Proza_MyLedy Georg
Georg 2006-06-07 15:44:28 Proza_MyLedy 
ИноПланетянка МиЛеди lelyok@gmail.com |
Тщательно порывшись в памяти, я не смог вспомнить дня более светлого, чем День 8-го Марта. Мне и раньше доводилось попадать в переделки, и не один раз, но от подобных недоразумений Господь миловал... Утро седьмого началось нервно - напряжение росло до тех пор, пока мужчины не вручили дамам фиалки в горшках. Через одного намекая, что лучшая половина человечества живописнее самых экзотических цветов! Надо заметить, что растения, не выдержав транспортировки, были измяты и имели крайне неприглядный вид. Тем не менее, корявые комплименты были приняты - виновницы торжества мило улыбались, снисходительно позволяя раздеть себя орлиным взорам. Некоторым женщинам платья на самом деле были к лицу... Рабочее время убивали бесцельными шатаниями, пустой болтовней и хроническими перекурами. Получив добро от руководства, волонтеры немедля сервировали шведский стол в славянских традициях. Произнеся тосты и пропустив по рюмке, публика жадно набросились на закуски; равнодушные до спиртного пригубив шампанское, закусили брют долькой апельсина. Гурманы заедали водку маринованными огурцами, шампиньонами или рыбой, нашедшей покой в жестяных банках. Дальше в ход пошли оливки, салями и копченое сало, облагороженное тертым хреном. По центру огромного стола, как божество, стоял поднос с неразделанными курами гриль. Позже к птице прикоснулись руки мужчин - и еда закончилась, оставив горку трубчатых костей, налет недоумения и легкое чувство голода... В результате интенсивной выпивки при скромной закуске у мужчин развязался язык - под соусом невинных анекдотов на десерт подавались редкие жемчужины непристойности. Дамы хихикали, господа реготали... Пары закружились в приглушенном свете, будто то был последний танец в их никчемной жизни. Проявляя неистовую страсть к чужим, по сути, женам или мужьям, народ уходил от проблем, скрываемых под маской семейного благополучия. Во взаимоотношениях появился перекос - в порыве танца партнеры вдруг целовались взасос, пренебрегая общепринятыми нормами и правилами... Я, пожалуй, выпил лишнего; спрятался от белых танцев за столом, откуда меня тщетно пытались вытащить силой, как морковку из пересохшей глины. Сославшись на диарею, я отказался вальсировать с директрисой; таким образом, нажил в лице цезаря кровного врага... Дрыгая ногой в такт ламбады, я пытался найти объяснение происходящему... и не находил. Было любопытно, о чем думают люди, когда страсть парализует разум? Естественно не о том, что послезавтра артистам будет стыдно за скверные анекдоты или бесконечные комплименты, от которых разит шпротами... Тем временем, флирт трансформировался в закономерную фазу - под предлогом покурить, пары потянулись к пыльным закуткам. Мне стало неловко подглядывать за коллегами; приволакивая затекшую ногу, я сбежал на свободу, так и не вымыв руки. Перед носом туалетная дверь захлопнулась - комната поглотила мужчину и женщину, которую я боготворил и тайно, по-рыцарски, любил. Божество имело образцового мужа, тонкую талию, пару взрослых детей и репутацию миссионера... Этот день запомнился не только этим событием, поскольку я ночевал в вытрезвителе... ****** Шел я двориками, курил, слушал, как хрустит нежный вафельный лед под ступнями. И улыбался, как улыбаются идиоты или сильно пьяные люди. Я был голоден и нетрезв; несмотря на легкий мороз, на лбу выступил соленый конденсат. Пересчитал деньги - сумма, как ни странно, оказалась приличной. Утром сбегаю на рынок, куплю охапку цветов... Вдруг в мой зад уперлось что-то большое и холодное. От неожиданности я вздрогнул и поперхнулся табачным дымом; пресловутая диарея чуть было не обрела форму локальной гуманитарной катастрофы. Однако пронесло... Вместе с тем, замерзающее ухо потревожил сигнал клаксона, от которого я оглох. Оказалось, что служивым всего-навсего понадобились сигареты. Распахнув настежь дверь, пилот ментовского Уазика задышал чесноком в перепуганное лицо: - Эй, прохожий, закурить не найдется? - Найдется, разумеется, - мило заикаясь, отвечал я дружелюбно, протягивая шутнику коробку. - Ого, да мы "Мальборо" курим! А я вот с Егорычем "Приму" сосу... В таком случае я по две возьму... нам дежурить до утра! - Ну да, пососите! - прокричал я, оглохший. Мне стало досадно от настырного милиционера, поэтому я скаламбурил. Тем более что контузия стала следствием преднамеренной шутки... - А по три, братишка, можно? Мы тебя и домой подбросим, тебе куда ехать? - Можно и по три, лишь бы рожа не треснула! Забирайте все, что тут торговаться; поезжайте с Богом, а я сам доберусь! То ли тон Егорычу понравился, то ли обидно стало за органы дыхания, забитые смолой прескверных сигарет - сержант пулей выскочил из кабины, и казенным ботинком сбил меня с ног. В четыре руки запихнули в "обезьянник" нетрезвое тело, особенно не беспокоясь о комфорте клиента... Не мог я предположить, чем закончится душевная беседа с представителями власти, поэтому почивал в холодном покое с симпатичными дядями... Сначала я нервничал - взывал к совести, выдвигал ультиматум о немедленной выдаче мобильника, конфискованного вместе с ключами, деньгами и сигаретами... Затем начал пресмыкаться: я канючил о звонке с казенного телефона, одновременно разглядывая в дырку старшину огромного роста. Симпатичный парень, с бритым черепом и бровями вразлет, наподобие воробьиных крыльев в момент предельного маха. Я прошипел еще раз: - Слышишь, служивый, мне позвонить надо! Уважь ради праздника, родня переживает... - Ишь ты, переживает! Что же ты напился до поросячьего визга, алик? - Меня Юрой зовут. Я не напился, тем более не наелся... А тебя, старшина, как мама называет? - Нам с заключенными болтать не можна! Хоть ты и Юра, а для меня вы - алики, - отвечал гигант, играя в тетрис. Как он не усердствовал, сбой происходил на первом, единственно доступном, уровне. Тогда дежурный тихонько ругался, сводил к переносице пшеничные брови, и снова совал в кнопки рыжие волосатые сосиски. В общем, он был добрым сельским парнем, раз снизошел до разговора с алкашом. Даром, что мент... Под утро я уснул, под утро от холода очнулся. По гуманным соображениям отопление в учреждении не предусмотрено, пациентам предписывалось согреваться дыханием и другими естественными выхлопами. Как в метро... В 8 утра все закончилось - выписали квитанцию, а на просьбу оплатить услуги наличными, старшина осведомился: - А у вас есть наличные? Странно, я не заметил... Вот ключи, вот телефон. Это все! - Там были деньги! На цветы... - Какие деньги? Деньги - это пыль, тлен и мусор... - Сам ты мусор! - подытожил я; на что возражений, как ни странно, не последовало. Высвободив из плена конячие зубы, старшина вдруг взорвался звонким мальчишечьим смехом, совершенно позабыв, что мгновение назад планировал опустить мою печень сантиметра на полтора... Я оказался на свободе; без денег, без сигарет... У торцевого фасада, на кладке из битого кирпича, расположился человек с колоритной внешностью. Он готовил коктейль из тройного одеколона и талой воды... Я попросил папиросу; закурил бережно слепленную самокрутку с хорошим самосадом. Одеколон пить не стал... Рассмотрел наколку на кисти левой руки - якорь и надпись: " Не забуду мать родную и отца из Бухары". Или что-то в этом роде - с недавних пор я перестал доверять зрению... Судя по всему, бывший моряк не был обременен наличием собственного жилья. Под якорем четко проступала надпись: "Мичман Панин". - Ты, мичман, в казенном доме ночевал? - Нет, не берут, подлецы! Что с меня взять? - И то верно... Вот, закуси конфеткой, с банкета утащил. Одеколон идет мягче, когда закусываешь... Прощай, брат! Резко повернувшись, я зашагал прочь от серых стен вытрезвителя. И неожиданно обнаружил странное явление: у основания фундамента, в расщелине, зеленели побеги крапивы. Растения были маленькие, слабые, с недоразвитыми стрекательными волосками... Зажав в руке скромный букет, я спешил домой. У меня еще был дом, меня еще ждали родные любимые люди. Ждали