Личная страница

Собрание сочинений

Дзен-террористическое аббатство

СИМФОНИЯ ДЛЯ РОЯЛЯ И ГОРОДА
(дзен-террористическая поэма)

продолжение


Весь год для Ивана прошел под знаком депрессии и потерь. Он так и не смог позабыть то убийство, которое уничтожило нечто значительное в нем самом. Он был, словно авиалайнер с разгерметизировавшимся салоном на хрен знает какой огромной высоте. Он потерял работу, потерял Ольгу, перестал за собой следить. Ему было настолько пусто, что он даже не хотел покончить с собой. Он был живым трупом, из которого разом выкачали всю жизнь. Он даже не пил.
Работу свою он, правда, ненавидел с самого начала. Он был шестеркой в администрации: никакого собственного мнения, никакой частной жизни, все решается через пьянку или не решается никак, круглосуточный рабочий день, тоска и никаких перспектив. Потеря работы, пожалуй, для него была бы праздником, останься он живым.
Ольга так и сказала ему на прощанье:
-Извини, - сказала она, - не могу и не желаю быть некрофилом. Помощь тебе не нужна, как не нужно вообще ничего. Оттаешь – звони, а пока...
Не договорив, она вышла из дома. За калиткой ждало такси. На Ольгин уход Иван не отреагировал никак. Он был мертв, по-настоящему мертв.
Целыми днями он тупо пялился в книгу или в телеэкран, совершенно не обращая внимания на текст или изображение. Из дома он выбирался только, когда надо было платить за жилье и закупать пищу…
Он возвращался с базара. Небритый, худой, нестриженый. На нем была заношенная футболка, старые спортивные штаны и алкашеские тапочки на босу ногу. Он шел, глядя под ноги, по направлению к дому. Делать ничего не хотелось, а пешая прогулка была хоть каким-то развлечением. Вдруг он увидел на женской ноге знакомый символ: разделительное «s» со стрелочкой вверх из средины. Он поднял голову и буквально ослеп от рыжего великолепия.
-Королева! – воскликнул Иван.
Она остановилась и внимательно посмотрела ему в глаза.
-Как ты меня назвал?
-Извините.
-Это важней, чем ты думаешь. Ее взгляд выжигал его изнутри.
-Я сказал, Королева.
-Ты знаешь, что это? – она показала на татуировку.
-Это знак Атлантиды.
-Где ты его видел?
-Видения.
-Позвони. Обязательно позвони, - она дала ему визитку: символ Атлантиды и телефонный номер. Ростовский. - Только не затягивай. Хорошо?
Он кивнул. Кивнул, а потом позвонил. Вечером. В тот же день. Они приехали часа через два. Королева и мужчина в огромных очках с зеркальными стеклами.
-Я – это ты, - сказал он.
-Я знаю, - ответил Иван.
Мужчина окинул Ивана взглядом гробовщика.
-Как он? – спросила королева.
-Бывало, лошадей и в лучшем состоянии пристреливали.
-Что, так плохо?
-Практически полное истощение.
-На Атлантиду это не похоже.
-Сейчас не те времена. Собирайся, поехали.
-Куда?
-Возвращать тебя к жизни.
-Не бойся, убивать никого не придется.
-Твоя беда в том, - поясняла в машине королева, - что ты зашел слишком далеко без всякого понимания происходящего, что сейчас, в эпоху войны, делать нельзя совершенно. Когда-то давно, очень дано был мир. На земле жили атланты и драконы. Они были совершенно разными, и практически не пересекались в своих интересах. Драконы самые древние. Они были еще задолго до всего. Они не отсюда.
-Инопланетяне? – иронично спросил Иван.
-Забудь это. Инопланетяне такие же, как и мы. Они из той же плоскости, тогда как Атлантида и драконы... Они настолько другие, что мы...
-Это я понимаю.
Королева недовольно зыркнула на Ивана и продолжила.
-Человек рождается как личинка. Он может вырасти в дракона, в атланта, а может стать рабом Идола. Последнее – это участь подавляющего большинства людей. Практически с самого рождения нас начинают превращать в существо социальное, в личность . С самого рождения на нас надевают «Священные Маски Идола», которые превращают человека в раба. Быть рабом очень удобно. Идол создает амбиции, питает эго, объясняет, как надо жить... он строит рельсы, по которым тебе предстоит идти, как трамваю. У него даже есть место для
бунта. Социальный протест – такая же часть Идола, как и социальный конформизм. Идол вездесущ. Он сражается за каждого. Даже для тех, кто пытается вырваться из его лап, он создает все условия. Ты можешь посвятить себя богу или дьяволу, поиску истины, духовного совершенства... Достаточно подсесть на какую-нибудь философскую систему, и ты снова в руках многоликого Идола... Поэтому только единицы способны прийти к драконам или к Атлантиде, найти путь. Для этого надо уничтожить связь с Идолом, разрушить личность,
остановить ум. Но делать это надо правильно, иначе... Идол не только управляет, но и питает. Ты разрушил питающую связь, но так и не научился питаться сам. И сейчас ты как наркоман в состоянии ломки. Тебе нужна помощь.
Машина остановилась перед большими железными воротами. Они открывались при помощи дистанционного пульта, похожего на брелок. Двор был большим, где надо выложенным плиткой. Поражало обилие зелени и цветов.
Дом был достаточно большим, но не неуклюжим, как большинство из новостроек частного сектора. Внутри было царство роскоши и хорошего вкуса.
Они прошли через несколько комнат, спустились в подвал. Там была кабинка лифта.
-Лифт в Атлантиду? – немного разочарованно спросил Иван.
-Только в одно из представительств. Настоящая Атлантида живет в несколько других пространственно-временных границах, как и драконы.
-Параллельные миры?
-Ты все равно не поймешь. Человеческая психика в обычном состоянии сознания на это не способна.
-Я видел ее в видениях.
-В видениях ты видел адаптированную версию. Так в Европе снимают кино для тех, кто въезжает, а потом адаптированную версию для Америки.
Конечно, лабиринт был далеко не хрустальным, да и освещался он электрическими лампами. Не весь. Боковые ходы оставались темными. Но все равно, Ивану он понравился. Чисто, сухо, выложено плиткой...
-Он большой?
-Опутывает всю Землю.
-Можешь войти здесь, а выйти где-то в Америке.
-И что, военные?
-Атлантида умеет защищать свои владения.
Это вряд ли можно было назвать ответом, но Иван решил не настаивать.
В помещении, куда они пришли (обычная комната 4 на 6) стоял стол, и несколько кресел. На столе был необычной формы древний сосуд, дешевая чайная чашка и термос. Освещение было тусклым, почти как в кинозале во время сеанса.
Королева наполнила чашку водой, затем отсчитала из сосуда несколько капель темной жидкости с резким запахом.
-Валерианка? – спросил Иван.
-Древняя Кровь Атлантиды.
-Кровь?
-Сок одного растения.
-Мескалино?
-Я бы на твоем месте проявил уважение, - предупредил его мужчина.
-Идола породили профаны. Утечка информации. В результате исковерканные, обрывочные знания оказались в руках не у тех. Самое опасное оружие – образованный полуидиот. Пытаясь копировать ритуалы Атлантиды, они начали использовать кровь себе подобных. Так появился Идол – самое ужасное порождение человека.
-Фактически, Прометей или Люцифер – это не бог, подаривший людям огонь знаний, а мелкий воришка, выпустивший джина из бутылки.

