В нынешнем выпуске еще один рассказ уже известного вам автора.

...пыль скрипела на зубах, просачивалась сквозь ткань одежд, проникала даже в пах. От вездесущих частичек кремниевого эпителия пустыни спасенья не было.

Бескрайняя равнина расстилалась рыже-бурым разглаженным покрывалом. Кое-где она приподымалась пологими дюнами, кое-где топорщилась скальными складками, но в целом песок и ссохшаяся глина были однообразно ровными.

Местами попадалась чахлая, недобитая растительность, преимущественно трава и кустики; скрюченные солнцем и ветром деревья смотрелись пришельцами из другого мира, настолько нереального, что о его существовании можно было просто забыть. Плюнуть и растереть. Если есть чем. Плюнуть, в смысле.

Пустыня простиралась до горизонта и за. Казалось, весь мир состоит исключительно из нее. Она и есть - мир. Но это было не так. Мир теперь был пустынен, но не весь - пустыня. Правда, это самое "не весь" было очень маленьким....

По бездорожью полз конвой. Одиннадцать самодельных колесных монстров, почти все из них автомобилями в привычном смысле можно назвать лишь условно. Железные кони дырчали и фырчали ненадежными моторами на восток, ловя низко висящий апельсин заходящего светила зеркалами заднего вида.

Шестая машина, диковато выглядящая помесь багги с трактором, тянула за собой длинный грузовой фургон. В ее кабине сидел мужчина лет тридцати пяти в джинсовом комбинезоне, и очень уверенно управлял тягачом. Красивый, сильный, тщательно выбритый, с роскошной густой гривой волнистых волос.

Рядом с ним, по левую руку, сидела женщина. Подстриженные коротким ежиком светло-желтые волосы топорщились жесткими проволочками. Красивым ее лицо назвать язык не поворачивался, резкие хищные черты не складывались в гармоничное совершенство, слишком неправильными и крупными они были, но чем-то лицо взгляд привлекало, даже завораживало.

Уверенность в себе излучало оно. Неколебимую. Сильная натура. Но сейчас - очень изнуренная. Усталость густой тенью пала на волевое лицо, и совсем состарила его. Фигуру пассажирки было не разглядеть, до подбородка женщина укуталась грубым серым одеялом.

Она повернула голову, глянула назад и спросила:

- Мы точно не успеем в Пещерный поселок к закату?

Мужчина молча покачал головой: НЕТ.

- Жаль... я так хотела принять душ и хорошенечко подмыться. У меня вчера месячные кончились.

Мужчина опасливо покосился на нее, как на сумасшедшую.

- Придется ждать до города СолянЫх, - буркнул он. - Там на рынке воды сколько телу угодно. Если у тебя достаточно средств, чтобы оплатить количество, необходимое для мытья. Только найми охранников, не то воду отберут раньше, чем ты влезешь в ванну. Можешь нанять меня.

- Ты профессионал не только в вождении?

Мужчина промолчал. Видимо, на глупые и бессмысленные вопросы он не имел вредной привычки отвечать.

С последним лучом заходящего солнца натужно ползущий по равнине конвой остановился на ночлег. Довоенные автомобили и гибридные попытки их скопировать, собранные из запчастей, были составлены в кольцо; кабинами наружу, чтобы в случае чего рвануть врассыпную. Люди, ехавшие в них, ужасно боялись нападения. Они выставили троих на стражу, наскоро перекусили и легли спать.

Легли и ездоки шестой машины.

Тело женщины, когда она вылезла из кабины, уже не скрывало одеяло, но разглядеть его все равно не удавалось. Фигура пряталась под таким уродливым черным платьем, длиннополым и мешковатым, что в лучшем случае можно было увидеть ступни. Но их скрывали грубые башмаки на толстенной подошве.

Пассажирка отказалась от ужина. Легла она раньше всех, расстелив под кормой баггитрактора одеяло. Мужчина поел, возвратился к неуклюжей машине, завернулся с головой в брезент метрах в полутора от женщины, и тут же заснул.

Женщина приподняла голову и посмотрела не него с удивлением, словно ожидала, что он полезет ее насиловать, а самец не оправдал ожиданий. Пожала плечами, завернулась в свое серое одеяло и закрыла глаза...

