...Что есть признак шевеления суверенной республики? О, на этот вопрос Тимочкин мог ответить легко. После бардака с суверенным языком начался бардак с суверенной историей.

Оказалось, что народ, среди которого живет Тимочкин, насчитывает трехтысячелетнюю историю. Он участвовал во всех мыслимых и немыслимых войнах, при чем, как правило, побеждал. Городов он не строил вовсе не потому, что не умел, а потому что это совершенная глупость. Письменность тоже изобретение довольно никчемное. Изустные предания, передающиеся из поколения в поколение, объединяют и сплачивают нацию, создавая, кроме всего прочего, первую в истории базу данных.

Династия правителей трехтысячелетнего народа, образовавшаяся с пятнадцатого века, была династией образцовой, но государства почему-то так и не создала. Государство, конечно, никчемной выдумкой не назовешь, но, по сути дела, когда у народа такой высокий уровень гражданского сознания (законы опять-таки передавались изустно!) государственность отпадает по определению. Вышла только одна заминка с этими изустными преданиями, которые использовались, как основной исторический источник. Хронологически соотнося события, описываемые в них, нельзя было не изумиться продолжительности жизни известных мудрецов и прочих исторических деятелей. Один и тот же мудрец являлся наставником двух, а то и трех последовательно сменяющихся правителей (годы правления которых аккуратно заносили в свои летописи соседи-китайцы). Но это только свидетельствовало о железобетонном здоровье и правильном образе жизни мудрецов, подтверждая теоретическую концепцию медиков, что человек может жить хоть двести лет, было бы желание.

Гордый народ притесняли все, кому не лень, а он геройски отбивался. Но коварный сосед не дремал, и, выждав момент, подло согласился присоединить территорию страны к своим землям. Он поработил страну, сделав ее своим сырьевым придатком, и исковеркал напрочь уникальное развитие народа, понастроив городов, школ, заводов, фабрик и прочей чепухи, совершенно загадив все пастбища...

...Кто знает, может быть, история и действительно была бы иной, если бы Советский Союз не решился на войну в Афганистане. За десять лет она выкачала соки из и без того уже одряхлевшей экономики, демонтировала в обществе образ Советской армии как армии-победительницы, способной решать любые задачи, ну и, наконец, расколола общество на тех, для кого Афганистан стал частью биографии, и тех, для кого он стал символом позора и тупика.

То есть, казалось бы, вся война была дикой и бессмысленной затеей. Но штука в том, что Советский Союз вёл себя в Афганистане ничуть не более бессмысленно, чем сегодняшнее поведение там Америки. Для Москвы тогда было важно, опять же, нанести удар по исламскому фундаментализму, ну и конечно, было важно поддержать коммунистическую партию и просоветское правительство, потому как в случае его падения это бы означало не просто удар по внешнеполитическим позициям – это был бы первый случай в послевоенной истории низложения просоветского правительства. То есть причины войны были типичными для любой сверхдержавы, преследующей свои амбиции.

Сегодня многие эксперты понимают ситуацию следующим образом. Да, ввод войск был роковой ошибкой Москвы. Но форсированный уход был роковой ошибкой вдвойне. Иначе бы там вскоре не оказались американцы. И вот когда смотришь фильм «Война Чарли Уилсона», построенный на постоянной циничной игре с хроникой, понимаешь насколько грандиозным поводом к веселью и пьянке для американской политической элиты стал вывод советских войск из Афганистана.

Кадры из фильма «Война Чарли Уилсона» (2007 г.):

– Мы видим проход последней колонны войск по мосту, соединяющему Афганистан с Советским Союзом.

– Смотри, что ты сделал, Чарли.

– Эй, эй! По традиции предлагаю поднять тост за побеждённых. Гас, твоё слово.

– Хорошо. Ну… За вас, ублюдки!

– Ха-ха-ха!