Рыцарь был давно уже не молод. Его коротко стриженые волосы были густо сдобрены сединой. Он медленно ехал на своем коне, тоже немолодом и уставшем по дороге длинной в целую вечность. Конь немного прихрамывал. Ему требовался отдых и услуги кузнеца. Чуть поодаль от рыцаря ехал слуга-оруженосец. Он тоже был уставшим. Хотелось есть и спать, но до ночлега было еще очень много километров пыльной дороги в степи под палящими лучами солнца.
Впереди были километры зноя, короткий отдых и битва с драконом – одним из тех прекраснейших существ, на которых охотились доблестные рыцари или посланцы Бога. Оруженосец любил драконов. Ему нравился их мир, их мудрость, их совершенно непохожая на человеческую судьба, судьба, которую они выбрали себе сами. Оруженосец отчасти и сам был драконом. Где-то в глубине его души существовал некий мост, связывающий его с драконами. Иногда он просто не понимал, что делает рядом с человеком, которого смело мог назвать врагом
всего того, ради чего он живет на этом свете...
Рыцарю нужна была кровь. Подобно многим другим рыцарям, он дал обет питаться только кровью врага, которым были драконы. Драконьей крови хватало надолго. Она была сытной, возвращала молодость и давала долголетие. Иногда, когда рыцарь слишком долго не мог обнаружить дракона, он посылал в мир специально обученных охотников, которые приносили ему кровь людей. Когда слуга становился не нужен, рыцарь отдавал его на растерзание толпы, как единственного виновника ужасающих «серийных» преступлений.
Глаза долго не хотели открываться. Так часто бывает утром, когда ты уже вроде бы и не спишь, но открыть глаза, проснуться, подняться с постели просто не в состоянии. Наконец, собрав всю свою волю, он вырвался из мира видения.
Он лежал совершенно голый на огромном мраморном столе. Как в морге, - почему-то решил Иван. Он попытался сесть, но не смог. Тело было чужим и совершенно непослушным, словно между ним и телом полностью исчезла связь.
Паралич!
От ужаса Иван закричал.
В комнату вошли Королева и человек в очках. Они выглядели уставшими.
-С возвращением, - сказала королева.
-Я не чувствую тело!
-Это от долгого неподвижного лежания. Сейчас тебя приведут в норму.
Она хлопнула в ладоши. В комнату вошли двое крепких мужчин.
-Сколько я пролежал?
-Десять дней.
-Сколько?
-Десять дней.
Его аккуратно взяли под руки и перенесли в другую комнату. Там была ванная, наполненная терпким травяным отваром. Примерно через час он пришел в себя.

Иван вновь вернулся к жизни. Нельзя сказать, что он стал прежним. Это не дано никому из нас. Прежнего Ивана больше не было. Почти все свое время он уделял делам Атлантиды, которой принадлежало приличное состояние, причем не только на территории бывшего Советского Союза. Он числился менеджером по чему-то там, на деле пытался разобраться в видениях, которыми его щедро одаривала Атлантида. Он практически не выбирался «на территорию врага». Убив в себе Идола, он начал видеть его повсюду. Вокруг был мир марионеток,
управляемый одной незримой рукой, и эта рука была для него врагом.
С Ольгой он больше не встречался. Освободить он ее не мог, а видеть в когда-то любимом человеке заводную куклу...
Однажды он увидел ее в видении.
Они были словно на дне молочной бутылки. Белый мох под ногами, белый туман вокруг, белое свечение повсюду. Мох был мягким и пушистым, как толстый дорогой ковер. Было тепло.
Ольга была рядом. Она лежала на спине, совершенно обнаженная. Над ней в метре от земли парила на одном месте Книга Беззакония.
-Возьми меня, - приказала книга Ольгиным голосом.
Иван осторожно взял ее в руки. В следующее мгновение книга выпустила сотни игл, которые глубоко вонзились в руку. Вместо боли Иван ощутил необыкновенный кайф. Книга вливалась в него. Она растворялась в нем, становилась с ним одним целым.
-Возьми меня, - прошептала Ольга.
Они занимались любовью целую вечность, занимались страстно, исступленно, словно это был их первый и последний раз. Иван почувствовал, как книга превратилась в семя, в маленькое растительное семя. Теперь оно было в Ольге. Семя проклюнулось. Иван чувствовал, как в чреве Ольги развивается новая жизнь, жизнь воплощенной Атлантиды. Атлантида требовала Ольгу всю, без остатка, и та с радостью приняла свою участь. Ее полностью поглотило дерево, странное, невиданное раньше дерево, которое оплетало своими корнями всю
Землю...
-Таковы уста Атлантиды, - поведал Ивану голос.
Ольга умерла от рака матки (она отказалась от операции).
-Атлантида здесь не причем, - сказала королева.
Иван ей не поверил.

Нельзя сказать, чтобы Михаилу нравилась его роль в Атлантиде. Он никогда не был кровожадным человеком, и, несмотря на то, что лично ему убивать никого не приходилось, каждое убийство надолго выбивало его из колеи. Конечно, у него был выбор: смерть. На это довольно понятно намекнул Иван Петрович.
Умирать Михаил не хотел даже за деньги. Денег, кстати, в Атлантиде хватало. Платили ему щедро, очень щедро. Денег было столько, что можно было о них не думать.
За это ему предстояло отыскать дракона, и не просто дракона, а женщину, молодую и привлекательную. И это с учетом того, что драконов среди нас единицы. Настоящих драконов.
Практически каждый из нас – личинка или зародыш. Более того, мы сами выбираем свой путь. В каждом из нас есть благословение драконов, позволяющее превратиться в это великолепное существо. Также мы можем стать рыцарями или примкнуть к Атлантиде... Выбор огромен, но большинство из нас предпочитают оставаться никем, плебсом, исторической пылью, в лучшем случае перегноем. Человек в своем нынешнем состоянии никакой не венец природы, все это утешение для быдла, сладкая пилюля для неудачников, позволяющая сознанию
продолжать крепко спать до самой смерти.
Человек – это шанс, не больше, но и не меньше.
Свой шанс Михаил упускать не хотел. Ему и так повезло: он нашел Атлантиду, или Атлантида нашла его.

