Николай Рерих - певец вершин

             НИКОЛАЙ РЕРИХ - ПЕВЕЦ ВЕРШИН
                       Выпуск  10.

           Здравствуйте, уважаемые читатели!
    Рада приветствовать вас на страницах рассылки
            "Николай Рерих - певец вершин".


Рассылка посвящена литературному и философскому наследию Н.К. Рериха и его семьи.
Она предназначена для тех, кто хочет больше узнать о жизни и творчестве этой
знаменитой семьи. Предполагается публикация литературно-философских эссе и белых
стихов, принадлежащих перу живописца,
философских трудов его супруги Елены Ивановны и старшего сына Юрия, статей,
посвященных их творчеству, биографии.
Будут публиковаться наиболее интересные выдержки из изданных и еще не изданных
произведений авторов, пишущих на темы Живой Этики и теософии,
тематические подборки, ответы на вопросы читателей и справочные материалы.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Сегодня в номере:
Сегодня в номере:
- статья Н.К. Рериха «Красный Крест Культуры»;
- статья Н. Быковой о попытке разрушить дом Г. Потанина.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
                     Николай Рерих
                КРАСНЫЙ КРЕСТ КУЛЬТУРЫ
Читаем в газете телеграмму из Нью-Йорка о 800 тысячах безработных в одном этом
городе. В Штатах число безработных превысило двенадцать миллионов. При этом мы
знаем, какое множество интеллигентных работников, конечно, не включено в эту
цифру, но испытывают нужду, безработицу не меньшую. Такие цифры истинное несчастье;
они показывают, что кризис не только вошел во все слои общества, но уже является
разрушительным фактором. В той же почте сообщается о том, что само существование
Метрополитен-Опера находится в опасности. Письма сообщают не только о новых урезываниях
просветительных учреждений, но и о многомиллионных потерях таких людей, которые
считались незыблемыми столпами финансовой мудрости.
Когда на наших глазах потрясаются основы этой многожитейской мудрости, то не
является ли это знаком, что эти материалистические основы дошли до какого-то
предела и уже изживаются? И не является ли это знамение еще одним свидетельством
о том, что нужно из праха поднимать забытые, запыленные знамена духа, чтобы противоставить
очевидному для всех разрушению ценности незыблемые?
Когда же, как не теперь, должны быть зажигаемы сердца детей свидетельствами о
подвигах, об истинном образовании и познавании. Может быть, еще не было такого
времени, когда самым спешным порядком нужно входить в трудности семьи и, на основании
всех исторических примеров, указывать, чем именно были преоборены многократно
возникавшие в истории человечества кризисы.
Ведь нельзя более скрывать, что кризис произошел, невозможно утешаться тем, что
какой-то новый однодневный сбор накормит всех безработных и голодающих. Совершенно
очевидно, что случившееся гораздо глубже.
Уже давно народная мудрость сказала: “Деньги потеряны — ничто не потеряно, но
мужество потеряно — все потеряно”. Сейчас приходится вспомнить об этой мудрой
пословице, ибо о кризисе стало принято говорить; и пострадавшие и, почему-то,
мало пострадавшие стали одинаково ссылаться на кризис, одинаково подрезая все
инициативные, творческие устремления.
Так, если не будут приняты основные противодействия, то, быть может, этот кризис
явится лишь прологом чего-то еще более грандиозного.
Мы, оптимисты, прежде всего должны предотвращать всякую панику, всякое отчаяние,
будет ли оно на бирже или в священнейшем Святилище Сердца. Нет такого ужаса,
который, вызвав к жизни еще большее напряжение энергии, не мог бы претвориться
в светлое разрешение. Особенно ужасно слышать, когда отягощенные кризисом люди,
не очень плохие сами по себе, начинают говорить, что сейчас не время даже помышлять
о Культуре. Мы уже слышали подобные недопустимые в робости и отчаянии своем голоса.
