Этот выпуск рассылки необычен. Сразу по нескольким причинам. Во-первых, потому что произведение, которое тут опубликовано, трудно назвать "коротким рассказом", оно скорее подходит под определение "повесть". Во-вторых, ранее (если я не ошибаюсь, в июне) некий "предок" этого произведения уже был опубликован в этой же рассылке. Но автор существенно переработал свое творение, оно стало насыщеннее, живее.

Итак:

...Давным-давно, в далекой-далекой галактике...
Вариант расшифровки сигнала, пришедшего с границ видимой части Вселенной



Интересно, все-таки...

Люди могут освоить Галактику, излечить страшные болезни, вступить в межгалактический Совет могущественных цивилизаций, а некоторые пляжи на их исконной планете все равно остаются переполненными. Особенно там, где море - как хрусталь. Только теперь к жарящимся под Солнцем человеческим телам на них прибавляются еще и тела некоторых представителей могущественных цивилизаций (которых еще и не всегда распознаешь). А к шастающим между этими телами homo - продавцам всякого вкусненького и побрякушек - прибавляются еще и некоторые представители... ну, вы меня поняли.

Основных объяснений у этого феномена два: генетическая тяга ко всяким приятным местечкам (обязательно естественным) и генетический же стадный инстинкт.

У меня напрочь отсутствует последнее. Наверно, что-то с генами. Не люблю толпу.

Именно поэтому я и стала трасером. Мы - одиночки. Одиночки, которых постоянно бросают в самую гущу событий и толпу.

Поэтому я и уплыла далеко от берега, в море, где дна уже не видно, несмотря на чистую воду. Хоть тут, на побывке, воспользуюсь моментом. Я повернулась на спину. Теплое море, особенно в поверхностных слоях, приятно ласкало тело. Даже убаюкивало. В синем небе - ни облачка. Люблю Земнию. Несмотря на толпу...

И вдруг прямо рядом со мной выныривает какой-то небритый черноволосый парень. Стрижка - "ежиком". Правда, сейчас этот ежик был мокрым.

- Привет, Касс! - радостно воскликнул он.

- Мы знакомы? - не поняла я.

- А ты включи свое трассканирование.

Я еще более удивилась. Осведомленность о моей профессии... Пасут меня, что ли?

- Я не на работе, - фыркнула я.

- Трасер - это не работа, это диагноз, - философски заметил он. - А ты тут, значит, на недельку погостить заскочила, перед своим первым заданием? На Землю опять посылают?

- Арнодр Дезынтегронович, вы, что ли? - обрадовалась я, узнав, наконец, своего преподавателя из Академии (я его тоже уже слегка просветила).

- Ну, наконец-то. Признали меня мои ученики. А я тут тоже в отпуске, решил прошвырнуться по Земнии, вот тело в космопорте взял напрокат... Нравится?

Я осмотрела его оценивающе. Парень лет тридцати, приземистый, слегка сутулый. Мышечная масса могла быть и получше...

- И сколько вы этому хмырю заплатили? - я имела в виду хозяина тела.

- Терпимо - двести метов.

- Вас обманули. Это не стоит и половины.

Он махнул рукой:

- А! Плавает хорошо - ну и ладно. Не в деньгах счастье.

Ну да. Особенно, когда их много. Он улыбнулся моим мыслям.

- В отпуске, а как на работе, - погрозила я пальцем.

- А ты ставь хоть жиденькие блоки, - подмигнул он. - А то голова - как проходной двор. Впрочем, если ты о Земле, то неужели ты думаешь, что у меня нет других, менее напрягающих, каналов узнать, куда отправляют в первое задание моих бывших учеников.

- Понятно. Но меня все равно будет очень трудно убедить в том, что вы наткнулись здесь на меня совершенно случайно.

- Ну, скажем, я не прочь был повидать тебя перед твоим отбытием. Хотя бы для того, чтоб пожелать тебе удачи.

- Спасибо. Для меня это очень важно.

- Но не только. Ты, наверное, уже знаешь, что люди, как и многие другие расы, - не такая уж и редкость во Вселенной. Если брать Вселенную в целом. Собственно, я хотел рассказать тебе об одном своем раннем задании, лет четыреста назад по летоисчислению Земнии. Когда я еще мемуары писать буду, а тебе эта информация сейчас может пригодиться. Я тогда работал в отделе Дальней Разведки, и забросили меня в одну очень удаленную ото всех других галактик и их групп звездную систему, известную нынче, как РКТзх-78888888435227. Она потом была еще сто стандартных лет в эфирной изоляции - как система, не готовая к встрече с Советом Хранителей (да-да, бывает такое и с целыми галактиками, не только с планетами). И пролетает мимо этой галактики одна о-очень интересная звездочка... Собственно, я тогда и открыл этот феномен во Вселенной. Значит, Касс, предлагаю сделать так: мы сейчас ныряем, и плывем на пятиметровой глубине вон к тому буйку, а я за это время сбрасываю в твою длительную память в! сю инфу об этом деле. Идет?

Я согласилась. Даже в отпуске он учительствовал. Нет, все-таки, педагог - это тоже диагноз.

Но вынырнув у буйка, отмечающего пятидесятиметровую глубину, я была просто оглушена влившейся в меня потрясающей информацией...

* * *

- Подумать только, - завороженно сказал мальчик, выслушав рассказ астронома об антимирах, - звезды, планеты из антивещества! Горы из антигранита и антибазальта, реки и моря из антиводы, в которых купаются антиживотные и антилюди! Дядя Бад, а почему антимиры до сих пор не найдены?

- Возможно, потому что их вообще не существует в природе, - ответил астроном. - Но если даже они и есть, то их должно быть чрезвычайно мало в нашей Вселенной, и они должны располагаться в очень обособленных, удаленных от галактик точках пространства. Ведь им нельзя даже маленьким краешком соприкасаться с обычным веществом, из которого сделаны наши миры...

- Да, им должно быть очень грустно, этим антилюдям. Они ведь никогда не смогут выйти за пределы своей системы, своего маленького мира. А все-таки, можно ли обнаружить антимиры?

- А вот это и есть тема моей работы, конечно, во внеслужебное время. Пока это еще не решенная проблема. Теоретически излучение антивещества ничем не отличается от излучения обычного вещества. Но при складывании этих излучений или, как мы говорим, их интерференции, должны проявляться некие специфические эффекты. Эти эффекты должны иметь очень глубокий физический смысл, но они, по-видимому, также и очень скрытые, "замаскированные", если их до сих пор не смогли обнаружить, несмотря на тщательные поиски. Но именно сейчас мы, - астроном улыбнулся, - и конкретно твой дядя Бад, стоим перед самой разгадкой этой проблемы.

Он подумал немного и добавил, зевая:

- А вообще, все это имеет лишь теоретическое значение... Ведь если мы и обнаружим систему из антивещества, то не сможем даже приблизиться к ней, не говоря уж о высадке на ее планеты. Хотя, с другой стороны, если там есть, как ты говоришь, "антилюди" и мы бы смогли с ними наладить связь, то это общение нам бы многое дало.

Огромный зал нашпигованной суперсовременным оборудованием обсерватории освещался лишь одной настольной лампой. На столе вахтенного астронома, за которым происходила беседа, были еще персональный компьютер, монитор внутренней связи, различные печатающие устройства и несколько стопок бумаг и распечаток. Возле астронома лежала его тетрадь с множеством формул и графическими рисунками. Похоже, юному гостю, не совсем легально проникшему в обсерваторию, здесь нравилось. Мальчик облокотился о стол, слушал дядю и чувствовал себя, как дома.

Но в самый разгар разговора экран видеосвязи вдруг показал командующего военно-космической базы, на территории которой располагалась обсерватория. Вахтенный астроном сразу вытянулся:

- Господин майор!

- Вахтенный Олден! - рявкнул командир. - Почему на территории военного объекта посторонние?

- Виноват, но я подумал, что племянник мог бы погостить у меня в обсерватории, где нет ничего секретного...

- Вы сюда поставлены, чтобы работать, а не думать, - твердо заявил майор. Потом снисходительно глянул на растерявшегося, слегка перепуганного подростка и добавил, - ну, хорошо, лейтенант, пусть побудет. Но только в обсерватории. И чтоб это было в последний раз! Когда все будет готово для передачи данных Главнокомандующему, дадите мне знать. Все ясно?

- Так точно, майор! - отдал честь Олден. А когда экран погас, как бы про себя добавил: - Да, брат. Плата за интереснейшую во Вселенной работу - рабство...

- У тебя из-за меня неприятности? - тихо спросил племянник.

- Нет, конечно! - спохватился дядя. - Обычная рутина, не бери в голову. Пошли, сейчас начнется самое интересное.