Он был в просторной гостиной шикарного холостяцкого дома, в удобном, словно специально для него спроектированном кресле, перед камином, в котором горел огонь: настоящие лесные дрова. В кресле рядом (их разделял только маленький, но стоивший целое состояние столик, с натюрмортом, который составляли: бутылка коньяка выдержки лет пятьсот, коробка с сигарами и почему-то три бокала) сидела, закинув ногу за ногу, совершенно обыкновенная корова. В «руке» она держала бокал, на дне которого покоился коньяк. Она вдохнула
аромат напитка, сделала маленький глоток и блаженно прикрыла глаза.
-Сигару? – предложила она после минутной паузы, посмотрев на Михаила хитрыми, с ленинским прищуром, глазами (совершенно нехарактерный для коров взгляд).
-Не откажусь, ответил Михаил, беря из коробки настоящее произведение искусства.
Сигара застыла у него в руке. Михаил понятия не имел, что с ней дальше делать. Сигар он не то, что никогда не курил, а никогда раньше не видел. Конечно, он пробовал внебрачное дитя ширпотреба с аналогичным названием, но к сигарам это не имело ни малейшего отношения.
-Курение сигар, - заговорила корова после очередной паузы, - это танго на минном поле. Это как делать нитроглицерин в домашних условиях: малейшая ошибка, и все отправляется к ебеням. Сигары – это культ, требующий точности, традиционности и любви к гедонизму. Сигары – увлечение избранных.
Она принялась подробно рассказывать о сигарах.
Корова была драконом, посредником между драконами и людьми, принявшим несколько комичный образ.
-Я часть твоего сознания, - представилась она Михаилу, когда он «пришел» на встречу, - так мне нравится выглядеть. К сожалению, мое истинное лицо тебе недоступно, да у меня его и нет, но это не мешает мне получать удовольствие от прекрасной еды, так что не будем заставлять повара ждать. Еду нельзя ни торопить, ни заставлять ждать. Все остальное – чушь.
Закончив рассказ, корова перевернула лишний бокал, налила на дно немного коньяка и подожгла специальной сигарной спичкой. Они прикурили сигары.
-В знак нашего союза отныне ты будешь так делать всегда, - сказала она Михаилу.
Он не возражал.
-Пойдем, я что-то тебе покажу, - сказала она, когда они закончили курить.
Корова отвела его в одну из бесчисленных комнат, где в детской кроватке лежала ОНА – совсем еще маленькая самочка дракона.
-Она ждет тебя, - сказала корова.
-Они ее убьют.
-Смерть – такая же чушь, как и жизнь, если у тебя есть душа. С ее душой все в порядке, а вот есть ли душа у тебя?
-Сейчас я как раз над этим работаю, - ответил он.
-А ты знаешь, что Иисуса вполне можно назвать сатанистом-демонопоклонником в самом что ни на есть христианском значении этого термина? – спросила корова, потягивая коньяк.
Они вновь сидели в гостиной.
-Что ты имеешь в виду?
-Ты слышал о черной магии?
-Совсем немного.
-А о человеческих жертвоприношениях?
-Разумеется, - ответил Михаил, выпуская дым.
-Так вот, ставшая известной история про Иисуса Христа – это шоу, за которым вполне можно разглядеть ритуал с человеческим жертвоприношением. Причем сам участник приносит в жертву самого себя, приносит в жертву как бога. Принесение в жертву бога, сына в жертву отцу. Фактически, история с Авраамом была маленькой репетицией этого спектакля, создавшего одну из сильнейших организаций и один из наиболее мощных эгрегоров Идола. Это жертвоприношение стало основанием христианского храма, стены которого возводились исключительно
на крови. Сначала это была кровь первых христиан, затем еретиков, затем кровь жертв религиозных конфликтов... Да и исламские террористы, убивающие для того, чтобы убивать, приносят свои кровавые жертвы Аллаху, который есть никто иной, как Иегова, ветхозаветный бог и отец Иисуса. Боги питаются кровью.
-Как и мы.
-Согласна. Таковы правила этой игры.
-Игры?
-Создатели христианства, - продолжила корова после небольшой паузы, - великие люди. Никто до них еще не додумался создать жесткую, деспотическую черно-магическую организацию с фасадом в виде наидобрейшего боженьки, суть которого есть любовь. Милый рай домохозяек с геранью на каждом окне. А дуракам, коими является подавляющее большинство двуногих, больше ничего и не надо. Что людям надо-то? сладкую сказку и крепкий сон. Дайте им сладкую соску, мягкий матрас, и они ваши. Охотнее всего люди превращаются в слепцов.
Мне кажется, это все из-за вашей сущности рабов. Вы и других угнетаете только из-за того, что сами созданы быть рабами. Ни один вид больше так себя не ведет. Угнетение ради угнетения, уничтожение ради уничтожения, и все только ради того, чтобы возомнить себя пупом земли. Посмотри, как вы изуродовали планету. Ну да вы не можете поступать иначе: такова ваша сущность.
Михаил поморщился.
-Природа – это природа. Молоток – это молоток. Им можно забивать гвозди, а можно бить по пальцам. Иногда нужно и второе. Природа подобна корове. Ее можно завалить и сожрать, а можно кормить, ухаживать, получать молоко, телят. Так получилось, что второй вариант вам все еще не пришел в голову... Ладно, - корова посмотрела на дорогие часы, - пора переходить к делу. Я чего собственно пришла. Она уже готова к встрече, и скоро ты ее найдешь. Она сама тебя найдет, тебе надо будет только суметь ее узнать, а для этого...
-Она знает, на что идет?
-Нет.
-Тогда чем вы отличаетесь от нас?
-В этой игре ничем. Каждая игра содержит правила, нарушение которых приводит к изменению самой игры. Нам же надлежит сыграть именно в эту. Нравится тебе это, или нет.
-Ты отправляешь ее на смерть, и называешь это игрой?
-Смерть – такая же чушь, как и жизнь. Или ты забыл?
Он усмехнулся.
-Рада, что ты не ударяешься в полемику. У нас мало времени. Надо еще кое-что сделать... Надеюсь, у тебя нет гастрономических предрассудков.
-Что ты имеешь в виду? – насторожился Михаил.
-Кровь и плоть дракона. Без этого ты не сможешь ее найти.
-?
Корова хлопнула «в ладоши». В одно мгновение обстановка вокруг них изменилась. Теперь они находились в маленькой комнате, застеленной коврами. Посреди на подносе стоял кальян.
-Три затяжки, - предупредила корова.
-Ты же говорила...
-Мы не христиане, чтобы заниматься богоедством. Они так и не смогли до сих пор разобраться во всех тех ритуалах, которые украли у нас. Три затяжки.
Михаил сделал осторожную затяжку. Дым мог быть каким угодно, но не таким. Легкие Михаила заполнила сама свежесть и чистота. Это была благодать в своем чистом виде. Такое жалко было выдыхать. Он хотел курить ее еще и еще, так что после третьей затяжки корове пришлось отнимать у него трубку.
-Достаточно. Ты же не хочешь...
Михаил не слышал ее слов. Он был далеко в звездном небе, среди звезд. Он был чистым сознанием, путешествующим по звездному лабиринту, по другую сторону которого жили драконы...

