www.chekalov.com
Он вновь поднялся к щели, через которую увидел полупустую комнату, обставленную только абсолютно необходимым — стол, несколько лавок, кухонная утварь, печь в углу. Из нее в две другие вели двери, прикрытые только занавесками, сейчас раздвинутыми, там тоже никого не было.
Подойдя к мощной дубовой входной двери, Петр, готовя на всякий случай иной путь отступления, осторожно отворил три замка и отодвинул засов. Поднявшись на второй этаж, он оказался в совершенно иной обстановке — большая комната была устлана коврами, которые лежали и на лавках, посредине стоял овальный отполированный стол на львиных, искусно вырезанных из дерева, лапах. Стены увешаны полками с книгами, свитками, уложенными неровно стопами бумаг. Несколько листов свисали, позволяя видеть неразборчивый летящий
почерк.
На окнах висели тяжелые бархатные шторы до пола, укладываясь на нем складками. Кроме той, через которую вошел Петр, в комнате были еще две двери, сейчас плотно закрытые. Вдруг из-за одной послышались резкие, четкие шаги, видно, человек шел по непокрытому деревянному полу, стуча каблуками сапог.
Кожевник скользнул за штору, замер там, едва переводя дыхание, придерживая тяжелый бархат, чтобы видеть происходящее в комнате. Вошел высокий черноволосый человек с лицом строгим и значительным, на котором читалась уверенность в своих силах, собственной непогрешимости во всех вопросах.
Он напряженно, с видимым усилием нес перед собой обеими руками тяжелую деревянную шатуль, часто окованную металлическими лентами, с плотно подогнанной крышкой, которую удерживал большой старинный замок.
Поставив свою ношу на стол, человек, в котором Петр по описанию иезуита узнал Джакомо, некоторое время пристально смотрел на нее с выражением торжества, к которому примешивалось еле уловимое сомнение, почти страх.
Он снял с шеи золотую цепь, на которой висел большой ключ необычной формы, с выемками, выступами и бороздками по обеим сторонам. Опять помедлив, открыл замок и откинул крышку. Забыв об осторожности, Петр высунул голову, пытаясь разглядеть содержимое шатули, и в первый момент с разочарованием подумал, что это всего лишь драгоценные камни.
Однако сразу же осознал свою ошибку — при свете множества свечей ярким блеском сверкали сотни разноцветных глаз червей, которыми был наполнен сундучок. Они чуть шевелились, не пытаясь покинуть свое убежище.
Сжимая вспотевшими руками занавеси, Петр понял, что это и есть тот шанс, которого он так долго дожидался. Он напрягся, чтобы напасть на Джакомо, схватить его обеими руками за длинную шею и бить аристократическим лицом об стол до тех пор, пока тот не расскажет, как излечить Спиридона.
Он тут же понял, что это не только опасно, рискованно, но и попросту глупо. Не станет магистр отвечать немедленно, да и не позволит безропотно, чтобы его головой о стол колотили — начнет защищаться, кричать, а как бы мало ни было людей в доме, они придут на помощь с оружием, да и вряд ли будут столь дурно обучены, как первый простофиля, что за сундуком отдыхает.
Ускользнуть от них можно, а вот одолеть всех сразу — не стоит и пытаться. «А вот Потап бы наверняка попробовал», — мелькнула неуместная веселая мысль, и воспоминание о друге, который частенько из-за собственной горячности попадал в неприятности, окончательно убедило Петра отказаться от прямого нападения.
Неожиданно Джакомо прислушался, повернув голову в сторону другой двери — не той, через которую он вошел в комнату. Теперь и кожевник услышал странные звуки, вроде волокли что то тяжелое несколько человек. Джакомо, заперев шатуль, но не вынув ключ из нее, прошел туда, откуда доносился шум, оставив дверь приоткрытой.
Петр метнулся из своего укрытия, чтобы схватить шатуль и бежать с нею, однако, уже протянув руки, заметил, что вокруг нее мерцают темно-фиолетовые искры. Понимая, что это какая-то магическая защита, кожевник не решился дотронуться до нее и приник глазами к щели, оставленной Джакомо — тот неплотно закрыл дверь в другую комнату.