Жуткий крик донесся из тьмы. Будто кого-то живьем резали на куски. Часовые синхронно вздрогнули и направили в сторону крика стволы. Четыре десятка конвойщиков и пассажиров проснулись, тут же похватали оружие, лежавшее рядом. Но - пронесло... Измученные люди опять заснули.

Уже следующую смену часовых вынудил направить стволы во тьму рык мотоциклетных моторов, по кругу обогнувший бивуак. Третьей смене рванул нервы нарастающий гул и подрагивание земли... будто где-то неподалеку разгуливал тиранозаурус рекс или проехала машина размером с небоскреб. А может, протопал этакий робот-трансформер того же размера.

В общем, спокойной ночь можно было назвать лишь потому, что все эти невидимые напасти обошли стороною маленький конвой, затерянный во тьме ночной пустыни.

Но под утро новая напасть стороной не обошла. Она упала с неба. Нарастающий вой сменился оглушительным шипением и прервался сильнейшим ударом. БУМ-М-М-Ц!!! Что-то свалилось сверху. В этом мире вымерших аэропланов и коптеров ночью с неба обычно смерти не ждали, и потому изумились. Хотя жизнь такая коварная стервоза - обожает преподносить смертельные подарки, откуда не ждешь...

Однако это оказался просто метеорит. Пышущая жаром, оплавленная каменюка с кулак величиной. Все вздохнули облегченно. Спать уже не ложились - начали готовиться к очередному переходу.

Женщина с волевым лицом стояла у оплавленной ямки, в нескольких метрах за пределами окружности, очерченной машинами, и задумчиво рассматривала камень, какое-то время пробывший падающей звездой. Мужчина в комбинезоне позвал ее из кабины:

- Пора ехать!

- Сейчас, - ответила она. Присела на корточки, набросила на ладонь край одеяла и схватила упавшую звезду. В кабине пассажирка положила небесный камень на пол, между подошв своих башмаков.

Мужчина промолчал по этому поводу. Хотя явно не понял, зачем женщине этот бесполезный камень. Не вода. Не огонь, не воздух. Просто кусок породы. Какая разница, что прилетел из космоса, с другой планеты, быть может. Материя повсюду одинакова...

- Знаешь, - сказала она, когда баггитрактор, шестым в цепочке, натужно стронулся с места, - я иногда думаю, что сталось бы с людьми, не случись война. Если бы одержимое суицидальным синдромом человечество само себе не вспороло живот, КТО были бы земляне?.. Наверное, уже летали бы к звездам и много чего еще делали НАСТОЯЩЕГО, а не просто тупо, понуро и бесцельно выживали, упрямо прикидываясь, что еще не вымерли...

Мужчина покосился на спутницу, но ничего не сказал. Только фаталистически пожал плечами. Дескать, какой смысл говорить "если", когда произошло то, что произошло.

- Но с другой стороны, земляне такие злобные твари, что лучше бы и не выходили в небо... закопались в своей земле и тут подохли, чтоб не поганить Вселенную.

"И откуда ты такая умная взялась?!", говорил взгляд мужчины, которым он покосился на пассажирку. Вслух он сказал:

- Именно это мы и сделали. Нас так мало осталось, что уже не успеем ничего, кроме себя самих, испоганить. Не сможем, даже если очень постараемся.

- Ты уверен? - спросила женщина и посмотрела на драйвера льдистыми голубыми глазами.

Вопрос остался без ответа. Женщина не переспрашивала, задумчиво глядя на небесный камень, лежащий у ее ног.

К полудню конвой ненадолго остановился на окраине Пещерного, заправился у племени желтокожих, которое обитало в каменных норах, источивших стены глубокого каньона, и отправился дальше. Горячий воздух надрывал сердца и моторы, иссушал легкие и карбюраторы, кружил головы и заливал глаза пОтом.

Путешествие через пустыню было похоже на добровольную пытку. Безжалостное лето измывалось над беззащитными путниками как желало. Солнечные лучи расстреливали сверху безнаказанно. Ночью жуткий холод, днем кошмарная жара; вЕхами на пути и дорожными указателями служили не мильные столбики и жестяные щиты, а выбеленные кости животных и многочисленные скелеты людей, частые нападения бродячих стай животных и людей, стычки с мутированными зверями и одичавшими киборгами, а также пикантные приправы к однообразному пейзажу - вроде свежераспятых на крестах, свежерасчлененных, свежезамученных изуверскими пытками человеческих тел...