Фраза «За вас, ублюдки!», переведённая ещё мягко, в оригинале звучит «motherfucker», вообще вся эта сцена сразу же объясняет, почему фильм так и не вышел в российский прокат. Хотя, может, и зря. Ведь он даёт понять, что, несмотря на распад СССР и окончание холодной войны, пропагандистская война не заканчивается, и США, видимо, всегда будут считать Россию потенциальным врагом...

...Дорога, ремонты, реверсы, пробки, машины, города, мотель, леса, бескрайние поля. Всё ближе и ближе они подъезжали ко второму пункту своего путешествия, кладбищу, где похоронена Ольгина бабушка. Приехали во второй половине дня. Здравствуй, родная, мы с гостинцем к тебе. Ольга отправила мужа к машине, готовить старенькую «Ладу» для дальнейшего пути, а сама принялась красить, освежать оградку могилы.

Здесь под общей плитой лежат Ольгина бабушка и две её сестры, такие же вдовы войны. Странное дело, но на могиле, где Ольга бывает лишь раз в год (400 км от её города), в разгар лета совсем не растёт трава. Анна Павловна не любила её, всегда тщательно пропалывала свой огород. Пока красила, больше часа, Ольга всё вспоминала бабушку, своё уже далёкое детство. Докрасив, стала выдирать выросший таки единственный на шесть квадратов сорняк. Земля, земля-кормилица, Ольга вдруг вспомнила, как однажды бабушка рассказала ей про земляной чай. «Берёшь с килограмм чернозёма, заливаешь тремя литрами воды и кипятишь, потом процеживаешь, опять кипятишь, опять процеживаешь. Вот эту мутную водицу и пьёшь, когда совсем есть нечего». «Неужели это можно употреблять в пищу, просто землю?», изумилась тогда маленькая Оля. «Когда за несколько лет подряд ни разу не бываешь сытой, то и землю есть начнешь, а куда деваться, жить-то надо, не воровать же. Какая еда бывает, так деткам отдашь, а самой что останется, бывало и земляной чай недельку-другую попьешь». Да, нынешним диетологам, пищевикам и ботаникам есть чему поучиться у Анны Павловны и её односельчан. Что вообще можно употреблять в пищу, сено и траву ли как корове, землю с водой как растение, даже не обладая фотосинтезом, колхозники умудрялись как-то выживать. «Не воровать же… еду деткам отдашь».

Ну вот, всё готово, Ольга осмотрела посвежевшую оградку, протёрла могильную плиту с надписями. Теперь главное. Достав привезённый из Смоленской области пакетик, она высыпала горсть суглинка и кусочек ржавого металла на место захоронения Анны Павловны.

– Вот, бабушка, это тебе от внучки, что смогла. Ты так и не получила похоронки, так и не знала, где погиб твой муж. А теперь он вернулся к тебе. С возвращением, дедушка!

Что за странный обычай, тащить землю с одной могилы на другую. Зачем? Останки уж давно разложились на атомы, какой в этом смысл? Да и не нашла Ольга дедовых останков, набрала горсть земли из примерного места гибели своего деда и потащила этот бесполезный груз за тысячу километров. Никакого научного, логического объяснения для таких действий нет. Всё так, алогично. Но где-то там, в глубинах Ольгиного женского сердца, там, где не увидит ни один кардиограф, там, в родовых и сердечных глубинах стало на одну морщинку печали меньше. Её дедушка, которого она никогда не видела, который погиб за двадцать шесть лет до её рождения, теперь он вернулся в память Ольги, он с ней.

С возвращением, деда!..