как самый лучший, самый дорогой подарок... Опубликовано на сайте "Литсовет" 11.04.2006 г.. Сиротами не рождаются... Сильно пахло Харьковом, серым огромным мегаполисом, который я так и не смог полюбить... Подали локомотив, весь в разводах от мелких дождевых капель. Я видел, что происходит - это соединение одного тела с другим, но все равно в момент сцепки вздрогнул, испытав в перепонках силу мощного тупого удара. Поскрипело, грохнуло еще раз-другой, и неприятный для уха скрежет прекратился... Шел семнадцатый день Великого Поста, мы с Сергеем топтались на перроне - ехали на похороны Сашиного отца, в Сумы. Дождь перешел в ливень, и вдруг затих... Игнорируя христианские правила и ценности, я жевал хот-дог; в паузах рассматривал это вялое ничтожество, упакованное в булку мертвецкого цвета. Хлеб украсили морковкой, причем фракция скорее подходила для коня; шедевр кулинарного искусства украшал кетчуп неизвестного происхождения. Усугубляя тошноту пивом, я рассматривал сосиску в упор; она напоминала... В общем, напоминала то, что ни другу, ни врагу я бы не пожелал засунуть в их собственный рот... Жуя производное животноводства, я оправдывал малодушие сомнительным статусом путешественника и полным равнодушием ко всякой еде. Странникам разрешается вкусить скоромное - оттого я и жевал сою, запивая еду пивом... Увы, турне не удалось, оно не принесло ничего, кроме чувства безысходности и глубокого безнадежного похмелья. Что-то не склеивалось, совместное будущее не вырисовывалось, как я ни тужился. Система была безнадежно больна, привычная схема дала очередной сбой. Прошлое, как призрак, присутствовало везде и всюду; оно рвало душу на части и держало сосуды в готовности лопнуть в любую секунду... Вряд ли найдется психиатр, способный вылечить заболевание под названием нелюбовь; намечалась операция по ампутации родного органа без спасительной анестезии. Но глупое сердце, терзаемое аритмией, билось с неистовой силой и надеялось на чудо... Каждый глоток приближал аллергию, вызванную алкоголем - я начал покрываться пятнами в стиле мраморной гурами. Скривившись, я допил порцию, и еще раз вздрогнул - на этот раз от детского голоса: - Дяди, подайте Христа ради! Два пацана лет двенадцати смотрели куда-то в пах, протягивая детские ладони в цыпках. Нарывши в кармане мелочь, я дал копеек шестьдесят мальчику, который был пониже ростом. Вспомнив о неиспользованном жетоне на метро, достал и протянул зеленый потертый кругляш. - Юноша на метро ездит? Или ты местный, вокзальный? - обратился я к нему, игнорируя напарника, который казался немного старше товарища. К тому же тот был упитаннее и носил дорогую куртку. - Местный я, дядя. Но на подземке езжу, естественно... по бизнесу. Так шо пригодится! Забыв сказать "спасибо", мальчики исчезли, растворившись среди пассажиров. Сергей и на этот раз отделался молчанием; допил пиво, вынул из моей пятерни порожнюю тару и припарковал ее возле осветительной вышки. В надежде, что потенциальные сорок копеек кому-нибудь да пригодятся. Молча покурили; послушали, как редкие капли падают в грязную заплеванную лужу. Все было переговорено за два дня и три ночи... В спину что-то заорало, уже не по-детски. Будет нелишним добавить, что я вздрогнул и в третий раз. "Дяденька, подайте Христа ради!" - голосил высокий попрошайка, одетый в Аляску. Спасаясь от вечерних заморозков, а скорее для конспирации, мальчик напялил на голову вязаную шапку, в народе именуемую "пидоркой". Вероятно, люди выдумали это прозвище, чтобы обидеть представителей сексуального меньшинства. Совершенно напрасно, на мой взгляд... Я ответил, что на ум пришло: - Мальчик, если ты помнишь, я взнос уже делал. Или мы с товарищем похожи на мать Терезу? Видишь ли, мне иногда самому приходится перебиваться дотациями друзей... - Как же, помню вашу запухшую морду! Сунули мелочь да жетончик сраный, а сами, небось, Мальборо курите? - Верно, Мальборо курю; друг угостил. Бутылки можете взять, это тоже деньги... - Шутишь, дядя?! Стекло бомжары собирают, а мы