Как-то ночью перед сном (женщина никогда не ужинала, непонятно, чем она питалась, зато воды выпивала тройную порцию!) пассажирка спросила драйвера, кем он был до войны. Хотя в этом мире такие вопросы считались нескромными, он, помолчав, все же ответил, что преподавал в университете, что потерял всю свою семью, а после войны... Мужчина замолчал и потом коротко сказал, что: "Всяко бывало". Женщина посмотрела на него и вдруг тихонько заговорила: "Со всех сторон, под сенью двенадцати ветров, я соткан из тумана, из плоти облаков... Миг бытия так краток, скорей, пока я жив, открой мне без утайки, что на сердце лежит..."

И столько искреннего сочувствия было в ее голосе, что мужчина вдруг прошептал: "А, пошло оно все к песчаным демонам...", - и начал рассказывать, рассказывать, рассказывать, торопливо выплескивая наболевшее. Будто рухнул барьер, и стихотворные строки кодовым паролем открыли доступ к его душе.

С этого разговора начались их ночные беседы. С таким же пылом, как другие занимаются плотским сексом, эти двое разнополых человека занимались ментальным соитием, открывая друг дружке тайники души и сокровенные мысли.

В этом мире никто никому не открывал душу, потому что в этом мире главным законом выживания являлось ПРЕДАТЕЛЬСТВО. Но с этими двумя, одиночками по определению, что-то случилось в ночь первого разговора, между ними проскочила ИСКРА, замкнулась незримая энергетическая цепь...

Ближе их двоих не было людей в предательском мире, быть может. Хотя никакого секса меж их физическими оболочками по-прежнему не случилось. Мужчина даже ни разу не видел тела женщины, только лицо. Даже руки ее были всегда в перчатках.

Женщина часто говорила о вещах странных, вроде путешествий к иным мирам и разнообразности обликов живых существ, и мужчина никогда не перебивал ее. Он вообще, выговорившись в первые ночи, больше помалкивал, завороженно слушая невероятную спутницу. Другие конвойщики уже отпускали в их адрес шутки, кто беззлобные, веселые, а кто и завистливо-пошлые.

Они разговаривали по ночам, в перерывах между схватками и перестрелками, и однажды ночью, когда огромная байкерская стая налетела на конвой, она спасла ему жизнь. Женщина раскроила вражескому воину череп метеоритом, и враг не успел спустить тетиву лука. Вот зачем пригодилась давно остывшая, упавшая с неба звезда...

Но с отплатой мужчина не задержался - на следующий день, в стычке с громадными пауками, ему предоставилась возможность ударом меча отбить жало, которое мутант метнул сокращением мышц. Оно воткнулось бы женщине в незащищенную спину, и еще один выбеленный скелет появился бы в песках.

Шанса на упокоение у людей уже не оставалось. Когда мертвых закапывали, их кости пустыня выдавливала наверх.

Даже пустыня не выносила дух ЧЕЛОВЕКА. И старалась вынести останки вон, удалить из себя...

После этих напряженных суток женщина и мужчина всегда сражались спиной к спине, прикрывая друг другу тылы. Численность конвойщиков уже сократилась на треть, но среди выбывших не было тех, кто ехали шестыми, в баггитракторе.

В рукопашных схватках с врагами всех мастей и видов мужчина неизменно демонстрировал профессионализм единоборца и фехтовальщика, и как-то очередной ночью женщина сказала ему:

- Я нанимаю тебя.

На что он ответил:

- Ты уже меня наняла. Я везу тебя.

- Телохранителем.

- Ты всерьез собираешься принять ванну?

- Я похожа на шутницу?

- На шутницу ты не похожа. Ты очень странная и непостижимая, но ты самая лучшая из всех, кого я встречал... - он запнулся. - После войны.

Больше мужчина ничего не сказал. Но женщине было достаточно его красноречивого взгляда.

И однажды вечером они приползли в город СолянЫх, и въехали на стоянку городского рынка.

