Здравствуйте, уважаемые авторы и читатели журнала «Новая Литература»!

---

---

Свежие публикации:

Вячеслав Козлов

Рассказ «Парадокс Мамкина»

      ... – Мы открыли атом и назвали его неделимым, но потом обнаружили электрон, кварк, нейтрино. Сколько еще частиц нам предстоит открыть, чтобы понять человека? И сколько их существует вообще? Пытаясь воспроизвести человека, мы лишь скользим по поверхности, мы имитируем лишь одну из его оболочек, не затрагивая его сути – души.
      – Да, в этом Вы, наверное, правы.
      – Также и программы, которые мы пишем, пытаясь создать искусственный интеллект, – поверхностны. Они могут только имитировать умственную деятельность, создавая комбинации уже известных данных, подобно этой игрушке.
      – Да, признаюсь, вы меня удивили, Сергей Николаевич, эта Ваша программа… Но я пришел к Вам по делу, причем довольно щепетильному.
      Профессор отодвинулся от монитора и жестом пригласил своего собеседника сесть.
      – Вы известны в институте, как человек аналитического ума, что еще раз доказали сегодня. Вы, с одной стороны, не посторонний и не вынесете сор из избы, а с другой – не являетесь членом коллектива нашей кафедры и не имеете никакой предрасположенности к тому или иному исходу. И, наконец, – профессор поднес ко рту сжатый кулак и тихонько кашлянул в него – Вы исключительно порядочный человек, что в данном вопросе немаловажно. Поэтому я решил обратиться за помощью именно к Вам. Однако прежде чем я изложу суть дела, я бы хотел заручиться Вашим согласием, во-первых, посвятить этому вопросу неделю-другую своего рабочего времени, с Вашим руководством я договорюсь, и, во-вторых, соблюдать определенную конфиденциальность, так как это дело я не могу назвать иначе как расследованием.
      – Вы меня заинтриговали. Но я же не следователь, я – программист. Вы думаете, что я смогу Вам помочь?
      – У программиста и следователя есть, по крайней мере, одно общее качество. И тот и другой обязан проанализировать все возможные ситуации по принципу «а что, если…», пройти по всему дереву возможностей, осмотреть каждую веточку и, в конце концов, составить общую картину истины.
      – Может быть Вы и правы. Ну, если Вы мне доверяете, как я могу отказать. Надеюсь, это будет непростая загадка.
      – Более чем. Итак, если Вы согласны, я начинаю...



18.10.2007

Дмитрий Цветков

Рассказ «На войне, как на войне»

      ...Безжалостные жернова продолжали перемалывать меня в муку. В апреле 1942-го в Луганске была создана учебно-оперативная школа НКВД по подготовке кадров для подпольной и партизанской работы. В нее пошел наш сосед. Он с детства был в меня влюблен, а я никогда не обращала на него внимания. Даже за человека не считала. У Петьки, так звали этого подонка, с самого детства под носом висели засохшие сопли. Его никогда нельзя было встретить умытого и с чистыми ногтями. На нашей улице у него не было друзей. Да и на других, наверное, тоже. Он был ябедой и подстрекателем. Его не то что бы не любили, а им просто брезговали. И вот этот недомытый Петька принят в НКВД. Его не зарегистрировали как подпольщика или партизана – его пригласили работать в НКВД. Наверное, именно такие мерзавцы им и нужны.
      Теперь он стал умываться, но потерял лицо. Он стал таким же безликим, какими были те трое, что забирали Витю. И на нашей улице начались аресты. Я даже не ожидала, что в такой тяжелый для страны период, в то время, когда немцы уже подходили к городу, они будут продолжать арестовывать. Это было как-то даже нелогично. Ведь на фронте от человека куда больше пользы, чем в тюрьме. Но там думали иначе. За два месяца его работы в НКВД на нашей улице прошло пять арестов. И, слава Богу, хотя это звучит и кощунственно, что в июне город захватили немцы. Те, кого не арестовали, просто вздохнули от известия, что все сотрудники НКВД в начале месяца эвакуированы на восток.
      Я ни в коем случае не хочу сказать, что мы встречали немцев. Нет! Они были нам ненавистны! Те, кто не ушел на фронт и не смог эвакуироваться, презирали фашистов не меньше тех, кто бросался в атаку на передовой, но мы настолько были утомлены страхом перед арестом, что впервые за последнее время смогли расслабиться. Не зря говорится, что человек всегда из двух зол выбирает меньшее...