Нет, милые мои, нужно именно сейчас спешно думать не только о Культуре, как таковой,
но прилагать этот источник жизни молодому поколению. Можете себе представить,
во что превращается едва начавшее слагаться миросозерцание юношества, если оно
будет слышать и в школах, и в семье своей лишь ужасы отчаяния. Если оно будет
слышать лишь о том, что нужно отказаться от самого животворного, что нужно забыть
о самих источниках жизни и прогресса.
Это ужасное “нельзя”, “не время”, “невозможно” приводят молодое сознание в тюрьму
беспросветную. И ничем, ничем на свете вы не осветите эти потемки сердца, если
они, так или иначе, были допущены. И не только о юношестве должны мы мыслить,
в то же время мы должны думать и о младенчестве. Каждый воспитатель знает, что
основы миросозерцания, часто неизгладимые на всю жизнь, складываются вовсе не
в юношеские годы, но гораздо, гораздо раньше. Часто лишь молчаливый взгляд дитяти
говорит о том, что окружающие обстоятельства для него вовсе не так уж недоступны,
как кажется гордыне взрослых. Сколько основных проблем разрешается в мозгу и
сердце четырехлетнего, шестилетнего ребенка!
Каждый, наблюдавший развитие детей, конечно, припомнит те замечательные определения,
замечания или советы, которые совершенно неожиданно произносились ребенком. Но,
кроме этих гласных выражений, какое множество искр сознания освещает молчаливый
взгляд детей! И как часто эти малыши отводят свой взгляд от взрослых, точно бы
оберегая какую-то решительную мысль, которую, по мнению детей, старшие все равно
не поймут.
Вот этот прозорливый ум ребенка и нужно занять именно сейчас самыми светлыми
мыслями. Не пустыми надеждами, ибо идеализм, повторяю, не в туманной пустоте,
но в том непреложном, что может быть доказано историками, как самая точная математическая
задача.
Разве не время именно сейчас в школах, начиная от низших классов, прийти с увлекающей
и вдохновляющей вестью о подвигах человечества, о полезнейших открытиях, и о
всем светлом Благе, которое, конечно, суждено и лишь по неосмотрительности не
подобрано.
Мы начали с упоминания о Нью-Йорке, пораженные последним газетным сообщением,
пораженные тем, что в, казалось бы, богатейшем городе городскому управлению неотложно
нужны десятки миллионов, чтобы предотвратить голод. Повторяем это газетное сообщение,
ибо оно не только не далеко от истины, но, по существу, оно даже не выражает
всю истину. Сообщенное о Нью-Йорке, конечно, относится и ко всем городам, и не
только Америки, но всего мира. Часто эти сведения закрыты или условными ограничениями,
или беспросветною пылью извержений. Сейчас пишут из Южной Америки, приводя отчет
аэропланов, посланных в пораженные катаклизмом местности: “Ничего не видно”.
Действительно, из многих мест земного шара “ничего не видно”. А когда мгла извержения
рассеивается, то мы видим еще большее смятение духа человеческого.
Тот, кто усматривает сейчас несомненность кризиса, вовсе не есть Кассандра в
зловещих пророчествах (которые в случае Кассандры оправдались). Подающий сигнал
о кризисе сейчас просто подобен тому стрелочнику на железной дороге, который,
усмотрев неминуемость крушения, подымает флаг предупреждения машинистам, всем
сердцем надеясь, что они бодрствуют и увидят эти сигналы. Уподобимся этому стрелочнику.
Поднимем Знамя Охранения Культуры! Вспомним о предложенном еще в прошлом году
Всемирном Дне Культуры, о школьном дне, когда сказания о лучших достижениях человечества,
вместо обычных уроков, светлою вестью могут зажечь молодые сердца. Если в прошлом
году мы мыслили о Лиге Молодежи и хотя бы об одном Дне, выявляющем Сад Прекрасный
человечества, то теперь мы видим, что спешность этого выявления лишь умножилась.
Один день уже не укрепит все то сознание, которое расшатано общественными и семейными
невзгодами. Чаще нужно говорить о спасительном, творящем, вдохновляющем начале.