- Хочешь, я отвезу тебя прямо к океану? - вдруг предложил мужчина, когда стих одышливый рокот утомленного мотора. - Утром. За день успеем обернуться. Раньше послезавтрашнего рассвета конвой назад не пойдет. А тебе все равно ждать... - он запнулся. Кажется, до него только сейчас дошло, что пришло время расставаться. - ...попутного конвоя на Плато. - Мужественно договорил он.

- Здесь есть океа-ан?! - изумленно протянула женщина.

- А откуда у Соляных столько соли, по-твоему? Ехали б мы сюда...

- Целый океан соленой воды-ы-ы... - задумчиво протянула женщина. - Я не смела и надеяться на такую фантастическую удачу... неужели я успею все же, сумев уйти напрямик...

Женщина говорила много странных вещей, и мужчина привык не переспрашивать, что подразумевалось. Захочет, сама скажет.

Еще затемно они поднялись, не дожидаясь первых лучей алого рассвета. Мужчина отцепил и оставил фургон на попечение торговых партнеров. Сложенные из белого известняка строения города заплясали в зеркальцах заднего вида.

В зябком полумраке мужчина и женщина ехали навстречу новому дню и навстречу сырому ветру. Уже через несколько миль они ощутили, что морское побережье неподалеку. Влажный морской воздух отважно атаковал пустынное марево, и с какого-то момента стало дышаться совершенно по-иному.

СВОБОДНО.

Ноздри женщины раздулись так широко, что мужчина удивленно посмотрел на нее. Заметив его взгляд, она вымолвила:

- Ты даже не представляешь, насколько же мне было тяжело дышать до этого мгновения...

Он пожал плечами.

- Если ты рыба, то вполне могу представить, каково тебе быть выброшенной на берег.

Она искоса посмотрела на него. Настоящая УЛЫБКА, не ироничная ухмылочка, впервые смягчила ее суровые черты, и вдруг лицо преобразилось, стало прекрасным - настолько разительным было фантастическое преображение!

- Не совсем. Но где-то как-то русалка. На безрыбье и дельфин рак! - сказала она и ЗАСМЕЯЛАСЬ. Пораженный мужчина смотрел на нее во все глаза и не мог наглядеться...

К берегу они добрались полтора часа спустя, преодолев полсотни миль. Пустынный пляж был как граница страны чудес. ВОДНЫЙ МИР расстилался за нею. Столь непохожий на МИР ВЕЧНОЙ СУШИ пустыни. Даже солнце предпочитало ночевать в стране чудес и по утрам улетать из нее в тяжкий путь над сушей. То-то, ласковое на рассвете, над пустыней оно зверело и превращалось в жуткого садиста.

Баггитрактор еще не остановился, а женщина уже выпрыгнула из кабины, и побежала к воде, на ходу расстегивая молнии черного балахона. Драйвер наблюдал за тем, как подруга выскальзывала из своего уродливого чехла, и когда его спутница и собеседница разделась, глаза мужчины расширились, словно он увидел что-то очень страшное... или наоборот совсем.

Именно - СОВСЕМ. Тело у женщины оказалось не просто прекрасным, а ФАНТАСТИЧЕСКИ прекрасным. Взгляд пленяли великолепные формы длинных ног, крутых бедер, плоского живота, узкой талии, тонких рук, стройной спины, изящной шеи, высокой груди...

О, у женщины была не просто грудь, а ГРУДЬ!!! Как она ухитрялась прятать это объемистое сокровище в балахоне и выглядеть безгрудой, непонятно!

А на лобке, наполняя мужское сердце щемящей нежностью, умильно золотился коротенький пушок того же цвета, что и волосы.

Тело женщины казалось НЕРЕАЛЬНЫМ, сотворенным искусственно. Будто его вылепил щедро одухотворенный музой гениальный скульптор рукою, не ведающей просчетов. И создал идеальную богиню, ЖЕНЩИНУ из мужских грез.

Обнаженная Богиня грациозно вошла в воду.

Ее изящные ступни окатила самая оконечность волны, и вдруг... женщина отпрыгнула назад, точно лишь сейчас сообразила, что заходит в ВОДУ. Нет, она не боялась отравы, все, кто выжил, имели иммунитет, иначе бы просто не выжили. Она испугалась чего-то другого, а может, не испугалась, а решила помедлить.