Уже в шестой раз в Крыму с 25 по 31 августа 2014 года проходил один из крупнейших литературных форумов на пространстве СНГ – фестиваль литературы и культуры «Славянские традиции-2014», который проводится на Азовском море, на мысе Казантип, в г. Щёлкино на базе ДК «Арабат», музеев А. С. Грина, М. и А. Цветаевых в Феодосии, дома-музея А. С. Грина, музея К. Г. Паустовского, литературно-художественного музея в г. Старый Крым, музея им. А. М. Волошина в пос. Коктебель. Фестиваль организован Европейским конгрессом литераторов, Союзом писателей России, Конгрессом литераторов Украины, Межрегиональным союзом писателей Украины, Белорусским литературным союзом «Полоцкая ветвь», Крымской литературной академией, Литературным институтом им. А. М. Горького, Сообществом выпускников Литературного института им. А. М. Горького, литературными газетами: «Литературная газета» (Москва), «Литература и жизнь» (Киев), «Российский писатель» (Москва), «Слово писателя» (Минск), литературными альманахами: «ЛитЭра» (Москва), «Свой вариант» (Луганск), издательством «Доля» (Симферополь), в качестве информационных спонсоров выступают «Литературная газета» и «Литературные известия».

В этом году в конкурсе приняли участие 136 авторов из 13 стран: России, Украины, Беларуси, США, Дании, Израиля, Черногории, Сербии, Великобритании, Молдовы, Чехии, Бельгии и Финляндии. На конкурс поступило более чем 1000 произведений, которые в течение трёх месяцев оценивало компетентное жюри из 23 известных российских, украинских и белорусских писателей, редакторов, издателей, преподавателей Литинститута им. А. М. Горького, которое возглавляет прозаик, драматург, киносценарист, главный редактор «Литературной газеты» Юрий Поляков. По результатам работы жюри в финал вышли 76 авторов из 12 стран: России, Украины, Беларуси, США, Дании, Израиля, Черногории, Великобритании, Молдовы, Финляндии, Чехии, Бельгии по всем шести номинациям конкурса: «Поэзия, свободная тематика», «Стихотворение о любви», «Юмористическая поэзия», «Литературный перевод», «Малая проза», «Драматургия», которые и приехали на фестиваль бороться за призовые места...

Жизнь полна иллюзий (а по восточным воззрениям, вся наша жизнь есть не что иное, как одна сплошная иллюзия – майя), с которыми нам время от времени приходится расставаться.

Наверное, в этом и состоит один из основных смыслов человеческой жизни, в течение которой даже самые привычные нам с детства вещи и понятия иной раз оборачиваются иллюзорным миражем, а что уж говорить об Америке, куда мне, как и многим моим соотечественникам, довелось переселиться тридцать восемь лет назад… Америка – terra incognita в те советские и доинтернетовские годы – представляла собой благодатное поле для наших иллюзий. Тогда эта неведомая нам, родившимся за «железным занавесом», земля была гораздо больше, чем заокеанский континент, и больше, чем далёкая страна – родина джаза, оплот капитализма и символ благополучия. Америка – воистину другой мир, о котором мы знали мало и понаслышке, а то, что знали, было вырвано из контекста, клочковато и профильтровано. Это был мир, где всё отличалось от нашего и, конечно же, намного в лучшую сторону. Мы в это искренне верили. Так было до нашего приезда. Но вот уже мы наконец-то в ней, и теперь её можно рассмотреть, пощупать, ощутить… а также составить своё собственное, более реальное мнение.

Разумеется, у нас имелся определённый багаж, привезённый с собой в эмиграцию: невидимые глазу чемоданы, набитые почерпнутыми или вычитанными где-то, несколько обветшавшими, искажёнными представлениями, понятиями и ожиданиями – иллюзиями в общем… Не могу сказать, что у меня их было очень уж много… так, маленький лёгкий чемоданчик не более чем с десятком иллюзий. Также не могу сказать, что утрата этих иллюзий уж очень меня печалила. Напротив, так было даже интересней: открывалась возможность познать что-то с новой стороны…

Америка одновременно оказалась и такой и не такой, как мне представлялось. По мере проживания в ней всё больше вещей, изначально выглядящих противоположными, оказывались вариантами одного и того же, только с противоположными знаками. Если у нас там что-то было плюсом, здесь то же самое становилось минусом и наоборот… Моей маме фантазировалось, что, если взять и сложить все плюсы оттуда и отсюда, а все минусы отбросить, то мог бы получиться рай на земле. М-да... если бы да кабы…

Для меня Америка – любовь с первого взгляда, любовь, основанная на рационально необъяснимой вспышке чувств, когда не знаешь почему, но чувствуешь, что это – МОЁ! Мне понравилось всё и сразу, хотя о ней как таковой понятие у меня было ещё весьма смутное. Даже и сейчас, после стольких лет здешней жизни, не могу сказать, что знаю Америку глубоко и в целости, а тогда – и подавно… Кроме того, она в те годы для меня ограничивалась Нью-Йорком, а как известно, Нью-Йорк – далеко не типичная Америка.