Воспитать это не значит только дать ряд механических сведений. Воспитание, формирование
миросознания достигается синтезом, и не синтезом невзгод, но синтезом радости
совершенствования и творчества. Если же мы пресечем всякий приток этого радостного
осветления жизни, то какие же мы будет воспитатели? Какое же образование может
дать педагог, распространяющий вокруг себя печаль и отчаяние? Но недалека от
отчаяния подделка под радость, и потому всякая насильственная улыбка недаром
называется улыбкою черепа. Значит, и нам самим нужно убедиться в том, насколько
нужна и жизненна программа Культуры, как оздоровляющее начало, как жизнедатель.
Из медицинского мира мы знаем, что так называемые лекарства-жизнедатели не могут
действовать скоропостижно. Даже для самого лучшего жизнедателя нужно время, чтобы
он мог проникнуть во все нервные центры и не только механически возбудить их
(ведь каждое возбуждение влечет реакцию), но должен действительно укрепить и
оздоровить нервное вещество. Если мы видим на всех примерах жизни нужность известного
времени для процесса оздоровления, то как же неотложно нужно подумать и начать
действовать под знаком, подобным Красному Кресту Культуры.
Человечество привыкло к знаку Красного Креста. Этот прекрасный символ проник
не только во времена военные, но внес во всю жизнь еще одно укрепление понятия
человечности. Вот такое же неотложное и нужное от малого до великого и должен
дать, подобный Красному Кресту, знак Культуры. Не нужно думать, что возможно
помыслить о Культуре когда-то, переваривая пищу вкусного обеда. Нет, именно в
голоде и холоде, как тяжело раненным светло горит Знак Красного Креста, так же
и голодным телесно и духовно будет светло гореть Знак Культуры.
Время ли препятствовать, протестовать, не соглашаться и привязываться к мелочам?
Когда по улице следует повозка Красного Креста, то для нее останавливают все
движение. Так же и для неотложного Знака Культуры нужно хоть немного поступиться
привычками обыденности, вульгарными осадками и всеми теми пыльными условностями
невежества, от которых все равно рано или поздно придется очищаться.
Людям, не прикасавшимся близко к вопросам воспитания, Знак Культуры может показаться
интересным опытом; конечно, не скрою, что этим самым такие люди покажут лишь
свое недостаточное историческое образование. Но если кому-то это покажется опытом,
согласимся и на том, ибо никто не скажет, что этот опыт может быть разрушительным
или разлагающим. Созидательность мышления о Культуре настолько очевидна, что
смешно говорить об этом.
Во время серьезной опасности на корабле следует команда: “Действовать по способности”.
Вот и сейчас, мысля о Культуре, нужно сказать и друзьям и врагам: будем действовать
по способности, т. е. положим все силы наши во славу неотложного в своей живоносности
творческого понятия Культуры.
“И свет во тьме светит и тьма его не объят”.
Пусть светит Знамя охранения всего Прекрасного. Пусть сияет Знамя Мира!
1932.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Не правда ли, от ощущения того, что многие строки написаны как будто для нашего
времени, трудно избавиться? Не то же ли самое, что и в Америке начала 30-х годов
говорят наши чиновники? Одни только пассажи некоторых областных руководителей
чего стоят. Например, руководитель одного из экономических департаментов Томской
области О. Козловская недавно вопрошала о том, до каких пор наука и культура
будут сидеть на шее государства. Взяв на вооружение неоклассические доктрины,
власти даже А. Маршалла до конца не дочитали, хотя бы до того места, где он пишет
о том, что ни наука, ни образование, ни культура не могут быть сферой действия
рынка.  Сделать из храма искусств базар, а из памятника  истории – безвкусную
гостиницу – вполне во вкусе нынешних российских управителей.
Сегодня мы публикуем  материал об очередной попытке разрушения памятника истории
– дома, в котором жил и работал великий сибирский ученый Г. Потанин.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
- Мама, а почему наш Томск называют Сибирскими Афинами?
- Был такой город в древней Греции, там жили люди очень просвещенные, то есть
умные... Там был построен знаменитый Акрополь...