Астроном подошел к полукруглому пульту управления обсерватории в центре зала, и многотонная просвинцованная бронированная полусфера, накрывающая круглое здание, отошла с легкостью затвора фотоаппарата. Прикрытым осталось лишь слепящее солнце у самой кромки западного горизонта. Потрясающую картину неба ничуть не искажало десятидюймовое стекло вторичного купола. Огромная черная бездна была усеяна десятками тысяч мелких, еле заметных звезд, создающих едва уловимую светлую пелену. На нее накладывались тысячи более ярких звезд и десятки ярчайших, у которых были уже различимы самые разнообразные цвета. И все это великолепие разрезала серебристая, местами широкая, местами узкая, а местами вообще прерывающаяся полоса млечного пути. То тут, то там в небе виднелись пятнышки тумана - галактические туманности, звездные скопления или иные галактики. Однако от величия немерцающих звезд и далеких галактик веяло каким-то холодом и высокомерным безразличием. А под этим небосводом виднелась ! освещенная заходящим солнцем, холмистая и изможденная кратерами поверхность астероида. По обе стороны от здания обсерватории располагались гигантские радиоуправляемые телескопы, пятидесятиметровый рефлектор и рехсотметровый радиотелескоп. Они тоже прикрывались бронированными куполами во внерабочее время.

Бад подозвал племянника к одному из дисплеев, который показывал какую-то знаменитую, удивительную по красоте спиральную галактику. Ее оранжево-розоватое ядро, состоящее из миллиардов сливающихся воедино старых звезд, постепенно переходило в великолепные, далеко отходящие голубоватые спиральные рукава, образованные молодыми яркими звездами и газово-пылевыми туманностями. Кое-где вдоль спиральных ветвей протянулись нити поглощающей свет материи, создавая своей чернотой потрясающий контраст с окружающей звездной пеленой. Галактика была окружена мощной системой шаровых звездных скоплений, выглядевших сконцентрированными туманными пятнышками. И все это было погружено в белую дымку из звезд среднего возраста и далеких от центра звезд гало. Из этого сверкающего великолепия выделялось несколько десятков самых ярких светил звездной системы. В довершение картины на видеоизображение с рефлектора накладывался свет мириад мелких звезд галактики наблюдателей, - так называемых звезд фона.! Зрелище было просто потрясающее.

- Это галактика К 11, - сказал астроном. - Узнаешь? Теперь смотри.

Он покрутил на пульте одну из рукояток, и изображение галактики резко увеличилось, осталась лишь малая ее часть, тут же рассыпавшаяся на бесчисленные звезды. Потом он покрутил рукоятку в обратную сторону, и звездная система уплыла вдаль, обратившись в яркое туманное пятно, светящее из звездной бездны.

Глядя на это пестрое разнообразие звездных миров, мальчик представлял, что, быть может, где-то в необъятных просторах Вселенной, затерялся крошечный мирок из антивещества.

Потом Бад побежал пальцами по расположенной в центре пульта клавиатуре, вводя в компьютер, управляющий телескопами, новые координаты, и изображение на экране исчезло. Через несколько секунд дисплей показал невзрачную, такую же, как и миллиарды других, звезду, светившую из черной бездны. Она располагалась в противоположной от галактического центра стороне, где уже почти не было звезд. Желтовато-белое далекое солнце в небе окружали лишь пятна других галактик.

- А это - звезда Дозз-146 429 541, - сказал Бад. - Самая далекая звезда нашей Галактики. И пока свободная...

В последних словах астронома сквозила какая-то горечь, скрытая досада.

- Это данные о ней ты должен послать Замму? - спросил племянник.

За что Бад любил этого парня, так это за его сообразительность.

Поворот рукояти увеличения - и желтовато-белая точка быстро выросла в эффектный диск со слегка размытыми краями и отчетливыми светлыми и темными пятнами. Бад слегка уменьшил изображение. Вокруг крохотного яркого кружочка в центре экрана заискрился десяток звездочек: это были планеты рассматриваемой системы. Максимальное увеличение телескопа могло показать лишь небольшие кружочки и серпики планет с крупнейшими деталями на них. Но и этого было вполне достаточно для анализа планетной системы и каждой планеты.

Астроном отдал команды электронике и зал обсерватории буквально ожил. Заработали принтеры и другие печатающие устройства на центральном пульте и вдоль стен круглого зала, выплевывая различные фотографии, ленты спектрограмм и гистограмм, издавая характерный негромкий визг. Десятки мониторов панели высветили бесконечные таблицы численных данных. Не более чем через полчаса сообщение о системе противника было готово...



* * *

Координатор Замм обычно уже не участвовал в боевых действиях. Галактика и так была у его ног, армия - достаточно вышколена, чтобы самостоятельно брать отдельные системы. Тем более, что при ее нынешнем могуществе для этого уже нужна была далеко не вся армия.

Но этот случай был особый. Все-таки последняя в галактике обитаемая система. И по предварительным данным - весьма сильная. Об этом свидетельствовал и высокий уровень искусственного сверхжесткого икси-излучения, исходившего от системы, и бесследно сгинувшая там развед-экспедиция из тридцати автоматических космических аппаратов. Они только и успели, что передать о мгновенном их обстреле каким-то аннигиляционным оружием. А ведь ни одной расе в галактике еще не удавалось не то что захватить или уничтожить, - даже обнаружить разведчиков Замма. Похоже, это действительно будет крепкий орешек. Но тем интересней игра! Замм уже порядком заскучал без сильных противников. Поэтому Координатор решил участвовать в "вечеринке" лично. Он ничуть не беспокоился об исходе предприятия: перед мощью даже трети его армии не устоит ни одна система.

Грозные, но бездарно почившие когда-то, многомиллиардные вооруженные силы Конфедерации Независимых Рас, некогда господствовавшей в галактике - хлопушка в сравнении с теперешней Объединенной Армией. Его Армией. Тем более, что коньком боевой тактики Замма были внезапность и вероломность.

Завоеватель, любивший держать себя в форме, после спортзала развалился на роскошном гравидиване в императорских апартаментах флагманского крейсера. В предвкушении решающего боя он самодовольно всматривался в изображение пока еще не завоеванной системы. Оно было выведено на большой настенный экран тронного зала. До цели было уже рукой подать: два с половиной парсека. Все громадное войско Замма сгруппировалось перед этим последним, историческим прыжком, который покончит с любой автономией в этой галактике.

Замм никогда не связывался со своими жертвами для объявления войны или ультиматумов, - это нарушило бы эффект внезапности. "Вот возьмем систему, тогда и поговорим", любил повторять он. Впрочем, в данном случае и говорить было не о чем - явно враждебная к пришельцам и владеющая сильным оружием цивилизация.

Он рассматривал единственную не покоренную им систему и потягивал ароматную гинийскую сигару. Армия давно уже готова к масштабному наступлению и ждет только приказа "вперед". Осталось получить последнее донесение с ближайшей военной астрономической обсерватории с окончательным анализом системы. Это позволит наиболее эффективно построить атаку, оптимально распределить главные удары и с наименьшими потерями захватить систему.

Десять прекрасных планет, из которых как минимум две могут быть сельскохозяйственные... Совсем неплохой куш. Конечно, его не могло остановить то, что по астрометрическим данным эта звезда, возможно, лишь пролетом находилась в окрестностях их галактики - каких-нибудь ста миллионов лет Замму с головой хватит.

Только одно было не совсем ясно: почему при такой предположительной развитости эта раса все еще сидит в своей системе, не осваивая или захватывая иные миры? Тем паче, что и агрессивности ей не занимать... Впрочем, Замм не собирался сушить над этим голову. Сидит и сидит. Может, ответ как раз и заключается в том, что у них нет постоянной звездной системы.

Замм смотрел на эту, по сути находящуюся уже в межгалактическом пространстве звезду и размышлял, а что же он будет делать теперь, когда вся галактика покорена. Остановиться на этом, и до конца дней наслаждаться властью, купаться в роскоши и изнывать от безделья? Или пойти дальше во Вселенную, организовав поход на другую галактику?.. Последняя перспектива была более привлекательна и щекотала самолюбие. Хотя это было весьма дорогое и очень опасное удовольствие, учитывая грандиозное расстояние даже до ближайшей звездной системы и полную неизвестность о ее обитателях. Но дух авантюризма был в крови Координатора. Именно он позволил когда-то немытому пастуху с захолустной пустынной планетки завладеть галактикой!