с Виталиком птицы иного, особого полета! - Ну-ка, брысь отсюдова, попрошайки. Отстаньте от пассажиров! - заступилась за нас миловидная проводница, отвлекаясь от разговора с некрасивой напарницей, у которой сильно закисли веки. Тут же отвернулась к подруге, и снова затараторила о каких-то собаках, часто и неосознанно упоминая имя бригадира поезда: - Так что мужики все одинаковые - кобели они и есть кобели! Редко кто полюбит по-настоящему. А если полюбит вдруг, так то и не мужчина, а выродок какой-то... И этот оказался сволочью! Добивался своего без малого месяц! А сделал дело, посмотрел на меня как на блядь... Она топнула ножкой - из-под юбки повеяло запахом свежего арбуза. Ей было жарко - расстегнутый китель и галстук набекрень говорили об этом. И я подумал стыдное - что наверняка она без нижнего белья, и свидание с бригадиром состоялось совсем недавно... Однако мальчики не уходили, протягивая по инерции руки. Не знаю почему, но юные мошенники были мне чем-то симпатичны. Я задал вопрос в лоб: - Так вы, значит, сироты? - Ну... не совсем, дядя. Мы сироты не в натуре, а как сказать... Не по форме, а по образу мышления! И поняв, что возле нашего вагона ловить больше нечего, мальчики отошли к фонарю. Мелкий, заметив бутылки, поднял одну, понюхал и положил на язык остатки жидкости. Затем извлек из тары незамысловатую мелодию, подув в дырку, и со всей дури швырнул ее под вагон, в ближнюю колесную пару. При этом крякнул мужественно, по-взрослому, аж сопля вылетела и портупеей упала на пальто. Поднял вторую, поелозил языком по горлышку и со словами: "Эх, взорвать бы этот поезд! К херам собачим!", - отправил вторую вслед за первой. Мы переглянулись с другом; он почувствовал мое состояние, когда хочется выплеснуть страх и отчаяние, и не целясь запустить снаряд под вагон, куда попало... А мальчики принялись пересчитывать выручку, громко переговариваясь: - Что у тебя, Кеша, план сделал? - Похоже на то, Виталя! Почти двести... Батя отстегнет десять процентов; небольшие деньги, но Мальборо и мы покурим. А старику теперь бабки нужны - в начальники решил податься. В меры шагает батя! - Так и мой не хухры-мухры, девятую маршрутку пробивает. Учит меня: "Не важно, сынок, на чем зарабатывать первоначальный капитал. Любая работа в почете - хоть бы и криминал!" - Ладно, пошли. На вторую платформу московский прибывает. План выполнили, поработаем для себя... И заметив на груди товарища зеленую бахрому, мальчик зареготал не по-детски, тыкая пальцем в соплю. И пошли бизнесмены вразвалку, понесли свое сиротство с достоинством, словно познали в совершенстве суть и изнанку жизни. Некоторое время мы еще слышали этот ненормальный смех, пока он не растворился и не утонул в подземном переходе. Возможно, так смеется его отец - будущий мер бывшей украинской столицы... Опубликовано на сайте "Литсовет" 03.04.2006 г.. Согласие автора на размещение в данной рассылке Приглашаю вас посетить мою авторскую страничку на сайте "Литсовет" МиЛеди В качестве экскурса предлагаю вам также ознакомится с произведениями других авторов, ЛитОбъединения Салон "НАСТОЯЩИЙ МУЖЧИНА", где я являюсь администратором. В рамках сообщества выходят несколько тематических журналов. Пройдя по ссылкам вы можете оформить отдельную подписку на любой из понравившихся журналов. Журнал «Мужской разговор» - кредо журнала: «Всё, что Настоящие мужчины найдут нужным доверить нам!» Журнал «Лилит и Ева» - кредо журнала: «Чего хочет женщина, того хочет Бог!» Журнал «МАвочки и ДЕльчики». - формируется произведениями авторов, пишущих для детей. Оформление журнала осуществляется с использованием авторских работ нашего штатного художника Рудаковой Юлии Журнал «Наследие» - кредо журнала: «Кто-то был первый... Кто-то был до нас... Давайте не дадим "сгореть" рукописям тех, кто ушел...» Журнал «Претендент» - кредо журнала Лучшие из лучших!» Формируется произведениями авторов различных конкурсов, прошедших в финал. Журнал «Проба пера» - Формируется произведениями юных авторов. |
| В избранное | ||
