не
удавалось изобличить его, а деньги и связи всякий
раз помогают ему выйти сухим из воды.
Здесь Патрици едва заметно улыбнулся, давая
простодушным слушателям понять, что очень скоро
великий Орден иезуитов положит конец этому
беззаконию.
– Мое положение в Москве достаточно
деликатное. Как папский посланник, я не могу
вмешиваться в дела Джакомо. Это может повредить
моей главной цели – переговорам с вашим
государем. Кроме того, неприемлемо, чтобы двое
католиков устраивали дрязги на глазах
православных.
Иезуит поднялся.
– К моему великому сожалению, я не могу сделать
ничего напрямую. Однако наш основатель, Игнатий
Лойола, учил, что есть много способов добиться
цели. Через своих людей, я наведу подробные
справки о том, что привело Джакомо в Москву. Вы
тоже держите меня в курсе своих розысков – нам
давно пора избавить Ватикан от этого опасного
человека.
Все права на
произведения, опубликованные на сайте и в
рассылке, охраняются в соответствии с
законодательством РФ, в том числе об авторском
праве и смежных правах. Любое использование
произведения, полностью или частично, без
разрешения правообладателя запрещается.