Подсвеченная солнцем, она стояла у кромки воды и смотрела на океан. На фоне неяркого солнечного полудиска четко проступал силуэт совершенных пропорций, с плавными линиями гармонично соразмерных ног, бедер, талии, ягодиц, спины, плечей, шеи...

Она повернулась к спутнику и срывающимся от напряжения голосом спросила, вглядываясь в его мужественное красивое лицо и оглаживая взглядом его фигуру, не менее сексапильную, чем у нее:

- Ответишь... мне? на один... вопрос.

- Только один? - он вылез из машины, и приближался к ней, освещенный спереди выплывающим из океана солнцем.

- Единственный. Представь себе, что я прямо сейчас... растворюсь в воде, и ты больше... никогда меня не увидишь. Представил? О чем ты пожалеешь? Если... вообще пожалеешь, конечно...

- Ну вот. Вечно с вами, женщинами, проблема. Говорите один, а задаете штуки три... - он замолчал, ищущим взглядом шаря по ее лицу, в попытке отыскать самый главный вопрос, не заданный. Тот самый, ЕДИНСТВЕННЫЙ. И ответил именно на него, ТОЛЬКО на него:

- О том, что, вспоминая тебя, мне придется многое воображать и домысливать. Тепло твоей кожи, вкус твоих губ, аромат твоего дыхания, упругость твоих грудей и твоих ягодиц, твердость твоих вставших сосков, мягкую влажность твоей... - он запнулся и вдруг закричал на весь берег: - И вообще, никуда я тебя не отпущу, ясно?!! Ты меня наняла везти, вот и отвезу тебя куда хочешь!!! - голос его сорвался, и продолжил он прерывистым шепотом: - ...и никому... слышишь, никому... никогда не отд...

Женщина в буквальном смысле атаковала его. Она кошкой прыгнула вперед, вцепилась в плечи мужчины, впилась устами в его уста, и повалила на восхитительно-влажный песок.

Одежда мужчины полетела во все стороны, открывая жаждущему взору женщины его кожу, загорелую до шоколадного оттенка.

Два великолепных тела слились в единое целое, и сомкнутые половинки закружились в неистовом ТАНЦЕ.

Песок весело разлетался. Океан возбужденно волновался. Небо дружески сияло. Лишь скучная, мизантропически настроенная, пессимистка Пустыня взирала равнодушно, ее, похоже, уже давно такие зрелища не интересовали.

- ...а что это означает? - спросил мужчина любимую женщину, нежно проведя кончиком пальца по татуировке, краснеющей на левой груди, прямо напротив сердца.

Любовники обнявшись лежали на песке, давая телам отдохнуть после неистового СЛИЯНИЯ половин.

Тату смотрелось проекцией сердца, отразившейся изнутри на коже; неправдоподобно белой, абсолютно незагорелой, аж серебрящейся в солнечном свете. Нанесенное тончайшими штрихами, чуть выше насыщенно-розового крупного соска кровавилось сердечко, пронзенное стрелой.

Наконечником стреле служила змеиная головка с длинным извивающимся жалом, а несимметричное оперение складывалось из пяти крохотных циферок: сверху единичка и троечка, а снизу нолик, семерочка и восьмерочка.

Серые глаза женщины поднялись от тату к лицу мужчины. Со дна их подымались зеленые волны грусти. Они нахлынули на два микроскопических мужских лица, отразившихся в зрачках.

И лица - утонули...

- Я поплачУсь за то, что скажу сейчас, но это... единственное, что я могу, для тебя... Сказать. Сделать я ничего не способна. Их веленья выше меня, моего желания, я всего лишь рабыня... Послушай, и поверь мне. Этот мир хотят присвоить... не знаю, как это правильно назвать... существа, сущности, субстанции... Не важно. Они внедрили агентов в ключевые места. Я - курьер. Несу суммарную информацию от всех резидентных рецепторов. Но я... не знаю, почему твой мир настолько для них важен, но в любом случае мне не хочется приближать час его порабощения, потому что он - твой. Я скорее себя убью, чем добровольно вернусь к ним!

- Ого-го-о! - выдохнул мужчина, резко приподымаясь на локте. - Но кто они, кто?! Кому под силу...

- Да не знаю я, как объяснить словами! Может быть, они БОГИ, но я не очень-то понимаю смысл этого слова.

- А... ты кто?