Он переключил настенный экран на изображение заднего обзора корабля и самодовольно оглядел великолепный вид своих огромных владений. Отсюда, из угрюмых глубин космоса, галактика выглядела подавляюще величественно. Во весь экран растянулась чуть накрененная линза со слепящим, желтоватым ядром, сотканная из сотен миллиардов сливающихся в единый туман звезд. Чуть пониже ядра зияла полоса темной, поглощающей свет материи, которая расчленяла галактику на две неравные части. И все это окружала система многочисленных еле заметных пятнышек и звезд - шаровых скоплений. Отсюда до ближайшей звезды не менее двух с половиной тысяч скачков. А уж сколько до безнадежно затерявшегося в звездном тумане тусклого мирка, где красный карлик с трудом обогревает единственную маленькую аграрную планетку, буквально льнущую к своей звезде, родине Координатора, - никто и не считал.

Замм прикрыл глаза и увидел рассвет на забытом родном Торосе. Огромный кровавый диск с размытым краем, постепенно желтеющий к центру, откуда ослепительно высвечивает крохотное желтое ядро, в течение долгих четырех часов поднимается из-под холмистого горизонта покрытой редкими кустами и высокой жесткой травой обветренной равнины. В сплетенный из сухих веток и покрытый шкурами шалаш вваливается мычащая морда парнокопытного из стада, слышится лай собаки и крики пастуха, отгоняющего животное. В морозном воздухе витает запах предрассветного тумана, сухой травы и озона. По подернутому дымкой зеленоватому небу проплывают редкие перистые облака, иногда слабо затеняя некоторые участки холодного солнца... И вдруг в эту вековую мнимую идиллию врывается, сотрясая почву и пространство, гул сингулярных двигателей спускающихся с небес кораблей колонистов...



_______________________



..Глюонным взаимодействием называется взаимодействие между кварками - частицами, составляющими протоны и нейтроны. В отличие от ядерного взаимодействия между протонами и нейтронами, которое было названо сильным, глюонное взаимодействие, по некоторым оценкам, на несколько порядков сильней, и не убывает с расстоянием.

Поэтому на 115-м конгрессе Галактического Союза Физиков (ГСФ) это взаимодействие было названо сверхсильным.

Теоретически глюонная бомба, даже микроскопическая, при взрыве может выделять в миллионы миллиардов раз больше энергии, чем тысячи стомегатонных водородных бомб, и превратить в межзвездный газ целую планетную систему вместе со звездой. Если бы такое оружие было создано, оно бы было самым совершенным разрушителем материи во Вселенной...



По материалам 115 конгресса ГСФ; ежемесячный журнал "Физик", ╧ 4, стр. 5; пл. Алласта; г. Фискам; ╘ Издательство энциклопедической литературы 40 015 г. ОГЭ (общегалактической эры).



_______________________



* * *

Они лежали на копне сена, прислонившись друг к другу, и смотрели в темнеющее небо.

Солнце только зашло, и было еще совсем тепло. Даже жарко. Это к утру, когда планета остынет, обычно наступал морозец.

Они любили друг друга, несмотря ни на что.

- А спорим, я угоню дагарский корабль, - сказал он, поглаживая Её волосы. - Угоню и мы улетим с тобой отсюда далеко-далеко... Ну, скажем, вон на ту звезду, - он ткнул пальцем в небо.

- Ага, - усмехнулась Кера, - ты уже угонял у своего хозяина телегу, помнишь?

Парень потрогал еще не сошедшие синяки на боку.

- То была пристрелка, - заверил он.

- Да уж. А если Гилл узнает, что ты сегодня опять бросил стадо? Опять ведь прикует тебя к чему-то на неделю.

- А как он узнает?

- Ну, не знаю. Он ведь всегда обо всем откуда-то узнает. А я... я просто не хочу, чтоб тебе делали больно. Может, уже вернемся?

- Да пошел он. Твои ведь тоже тебя по головке не погладят. Если узнают, что ты вовсе не в беседке тантры разучиваешь. Небось опять месяц из дому не выйдешь.

- Да пошли они все.

И парень с девушкой опять занялись тем, чем и полагается заниматься влюбленным на сеновале. Ведь они очень любили друг друга, и им на все было плевать.



Дагарцы, гуманоидная желтокожая раса, были сателитами четырехкрылых дондов. Естественно, такое второстепенное положение рано или поздно (чаще всего рано) сильно надоедает. Вот дагарцы и стали поначалу робко, а потом все громче и настойчивей, заявлять о намерении быть независимыми. Как экономически, так и политически.

И стали свободолюбивые дагарцы потихоньку искать планетки с полезными ископаемыми, укреплять армию и т.д. и т.п. Само собой, это не могло понравиться их "наставникам", и четырехкрылые донды стали дагарцам всячески, как говорится, ставить реи в гиперпространственные роторы. То кораблик какой сожгут незаметно где-нибудь в нейтральном пространстве, то санкциями придавят, а то и планетку, которую те, наконец, найдут, первыми колонизируют.

Поэтому, когда ищущие дагарцы наткнулись на Торос, тусклое солнце которого до сих пор вообще оставалось незамеченным, вопрос стоял однозначно: полная колонизация в недельные сроки. Никакого двухмесячного карантина, никаких долгих разведок и скрупулезных анализов. Практичные дагарцы удовольствовались тем, что на планете нет вирусов опасных для них. О правах аборигенов (хотя бы о прививках для них от дагарских болезней) подумать никому как-то и в голову ни пришло.

В итоге оставшихся в живых аборигенов - у кого по счастливой случайности оказался иммунитет от Носовой проказы - поселили в резервации, а ресурсов Тороса все равно не хватило, чтобы сделать дагарцев независимыми.



Он не знал, сколько был в бреду, не представлял, кто за ним ухаживал все это время, равно как выживет ли вообще. Часто ему казалось, что он уже мертв. Но когда очнулся, чувствовал себя великолепно, была только остаточная слабость.

Он приподнялся на лежаке и огляделся. Палатка была пуста. Снаружи слышалась чья-то возня. Первой мыслью, которая пронеслась в голове, была: "Кера! Как она?". Еще чуть пошатываясь, он выскочил на улицу.

Там ярко сияло полуденное солнце, заливая оранжевым светом огромную, огражденную колючей проволокой резервацию с натрамбованными в ней, впритык друг к другу, палатками. За колючей проволокой простиралась сухая степь, поросшая высокой жесткой травой.

Какая-то бабка, которая, очевидно, была его сиделкой, оторвалась от мытья посуды у переносной умывальни.

- Очухался, касатик? - довольно произнесла она. - Эй! Тут еще один выжил. Счастливчик.

К палатке подошли несколько людей с бумагами и дагарец в пестрой военной форме. От людей он отличался только яркой желтизной кожи и более вытянутыми пальцами на руках.

- Има? - с акцентом проскрипел дагарец.

- Замм, - ответил парень. - Замм Па Горцалл.

Стоящий рядом приземистый человек пробежался пальцами по клавишам записной книжки.

- Возраст?

- Двадцать один год.

- Прежнее место работы?

- Пастух.

- Ориентация?

- Что? - не понял Замм.

- Ну, сексуальная ориентация, - пояснил стоящий рядом человек. - Кто тебе больше нравятся, девочки, мальчики?

- А на хрена это им? - усмехнулся парень.

- Отвычай на вопрос! - проревел дагарец.

- Традиционная. Я люблю девочек, - сказал Замм и добавил, глядя прямо в глаза пришельцу: - Наших девочек.

Дагарец хмыкнул и пошел прочь. За ним последовали все остальные.

- Зря ты так с ними разговариваешь, - констатировала бабка, продолжая мыть посуду. - Теперь они - наша власть...

Он присел на лавочку и глубоко вдохнул. Он все еще не чувствовал запахов: потеря нюха - одна из особенностей Носовой проказы.

- Долго я был в отключке?

- Месяца четыре, не меньше, - ответила женщина. - Думали, не выживешь. После эпидемии мало кто выжил, оставшихся согнали вот в эти вольеры.

- А ты как же, не болела, что ли?

- А я, слава Вседержителю, отделалась только потерей нюха. Как мне объяснили, это из-за врожденной носоглоточной патологии. У меня не было полипов...

- Слушай, бабуля, а ты не знаешь такую, Керу Нуш, может, видела где?

- Нет, сынок, не припоминаю. Много здесь народу натрамбовано.

Замм понурил голову. Будь оно все проклято... Единственный человек на свете, которого он любил. Где ее теперь искать? Может, ее и в живых-то давно уже нет.

- И все-таки, зачем им понадобилась моя ориентация?.. - пробормотал он.

- Ясно зачем, - отозвалась седелка, - евнухов подыскивают для гаремов своих шишек.

Одна из летающих по лагерю дагараских гравитационных платформ с несколькими вооруженными надзирателями, вдруг зависла у палатки Замма.

- Ты! - ткнул в него нейтронным дезинтегратором один из охранников. - Лэзь сюда.

Замм встал и поплелся к платформе, одновременно соображая, откуда он знает, что это - нейтронный дезинтегратор?