- Я видел, это такие развалины?
Разговор в детсаду.

Хорошо, что существуют юбилеи. За счет дорогих подарков и форс-мажорной уборки
можно существенно подправить внешний вид и материальное положение. 400 лет городу
-не шутки, и так приятно! Приезжают министры, спрашивают, сколько надо денег
да не помочь ли морально? С трудом верилось, что так планомерно подогреваемый
ажиотаж не выльется в какой-нибудь скандал. И даже не один. И предъюбилейный
Томск не обманул предчувствий.
История началась обыденно - рядовой звонок в редакцию, определивший тему ближайшей
статьи. "Это по поводу дома Потанина. Его собираются сносить и строить на этом
месте гостиницу". Воодушевления такая формулировка у меня не вызвала, так как
об этом уже писал "Томский вестник", делали репортаж телевизионщики. Но попытка
разобраться в проблеме открыла прямо-таки необозримую перспективу, где каждая
новая встреча раскрывала, как фотопроявитель, все новые стороны конфликта. Но
то, что в итоге предстало взгляду, напоминает бесталанный, уродливый кубистический
натюрморт, так как хитросплетения отношений городских властных структур можно
сравнить только с "мертвой природой".
О ГРЯЗИ, ПРОЕКТАХ И ЧАСТНЫХ ИНВЕСТИЦИЯХ
Позвольте представить: главный и, похоже, вечный двигатель проблемы - Сергей
Кудинов. Энергия и бойцовские качества этого человека сыграли роль "неучтенного
фактора" в одной нехитрой операции - застройке городского центра. Десять лет
назад Сергей получил разрешение на выкуп дома по адресу: Обруб, 2-6, определенного
под снос и уже проданного на дрова, а затем добился решения о реставрации усадьбы
под свою ответственность. Чтобы развеять подозрения насчет исключительно выгодной
сделки - все-таки недвижимость в центре города, стоит напомнить читателям, что
представляла собой эта недвижимость десять лет назад. Вспомните - вы забираетесь
на Воскресенскую гору, вдыхаете полной грудью и, обозревая виды древнего города,
усиленно пытаетесь, дабы не испортить своего настроения, смотреть в самую даль.
Потому что в первую очередь глаза режет гигантская, просто фантастическая помойка,
занимающая весь склон - насколько хватает взгляда. Такая же многоярусная мусорная
куча красовалась и на
склоне, выходящем прямо на центр города. Оползень засыпал дом, купленный Сергеем,
почти до крыши. Вода каждую весну уже много лет затапливала подвалы всех домов
подножия горы (и продолжает это делать до сих пор), кроме этого, грязевые потоки
заливали Обруб и ул. Р. Люксембург. Сергей имел опыт реставрации безнадежных
зданий - в Мариинске, где он проживал до приезда в Сибирские Афины, Кудинов восстановил
усадьбу, которая сегодня является памятником-музеем.
В "Спецпроектреставрации", куда Сергей обратился за консультацией, определили
необходимые работы для восстановления мыса - бурение, сваи и прочие трудоемкие
этапы, а также назвали астрономическую сумму необходимых затрат, после чего Кудинов
начал работы самостоятельно. Вручную очистил склон от мусора - его пришлось вывозить
на семи "КамАЗах". Сделал систему водостоков, посадил траву, более ста деревьев
и кустарников - все по собственному проекту и за свой счет. Заниматься столь
серьезной работой в одиночку Кудинову помогало соответствующее образование и
опыт. Приходилось менять грунт, мостить тропинки и лесенки и при этом воевать
с горзеленхозом, периодически проводящим "плановую вырубку" и без того обескровленного
склона. Напомню, что прилегающая к усадьбе территория - мыс Воскресенской горы
- не является ни собственностью, ни арендуемой площадью. Просто Кудинов не привык
жить на помойке. На эти усилия ушло три года. Дом в это время поддерживался в
режиме консервации, но вот и до него дошли руки - начались работы по укреплению
фундамента, был восстановлен фасад. Еще в 1990 году Сергей узнал, что в этом
доме жил Потанин, и начал усиленно штудировать краеведческую литературу, познакомился
с В.Д. Славниным, описавшим этот дом в своей книге "Томск сокровенный". Планы
виделись в радужном свете - возможно, здесь будут созданы мини-музей и парк,
концепции которых Сергей также создал самостоятельно.