17.10.2007

Эва Ытываль

Рассказ «Трудовые будни»

      Чху вел машину по размокшей от который день не прекращающегося дождя дороге. Радио барахлило, но все-таки выдавало вместе с шипом и треском какие-то незамысловатые песенки. Часа два как стемнело. Новопреставившийся ерзал на сиденье, с тоской посматривая то на водителя, то в окно, но в основном вперив взгляд в собственные колени.
      – Да не напрягайся ты так, – решил наконец подбодрить его Чху. Блестяще умевший наплести что угодно потенциальным заказчикам, с данной категорией «клиентов» вести разговоры он был решительно не в состоянии.
      – Ага, легко тебе говорить, – уныло протянул покойный, – ты ведь зна…
      – Мне от этого не легче, – резко оборвал его Чху.
      Новопреставившийся приобрел вид еще более кислый и принялся смотреть теперь только в окно. Чху тяжело вздохнул. Бывало и хуже, этот, по крайней мере, тихий. А то разные попадаются, недавно вот один всю обивку на сиденье ногтями разодрал, а они у покойников растут – о-го-го...



17.10.2007

Михо Мосулишвили

Новелла «Глухомань»

      ...Сказано, красотке не доверяй. Поют даже про это. Доверяй, не доверяй, Захар, а я-таки полагаю, что нас выдал конюх – дунул к Мучному полковнику и все ему выложил.
      Сейчас, правда, усекаю, что и Хатиа откуда-то знала, как все обернется. Нет? А чего тогда вылетела на день раньше меня?
      Нельзя, нельзя-таки доверяться красивой женщине, Захар!
      А? Как ты думаешь?
      Можно, полагаешь, ей верить?.. Да?!..
      Так вот один только я и угодил на растерзанье к разъяренному шефу, мать его так и этак, да почаще!
      Вот, видишь, Захар, на пригорке, на самой обочине дороги стоит белый джип. На крыше его устроился этот самый... как же его... братан, с карабином. В полной экипировке охраны... и в полной готовности... А вот красный кружок у меня на лбу. Видишь? Ну, вглядись, небольшой такой, с точку! Это значит, что я сижу у него на прицеле. Почему? Да потому, что я сволочь, отброс, предатель, а то, что меня самого отбросили... что подставили, им всем на фиг! Понимаешь?!..



17.10.2007

Эва Ытываль

Новелла «Госпожа»

      Госпожа живет в старом деревянном доме. Поэтому, когда налетает неведомо откуда злой ветер, дом жалобно скрипит и даже слегка раскачивается. А когда небо среди бела дня внезапно темнеет, и с него начинает падать дождь, дом набухает и становится больше в два раза.
      В разбухшем доме сразу появляется просторная, но уютная комната с камином. Она темно-зеленая и чуть-чуть коричневая. В ней обязательно полумрак, а на стенах висят портреты, где всегда вместо лиц изображены затылки.
      Госпожа приходит в эту комнату и садится в удобное качающееся кресло. Она смотрит то на дождь, то на огонь, а когда ей это наскучивает, берется за вышивание. Госпожа любит вышивать цветы, яблоки, бабочек, но у нее для этого есть только синие и черные нитки.
      А когда проходит дождь, дом опять съеживается, но зато у него появляется открытая веранда. Там Госпожа пьет чай тихими теплыми вечерами. Она поворачивает чашку в сторону заката и ловит в нее красное садящееся солнце, а потом выпивает его вместе с чаем.
      К слову сказать, дом не всегда согласен с Госпожой, или же просто недостаточно хорошо ее понимает. Тогда они ссорятся. Госпожа, в пол голоса ругаясь, двигает мебель и уносит за порог неугодные ей вещи, а дом в свою очередь заостряет углы и старается побольнее пихнуть Госпожу в бок или же хотя бы зацепить подол ее платья.
      Но вот в фисташковой гостиной царит вечное перемирие. А еще там стоит инкрустированный буфет, так любимый обоими...