- Спасибо тебе за все, мать, - на ходу бросил он сиделке.

- Храни тебя Вседержитель, сынок, - услышал он в ответ.

Плывя над резервацией, Замм видел теперешний быт людей. Кто-то получал пищу у передвижных кухонь, кто-то возился у дагарской техники, работая на своих новых хозяев, а кого-то... уже выносили из палаток в полиэтиленовых мешках и сбрасывали в грузовые катафалки.

Замм бросил взгляд на оружие надзирателей. Ручной нейтронный дезинтегратор марки АКМ-340, два запасных тьезо-стержня к нему, на час непрерывной работы каждый, подствольная мини-пушка на сорок снарядов и лазерный прицел. Невероятно! Как это у него получается? Это что, последствия болезни, способность "просвечивать" любую технику? Через пару секунд он уже все знал и о платформе, на которой летел. Да, это просто - подарок судьбы! Теперь посмотрим, кто кого...

Эти эйфорийные мысли отразились улыбкой на лице Замма.

- Чего лыбися, - буркнул один из вояк, - на работу не терпится?

И платформа наполнилась ехидным смехом охранников.

Они подлетали к блокпосту на выезде из резервации. За ним, вне территории резервации, стояла синяя "клозель". Колесная местная легковушка, работающая на двигателе внутреннего сгорания, хотя и была по торосским меркам "тачкой" весьма современной и стильной, в сравнении с техникой колонистов все равно выглядела самокатом. У блок-поста собрались какие-то люди и дагарцы... Вдруг сердце Замма екнуло и бешено заколотилось, в один миг ему стало не до дагарцев и не до машин: в людях у "клозели" он узнал слуг Керы. Немолодая женщина, в которой Замм узнал экономку Нушев, что-то ревностно обсуждала с дагарцем, который недавно подходил к палатке.

- Но мы же договаривались! - услышал Замм ее слова, когда его вытолкали с платформы и подвели к людям. Потом она оглядела Замма и поджала губы.

- Обстоятельства изменились, - равнодушно пояснил дагарец. - Этот, - он кивнул на Замма, - уже переболел и может оказаться хорошим работником. А этот, - он ткнул в стоящего рядом с ней парня, в котором Замм узнал Кэфа, немого садовника Керы, - какой-то невзрачный и бледный. Того и гляди, через месяц загнется. Короче, женщина, давай еще одного, или сделка не состоялась.

Но "давать" женщине было уже не кого: с ней приехали только Кэф, шофер в машине и еще какой-то малый, очевидно, гид. И судя по запыленности машины, ехали они долго.

- Но я могу доплатить, - в отчаянии говорила экономка.

Дагарец демонстративно рассмеялся:

- Ваши бумажки годятся разве что в сортир!

- Так он же брючник, - вдруг сказал Замм.

Все недоуменно уставились на Замма. И прежде всего Кэф, который до сих пор угрюмо переминался с ноги на ногу.

- Ну, брючник, - пояснил Замм дагарцам: - Нетрадиционной сексуальной ориентации.

Экономка не стала это опровергать, сразу поняв, в чем дело. Дагарец внимательно осмотрел Кэфа, потом отвернулся и отошел в сторонку, связавшись с кем-то по наручной мобилке. Замм подмигнул людям и осмотрелся. Да, на блокпосту оружие было помощней, чем на платформе... Стационарные аннигиляционные пушки, дальнобойные лазерные установки, ну, и еще там - ракетки всякие. И все это в бронированных дотах. Чего они боятся? Восстания, что ли? Или это так - для устрашения аборигенов? А может, здесь и какая-то другая причина...

- Ну, хорошо, - сказал дагарец, вернувшись к людям, - тебе, женщина, крупно повезло, что нам нужен евнух.

Он кивнул солдатам, и они поволокли перепуганного садовника на свою платформу, а Замма толкнули к людям.



- Ну, как там Кэра, что с ней?! - выпалил он, как только они отъехали от резервации.

- При смерти твоя Кэра, - угрюмо сказала экономка. - Последняя из Нушэв осталась. Лишь бы мы успели.

Самые страшные опасения Замма оправдались.

- И долго, - отрешенно спросил он, - долго она болеет?

- Да уж месяца полтора. Уж как мы ее ни оберегали! Изолировали от мира (думали, пока эпидемия пройдет), пытались найти прививки... Да разве их найдешь? Этим скотам только и надо, чтоб мы здесь все передохли. А после смерти родителей и сестер, она стала совсем "потусторонней", ей все стало равноценно, только о тебе бредит. Она сразу приказала тебя найти. Мы полгода тебя искали. Вот в эти полгода она и подхватила проказу. Скорей всего, во время очередного обыска в поместье, после которого его вообще отобрали. Сволочи!.. Мы теперь все живем в нашей избушке в лесу: я, она, Желл, - экономка кивнула на водителя, - пару служанок да Кэф, которого мы только что на тебя обменяли.

Замм хмыкнул, глядя в окно, на проносящуюся мимо степь:

- Слава дагарцам, что они прилетели. Иначе б Нуши меня никогда не "приобрели" бы...

- Да уж, - вставил водитель, - а также скажи спасибо хозяину, что помер...

Вдруг он осекся, поймав гневный взгляд экономки и поняв, что острота была неуместной. Дальше все ехали молча.

Изредка в степи виднелись высокие дагарские башни с чашеобразными верхушками - звенья планетарной сети дальней космической связи. Под вечер на северном горизонте показались куполообразные и гиперболообразные здания какого-то города. По невзрачной телевышке, затертой величественными инопланетными постройками, Замм узнал Стокву, столицу своего государства. Но какие, к черту, могут быть государства на Торосе, теперь, когда вся планета стала колонией более могущественной цивилизации?! Вскоре, однако, Стоква опять скрылась за горизонтом: пошарпанное шоссе увело их от города. Несколько раз на пути встречались контрольно-пропускные пункты, где долго проверяли документы и рылись в багажнике. Около одного из них они и высадили своего гида, заплатив ему пару миллионов ивро на новую обувь и мороженое.

На место они приехали только к утру по свежей изморози и с инеем на стеклах. Лесную избу обступили высокие лиственные и хвойные деревья. Издалека доносился стук древесной кударки.

В холле усадьбы потрескивал тлеющими дровами камин, но Замм не стал греться. Он опрометью взлетел по лестнице на второй этаж, где в своей спальне лежала Кэра. Его Кэра.

Девушка то ли спала, то ли была без сознания. Дышала она тяжело, глубоко и прерывисто, причем только ртом: нос давно отказал, и его яркая желтизна очень контрастировала с ее общей бледностью. Тем не менее, она все равно была прекрасна. Ее золотые волосы разбросались по подушке, а сквозь прозрачную ночную сорочку просматривалось все ее нежное тело: ей было жарко, и она отбросила в сторону теплое одеяло. Это одна из особенностей Носовой проказы.

Замм дотронулся до нее и ощутил неестественную прохладу ее тела. Потом он выгнал из спальни служанок и долго стоял на коленях у кровати, обняв любимую.

Прошел, может час, может два, как она открыла глаза и издала слабый звук:

- За?

Он встрепенулся.

- Я здесь, любовь моя.

- Все-таки, успел... - слабо улыбнулась она, но вдруг посерьезнела: - Но не прикасайся ко мне! Ты можешь заразиться!

- Не волнуйся, родная, я уже переболел. И ты переболеешь. Все будет хорошо. Теперь я всегда буду с тобой.

Она с трудом подняла руку и запустила ее в его волосы.

- Я уж думала, что ты... Я так рада, что ты сейчас со мной.

В уголке ее глаза появилась слеза. Он поймал ее руку и прижался к ней губами.

- Какой ты горячий, - проговорила она, сквозь слегка участившееся дыхание. - Я должна тебе что-то сказать...

- Успокойся, любимая, тебе сейчас нужен покой...

- Не перебивай меня. Я... я виновата перед тобой.

- В чем ты можешь быть передо мной виновата? - грустно усмехнулся он.

- Это я сообщала твоему хозяину, что ты бросал стадо. Прости меня, если сможешь. Я немножко была мазохисткой...

- Не говори так! Не говори "была".

- Ты простил меня? Я ведь тебя люблю...

- Забудь, Кэр. Я рад, что доставлял тебе удовольствие. Я, В ПРИНЦИПЕ, не могу на тебя сердиться. Я ведь тебя тоже - слишком люблю для этого. Несмотря ни на что...

Она еще раз попыталась улыбнуться, потом сделала последний глубокий вдох, чуть напряглась в предсмертной судороге и замерла, глядя на него широко открытыми водянистыми глазами. В них были одновременно и надежда, и отчаянье.

Он не проронил и слезы. Только то ли прошипел, то ли прохрипел:

- Они все - дорого за это заплатят. Очень дорого.