Но неприятности и катастрофы были не за горами, и к этому стоило подготовиться
заранее. Все-таки время шло, и когда-то бесхозные участки земли в центре стали
сверхценными объектами. В 1996 году сгорел соседний дом. составляющий единую
усадьбу с домом на Обрубе, 2-6. По словам Сергея, до этого около двух лет дом
стоял расселенным, и власти все это время обещали подыскать хозяев. Затем на
место пожарища стали свозить городской мусор - это в центр города! А чуть позже
пришли люди и потребовали выселения, сказав, что тут, согласно утвержденному
проекту, будет построена гостиница. Но Кудинов, к неприятному удивлению властей,
продемонстрировал способность защищать свои права грамотно и решительно. Начались
суды и хождения по инстанциям. Тут Сергей узнал о себе много нового - оказывается,
он вымогает квартиру, мешает слому аварийного здания и плановой застройке. Информация
о Потанине, в том числе поддержка известных историков-краеведов Славнина,Сагалаева,
Крюкова, Топчего, вообще не воспринималась всерьез. Подумаешь, профессора! Жил
там Потанин или нет - еще доказать надо. Примечательно, что до утверждения проекта
новой застройки эту версию никто под сомнение не ставил. Теперь архитектурное
управление требовало чуть ли не справку из паспортного стола с потанинской пропиской.
В счет не шел и документ, утверждающий, что в 1992 году зданию присвоена категория
"памятник архитектуры".
На приеме у главного архитектора города А. С. Авсейкова меня со всеми необходимыми
бумагами "караулил" директор муниципального учреждения "Томск исторический" И.
П. Закотнов. Усилиями обоих передо мной развернулась несколько иная версия всего
происходящего. В первую очередь мне продемонстрировали яркий планшет с видами
"до" и "после". На первом - фотография тех самых мусорных куч на месте сгоревшего
дома, на втором -проект весьма презентабельного здания с изящными башенками,
вплотную пристроенного к зданию техникума. Впечатлял также и масштаб проекта
- гостиницу на рисунке окружали широкие тротуары, оставляя при этом значительное
пространство для дороги, ведущей к костелу. Если мне не изменяет память, сегодня
эта дорога вместе с тротуарами метров пять в ширину. То ли гостиница на проекте
выглядит крупнее, то ли проектировщики способны расширять пространство. Мне сообщили,
что эта гостиница - часть утвержденного губернатором проекта, включающего и реставрационные,
и строительные работы. Например, на Воскресенской горе будет восстановлен деревянный
острог. Я не являюсь специалистом в градостроении, но острог на горе и современная
гостиница под горой в моем представлении с трудом уживаются в рамках одного проекта.
Но одобрением губернатора аргументы главного архитектора не исчерпывались. Заказчик
гостиничного проекта, по словам Авсейкова, это первый и единственный инвестор,
готовый благоустроить эту территорию. А что касается Потанина, то вопрос этот
для управления архитектуры новый, неизученный, но важный и требующий внимания.
Мне пояснили, что такая важная сторона вопроса, как историческая ценность здания,
способна остановить строительство, но мнения историков для этого недостаточно.
Необходимы документы, которые станут основанием для отмены проекта. Для этого
существуют архивы. А статус памятника архитектуры был присвоен зданию по ул.
Обруб, 2-6, в результате масштабной акции 1992 года, когда сотням объектов были
присвоены охранные категории местного значения, дабы уберечь город от частного
несанкционированного вмешательства. Но сегодня роль частника предстает в новом
свете - без их капиталов городу не подняться. А суды и препятствия способны отпугнуть
даже самых настойчивых патриотов, желающих вложить деньги в родной город. Кто
защитит их интересы?