Впрочем, это даже не комната, а куполообразная пустая зала, без окон, освещенная светильниками, прикрепленными к стенам. Кожевник ощутил давешний запах, но во много раз сильнее и отвратительнее.
Он видел магистра, прикрывающего нос кружевным платком, устремившего взгляд на неприметную дверцу в толще стены, большой металлический чан с ручками, а возле него четверо мужчин, дюжих и отменно вооруженных.
Тут дверца открылась и вошла старушка-нищенка, Зинаида, которую они со Спиридоном поместили в богадельню, и которая, как они думали, нашла свой конец в пасти твари, истребившей обитателей приюта.
Пока Петр смятенно пытался понять, что происходит, старушка во всю прыть кинулась к чану, по пути превращаясь в странное существо с телом огромной рыже-коричневой крысы, крысиными лапами, оканчивающимися девичьими розовыми маленькими ступнями и ладонями. Толстая мохнатая шея тянула вперед радостное и красивое девичье лицо, над которым наподобие волос топорщились острые иглы и возвышались три рога, смахивающих на бараньи.
Петр был до такой степени поражен, что едва не ввалился в комнату, опершись на открывающуюся дверь. Однако люди в зале не заметили его, ибо были поглощены монстром. Тот запустил руки в чан и вытащил сначала голову человека, которую отбросил с неудовольствием, а затем нежные пальцы зацепили моток человеческих кишок, отправив его в нетерпеливо приоткрывшийся розовый красивый рот.
Белые зубки мгновенно размололи пищу, кровавая пена потекла по нежному подбородку, скрываясь в шерсти на шее. Монстр ел так быстро, что скоро пришлось выскребать остатки со дна, и Джакомо сделал знак слугам принести еще чан. Петр обмер, заметив, что те направились к двери, за которой он прятался. Видно, запасы еды для твари хранились в подклети.
Не имея времени добежать до окна, чтобы спрятаться в занавесках, он рухнул на пол, закатившись под лавку, покрытую ковром, опускающимся до самого пола. Люди прошли мимо него, плотно закрыв за собой дверь. Петр, затаившись в своем жарком убежище, лихорадочно размышлял, как отвлечь их внимание и успеть бежать с шатулью.
Он снял с пояса сумку, высунув голову и руки на свет, стал внимательно разглядывать ее содержимое. Увидел маленький флакон со святой водой, которую отец Михаил велел носить с собою на всякий случай, отложил его в сторону. Вынул кремень странной треугольной, заостренной с одного конца формы, который нашел Алешка по дороге из мастерской, да так и забыл в сумке отца. Он уже знал, что следует делать.
Сильные, крепкие, как железо, пальцы Петра дотянулись до одной из створок двери, бесшумно забили под нее кремень острием вперед так, что он намертво зафиксировал ее. Зажав в руках склянку, он вновь спрятался, ожидая возвращения людей, о котором известил все усиливающийся трупный запах.
Мужчины запыхались, пока взволокли чан из глубокого подполья, а затем по лестнице на второй этаж. Один из тех, что шел впереди, потянул створку на себя, она раскрылась, однако чан вместе с носильщиками не проходил. Не понимая, почему не подается вторая половина двери, они поставили котел, двое вошли в комнату и стали толкать дверь вперед, два других тянули на себя.
Это было то, на что и рассчитывал Петр — мгновенным движением руки он вылил святую воду в котел. Наконец, едва не сломав, дверь отворили, увидя кремень, подивились, но ничего не заподозрили — всего лишь камешек, мало ли как мог попасть сюда со двора. Да и раздумывать долго не было времени — проголодавшаяся тварь издавала низкие воющие звуки, настолько ужасные, что рождалось единственное желание, сделать все, только бы прекратить их.
Захватывающий фэнтезийный
боевик.
Эта книга много недель находилась в списке
бестселлеров Ozon'a.
В настоящее время, ее нет ни в одной из
он-лайновых библиотек.
Все в Москве знают купца
Григория Клыкова.
Да только людям невдомек, что раньше он был
разбойником,
а его помощник, Федотка, — не человек вовсе, а
лесной оборотень-корочун…
Все права на произведения,
опубликованные на сайте и в рассылке, охраняются
в соответствии с законодательством РФ, в том
числе об авторском праве и смежных правах. Любое использование произведения, полностью или частично, без разрешения правообладателя
запрещается.