-Она прошла лабиринт, - устало сказал Иван.
Михаил облегченно вздохнул. Корова сказала правду.
-Ты молодец, - Иван был доволен, - задание выполнено блестяще.
-И что теперь?
-Теперь... Это буде решать Атлантида.
Прежде, чем Михаил успел что-либо сообразить, Иван выстрелил в него из странного маленького пистолета, похожего на детскую игрушку…

Музыка лилась отовсюду. Она была приторно-бездарной. Передавали запись детского хора. Детишки пищали противными, тоненькими голосками что-то про любовь к богу, любовь бога, и прочую любовь. Качество «фанеры» было отвратительным.
Михаил открыл глаза. Он лежал на огромном фанерном облаке, одетый в длинную, до пят, белую ночную рубашку. Рядом лежала фанерная арфа.
-...............................!!!!!!!!!!! – выматерился Михаил.
-Здесь принято говорить аллилуйя или осанна, - услышал он приторный, злорадный голосок.
-Аллилуйя?! за то, что я должен буду торчать в этом фанерном дерьме целую вечность?! Да иди ты на хуй!
-Осанна, - елейно пропел приторный голосок, - осанна или аллилуйя. Господь настолько милостив к нам, что позволяет произносить эти слова с любой интонацией.
-Так что, если я захочу послать тебя на...
-Осанна, - перебил его голос.
-На осанна...
-Все правильно, важны не сами слова, а тот смысл, который ты в них вкладываешь.
-Если так... Осанна, - завопил Михаил, словно его резали, - аллилуйя, и маме вашей аллилуйя!!!
-Чего глотку дерешь? – услышал он знакомый голос.
Рядом с сигарой в одной руке и рюмкой коньяка в другой сидела корова. К ее рогам был приделан проволочный нимб, а к спине привязаны розовые, похожие на стрекозиные, крылышки, на одном из которых было написано: «made in China».
-Ты?! – радостно воскликнул Михаил.
-Я бы не стала на твоем месте так кричать.
-Ты не представляешь, как я рад тебя видеть!
-А я тебя нет.
-Почему?
-Потому что ты, скотина, все еще не избавился от этой фанерной, осанна и аллилуйя мать твою! – рявкнула корова во всю свою глотку, - я что, зря на тебя тратила свое время! Отвечай сволочь!
-Я...
-Ты почему сидишь в присутствии инспектора, гнида?! Встать!
Михаил был буквально оглушен поведением коровы. Он вскочил на ноги и замер по стойке смирно.
-Кругом!
-Он повернулся.
-Неблагодарная скотина!
Сильный удар копытом под зад сбил его с ног.
Очнувшись, Михаил сразу понял, что имел в виду Иван, говоря о том, что его дальнейшую судьбу будет решать Атлантида. Его отключили, а затем отправили в лабиринт. Михаил сразу узнал его, несмотря на то, что ни разу раньше здесь не был. Лабиринт, он обладал своим духом, своей волей, своим настроением... Он безошибочно проникал в сущность каждого человека, предоставляя для него один из практически бесконечного множества путей. Раньше Михаилу он напоминал саму жизнь: тьма, неизвестность, бесконечное число развилок...
Поняв, куда забросила его судьба или Атлантида, он ощутил панический ужас и отчаяние: голодная смерть среди бесконечных темных закоулков, где среди миллиона путей только один мог быть верным, а остальные...
Единственно на что он мог надеяться, так это на то, что спасительное безумие не заставит себя долго ждать. Михаил знал, что случалось с теми женщинами, которых он приводил сюда в тщетной надежде на то, что эта уж точно окажется драконом, и вереница жестоких убийств...
Большинство из них умирали здесь, в лабиринте. Сходили с ума и умирали в темноте, которая, казалось, была пропитана их предсмертным ужасом и безумием. Другие, таких были единицы, находили спасительный выход, но они не были драконами, и...
Михаила окружили тени тех, к чьей смерти он имел непосредственное отношение.
Отчаяние, ужас, бессилие, желание покончить с собой... Он схватился руками за голову и закричал. Он проклинал Атлантиду, Ивана, себя, королеву, бога, жизнь... Он кричал, пока не потерял голос, и даже после этого продолжал жалко сипеть проклятия опухшей от крика глоткой. Усталость помогла ему немного прийти в себя. У него оставался шанс, и если Атлантида просто хотела от него избавиться...
Шанс! Михаил поднялся на ноги и пошел, куда глядели глаза. Здесь могло помочь только везение, только полностью отдав себя в руки Атлантиды, он сможет найти правильный выход. Иначе...
Он пытался думать о тех, кто, попав в подобную ситуацию, сумел найти выход, выжить, выбраться, найти в себе силы... Он пытался думать о Мересьеве, о том парне из Джека Лондона, который буквально заставил себя не умереть от голода, но на ум все чаще приходил герой Стивена Кинга или Эдгара По, он не помнил точно, который, оказавшись на острове, сожрал себя чуть ли не целиком.
Временами он натыкался на кучки человеческих костей. Это были останки тех, кто не справился с поставленной перед ними задачей.
Появились галлюцинации.
-Природа имеет избыточный характер, - умничал лысый толстяк. Он был с друзьями в купальне, где очаровательные рабыни были готовы выполнить любой их каприз, - жизнь устроена так, что из многих должны выживать лишь единицы, и только самые-самые имеют право оставить после себя потомство. Бесспорно, этот закон должен распространяться и на людей. Иначе... Да зачем что-либо говорить. Достаточно посмотреть вокруг. Вопиющее беззаконие гуманизма привело к вырождению человеческого рода. Мы продолжаем строить так называемые
больницы для дегенератов, содержим их за государственный счет, причем даже не думаем об их стерилизации, тогда как крепкие, здоровые люди силком отправляются в армию, где либо гибнут в бесконечных войнах, либо становятся инвалидами, как физически, так и психологически. Вот и получается, что гуманизм – это забота об ущербных людях ценой жизни крепких и здоровых, тех, о ком действительно надо заботиться...