В общем расставалась я со своими иллюзиями достаточно легко, безболезненно и с некоторым юмором. А расставаться с ними время от времени приходилось. Вот и решила я сделать маленький цикл рассказиков-воспоминаний на эту тему. Как всегда, не соблюдая хронологической последовательности и стопроцентной достоверности…

(Перевод с английского и редакция Александра Левковского)

Агентство France Press и газета Times of Israel от 20 октября 2014 года

Москва (France Press) – Никакой свинины, отдельная комната для молитв и Коран у вашей постели! Вот что предлагает сейчас одна гостиница в Москве в попытке привлечь посетителей из стран ислама.

«Приблизительно 70 процентов наших гостей прибывают из-за границы, и 13 процентов из них – т. е. где-то пять тысяч человек – прилетают из мусульманских стран, особенно, из Ирана», – говорит Любовь Шиян, коммерческий директор отеля «Аэростар».

«Наши мусульманские гости, как правило, хотят иметь отдельную комнату для молитв или особое меню, – добавляет она. – Мы хотим, чтобы каждый посетитель, прибывающий сюда, чувствовал себя как дома». Для достижения этой цели отель проходит через строгую процедуру получения так называемого сертификата халяль [т. е. сертификата, подтверждающего соблюдение мусульманских религиозных правил] от мусульманских должностных лиц в России – и только тогда приступает к обслуживанию.

Для российской туристической индустрии сейчас наступили нелёгкие времена, так как число гостей из-за рубежа – в особенности, с Запада – существенно уменьшилось как результат резкого ухудшения отношений между Востоком и Западом из-за кризиса на Украине.

Российская туристическая индустрия оценивает снижение количества западных гостей, особенно, из США и Великобритании, где-то в районе от 30-ти до 50-ти процентов. Этот факт вынудил российские отели искать новые пути по привлечению посетителей из других стран, включая исламские государства на Ближнем Востоке и в Азии, которые не подвергли Россию санкциям из-за её вмешательства на Украине...

...Начало нового семестра. С ключом в руках я пробираюсь к аудитории, у которой уже толпится народ, и вдруг вижу знакомую толстовку с Кипеловым.

– Здравствуйте! – широко улыбаюсь я. – По второму кругу послушать решили?

Студентка тряхнула каштановыми кудрями:

– Не по второму! Это уже другой век…

– Да сидите-сидите, – успокоил я её, открыв дверь и пропустив перед собой. – Кстати, я в ваши годы тоже слушал «Арию»…

Если бы за секунду до того, как я это ляпнул, у меня отсох язык, всем теперь было бы гораздо лучше. По крайней мере, мне иногда так кажется.

– Правда?! – восхищённо выдохнула она, обернувшись ко мне. – А сейчас?

Мы встали в проходе, и жаждущие знаний третьекурсники принялись толкать нас со всех сторон.

– Ну, сейчас мне уже не к лицу и не по летам, – сознался я, отступая к кафедре, – да и Валера уже не тот… А раньше – да, было дело! После лекции подходите, обсудим!..

Когда я сказал про «не к лицу и не по летам», мне сразу вспомнился экс-коллега Стрехов Антон Аркадьевич, уехавший в Сибирь года три тому назад. Теперь он работает в Омском университете, заведует местной кафедрой ИЗЛ и, по слухам, пишет диссер на тему «Красное и чёрное Стендаля и Красное на чёрном Кинчева». «Хорошо, что эта девушка его не застала, – подумал я, – говорят, «арийцы» и «алисисты» друг друга не любят…»...