- Я человек. Простой человек. Женщина. Только я не земная... ну скажем, из другого слоя. Не от мира сего...

- С другой планеты?

- Не совсем...

- Параллельный мир?

- Можно и так... Хотя скорее перпендикулярный. И, в отличие от твоего, очень, очень, очень...

- Мокрый?..

- Точно. Мокрее некуда. Если бы ты знал, как мне здесь СУХО... но ты не сможешь уйти в мой родной мир. Ты там... - она запнулась и тяжело задышала, в уголках прекрасных серо-зелено-голубых глаз показались слезинки, словно ВЛАГА ее родного мира начала просачиваться в этот, стремясь оккупировать его и победить несусветную сухость.

- Утону? - требовательно спросил мужчина, сжимая предплечье своей любимой.

- Камнем!!!!! - выкрикнула женщина. Она уже почти плакала, ручейки слез заструились по щекам. - В тебе аж одна пятая инородных тяжелых элементов!!! Но я люблю тебя, я во Внутреннем Городе с первого взгляда тебя УЗНАЛА!!! - она навзрыд расплакалась, уткнувшись ему в грудь. - И пусть меня зовут грязной извращенкой, зоофилкой, приматолюбкой, но мне наплевать на внешность... внешность можно изменить, меня вот же сделали жуткой уродкой, чтобы здешним людям нравилось мое тело... а можно просто не обращать внимания, я же вот простила тебе твое кошмарное тело... форма не главное, важнее суть, я сразу почувствовала, что...

Ошарашенный, "уродливый примат" разжал пальцы, немного отстранился, отодвигая "прощенное кошмарное" тело, и в шоке молчал, не находя слов.

- ...но наша любовь обречена... я даже не могу остаться здесь, с тобой, скафандр не выдержит столько... и у меня почти заканчивается настоящий воздух... о владычица пяти океанов и пятнадцати морей, за какие грехи ты скрестила мой вольный курс с теми существами, заклеймившими меня... О, прости меня, праматерь жидкости, прости, я так благодарна тебе, что подарила мне хоть мгновенье счастья! Я ощутила, что сны могут воплощаться в явь, и познала, что счастье может быть полным... я даже и не думала, что...

Женщина бормотала, захлебываясь слезами. А может, это воздух ее родного мира выходил наружу?.. И если бы она не плакала, то экономнее расходовала бы запас? Но не плакала бы она только в одном-единственном случае.

Если бы НЕ любила...

- Единственная, - наконец отыскал банальные, но ЕДИНСТВЕННО верные слова мужчина, - Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! Я пойду с тобой, любимая! Не утону я ни черта! Сделаю лодку, плот, корыто какое-нибудь! На чем-то ж вы там плаваете?! Не рыба же ты, в конце концов!

- Не рыба. Но кто-то вроде ры... - она замолчала на полузвуке и с ужасом уставилась на свою грудь.

Роскошные остроконечные конусы пятого размера прямо на глазах опадали, словно из них быстро выпускали воздух. Белоснежная упругая красота прямо на глазах превращалась в сморщенную дряблую жуть. Красное сердечко тревожно запульсировало, как сигнал предостережения. Крохотные циферки начали стремительно изменяться в сторону уменьшения, будто показания счетчика расхода газовой смеси.

- Я должна передать донесения! Я хочу остаться с тобой, я люблю тебя, только тебя... но не могу... не могу ничего с собой поделать... они внедрили в меня подпрограмму, теперь я понимаю, почему мой взгляд как магнитом тянуло, смотреть, смотреть на упавшую звезду... они предвидели все, все, даже то, что я могу захотеть не ве... еееее...

Она тоненько засвистела, вырвалась из цепей загорелых мужских рук, обнимающих белоснежное тело, развернулась и неуклюже, но быстро, поползла к набегающим волнам, судорожно хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба... Но, уже скрываясь в толще воды, она поднялась во весь рост, встала к берегу лицом и в отчаянии протянула руки к вскочившему на ноги любимому.

Хотела что-то сказать, но лишь с-с-с-с-с-с-свист вырывался из ее искривленных болью губ, такой тоненький, что вот-вот перейдет в ультразвук...

Беспомощно взмахнув руками, она опрокинулась на спину и с громким всплеском скрылась под водой.