17.10.2007

Эва Ытываль

Рассказ «Еще одно утро»

      Я сидел на подоконнике и сосал карандаш. Карандаш был синий, трехгранный и с зеленой пимпочкой на конце. Выпивки не было, курева не было, денег не было, радужных перспектив тоже. Голова болела, сессия надвигалась.
      Я в который раз посмотрел вниз. С высоты девятого этажа открывался вид на пустырь, в это время года сплошь покрытый снегом и грязью, а по преданию когда-то, не так уж и давно бывший кладбищем.
      – Вы все придурки! Да вы все придурки и козлы! Да чем вы вообще занимаетесь в жизни?!! – это Гоша, единственная его музыкальная тема с красноречивым названием «вы все придурки» давно уже стала привычной.
      – Вот ты?! – Гоша подошел к окну и направил на меня перст указующий. – Вот какого хрена ты сейчас делаешь?!!..



17.10.2007

Эва Ытываль

Миниатюра «Большой брат»

      Я лежал себе и спокойно спал, пока не раздался требовательный писк. Перевернувшись на другой бок, я рискнул было продолжить это занятие, но противный звук повторился снова. Раз на десятый рядом со мной наметилось шевеление.
      – Сиську просит, – меланхолично изрек полусонный голос.
      Я так и подскочил. А когда приземлился обратно, она уже стояла передо мной, держа за хвост-ремешок разряжающийся мобильник.
      – Шуточки у тебя, – я тоже вылез из-под одеяла и прошелся по комнате. Очередной писк был мне ответом. Щелкнул штепсель в розетке и это непотребство, наконец, прекратилось, но сон уже как рукой сняло.
      Усевшись на подоконник, я собрался курить.
      – А вот если бы у меня был брат, – мечтательно протянула она, ложась поперек кровати.
      – Что?! – не понял я. Мое благое намерение разбилось о факт отсутствия под рукой спичек и сигарет, а так же запрет на курение в квартире...



17.10.2007

Эва Ытываль

Миниатюра «Сказка про белого бычка»

      – Рассказать тебе сказку про белого бычка?
      Занавеска на окне, колеблемая ветром, вздрагивает, то совсем замирает; поднимается, опускается; вверх, вниз, и в какие-то мгновенья проглядывают из-за нее острые июньские звездочки.
      – Идет по полю белый бычок…
      – Качается?..
      – Зачем качается? Идет. А кругом трава зеленая, солнышко светит…
      Жужжат мухи, вьются вокруг бычка, а он шлеп их хвостом: была муха настоящая, живая – стала плоская. Как клеймо такое специальное на крупе у бычка, чтоб другим мухам неповадно было.
      – Слушай, значит, идет бычок…
      Одни мухи кружатся над бычком, только уже не так близко, а другие, семеня сплющенными лапками, перебираются по шкуре у него, меняются местами, складываются в слова буквами:
      «И-дет бы-чок. Бе-лый бы-чок».
      – Качается!..