Камень, алтарь был сделан из серого камня, был идеально отполирован телами тех, кого на протяжении тысяч лет приносили здесь в жертву. На тех местах, где привязывали руки и ноги жертв, появились углубления.
Михаил лежал на алтаре. Без одежды. Волосы по всему телу были сбриты. Ногти на руках и ногах обрезаны и окрашены. Вокруг него суетились слуги жрицы. Они заканчивали покрывать его тело письменами.
К нему подошла жрица. Ее лицо было скрыто черной маской, с которой сильно контрастировали огненно-рыжие волосы.
-Когда-то Атлантиду почитали как царство мертвых, - сказала она, - и знаешь почему? Мы первые открыли истину смерти, которую тебе сейчас предстоит познать. Для того чтобы войти в Атлантиду, тебе придется согласиться с собственной смертью. Ты совершенно напрасно считаешь себя живым. На самом деле ты давно уже мертв. Само рождение говорит нам о смерти. На самом деле они неразлучны, а жизнь... То, что ты считал и считаешь жизнью – всего лишь агония. Ты уже умер. Твое рождение создало на линии времени твою смерть.
Это уже свершилось. Ты мертв, как и все остальные. Ты мертв, и твоя жизнь – не более чем попытка осознания этого факта. Только осознав собственную смерть, ты сможешь пройти через первые врата. Ты должен быть мне благодарен за то, что я помогаю тебе в этом. У многих на это уходят целые жизни, а у тебя столько времени нет.
Говоря это, она ловко перерезала вены ритуальным кинжалом у него на руках и ногах. Полилась кровь. Стало холодно. Он перестал чувствовать тело, перестал чувствовать, думать, существовать... Он погружался в смерть, которая...
-Я умер, умер, умер... – повторял Михаил.
Тоска, отчаяние, жажда жизни... Слезы текли по щекам, но он их не замечал.
-...умер, умер, умер...
Он распадался на части. Сознание медленно затухало...
-...умер, умер, умер...
Еще совсем недавно он говорил, что самоубийцей может быть только конченный оптимист, считающий, что там будет по крайней мере не хуже, что далеко не факт.
НЕ ФАКТ! Практически любимые слова Михаила.
И вот теперь его смерть стала фактом. ОН УМЕР! Смерть пришла как откровение, как избавление от жизни. Он умер, стал свободным, освободился от рабства жизни. Атлантида дала ему первый урок: Жизнь – это рабство, а жажда жизни – иллюзия, позволяющая идолу осуществлять над тобой полный контроль.
Михаила накрыла волна экстаза. Он был свободен!
Внезапно он понял это. Это пришло как откровение. ОН МЕРТВ, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЭТО ТАК! ОН МЕРТВ!
Тело продолжало страдать. Оно хотело есть, пить... тело жаждало вырваться на свободу, но Михаил теперь был далек от всего этого. Он был мертв, мертв задолго до того, как его плоть будет списана за ненадобностью и сдана в утиль.
Смерть придала ему силы подняться на четвереньки (он был здесь уже целую вечность). Голова не соображала. Язык распух. Лицо было разбито в кровь (во время очередного падения). Михаил совершенно не понимал, что и куда заставляло его двигаться. Он полз на четвереньках, даже не чувствуя боли: колени и кисти рук были содраны чуть ли не до кости. Он был на грани безумия.
Есть такая техника: человека замуровывают в каменный мешок на 21 день. Ни воды, ни пищи, ни света, ни звука. Только воздух, тьма и тишина. 21 день – это предел. Человек либо сходит с ума, либо становится просветленным...
Поскользнувшись, он рухнул лицом в грязь. Грязь! Значит, где-то рядом вода. Он почувствовал ее запах.
Вода текла по стене. Самая вкусная вода в его жизни! В грязи он нашел каких-то скользких тварей, не-то червей, не-то пиявок. Он жадно глотал их, даже не пережевывая, а потом снова пил воду...

Веревка больно резала руки. Она была слишком тонкой и грубой, к тому же помощники палача затянули ее на совесть. Он был привязан к специальным кольцам, торчащим из стены пыточной. Хорошо еще, что он мог стоять. Под ногами была ржавая холодная металлическая поверхность. Когда ноги устанут, он повиснет на руках, и тогда веревка с новой силой врежется в его плоть...
-Твой второй господин – боль, - сказала ему королева.
Она стояла рядом с палачом – здоровым детиной с одним глазом. Вторая часть лица была изуродована шрамом. Видать, досталось ему в этой жизни...
-Боль... Она может быть такой нестерпимой, что нет никакого значения, жив ты или мертв. Боль умеет уговаривать. Она заставит тебя сделать даже то, чего ты не сделаешь и из жажды жизни. Она всемогуща, но и у нее есть слабые места. Боль – это информация. Она часть тебя. Боль – это ты. Прими боль, наблюдай за ней, перестань сопротивляться, расслабься... Позволь ей случиться, раз уж этого все равно нельзя миновать. Подружись с ней, иначе ты просто с ума сойдешь от боли, а боль тебя ждет, поверь мне, не малая. Под
твоими ногами находится холодный металл, но это не надолго. Скоро там будет течь кипящее масло. Твои ноги... Сколько ты сможешь держать их поджатыми? Ты примешь боль или сойдешь с ума. Прими боль или умри от боли. Третьего не дано.
Сказав это, она вышла из пыточной. Палач медленно повернул скрипящий вентиль. Потекло раскаленное масло.
Михаил поджал ноги. Веревки врезались в руки. Потекла кровь, но все это было ерундой по сравнению с тем, что ожидало его впереди. Все его сознание сконцентрировалось в ногах, а они, как назло, становились все тяжелей и тяжелей...
БББББББОООООООООЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЬЬЬЬЬЬЬЬЬЬЬ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Неописуемая, невыносимая боль. Запахло жареным мясом.
БББББББОООООООООЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЬЬЬЬЬЬЬЬЬЬЬ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Его лихорадило. Сильно болел живот, словно кто-то вскрыл ему брюшную полость и густо посыпал перцем. Скорее всего, те твари, которых он сожрал в полуобморочном состоянии, оказались ядовитыми. Болели руки, болели ноги, болело лицо... Он сам был собственной болью.
Но что-то в этой боли было не так. Михаил не сразу понял, что между ним и болью появилась огромная дистанция. Он наблюдал за ней откуда-то со стороны, и там ему было легко и свободно. Боль была сама по себе, как и его тело, которому он больше не принадлежал.
Михаил вспомнил, как Гурджиев, врезавшись на машине в дерево, прошел несколько метров на сломанных ногах, вспомнил, как его ученик Успенский, умирая, ходил из угла в угол, чтобы встретить смерть в сознании, вспомнил Мансура аль Халладжа, которого фанатики-мусульмане...