Он похоронил ее сам. Он не хотел, чтоб ее сожгли, как сжигали других, в какой-то общей яме. Похоронил над местной речушкой, там, где им иногда удавалось гулять и... любить.

Потом подался в ближайший город и, устроившись там курьером какой-то газетенки (прославляющей дагарцев), стал ждать удобного случая. Какого случая и для чего удобного, он пока еще и сам не знал.



На первый взгляд название этого межзвездного объекта было совсем не поэтическим, и даже не оригинальным: Черная глобула. Действительно, какой еще может быть глобула? Ведь этот холодный и, по галактическим меркам, довольно плотный и компактный объект, состоящий из газа и пыли, абсолютно непрозрачен для видимого света. Поэтому глобулы и выглядят на фоне звезд не иначе, как черные провалы.

Однако в данном случае, слово "черная" для рас галактики имело совсем иной, зловещий смысл. Район космоса радиусом в два стандартных парсека вокруг этой глобулы давно считался каким-то гиблым местом. Все началось с того, что лет двести пятьдесят назад там стали бесследно исчезать корабли, случайно оказавшиеся в том районе. Как в черную дыру канули и несколько научно-исследовательских экспедиций, посланных туда наиболее развитыми цивилизациями. Между тем, многолетнее проикси- и радиосканирование "Черной глобулы", а также заброски туда беспилотных научных зондов, не выявили там ничего, кроме газа и пыли. Было там, правда, еще что-то, что на уровне ошибок эксперимента просматривалось в передачах зондов, перед тем, как они обрывались: какие-то странные свойства пространства - будто оно искривлено как-то не так, как обычное. Но это все, что удалось узнать.

Таким образом, загадка Черной глобулы так и осталась ждать своего разрешения, а все галактические пути сообщения перенесли подальше от этих мест. Несмотря на то, что эта глобула находилась в довольно оживленном месте галактики: на окраине Второго спирального Рукава, неподалеку от рассеянного звездного скопления Жемчуг.

Но вот года два стандартных назад на галактику обрушилась новая проблема, связанная с Черной глобулой. Эта глобула стала расти, расширяться во все стороны со скоростью примерно девять сотых парсека в год. Какой-нибудь исследователь, которому на все, кроме науки, наплевать, только в недоумении поднимет брови: ведь по всем законам природы глобула, как самая начальная стадия образования звезд, должна сжиматься, а не расширяться. Ну, а для всех остальных, которым было наплевать на науку, это явление означало только одно: смертельную опасность. Конечно, для космоса девять сотых парсека в год - скорость очень малая, но она имела тенденцию к непредсказуемому увеличению.

Плюс ко всему, в непосредственной близости от Глобулы - всего в сорока двух парсеках, находилась система строксов, входящих в Большую Двадцатку независимых, самых могущественных рас галактики. Последствия не заставили себя долго ждать.

Эту чертову Черную глобулу той же Большой Двадцаткой было решено просто рассеять в пространстве, расстреляв сверхмощными ливневыми аннигиляционными разрядами с одновременной гравитационной разброской остатков объекта...



- И как они это собираются сделать?.. - как бы про себя пробормотала операторша, собираясь вносить прочитанную информацию в компьютер для верстки очередного номера газеты. В этой статье еще говорилось, что в авангарде операции Конфедерации Независимых Рас "Глобула" использовались новейшие военно-технологические достижения дагарцев. Хотя, в действительности, дагарцев использовали, как затычку во всех наиболее неудобных местах. - Хоть бы выражались как-то попонятней.

- Дык, в том-то и дело, что, чем непонятней, тем лучше, - отозвался Замм, который, в надвинутой на глаза шляпе, развалился в кресле у соседнего стола, удобно устроив на нем свои ноги в высоких сапогах, и ждал следующих поручений редактора. - Политика. Могла бы уже привыкнуть, Эм: все-таки, в газете работаешь. Хотя, в данном случае, и понимать нечего - объект обстреливается разветвленными потоками антивещества, которые, уничтожив значительную часть глобулы, ее остатки сильно разогреют выделившимся икси-излучением. Потом эти, уже мало связанные между собой, остатки, разметают по космосу гравитационные волны, созданные релятивистскими объектами. Понятно?

Он вдруг расхохотался, а девушка швырнула в него какую-то папку из-под бумаг, со словами:

- Объяснил, умник. Слушай, никак не пойму: ты постоянно гонишь или действительно все знаешь?

"Умник" только зевнул:

- Скоро узнаешь.

Тут по видеоточке под потолком перестали транслировать какую-то замысловатую дагарскую "попсу" и опять показали один из загородных космодромов с готовыми к взлету кораблями, заполненный "добровольцами" в передовые ударные части. Впрочем, очень многие из этих юнцов, с несмываемой лапшой на ушах, действительно были добровольцами, размечтавшимися о романтике дальнего космоса.

И опять объявлялось о всеобщей мобилизации населения и наборе добровольцев.

- ...и все прогрессивное человечество, - разглагольствовал диктор за кадром, - с энтузиазмом протягивает руку помощи своим могущественным братьям по разуму и союзникам, чтобы противостоять общей галактической угрозе...

И опять всю эту массовку "метили" какие-то дагарские священники, брызгая вокруг каким-то дерьмом, совершая какой-то свой обряд освящения и благословения миссий.

- Пойти, что ли, и мне добровольцем?.. - задумчиво пробормотал Замм.

- Тебе?! - рассмеялась Эмна. - Так ты ж только короднам хвосты крутить умеешь.

- А что, думаешь, не научусь пользоваться веерным гиперпространственником или какой-нибудь мюонной сингулярной установкой типа "ФАЛЛОСС-745"? Да - как два пальца! Потом угоню какой-нибудь ихний крейсер и свалю куда-нибудь на край галактики, опять короднам хвосты крутить: а что я, рыжий, что ли - задницу под эту Глобулу подставлять?!

Хохот Эм прервал вошедший в кабинет главный редактор газеты, со вспотевшей лысиной, в сопровождении двух дагарцев в темно-зеленой форме Службы Безопасности.

- Замм, - сказал он подрагивающим голосом, - эти господа - к тебе.

- Вернее, за мной, - поправил Замм, лениво поднимаясь с кресла.

- Замм Па Горцалл? - без всякого акцента спросил один из эсбэшников.

- Он самый! - цокнул парень каблуками своих сапог.

- Вам придется пройти с нами.

- Не сомневаюсь.

Выходя из кабинета, Замм подмигнул своей бывшей - он уже не сомневался, что бывшей - притихшей коллеге:

- Хорошо прослушка работает.

И тут Эмна окончательно поняла, что этот парень - действительно все знал. И почему-то "нарывался".



Его долго поднимали в прозрачной капсуле к громадине похожего на исполинскую юлу корабля, зависшего километрах в двух над городом. Потом долго везли по кораблю, вели по извилистым коридорам, поднимали в каких-то лифтах, пока он, наконец, не оказался в яйцевидной камере для допросов с абсолютно гладкими белыми стенами, полом и потолком.

Странное яркое освещение комнаты, источник которого определить было невозможно, настроено таким образом, чтобы постоянно бить в глаза. В одном ее конце стояли массивный стол с несколькими стульями, к одному из которых Замма и приковали, а в другом - замысловатое полулежащее кресло с множеством ремней, застежек и еще с каким-то "горшком", надвигающимся на голову. Замм сразу понял, что это за кресло.

Все это, по замыслам "компетентных органов", должно было сразу подавлять и угнетать задержанного, после чего его можно допрашивать "тепленьким".

Сквозь слепящий свет Замм долго оглядывался. Еще его не покидало ощущение, что сквозь эти матовые стены за ним кто-то внимательно наблюдает. Кто-то, кто в действительности заправляет и Торосом, и дагарцами.

Замм не знал, сколько времени он так сидел - может, минут двадцать, может, тридцать. Но вот в комнату вошли двое. Один из них сел напротив и поставил на стол лазерный диктофончик.

- ...Линейный двухтрассовый крейсер - это вам не какой-нибудь грузовик, - послышался из динамика голос Замма, - и даже не исчезающий истребитель со всеми наворотами. Это - пятикилометровая "бочка" с пятнадцатью кормовыми шлюзами для тяжелого вооружения. Тридцать "ФИЙЕР-770"-тых по вертикальному периметру, девятьсот атомных дезинтеграторов 67-го калибра на медленных антинейтронах, два "ФАЛЛОСС-750"-тых, спереди и сзади, ну, и восемь энерго-бомб. Ну, а роторный псевдосингулярник второго поколения "БР-6", позволяет одним прыжком покрывать сразу до ста сорока семи парсеков. Да-а, ребята, такой бы кораблик у дагарцев умыкнуть...