16.10.2007

Вольдевей

Рассказ «Его величество Случай»

      ...Сколько прошло времени с момента обнаружения? Двенадцать часов. В протоколе милиции предполагается, что человек убит 30 часов назад. Если предположить, что это Тенечкин, то понятно, почему о нем не было ничего известно три дня. Хм, еще неделя неизвестности, глубокомысленно подумал молодой человек, то преступление останется во вчерашнем дне. А это новая галочка в числе нераскрытых дел. Первый закон следствия, который вывел профессор кафедры уголовного права Егор Порфирьевич Патрин, гласил: «Чем больше во времени отдаляется преступление, тем более общим оно становится». Патрин еще применял определение диффузии. Приводил примеры такой диффузии – убийство Листьева, Старовойтовой, Рохлина, которые уже как бы растворились в массе толковища человеческого сообщества. Будут суды. Но через три-четыре года после преступления они потеряют в глазах масс статус справедливости. Вот если бы сразу (приводилась фамилия Вышинского), на следующий день, вытащить на свет Божий убийц, да передать их в суд, да и, особенно не задумываясь, расстрелять! Тогда в душах обывателей утвердится уверенность в могуществе державы. Даже пусть казнили невиновного (пример из дела о Чикатило). Кто о нем вспомнит? А что дальше, будущие юристы? – вопрошал профессор, и вдруг все студенты ощущали себя с выпученными от напряжения глазами-лупами, которыми они рассматривали нечто неприятное, движущееся, почти подскакивающее. И профессор поднимал указательный палец. Есть достойный, разумеется, канцелярского механизма, выход: для окончательного растворения диффузных дел. Это ссылочное послабление в УК – «за давностью». Ее внесли, утверждал профессор кафедры уголовного права, как раз… потенциальные преступники...



15.10.2007

Яна Кандова

Миниатюра «Песня о свободных птицах»

      Стояла осень, и все молчало кругом в терпеньи и ожиданьи, и пела песню высоко в небе златая птица – зимы предвестник.
      Навстречу стая ворон летела. Заслышав песню, сыграть решили в игру воронью с златою птицей. И окружили вороны птицу, и вопрошали ее с насмешкой:
      – Зачем летаешь одна ты в небе, иль не боишься вороньей стаи, что очень часто здесь пролетает и это небо своим считает?
      Сказала птица воронам гордо:
      – Я здесь летала и пела песню затем, что небо одним считаю для всякой птицы, для всякой твари. И я не знала, что это небо в свои владенья вороны взяли и разделили невидной цепью!
      И рассмеялась одна ворона, и подлетела вплотную к птице, и, глядя прямо в глаза, сказала...



14.10.2007

Эва Ытываль

Рассказ «Сумерки близкой зимы»

      Теперь, когда наша жизнь изменилась, нам пора научиться забывать все то, что прежде казалось таким привычным и незыблемым. И все же мы цепляемся за прошлое, презрев опасность порезаться, хватаем голыми руками осколки разбитого зеркала и хотим сохранить его хотя бы за одно то, что все еще можем видеть в нем свои отражения. И, главное, эти стеклышки так малы, что позволяют нам беспечно не замечать перемен в нас самих.
      Когда наступает утро – серое и туманное, вместо прежнего легкого, лазоревого, зовущего к полету – я все так же, стараясь перебороть последние отголоски сна, отправляюсь читать газеты, которые приклеивают прямо к стене нашего большого коричневого дома. Я понятия не имею, да, впрочем, никогда и не интересовалась, кто же печатает газеты, но мне порой нравится представлять, будто бы я состою с этими людьми в каком-то тайном заговоре. Ведь если бы мы не верили никому и ничему, а только этим газетам, то так никогда бы и не узнали о произошедших Переменах...



13.10.2007

Леонид Бирюков

Сборник стихотворений «Лабиринт»

	Полутона намеренно смывают Только лишь то что дышит постоянством В биенье сердца отливая кровью Вокруг того что было но не сбылось Разнообразней два конкретных цвета Они честны порой бескомпромиссны И с ними просто если знать откуда Берут начало смутные движенья Но погружаясь в лабиринт разгадок Оттенков слов и полумрака взглядов Легко забыть о всяких ориентирах И даже цели этих изысканий И проплутав порядочное время В спектральных тайнах смысловых созвездий От графики до полуэскиза Сознанье начинает путь сначала Полутона             Намеренно                             Смывают

---