На протяжении всей работы над статьей мне часто приходилось сталкиваться со следующей
ситуацией: рассказывая весьма образованным друзьям о том, что собираются сносить
дом Потанина, наталкивалась на плохо прикрытое равнодушие: "Ну и что такого,
Потанин или другой деятель. Тебе что, памятников мало?". Историки, изучавшие
творчество Потанина, утверждают, что это символично для Томска, где память о
нем затиралась особенно тщательно. И расхожая фраза о том, что Потанин был столь
же популярен в Сибири, как Лев Толстой в России, мало кому хоть о чем-то сообщает.
Собственно, чем знаменит сам Толстой, кроме пары известных школьникам романов,
уже почти никто не знает, что уж тут говорить о "пророке своего Отечества".
Между тем сам статус Сибирских Афин, по большей части, заслуга Потанина. Уже
трудно представить, что к началу двадцатого века Сибирь рассматривалась столичными
политиками и мыслителями как колония, причем штрафная, место позорной ссылки
уголовников со всей России, место беззастенчивой эксплуатации природных богатств.
Не отпускались средства на культурные нужды, не было никаких гарантий защиты
прав местного народа и его богатейшей культуры. Кстати, ученые мужи Петербурга
всерьез придерживались мнения, что коренное население Сибири вообще не имеет
никаких признаков собственных культурных и национальных традиций. Колоссальные
и до сих пор уникальные труды Потанина по этническим проблемам впервые открыли
Европе Сибирь как целостное культурное образование. Именно в обширной полемике
с влиятельными публицистами столицы Потанин и Ядринцев отстояли право Сибири
на собственный университет, за что позже претерпели немало гонений от властей.
Становление университета, библиотечного фонда, крупнейшего ныне ботанического
сада во многом результат трудов Потанина. Гражданское, национальное самосознание
сибиряков началось с работ Потанина, до тех пор такого понятия просто не существовало
- точнее, оно имело иной смысл. Сибиряк - проживающий на территории глухой ссылки.
Сегодня сибиряк - наследник богатейшей культуры. И этим мы обязаны Потанину.
Представьте, что до открытия университета в Томске Сибирскими Афинами именовали
Иркутск.
При жизни Потанин был признан почетным гражданином ряда сибирских городов. Его
современники были уверены, что след, оставленный Потаниным в истории края, не
сотрется никогда. Но все сложилось иначе. Неугодный царскому режиму, в советскую
эпоху Потанин стал недопустим. Его идеи - это философия персонализма, обосновывающая
ценность личности, это работы по исследованию областнических тенденций и их поддержка.
Его имя и память были перечеркнуты. В свое время чудом была спасена от надвигающихся
новостроек могила Потанина, для чего Д.П. Славнину пришлось обращаться в "Литературную
газету" и писать академику Обручеву, члену последней тибетской экспедиции Потанина.
Разрешение было получено, но перезахоронение прошло буднично, даже конспиративно.
И на протяжении многих лет исследования жизни и творчества Потанина воспринимались
почти как диссидентство. Неудивительно, что для биографических справок томские
историки обращаются к трудам иркутян.
НЕВЕЗУЧИЕ ПАМЯТНИКИ
 Может, раз город не в состоянии беречь свой старинный образ, стоит все это снести?
Тогда, правда, сократится приличный штат чиновников. С этим вопросом я отправилась
в конечный пункт скитаний - Центр по охране памятников истории и архитектуры.
Информация, полученная в Центре, перевернула всю картину буквально с ног на голову.
В первую очередь мне предъявили документ, согласно которому Воскресенская гора
и ее подножие являются археологическим памятником федерального значения. Таким
образом, независимо от исторической ценности строений данная территория не подлежит
никакой застройке. Далее мне показали проектный план гостиницы с неведомых до
сих пор ракурсов - например, "вид сверху" показывал, что фундамент гостиницы
требует подкопа Воскресенской горы на шесть метров. Это только усилит оползневые
процессы и поставит под угрозу весь комплекс одного из наиболее значительных
памятников Сибири. Башни гостиницы перекроют вид на гору с подножия, а сверху
зато будет открываться панорама внутреннего двора гостиницы. И это еще не все.