Дагарец выключил диктофон.

- Это ваш голос?

- Ну? - беспечно ответил Замм.

- Надеюсь, вы понимаете, молодой человек, что то, что вы здесь сказали - закрытая информация, и вам придется очень внятно объяснить нам, откуда она у вас.

- Жду, не дождусь.

- Вот и хорошо. Значит, вы согласны выдать нам своих сообщников по сопротивлению?

Замм сделал крайне изумленный вид:

- Сопротивлению?! На Торосе разве есть сопротивление?

- Послушай, парень, - вмешался второй дагарец, - ты крупно влетел, если ты этого еще не понял, и здесь с тобой могут сделать то, что тебе и не снилось. Так что давай не выпендривайся, авось отделаешься легким испугом и исправительными работами.

- А теперь, послушайте вы меня, - вдруг неожиданно бесцеремонно сказал Замм. - Вон там, - он кивнул в другой конец комнаты, - стоит креслице для энцефаломентосканирования четвертого уровня класса ДД-8, в нем любой сапиенс вспоминает даже то, о чем бы мог догадаться при определенных обстоятельствах. Причем, после этой процедуры он подлежит разве что лоботомии. В потолок здесь вмонтирован квадромикрофончик, непосредственно подключенный к детекторам лжи, мой стульчик тоже с "приколом" - с электрическим "подогревом", да и у вас на руках, ребята, под рукавами, нацеплены всякие побрякушки типа микроволновых импульсных радиоизлучателей, воздействующих на мозг ваших подопытных...

Замм с удовлетворением осмотрел, даже не изумленно, а как-то испуганно, переглядывающихся дагарцев.

- Что, еще не въехали? Тогда, для особо способных эсбэшников, повторяю: у меня дар сканировать технику, ЛЮБУЮ технику, при одном только взгляде на нее, и полностью выяснять ее устройство и принципы работы. Такие способности у меня нарисовались после Проказы. Ирония судьбы, правда? - Он вдруг повернулся к той стене, из-за которой, по его мнению, за ним наблюдали: - Не думаю, что вы можете позволить себе роскошь разбрасываться такими людьми, как я.

Его опять оставили в одиночестве.

Он, конечно, волновался, но не сильно. Он был достаточно убедительным.

Высокоразвитым цивилизациям всегда нужны такие, как он.



_______________________



...Действие сингулярных установок основано на особом состоянии вещества, очень близком к сингулярности. Это состояние чрезвычайно плотной и горячей материи, в которой обычные законы физики давно не действуют, соответствовало лишь очень ранней Вселенной (первым мгновениям Большого Взрыва), а сейчас присутствует только в центральных областях черных дыр. При расширении вещества из этого состояния выделяется энергия в миллионы раз большая, чем при термоядерном взрыве такой же массы вещества, и в тысячи раз превышающая энергию аннигиляции. Кроме того, в зоне сингулярности создаются специфические свойства вакуума и пространства-времени (сильное искривление), что, в частности, обеспечивает возможность прохождения сквозь гиперкосмос.

Все это делает сингулярное оружие гораздо мощней и эффективней любого соответствующего лазерного, термоядерного и аннигиляционного. При соответствующем калибре установки и силе залпа, одним выстрелом можно распылить даже большой астероид или луну средних размеров.

Состояния, близкие к сингулярности, развитые расы научились искусственно получать лишь после 36 010 г. ОГЭ.



╘ Военная Научно-техническая Энциклопедия, 2 том, стр. 567; пл. Дондрия; г. Горрж, 40 097 год ОГЭ.

_______________________





Первый раз в жизни он собственными глазами увидел родную планету со стороны. И что-то ему подсказывало, что в следующий раз он увидит ее очень нескоро. Если вообще увидит. Поэтому он смотрел, не отрываясь, стремясь уловить и запомнить каждую деталь.

Зрелище было действительно завораживающим: обзорные экраны занимал огромный желтовато-голубовато-зеленый шар, в некоторых местах припорошенный узорами прозрачных облаков. Торос медленно удалялся и показывал свою ночную сторону, зияющую черным провалом на фоне многочисленных немерцающих звезд. А когда запустили гравитационный "Отскок", его серп быстро уплыл вдаль, превратившись в невзрачную звездочку, а потом и вовсе слился со своим красным и, по сути, таким маленьким и холодным солнцем.

- Приготовься, мой мальчик, - повел крылом сидящий рядом с Заммом генерал, - сейчас будет "нырок".

Но готовиться, собственно, было не к чему - легкий толчок, и уже ставший маленьким диск родного солнца, вместе со знакомой звездной бездной, исчез с мониторов, уступив место кромешной тьме. Корабль "нырнул" в гиперкосм. Через несколько мгновений звездная бездна на экранах опять появилась, но уже совершенно незнакомая, видимая с девяноста парсеков от дома. Отсюда давно уже не было видно даже блеклого солнца Тороса, не говоря о родной планете...

Еще тридцать шесть таких прыжков, и на фоне серебристого тумана Млечного Пути и мириад звезд вокруг появилось отчетливое темное пятно - Черная глобула. До нее оставалось уже парсеков пять, не больше.

Вскоре Замм заметил, что многие из окружающих звезд являются черточкам или кружками, смещаются, или подмигивают опознавательными огнями. Флагманский крейсер дондов оказался в самой гуще объединенной эскадры Конфедерации Независимых Рас. Эскадры, сгруппировавшейся у Черной глобулы и готовой в любой момент обрушиться на нее всей своей мощью.

- Катер готов, данд генерал, - доложили из посадочного отсека.

- Пойдем, мой мальчик, - сказал генерал, вставая с кресла, - пора за работу.

Через некоторое время командующий дондским блоком эскадры генерал Эг отбыл на флагман строксов на последний координационный совет перед операцией. Естественно, взяв с собой и Замма, своего новоиспеченного атташе по техническим вопросам.

Четырехкрылые донды сразу просекли, как можно использовать способности Замма: самая эффективная и самая труднораскрываемая научно-техническая разведка.

Темная туша крейсера строксов выглядела исполинской пятикилометровой лепешкой, окруженной по периметру толстым тором и соединенной с ним широкими перемычками. С двух сторон "лепешки" в ее центре возвышались какие-то причудливые спиралеобразные надстройки с вкрапленными в них маленькими белыми шариками. В один из таких шариков, оказавшимся приемным доком, и слетались катера и капсулы союзников.

В огромной кают-компании, к которой гостей доставляли на воздушных платформах, был круглый массивный стол из гинийского "металлического" дерева. В его центр было встроено демонстрационное голографическое устройство, а у каждого из кресел - мини-пульт с мониторчиком. На стенах тоже были экраны, но большие, очевидно, обзорные, так как они показывали окружающий космос. На одном из них зияла несколько увеличенная Черная глобула. Овальный черный провал на фоне звездной пелены...

При взгляде на нее, Замм на несколько мгновений замер. Он вдруг понял все. ВСЕ.

От мыслей его отвлек подошедший к ним гуманоид с собачьей физиономией в лиловой форме космофлота долгании.

- Мои приветствия, коллега! - донеслось из его нашейного киберпереводчика. Он обращался к генералу Эгу. - О, я вижу, у вас новый сопровождающий...

- Да, - ответил Эг. - Рекомендую: мой консультант по техническим вопросам Замм Па Горцал.

- Хомо? - скривилась в ухмылке физиономия долганца.

На змеином лице донда также изобразилось то, что у них называлось улыбкой:

- Ну и что? Разве в нашей Конфедерации существует расовая дискриминация?

- Нет, конечно, - равнодушно пожал плечами генерал. - Я так спросил. Дело ваше.

- Скоро начинаем? - поинтересовался Эг. - Я вижу, уже все собрались...

- Почти. Диры, как всегда опаздывают. Минут через десять, думаю, начнем.

Эг вздохнул и, увлекая за собой Замма, направился к своему месту за столом, на котором расторопной киберобслугой уже были выставлены прохладительные напитки для каждого из прибывших генералов. Он опустился в свое кресло, предварительно просунув свой эластичный хвост в дырку, и указал Замму на соседнее кресло.

- Свой напиток я тебе не предлагаю, - сказал он, - так как не хочу пока вызывать у тебя разрушение аксонов вегетативной нервной системы.

Замм улыбнулся. Он успел уже привыкнуть к специфическому чувству юмора своего босса. Парень взял свой высокий бокал и еще раз улыбнулся, почувствовав запах оттуда: чистый спирт. Для него это был вполне определенный намек, что он не пить сюда явился.

Заседание начали через двадцать минут. Во главе стола появился, наконец, командующий строкским блоком эскадры. Он был почти как человек, только с более вытянутой головой и непропорционально большими серыми глазами. А еще его кожа отливала каким-то зеленоватым оттенком.