Он был свободен. Свободен от второго врага, свободен от боли.
На этот раз он был на свалке. Вокруг, куда ни глянь, были горы мусора и нечистот. Сказать, что воняло, значит не сказать ничего. Вонь была осязаемой и всепроницающей.
-Ты должен усвоить еще один урок, - услышал он голос королевы, - твой последний враг – кто-то-вость. Даже после того, как ты умер, после того, как принял боль, идол продолжает держать тебя в своих руках. До тех пор, пока ты продолжаешь быть кем-то. Ты можешь быть императором, можешь быть ничтожеством, но пока ты кто-то, пока ты можешь сказать: «Я ЕСТЬ ТО-ТО», ты все еще раб или марионетка. Запомни, ты – никто и ничто, ты никогда не был кем-то, ты никогда не станешь кем-то. Ты даже не ноль. Ноль – это что-то.
Посмотри вокруг. Все это дерьмо было кем-то и чем-то. До тех пор, пока ты кто-то, ты здесь, на свалке, среди отбросов и нечистот, кем бы ты ни был – ты здесь, все остальное иллюзия, бред воспаленного сознания. Пока ты кто-то, пока ты – это ты... Оставь себя там, и можешь быть свободен, теперь уже совершенно свободен. Твой последний враг – ты сам.
Голос королевы был голосом Атлантиды.
Вдруг перед ним появились ворота. Они были настолько огромными, что, казалось, подпирали собой небо. Перед воротами стоял грозного вида страж.
-Стой, - приказал он.
Михаил остановился.
-Назови свое имя.
-У меня больше нет имени.
-Говори! – приказал грозно страж и несильно ударил Михаила копьем в бок.
Михаилу стало смешно.
-Отвечай, или я убью тебя!
-Я уже мертв.
-Мертв? Куда ты тогда направляешься?
-Никуда... Теперь уже никуда.
-Добро пожаловать в Атлантиду.
-Добро пожаловать в Атлантиду, - услышал он, приходя в себя.

После смерти Ольги Иван полностью ушел в Атлантиду, как наркоман уходит в свой кайф. И жизнь, и смерть полностью потеряли для него значение. Он стал чужим по обе стороны жизни. Странное состояние, но только для тех, кто здесь или там.
Все происходило как бы само собой, без его участия, несмотря на то, что фактически он был вторым человеком после королевы. Он был жрецом-оруженосцем, постановщиком боя, распорядителем, главной фигурой из тени. Он был доверенным лицом Атлантиды.
Но если бы у него спросили, какова Атлантида, он не смог бы ответить. В его понимании Атлантида была похожа на кристалл с бесконечным числом граней. Каждый взгляд на нее был взглядом на новую грань, поэтому Атлантида казалась всегда разной, всегда непохожей и всегда загадочной. Не было в мире двух существ, для которых Атлантида была бы одной и той же. Даже драконы не знали об Атлантиде всего.
В своих видениях Иван понимал Атлантиду как Равновесие. Она должна впитать в себя и превзойти как Идола, так и драконов, чтобы на свет могло появиться нечто принципиально новое, нечто, достойное покинуть пожертвовавшей собой ради этого планету, иначе...
В случае неудачи, эксперимент должен повториться сначала.
Иван видел историю человечества, историю Идола, историю драконов. Он видел войны, революции, расцвет массовых религий... Он видел Будду, видел Дао, видел дзен. Он видел тех, кто сумел пройти путь эволюции и раствориться в безбрежном существовании.
Человек в своем нынешнем состоянии, будучи слепой личинкой, мог провозгласить себя венцом творения, тем самым полностью отдаться во власть Идола, который есть ни что иное, как космический аналог рака. Подобно раковым клеткам человечество полностью потеряло связь с единым космическим организмом, связь с собственной планетой. Подобно раковым клеткам, развиваясь, люди несут смерть всему, до чего могут добраться.
Поэтому нас, таких, какие мы есть сейчас, никогда не выпустят за пределы Земли: болезнь должна быть локализована и уничтожена.
Об этом, только другим языком, говорили всевозможные спасители, пророки, мессии, а мировые религии, скорее всего не осознавая истинную причину своего поведения, старались всеми силами остановить научно-технический прогресс, чтобы мы, не дай бог, не попытались выйти за пределы родной планеты раньше времени...
Так это видел Иван, понимая, что именно Атлантида заставляет его видеть именно так и никак иначе.

Посреди лесной поляны горел костер. Кроме Ивана и королевы возле него было еще несколько человек: жрецы той Атлантиды, - понял Иван с чувством благоговейного трепета.
-Я принесла жертву, - сказала почтительно королева.
-Я приму твою жертву, - ответил жрец.
Королева отдала ему золотую чашу, в которой в крови плавали семена новой Атлантиды. Прочитав заклинание, жрец бросил чашу в огонь. Золото вспыхнуло сразу, как порох. Кровь стала белой, а потом испарилась без следа. Полностью очистившись от крови, семена начали прорастать. Их живительной влагой был огонь.
-Эта кровь будет последней кровью во имя Атлантиды – сказал жрец.
-Эта кровь будет последней кровью во имя Атлантиды – сказала Королева.
-Эта кровь будет последней кровью во имя Атлантиды – повторили все остальные.
-Пришло время жертвы огня...

-Я постоянно думаю, что будет дальше, - задумчиво произнес Иван.
Они сидели с королевой во дворе дома в беседке накануне решающего сражения.
-Не знаю, - немного грустно, немного устало ответила она, - никто не может предсказать финал боя.
-Что будет дальше с нами, - перефразировал он свой вопрос.
-С нами? – она улыбнулась.
-Завтра закончится все.
-Завтра все только начнется.
-Но не для нас.
-Для нас тоже.
-В любом случае...
-Библейская легенда о первородном грехе, - перебила его она, - содержит практический рецепт. Змей олицетворяет фаллос Адама. Яблоки... Сначала Ева вкусила от яблока Адама, затем дала ему вкусить свое... Сейчас это называется 69, инь-ян...
-Эмблема Атлантиды?
-Они вкусили бы и другого яблока, если бы не вмешался господь. Но он не изгнал людей из рая. Это было не в его власти. Рай все еще среди нас, по крайней мере, эти два дерева. Господь закрыл глаза людям стыдом, навязал им мораль, согласно которой секс...
-Ты знаешь второе дерево?
-Дерево вечной жизни. Эликсир стыда, эликсир бессмертия, кровь и плоть Христа. Ты забыл, что жизнь вечна? Что мы все дети той первой клетки, которая зародилась в просторах космоса? Сначала она делилась, затем появились более сложные организмы, более сложные носители... Эта клетка переходит от родителей к детям, каждый раз становясь немного иной... Фактически эволюция вне времени и есть дерево вечной жизни...
-Плод которого...
-Имеющий уши, да не болтай языком.