Оказывается, дом, к которому собираются делать пристройку, также является памятником
муниципального значения и не подлежит видоизменению, тем более запрещаются любые
масштабные строительные работы в его окрестностях. А "муниципальный памятник"
- это не памятник, интересный только городу и находящийся в полном его распоряжении.
Это паспортизированный объект, зарегистрированный в Москве и охраняемый государством.
Что касается вопросов реставрации, меня заверили, что желающие были, и не только
частные лица. Наиболее солидным претендентом была строительная компания "Монолит",
которая соглашалась на условия охранной ответственности. Заявка была отклонена,
а конкурс даже не объявлялся. С Сергеем Кудиновым Центр сотрудничал уже давно,
контролируя его деятельность и высоко ее оценивая, соответствующие бумаги были
мне предъявлены. Сгоревшее здание, к сожалению, восстановить уже не удастся,
и в деревянном исполнении его уже "не пропустят" из соображений пожарной безопасности,
но так называемая "точечная" застройка, копирующая здание, вполне могла быть
реализована.
Признаться, обилие бумаг меня немного коробило: а что, кроме фиксации состояния
памятников, входит в обязанности Центра? Да ничего особенного. Весь контроль
и вся охрана осуществляются путем протестов, судебных исков, уведомлений, составления
паспортов. Большего не предусмотрено законом - собственником муниципальных памятников
является областной департамент, а балансодержателями - многочисленные ПЖРТ. Контроль
за таким количеством посредников почти невозможен. Поиск арендаторов нереален
- так как нереальны арендные ставки, с учетом необходимых реставрационных вложений.
Вывод: все будет медленно разрушаться.
А что касается памятников "местного значения" и пресловутого списка 1992 года,
то оказывается, что ряд зарегистрированных таким образом зданий в этом вовсе
не нуждались. Просто они задолго до этого были памятниками федеральными. Зато
следствий этого благородного акта видимо-невидимо. Заказчики валом валят в управление
архитектуры с поиском места в центре города. Им на выбор предлагаются "местные
памятники". О том, что необходимо согласование с Центром по охране памятников,
им никто не сообщает, для этого уже создана альтернативная муниципальная служба
"Томск исторический". О ведущихся работах в Центре иногда узнают случайно. Например,
едет сотрудник мимо главпочтамта и видит, что одно из окон заложено кирпичом
и в середине закреплена балка - ясно, хотят сделать вход для очередного магазина.
Пишется протест, работы останавливаются. Этот процесс давно стал системой, и
арбитражные суды переполнены делами о "местных памятниках". Но и предписания
суда многим были бы не указ, но тут городу повезло с нагрянувшей проверкой на
предмет использования федеральной собственности. И так как проверяли люди в погонах,
то многое удалось вернуть на свои места. Это не значит, что на все запросы Центр
отвечает отказом. Даются разрешения на восстановительные работы с предварительным
согласованием макета. Только заказчикам стоит это учитывать заранее.
В таком аспекте судьба этих самых инвесторов представилась мне уже совсем в ином
свете: люди вкладывают деньги, проводят внутренний ремонт, порой заказывают и
оплачивают мебель для будущих площадей, и тут выясняется, что они нарушают закон,
вгрызаясь в федеральную собственность. Культурные заказчики подсчитывают убытки
и оценивают приобретенный опыт, а некультурные угрожают и долго пытаются выяснить,
кто это их так "сделал".
Спрашивается, кто виноват, если заказчик не догадывается, что здание главпочтамта
памятник? Ответом на этот вопрос может послужить анекдот из жизни. На суде по
делу все того же дома на Обрубе предлагается назначить следующее заседание на
9 января. Заказчик возмущается - но ведь это праздник! На вопрос, какой именно,
уверенно отвечает: "Так ведь Рождество Христово!".