- Прошу прощения за задержку, господа, - сказал он. - Но она была вызвана тем, что от нашего объекта поступили новые данные. Перед исчезновением развед-зонды успели передать, что Глобула остановилась в своем расширении, и от нее стал исходить слабый линейно поляризованный ультрафиолет. Пока не могу сказать, что это значит, но вряд ли это может существенно изменить наши планы. Поэтому, приступим к окончательному обсуждению операции. Итак...

Над центром стола возникло объемное изображение поля действия: Глобула и точки кораблей вокруг с наглядными схемами, что, когда и как каждому из них делать. Чтобы не было путаницы, корабли каждой расы значились своим цветом.

Но Замм не слушал их бурного обсуждения: все это не имело никакого смысла. Он-то уже понимал, что значат данные с зондов. Он просто отрешенно и с интересом разглядывал причудливые изделия природы - представителей рас иных далеких миров, возомнивших, что могут обуздать ВСЁ во Вселенной. Отчаянно бросившие вызов куда более могущественным силам Мироздания, они даже не подозревают (да и вряд ли заподозрят), что давно обречены. И дир, который булькал в своем аквариуме на гравитационной подушке, и из его внешних динамиков доносилось:

- Значит, в два часа восемнадцать минут сорок семь и четыре сотых секунды от начала атаки я поставляю в квадраты 100 и 23 субсветовые астероиды. Они будут двигаться со скоростью 0.99967 цэ, и иметь релятивистскую масс-добавку по 4 массы стандартного солнца каждый. Если к этому моменту Глобула действительно будет "порвана" лучами согласно плану операции, то такой их гравитации вполне хватит, чтобы рассеять ее остатки по космосу...

Обречен был и ящерообразный Эг с тонкими кожными перепонками на конечностях, делающими их похожими на крылья. Его блок был ответственен за облучение Глобулы ливневой аннигиляцией с пролетающих мимо релятивистских (субсветовых) кораблей. И собакообразные долганцы, которые в самом начале операции должны доставить непосредственно в Глобулу миллион тысячемегатонных термоядерных зарядов. И строксы, которые производили общий анализ ситуации в зоне действий и отвечали за резервы. И даже дагарцы, которые, как и другие расы-сателиты, и были этими самыми резервами. Некоторых из них, правда, посылали в самом авангарде атаки - ну, типа как камикадзе.

Замм рассматривал их всех, как персонажей, уже находящихся в прошлом. Странно, но ему их было даже немного жаль.



- Ну, где этот homo?! - недовольно спросил Эг, войдя в рубку своего крейсера.

- По дороге сюда он зашел в галюн, - ответил ему кто-то из сопровождения. - Все в порядке: его пасут.

- Теплокровные, - хмыкнул генерал и обратился к вахтенному, своему помощнику: - Он передал схему крейсера строксов?

- Так точно, - кивнул тот, разглядывая на одном из многочисленных мониторов подробный план корабля союзников.

Эг тоже в нее вгляделся и через некоторое время констатировал:

- Отлично... Смотри, а вот это хитро придумано, да?

От изучения схемы их оторвал сигнал всеобщей тревоги.

- Внимание! - разнеслось по крейсеру. - Несанкционированный взлет с корабля!

Спустя мгновение администратор посадочного отсека сообщил:

- Данд генерал, кто-то увел спасательную капсулу!

- Немедленно вернуть, высылай перехват! - проревел Эг, и повернулся к начальнику головорезов, которые следили за человеком: - Замм?!

- Он еще не выходил из... - ответил было тот, но вдруг осекся, прислушиваясь к вставленному в ухо микрофончику. - В галюне его нет. Сдвинута решетка раковины...

Генерал смачно выругался.

- Яйцевики, сто гнусных червей вам в пасть и в ухо!!! С каким-то теплокровным не смогли справиться. Вот пригрел гаденыша на шее!.. Но куда ж он думает деться, идиот?!

И тут вдруг что-то произошло. Что-то необъяснимое.

Черная глобула вдруг стала белой, переливаясь всеми цветовыми оттенками. Равно как и весь космос. Звезды же, наоборот, стали черными. Через несколько мгновений это наваждение негативного мира ушло. Его сменила резкая боль в ушах и в голове. Но и она была кратковременной. После этого все вокруг стали как контуженные. И никто ни на кого не обращал ни малейшего внимания.

Командир крейсера почему-то поставил корабль на самоликвидацию.

Генерал Эг зачем-то засел за пульт управления корабельными орудиями, и, бормоча себе под нос "ну кто ж так стреляет?..", стал ловить в виртуальную мушку "ФАЛЛОССА-775"... флагманский крейсер строксов.

Из носового орудия было выжато все, на что оно способно, и мощнейший залп заметно тряхнул крейсер. Миллиардмегатонный заряд сингулярности ушел прямохонько в самое уязвимое место корабля союзников, особо выделенное на схеме, предоставленной Заммом. Бесшумная вспышка корабля строксов, словно небольшое солнце осветила эскадру.

А потом один за другим стали вспыхивать, переходя в плазму, и другие корабли и их юркие спутники-истребители объединенной эскадры. Одни взрывались сами, в процессе самоликвидации, в другие попадали заряды их собратьев. Небольшие истребители и штурмовики, попадая иногда под мощнейшие потоки сингулярности и плазмы антивещества залповых орудий, даже не взрывались - просто испарялись, становились составной частью этих потоков.

Это буйство руко- (а также, щупальце, лапо и крыло) -творной материи, было столь же величественно, сколь и абсурдно. Со стороны это выглядело просто как самоубийство огромной эскадры Конфедерации Независимых Рас в межзвездном пространстве. Без всякой на то причины.

Не прошло и половины стандартного часа, как на месте этого своеобразного космического сражения находились только рассеивающиеся в пространстве оплавленная металлическая пыль и, уже холодная, разреженная плазма. Военная акция против Черной глобулы, рассчитанная на два стандартных общегалактических месяца, закончилась, не начавшись.

Потому как ни Большой Двадцатке, ни командованию операцией не известно было то, что узнал Замм: диссоциирующее влияние Глобулы было распространено на зону дислокации эскадры еще в момент прибытия кораблей в этот район...



..Замм сидел на берегу Ленивки, той их лесной речушки, и смотрел на спокойную гладь воды, в которой отражалась кровавая дуга неохотно опускающегося под горизонт солнца. Вокруг было чрезвычайно спокойно. Даже птицы смолкли, приготовившись ко сну. Ночные же обитатели леса еще не проснулись. "Междувластие". Природа как бы замерла в ожидании чего-то. Чего-то непонятного и необратимого, как казалось Замму.

Поэтому он чувствовал себя в этой тишине и спокойствии как-то не очень уютно. Даже несмотря на то, что сзади его обняла Кэра и положила ему на плечо свою голову.

- Хорошо, - вдруг сказала она. - Жаль, что это скоро кончится.

- В каком смысле? - не понял Замм.

- В прямом, - равнодушно пояснила девушка. - Ты взгляни на небо.

Он резко вскинул голову вверх, и увидел посреди темнеющего вечернего неба разрастающееся пятно Черной глобулы. Парень вскочил на ноги и протянул девушке руку:

- Идем отсюда. Быстрей!

Но она только усмехнулась:

- От ЭТОГО не убежишь.

Как только она это сказала, пятно в небе стало втягивать в себя весь окружающий мир. Тут же поднялся страшный ураган. Вода реки, вырванные с корнем деревья, трава, земля - все стало уноситься в небо. Бешеный воздушный поток подхватил и Замма. Он пытался ухватиться за ближайший куст, но тот был тоже вырван с корнем. Потом он поймал руку Кэры, на которую почему-то ураган не действовал: девушка, как ни в чем не бывало, спокойно стояла на земле. На его лице отразился ужас, когда Кэра, улыбаясь, разжала пальцы, и он стал вместе со всем остальным веществом планеты падать вверх.

- Встретимся на той стороне! - донеслось до него откуда-то снизу... вернее, сверху - низ был уже на Черной глобуле...



Замм очнулся в холодном поту. Кресло пилота спасательной капсулы, в котором он полулежал, было чуть отвернуто от панели управления. Последнее, что он помнил перед скачком через гиперкосмос, это ослепительную вспышку сзади и взрывы преследующих его перехватчиков...

Обзорные мониторы и иллюминаторы показывали кромешную тьму. Но Замма это не удивило: сквозь плотную пылевую завесу глобулы не просвечивала ни одна звезда.

Он находился внутри Черной глобулы.