Он был похож на получеловека-полупаука, только не того придурка из комиксов, которые Марина терпеть не могла и называла гомиксами. У него был огромный рот, необыкновенно огромное брюхо и множество рук. Он был огромен, настолько огромен, что мог сожрать даже самую большую звезду. Он парил в открытом космосе, пожирая планету за планетой, звезду за звездой. Он жрал, и не мог насытиться.
Марина с отвращением поняла, что этот монстр ни что иное, как вырвавшееся в открытый космос человечество.
-Этого не произойдет, - услышала она голос Атлантиды.
Есть множество способов погибнуть, - поняла Марина, - и только экстаз способен дать перерождение...
Беременность. Плод созревал на глазах. Это был новый, совсем еще молодой побег возрожденной Атлантиды... Роды прошли на редкость легко... И вот уже на месте слабого ростка огромное дерево, корни которого оплели всю Землю. Дерево познания оно же дерево жизни.
-Отныне эти деревья едины, - возвестил Змей – красивый мужчина в дорогих одеждах. Его глаза излучали понимание, от которого Марине стало так хорошо, как никогда ранее...
-Бесполезно спрашивать об Атлантиде, - сказал Змей с легкой улыбкой на лице, - любой ответ будет ложью. Атлантида включает в себя все и нечто еще. Каждый раз она поворачивается только одной гранью, той, которую ты способна разглядеть. Это не ее прихоть, а слепота людей. Что бы ты ни увидела – это только маленькая часть Атлантиды, - сказал он и превратился в ангела.
Это было первое видение за несколько долгих месяцев (Марина потеряла счет времени), которые она провела под землей. Обычно ей снились какие-то дурацкие сны.
Сначала ей приснилась авиакатастрофа. Самолет, на котором летели ее родители, попал в стаю летящих по своим делам Санта-Клаусов. Она видела это словно по телевизору, причем сразу снаружи и внутри самолета. Санта-Клаусы были откормленные, холеные. Наверно, не нашлось бы ни одного охотника, отказавшегося бы пострелять в таких. Сначала один из них разбил стекла в кабине пилотов, двое других повредили турбину. Затем вышла из строя вторая. Самолет, быстро набирая скорость, устремился к земле. Он буквально воткнулся
носом в памятник Великой Отечественной войне: Боевая зенитка на мраморном постаменте. Так уже после войны машина сумела сбить свой последний самолет.
Еще через несколько дней ей приснилась богадельня. Милое заведение для впавших в детство старушек. Старушки сидели на скамеечках в тени деревьев в ухоженном парке-дворе богадельни или занимались понятной только их выжившему из ума старческому сознанию ерундой. Все было тихо, мило, спокойно...
Пока в парк не пробрались несколько подростков (Марина была в их числе). Примерно через четверть часа накрашенные, подстриженные, переодетые в майки с неприличными надписями старушки стали похожи на отъявленных панков. Несколько громких петард довершили работу. Испуганные старушки бросились врассыпную. Они разбрелись по тихому, спокойному городу, пугая прохожих и разоряя ларьки со сладостями.
Только поздно вечером милиции удалось вернуть их назад в богадельню.
А буквально за день до видения ей приснилась ферма.
-...одна из ведущих ферм как в нашей стране, так и за рубежом, - рассказывал (вала) экскурсовод, пожилая тетечка в мятом брючном костюме, группе из шести человек. Они стояли возле прозрачного только с одной стороны (такие часто показывают в фильмах про полицию) стекла. За стеклом... – Конечно, разведение святых – это тяжелый и кропотливый труд. Необходимо учитывать массу технологических аспектов: питание, режим дня, уровень праведности... Иначе мощи, а мощи – это самая ценная часть святого, - получатся не совсем
необходимого качества. К тому же содержание святых... Каждый из них содержится в отдельной, благоустроенной клетке, выполненной из композиционного материала высшего качества, в состав которого входят: вера, праведность и нужное мировоззрение. Особое место на нашей ферме отведено мученикам. Мощи мучеников, как известно всем ценителям мощей, имеют особые, ни с чем не сравнимые свойства, которые получаются благодаря применению дорогостоящей технологии мученичества. Но игра стоит свеч...
-Твоя психика пытается уложить в привычные рамки процесс пробуждения, что само по себе невозможно. Отсюда и сны, - пояснила ситуацию королева.
Марине нравилась королева. И даже не потому, что она была первым живым человеком, которого Марина встретила после блужданий по лабиринту. Сценарий ритуала битвы был расписан до мельчайших деталей, и каждый из участников просто выполнял свою роль. Поэтому Марина ни на кого не держала зла. Она появилась на свет для того, чтобы сразиться с доблестным рыцарем. Марина приняла этот факт. Приняла и поняла, что глубоко в душе она чуть ли не с самого детства знача, что так и должно быть.
Подземная Атлантида казалась Марине похожей на военную базу или на космическую станцию, какие часто показывали в кино. Здесь все было сделано «как наверху», и даже в стенах «домов» были окна. Они выходили на зимний сад – огромную пещеру, в которой, после решения вопроса с освещением, росли даже деревья.
-Когда? – только и спросила Марина, после того, как королева обрисовала ей ситуацию.
-Когда в тебе окончательно проснется дракон. Главное, ему не мешать.
Дни пролетали за днями. Марине приходилось много работать над собой. Она занималась йогой, училась правильно дышать, обучалась тайной сексуальной йоге. Несколько часов в день она проводила в глубоком трансе. Сначала благодаря специальному отвару из трав. Что с ней происходило во время этих медитаций, Марина не помнила.
-Твоя человеческая психика просто не в состоянии вместить в себя разум дракона, - сказала ей королева.
Месяца через три...
Марина проснулась с пониманием неминуемой смерти. Она умирала. Марина хотела позвать на помощь, но тело не слушалось. Тело было чужим, практически уже мертвым. Странно, но страха не было, как не было паники или... Смерть приходила как нечто естественное, нечто само собой разумеющееся. Марина вдруг поняла, что ждала эту смерть.
Вслед за телом умерли мысли, ощущения, чувства... Умерло все, что совсем недавно еще было Мариной, но что-то все еще оставалось, несмотря на смерть. Этим чем-то и был дракон. Проснувшись, дракон убил человека.

Звезды были огромными и удивительно яркими, словно не настоящие. Звездное небе... Лабиринт, за которым лежит ее мир драконов, ее дом. Марина вдруг почувствовала, что соскучилась по этому неведомому ее человеческой природе дому.
Она была в огромном вишневом саду. Цвели деревья, наполняя воздух своим ароматом. В саду стоял стол. За столом одетый в черный фрак сидел он, ее будущий противник. Его лицо скрывала маска. Марина тоже была в маске.
Поприветствовав Марину, рыцарь помог ей сесть за стол. Принесли вино. Рыцарь наполнил бокалы.
-За нашу битву, - произнес он.
-За нашу битву, - повторила Марина.
Тихо заиграла приятная музыка. Кто-то запел на незнакомом языке.
-До дна.
-До дна.
Одним глотком Марина выпила напиток. Это была кровь.
-Кровь открывает врата вечной жизни, - услышала она голос Атлантиды.
Теперь они были на лугу. Воздух был приятно прохладным. Цвели полевые цветы. Солнце было над самым горизонтом.
Марина была покрыта сияющей, золотой чешуей. На рыцаре были доспехи из чистой крови. Его меч тоже был сделан из крови. КРОВЬ ПРАВИТ КРОВЬЮ – было начертано на нем.
-Я вызываю тебя на бой, - сказал рыцарь.
-Я принимаю твой вызов.
-Завтра на рассвете.
-Завтра на рассвете.
-Завтра на рассвете, - прошептала, проснувшись, Марина.
На постели была кровь. Месячные начались внезапно и сразу обильно.
-Точно в срок, - услышала она голос королевы.