Становилось очевидным, что еще одна встреча с архитектором неизбежна. Признаться,
мне даже представить было трудно, какие могут быть приведены аргументы. На самом
деле ничего сверхъестественного. Просто А.С. Авсейков сказал, что о существовании
вышеперечисленных памятников федерального и муниципального значения слышит впервые,
так как Центр по охране их никому никогда не показывал. А для того, чтобы я могла
в этом убедиться, меня пригласили на совещание - вроде "очной ставки" воюющих
сторон.
ЛИЦОМ К ЛИЦУ НИЧЕГО НЕ УВИДАТЬ
На заседание были приглашены представители ряда ведомств: это директор МУ "Томск
исторический" Н.П. Закотнов, главный архитектор этого же учреждения И.А. Лисовская,
специалист Центра по охране памятников И. Яковлева, заказчик В.В. Маршев, представитель
комитета культуры, главный специалист по культурному наследию П.Ю. Рачковский
и археолог М.П. Черная. Но столь обширное представительство было не очень результативным.
Заседание проходило в режиме монолога главного архитектора, долго доказывающего,
что паспорта памятников не могут являться основанием для отклонения проекта гостиницы.
Вопрос о Потанине отпал в первые минуты заседания, когда на вопрос: "У вас есть
документальные доказательства, что он там жил?", все присутствующие пожали плечами.
Экспертиза еще только планируется. Вызывало уважение то, что главный архитектор
так легко соглашался пересмотреть проект в том случае, если будут представлены
документы, подтверждающие причастность Потанина к этому строению. Но тогда трудно
объяснить, почему предъявленные документы, запрещающие строительство, вызвали
у него столь бурный протест?
Вся продуктивная суть заседания свелась к решению, что впредь необходимо работать
согласованно. Признаться, в такие моменты понимаешь, что родилась на свет не
зря. Вот если бы вредная и докучливая журналистка не обошла чиновников, так и
не пришло бы им в голову работать сообща - поводов, видимо, было недостаточно.
Означает ли это, что казусы с перестройкой памятников прекратятся, осталось невыясненным.
И что самое тревожное, невыясненной осталась и судьба дома, где, возможно, жил
Потанин, где были написаны его наиболее значительные труды и где он встречал
свой юбилей. Осталось неясным, будет ли строиться гостиница, для которой необходимы
работы с песчаным мысом горы, и будет ли рядом с памятником архитектуры стоять
новомодное строение? Ведь на самом деле кипы документов в этом конфликте едва
ли станут решающим аргументом. Стоит суду принять решение о выселении семьи Кудиновых
из старинного дома, на фоне которого с некоторых пор так любят фотографироваться
туристы и томичи, и... Как говорится, нет человека - нет проблемы. Потанин или
не Потанин - никто не успеет оглянуться, как место будет застроено сомнительным
шедевром, снести который будет гораздо сложнее - не помогут никакие вновь выявленные
доказательства исторической ценности. В конце концов, неужели не существует альтернативы
для приведения этого уголка в достойный вид, ничего не разрушая и не перекраивая,
по сути, музей старого Томска? Или все-таки лучше все снести и понавесить табличек,
что где стояло, - тоже память. Только тогда лучше отказаться от звания города
исторического, Сибирских Афин и прочих устаревших эпитетов. И главное, не начать
встречать Рождество 9 января.
Н. Быкова
Печатается с сокращениями.
Статья предоставлена Томским исследовательским центром по правам человека.
http://www.trc.tsu.ru
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Уважаемые читатели!  Ваши статьи, письма с откликами, вопросами и пожеланиями
 направляйте по адресу:     orient_4@mail.ru

Редактор рассылки  Елена Ерохина.

Полюбоваться картинами Н.К. Рериха можно на этой страничке:  http://paint271874.chat.ru/
  Это плод труда Валентина Теляка

Подписаться на рассылку можно на домашней странице.
Она живет по адресу  http://subscribe.ru/catalog/lit.writer.roerich/

Прочитать предыдущие выпуски рассылки можно в архиве,
который расположен по адресу:
http://subscribe.ru/archive/lit.writer.roerich/