Последнее, что увидел мужчина, было зрелище великолепного дельфиньего хвоста, взметнувшегося над аквамариновыми волнами. Серебристая чешуя на самых кромках переливалась алым...

Мужчина застыл с открытым ртом.

Потом захлопнул его и стоял с закрытым.

Ноги подвели его, ослабели, и он опустился на песок.

И сидел.

Оцепеневший. До полудня.

Ничего домысливать и воображать ему не придется.

ВОСПОМИНАНИЙ у него теперь хватит НА ВСЮ ЖИЗНЬ.

Только что она была здесь, ЧУДЕСНАЯ, ИНАЯ, ЕДИНСТВЕННАЯ ТАКАЯ в этом мире.

Океаническая СТРАННИЦА, случайно угодившая в пустыню, транзитом ее пересекшая, и уплывшая в родной мир.

Но больше ее здесь НЕТ.

И не будет никогда...

Самое страшное. Невыносимое. Удушающее. Бесповоротное. Шанса не оставляющее.

НИКОГДА

НЕ

БУДЕТ

Самое безжалостное изо всех слов всех мыслимых и немыслимых наречий и языков: н и к о г д а.

Он поднялся на ноги, свернул черный балахон, ВСЁ ЕЩЁ пахнущий ЕЮ, и вместе с ЕЁ башмаками спрятал в кабину. Материального больше у него ничего не осталось.

Потому что ненавистный метеорит...

Он разбежался и зашвырнул в океан, сопровождая обратный старт яростным воплем. Сверкнув на солнце неожиданно ярчайшей серебристой вспышкой, бывшая звезда бултыхнулась в волны и канула на дно. КАМНЕМ.

Молчаливый и тихий, вернулся он в город Соляных. Отсутствие пассажирки объяснил тем, что по берегу ехал караван из города НамывнЫх, и она, мол, отбыла с попутными машинами. Никто из конвойщиков по этому поводу не отпустил ни единой шутки. Не осмелились, видя убитое выражение его лица. О грозящей миру участи он ничего рассказывать не стал. Знал - никто не поверит. Бредом сумасшедшего сочтут рассказ подобный. Чтобы поверить ТАКОМУ - надо абсолютно верить человеку. Но в этом мире забыли, что можно верить абсолютно. Потому что забыли, что такое любовь. Ну и ПОДЕЛОМ этому миру грозящая участь...

Моторизованные чумаки загрузились солью, топливом, оружием, продовольствием и водой.

И поехали обратно.

А на обратном пути однажды ночью на бивуак напал громадный бронированный монстр. Когда-то ЭТО страшилище было крокодилом и лопало мясо. Теперь оно тоже было крокодилом, в пасть которому свободно пролезает байцикл.

Крокодилом, обожающим пожирать металл...

Мужчина проорал партнерам: - Уходите, я прикрою!!! - и остался в арьергарде, прикрывать отход сотоварищей, ринувшихся врассыпную...

...- ...ну-ка хватит симулировать, дружаня. Эта зверюга, конечно же, здорово тебя помяла, когда отбросила, но это еще не повод подыхать. Ее тоже можно понять, голод не тетка. А ты активно мешал ей закусывать...

Мужчина открыл глаза. Жаркий день расстилался над миром. Рядом с лежащим сидел на песке тощий маленький человечек в черном балахоне, грубых башмаках и кожаном шлеме с круглыми выпуклыми очками, которые делали его физиономию похожей на рачью. Коротышка не переставая разлагольствовал о праве каждого индивида на сытный ужин.

Неподалеку, уперевшись в песок тремя колесами, стояла хрупкая конструкция, до войны известная как автожир. Разновидность винтокрылого летательного аппарата. Небесный велосипед с моторчиком.

- ...ясно же, я прилетел тебя спасать, - сказал пилот аэромонстрика, перехватив взгляд лежащего водителя сухопутного автомонстра, который уже переплавлялся в желудке крокодила-металлофила.

- Откуда ты узнал, где я? - спросил мужчина.

- Ты никогда не задумывался, чем океан похож на небо?

- Интересная мысль. - Мужчина в рваном комбинезоне попытался встать. Ему это удалось. Очкастый черный балахон ему не помогал, с интересом глядя, удастся ли избитому подняться самостоятельно. - А еще интересней, где ты сохраняешь запас воздуха?