Они приехали без предварительного звонка. Позвонили с мобильного, когда машина уже стояла возле подъезда.
-Мы ждем, - сказал Иван и отключился.
Выругавшись, Костик надел джинсы, легкую куртку, туфли без шнурков и вышел из дома. Кроме Ивана в машине еще было два здоровенных парня.
-Садись быстрей, опаздываем, - Иван был не в настроении.
Примерно через тридцать минут они были во дворе того самого дома в центре Ростова.
Они вошли в просторную белую комнату на втором этаже. Белым было все: потолок, стены, пол. Посреди комнаты стоял белый мраморный стол, с большой белой чашей, из которой шел пар.
-Выпей, - приказал Иван.
Костя повиновался. По виду Ивана и сопровождающих его ребят, он понял, что лучше не возражать.
-Пойдем.
Они спустились вниз. В лабиринт.
-Сегодня твой экзамен кровью, - рассказывал Иван по дороге, - Ты либо охотник, либо жертва. Об этом расскажет кровь. Если тебя стошнит, или ты упадешь в обморок, значит ты – жертва. Если вид крови тебя опьянит, или ты почувствуешь возбуждение, ты – охотник. Как понимаешь, рыцарь должен быть охотником. Иначе...
Костя с ужасом осознал, что стояло за этим иначе.
Они свернули в один из бесконечных коридоров и, пройдя метров десять, очутились в достаточно просторной комнате, выложенной диким камнем. Посреди комнаты был знак Атлантиды. Инь-яновский круг диаметром около двух метров, в центре которого был столб, олицетворяющий лезвие меча. К столбу была привязана обнаженная женщина. Она была скорее усталой, чем испуганной. Некрасивое лицо, нескладная фигура, неопределенный возраст. Скорее всего, ее накачали наркотиками, так как она совершенно не осознавала происходящее.
Перед ней, лицом к вошедшим, стояла королева с мечом в руках.
-Банально, но перед тобой девственница, - пояснил Иван, - идиотская деталь, но ритуал принадлежит миру Идола, а Идол требует беспрекословного подчинения даже в мельчайших деталях.
-Я не смогу, - пролепетал Костя.
-А кто сказал, что это будешь ты? – огрызнулся Иван.
-Я не буду никого убивать.
-Тогда ты займешь ее место, - безразличным тоном бросила королева.
-Мы тоже далеко не в восторге от этого, однако...
-Я не смогу.
-Если Идол захочет принять жертву, он войдет в твое тело, а если нет... В любом случае это будешь не ты. Ты должен просто преклонить колени. Перед тобой королева и священный меч Атлантиды.
Костик стал на колени.
Послышалось пение. Невидимый, находящийся за пределами комнаты хор выводил заклинания на древнем, очень древнем языке. Песня открывалась как бездонный колодец, из которого на Костю смотрел сам Идол. Песня резко оборвалась. Воздух наполнился серебристой дымкой. Тело Кости вспыхнуло изнутри ярким, золотым пламенем. Его наполняли сила и мощь. Королева что-то спросила на том же древнем языке. Костик ответил. Королева трижды повторила вопрос. Ответы каждый раз были разными. Сам Костик совершенно не понимал, о чем
шла речь в этом разговоре, но для кого-то внутри него этот язык был родным, и этот кто-то владел ситуацией.
Получив правильный ответ, королева протянула ему меч. Костю охватила жажда крови. Одним ловким движением он отсек женщине голову и с жадностью прильнул к ее кровоточащему горлу. Он пил кровь и не мог ей насытиться. Вместе с кровью в него входила сила, огромная, нечеловеческая сила.
-Ритуал работает по принципу вируса, - непонятно для кого рассказывал Иван, - Идол принял тебя, и теперь ему ничего не останется, как принять в твоем лице бой с драконом со всеми вытекающими отсюда последствиями...

Поле боя. Бескрайнее поле боя. Выжженная, превращенная в пепел земля, обильно политая кровью. Кровь и тела стали пеплом, смешавшимся с пеплом земли... Здесь шла война, всегда шла война, война, в которой слились одновременно все войны, которые когда-либо были, есть и будут. Все войны – Война, а все армии – Армия. Армия, непобедимая армада, армия армий, войско войск. Наполеон, Гитлер, Сталин, Тимур, Александр, Цезарь... Они шли плечо к плечу, ведя за собой свои армии. Армия была одним, единым организмом, несмотря
на то, что рядом с вооруженными каменными топорами или бронзовыми мечами людьми шли танки, а огромные тягачи, грозно рыча моторами, тащили термоядерную смерть. В небе было темно от боевых самолетов, вертолетов и боевых межзвездных истребителей.
Вооружение не было решающим фактором в предстоящей битве. В этой войне иногда росчерк пера стоил дюжины бомб, а подхваченный толпой крик «распни» - множества армий. Главным здесь было единение, чувство товарищеского плеча, понимание того, что ты песчинка в этом море песка, ты на своем месте, в строю, один из многих. ОДИН ИЗ МНОГИХ, ПРИНАДЛЕЖАЩИХ ЕМУ!
Армия была огромным, живым организмом, где каждый знает отведенную ему роль, и каждый готов, не задумываясь, броситься выполнять приказ. Несмотря на то, что в своих, человеческих войнах, эти люди были непримиримыми врагами, здесь они были частями одной огромной машины единения.
Врагами были отступники, те, кто решил отказаться от коллективизма, кто посмел раскрыть собственные способности, кто решился бросить вызов судьбе, вызов самому Идолу.
Врагами были драконы, и не было пощады врагам.
А драконы были уже совсем рядом. Казалось, они не замечали нависшей над ними опасности. Они были великолепны. В их мудрых глазах вмещались вселенные, а каждая чешуйка искрилась мудростью. Драконы были прекрасны, и это обильно подливало масло в огонь ненависти к драконам.
Обе армии выстроились друг перед другом. Два бесконечно огромных мира приготовились к смертельной борьбе...
Поединок. Со стороны драконов выходит она. Ее золотая чешуя переливается в лучах солнца. Несколько мгновений Идол решает, кто достоин принять вызов. Выбор падает на него. Он выходит навстречу дракону. Рыцарь в сияющих доспехах из чистейшей крови. В его руках меч. Он выкован лучшими кузнецами из лучших кровей...
В нем была вся армада, словно сам Идол вошел в его тело.
-Я вызываю тебя на бой, - громко произнес он.
-Я принимаю твой вызов.
-Завтра на рассвете.
-Завтра на рассвете.
Продолжение следует