- Не думаю, что с твоей сексуальной ориентацией тебе понравится удовлетворять сей интерес, - ухмыльнулся рачьемордый.

Сухопутный пилот ткнул пальцем в балахон.

- И тату у тебя есть?

- А-а-а как же! - типчик с рачьей физией закатал левый рукав и показал. Синюшного цвета размытые линии складывались в пятизначное число. Без всяких выкрутасов и наворотов.

Просто пять циферок. Последняя прямо на глазах медленно изменилась в сторону уменьшения...

- Тебя тоже заставили? Ты хоть человек?

- Я человек. Но меня не заставлял никто. Это моя работа. Меня нанимают, когда надо оттранспортировать.

- Просто работа?

- Ничего личного, поверь. Ты возил соль, бензин, боеприпасы, я вожу тела, души, разумы.

- А вдруг я откажусь? Понятия не имею, что я способен голыми руками сделать в перпендикулярном мире...

Рачьемордый пожал плечами.

- Твое право. Но понимаешь ли, иногда я работаю бесплатно, для друзей. А настоящая дружба, чтоб ты знал, это та же любовь, только без секса, любовь же - сила несокрушимая, даже боги перед ней пасуют, бывали прецеденты... Одной нашей общей подруге сейчас очень, очень, поверь, больно. Лучше бы ей умереть, но такого удовольствия ей не подарят. Рыбы вообще очень живучие. Им голову отрубят, кровища фонтаном, а они все трепыхаются, трепыхаются... и голова глазками блымает, блымает... Представляешь, как им больно, и голове и туловищу! К слову, птицы тоже такие упрямые. Это к вопросу похожести океана и неба.

Сухопутный пилот молча встал и поковылял к автожиру. Воздушный пилот поднялся и плавно заскользил вслед, будто плывя над поверхностью песка.

- Никогда не говори никогда... - пробормотал он. - Ох, если бы эти наивные детишки Земли знали, какое могущество сокрыто в их голых руках, точнее, в мозгах...

- Что? - обернулся к нему мужчина в комбинезоне.

- Я говорю, что никому не дано знать, будет ли еще один шанс, но надо верить, что неудачная попытка не есть попытка последняя. - Витиевато выразился пилот автожира, коротко рассмеялся препротивным тонким голоском и: - Не возражаешь, если я немножко потревожу твой унылый мирок? - спросил пилота сухопутного. Не дожидаясь ответа, врубил сиди-плэйер, и громкая рэп-музыка огласила пустыню. - Впрочем, возражай не возражай, я все равно врубил бы. Без резонансного колебания волновых ритмов фиг ты пройде... - он осекся и замолчал. Будто его рот кто-то накрыл ладонью.

- А ну садись давай, - буркнул после паузы недовольно. - Время деньги. Даже когда я работаю для друзей.

Винтокрыл взлетел совершенно бесшумно; если у него и был мотор, то явно сработанный по передовым технологиям.

Зато выхлоп у этого прогрессивного изделия был вонючим до изумления, будто в энергию движения преобразовывались химические отходы. Тоже передовая технология. Чего добру пропадать.

Они улетели в сторону озверевшего солнца, повисшего в зените, казалось, навечно...

Серебристая вспышка была такой ослепительной, что на мгновенье выделилась даже на фоне золотого неистовства светила.

Ни автожира с двумя мужскими силуэтами в седлах, ни громкой ритмичной музыки.

ТИШЬ над пустыней. Лишь горячий ветер массирует ее вечно шелушащуюся кожу, заметая следы присутствия ненавистных человеков с их ненавистными машинами.

Пустыня простиралась до горизонта и за. Весь мир состоял исключительно из нее. Она и была миром. И это было почти так. Мир почти весь - пустыня.

Это самое "почти" и без того было исчезающе маленьким, а стало еще меньшим.



(с) декабрь 2000

Все отзывы о прочитанном оставляйте на форуме или отправляйте автору.

Прошлая публикация произведения Сергея Стульника вызвала некоторое оживление на нашем форуме, впавшем в зимнюю спячку. И это не может не радовать. Я приглашаю всех присоединиться к обсуждению рассказов.

А еще одно произведение этого автора можно найти вот тут.