Впрочем, пыль, из которой состояла Глобула, можно было назвать пылью лишь в первом приближении. В микроскопические межзвездные пылинки были вмонтированы наноскопические точнейшие механизмы, которые, создавая вблизи себя сверхсильное (глюонное) поле, могли произвольным образом менять свойства вакуума и пространства-времени. Действуя очень согласованно, сотни тысяч миллиардов пылинок могли исключительно сильно менять параметры этих континуумов, и Черная глобула, в целом, могла даже уходить в гиперкосмос, появляясь... в любой точке Вселенной!

Это откровение в один миг вспыхнуло в мозгу Замма, только он взглянул на пылинку, лежащую на панели управления. Он встряхнул головой и осмотрел рассчитанную на несколько особей округлую кабину капсулы. Вдруг ему опять показалось, что он все еще не пришел в себя. Он снова встряхнул головой. Наваждение не прошло.

- Ты таки угнал чего-нибудь у чужих, - улыбнулась Кэра. Она сидела на одном из закругленных диванчиков у стены, положив ногу на ногу. На ней было все тоже полупрозрачное вечернее платье и купальник под ним. - Не беспокойся, я не плод твоей усталой психики. Я - наиболее яркий образ, взятый Глобулой из твоего подсознания. Так нам будет легче понять друг друга. - Она еще раз улыбнулась: - Я ж говорила - встретимся на той стороне.

Кэра (вернее, её образ) поднялась, подошла к Замму и присела ему на колени.

- Мне хорошо с тобой было там, у реки, - тихо сказала она. - Мне там и сейчас хорошо...

- Что с эскадрой? - спросил вдруг он.

- Узнаю своего За, - засмеялась она: - Как всегда, практичен и далек от лирики. Впрочем, первый тест пройден. С эскадрой, говоришь? С ней - все в порядке: ее больше нет. В противостоянии с естественным разумом обычно вполне достаточно локально чуть изменить геометрию пространства-времени, и залить его поляризованным ультрафиолетом. Такой сложнейший природный механизм, как мозг, очень чутко реагирует на эти изменения, и... кхм, начинает работать несколько не так, как "задумано". Так что для Глобулы расы этой галактики не представляют ни малейшей угрозы. Более того, они ее давно уже перестали интересовать и поэтому просто, как не нужный мусор, удаляются из зоны в несколько парсеков вокруг.

- То есть, ты их просто перемалываешь на атомы? - уточнил Замм, и добавил, усмехнувшись: - Чтоб не морочить голову... или, что там у тебя.

- Да, а потом из этих атомов произвожу вот такие пылинки, - добавила Кэра, ткнув пальцем в пылинку на панели. - А ты, я вижу, уже разговариваешь со мной, как с Глобулой? - удовлетворенно добавила она. - Это - второй тест.

Она встала с его колен и начала прохаживаться по каюте. Хотя она была всего лишь голограммой из подсознания, он мог поклясться, что ощущал ее, чувствовал ее вес. Его ногам стало заметно легче.

- Собственно, я думала, что давно решила проблему перспективности биологического разума. Для меня он был крайне малоэффективен и бесперспективен, а значит, и абсолютно бесполезен. Ведь кроме дополнительной дестабилизации в и без того энтропийный мир он больше ничего не несет. Но вот явился ты и... я была вынуждена пересмотреть свои взгляды на вас. В тебе оказался такой же потенциал, как и во мне. В процентном соотношении, конечно (на единицу массы)...

- Я понял, - иронически вставил Замм.

- ...И мне пришлось несколько изменить свои планы относительно фауны галактики: я сделала вывод, что на данном этапе развития мне гораздо бОльшую пользу принесет сотрудничество с ней, нежели ее уничтожение. Я решила войти в вашу Большую Двадцатку под видом, скажем, аморфной микротехнологической квазирасы. - Она на несколько мгновений задумалась, потом мечтательно произнесла: - Цивилизация АМТКР... По-моему, звучит. А что касается тебя, то тебе предлагается стать связующим звеном в этом деле, моим агентом, или, если хочешь, адептом. По-моему, неплохая альтернатива смерти?

- Да уж, - кивнул он. - Либо бог, либо лепешка...

- Это точно. Тем более, что, как мой адепт, ты получишь некоторые дополнительные возможности...

- Интересно, это какие же?

- Еще не решила. Но, когда решу, ты об этом узнаешь первый. Ну, так ты согласен?

Замм не стал играть в вежливость королей или тех, кому предлагают новую работу, и говорить что-то вроде "возможно, я подумаю над этим предложением". Он согласился. Тем более, что это и был как раз тот УДОБНЫЙ случай, которого он так долго ждал на Торосе.

- Последний вопрос, - сказал он. - Ты являешься адептом более высокого разума или... сама по себе?

- Хороший вопрос, адепт. - Условная Кера подошла к иллюминатору и вгляделась в непроглядную тьму за ним. Впрочем, может, для нее эта тьма была не такой уж и непроглядной: она могла видеть и в других диапазонах спектра. - Кстати, это последний пройденный тобой тест. У меня пока нет такой информации, как и информации о моих создателях, и получить ее - главная цель моего существования.

Глобула не стала говорить, что по этому поводу ей известно только то, что она является техногенетическим псевдоорганизмом, инкубационный период которого (до того, как пылинки достаточно развились для генерации глюонного поля) продолжался девять миллионов триста двадцать тысяч лет. И что теперь она будет постепенно разрастаться на всю эту материнскую галактику, пока не выжмет и не высосет из нее ВСЕ, после чего станет вечным Вселенским скитальцем, который в поисках Первичной информации покрывает одним скачком - через гиперкосм второго порядка - сотни миллионов парсек.

Она ничего этого не сказала, так как Замм уже был в курсе.



Аппетитно сервированный поднос с обедом для прихворнувшей хозяйки медленно выскользнул из рук служанки как только она вошла в комнату и взглянула на экран телевизора. Содержимое посуды и ее осколки с грохотом, почти равномерно, разлетелось и разлилось по всему полу зала.

В таком же шоковом состоянии оказалась и ее хозяйка - бывшая экономка Нушев, полулежавшая в постели.

Экстренный выпуск новостей прервал любимую мелодраму, и на экране появилась... их бывшая общая хозяйка - покойная Кэра Нуш. Только под её изображением, почему-то, появилась надпись: "Официальный Посланник Цивилизации АМТКР (Черная глобула), доктор Гло".

- Уважаемые братья по разуму, населяющие галактику расы и их правительства! - произнесла она, что тут же перевелось на все галактические языки и диалекты. - Вот уже более ста Интервалов или двести пятьдесят стандартных общегалактических лет, мы сосуществуем в одной звездной системе. И, надо сказать, далеко не всегда понимали друг друга. Но я бы не хотела сейчас вспоминать все наши взаимные обиды; давайте оставим их в прошлом. Сейчас я уполномочена своим народом и правительством предложить вам руку дружбы и сотрудничества: мы согласны стать 21-м членом Большой Двадцатки. Скажу прямо, с нашей стороны это - очень щедрое и гуманное предложение, так как моя раса гораздо могущественнее всех цивилизаций этой галактики вместе взятых, в чем вы могли неоднократно убедиться. Вообще-то, мы стоим уже на принципиально новой ступени существования и сотрудничество с такими, как вы, нам абсолютно ничего не даст. Мы бы вполне могли существовать параллельно, не обращая друг на друга никакого ! внимания. Более того, моя цивилизация вообще могла бы стереть с лица Вселенной всю фауну галактики, дабы вы не путались у нас под ногами. Поэтому наше, повторюсь, очень гуманное, решение предложить вам сотрудн чество, в неизмеримо большей степени выгодно для вас, нежели для нас. И за такое решение вы должны быть очень благодарны одному вашему представителю, высокий собственный потенциал которого заставил нас значительно пересмотреть наши взгляды на эффективность и перспективность биосистем, и изменить свои планы относительно вас. Его-то, если вы не возражаете, мы и назначаем своим посредником между АМТКР и галактикой, со всеми полномочиями Чрезвычайного Межзвездного Посла, а также нашим официальным представителем во всех форумах и акциях галактического сообщества. Позвольте вам его представить: Замм Па Горцал.

Камера несколько отъехала и в кадре рядом с Посланником (точнее Посланницей) появился Замм. Живой! Для галактики это был не меньший шок, чем потеря объединенной эскадры, чем явление этой посланницы Глобулы, на самом деле оказавшейся могущественной цивилизацией, и её, по сути, ультимативное заявление, чем для слуг Нушев явление на телеэкране их покойной хозяйки, наконец. Но против такого посредника никто не возражал...

Да и кто что мог возразить?

- Вы, конечно, можете не принять наше предложение, - продолжала Посланница, - и мы будем продолжать жить, как жили. Но, думаю, что в таком случае, вы очень многое теряете, и... - она сделала выразительную паузу, - очень многим рискуете. Думаю, все условия и взаимные обязательства мы будем неоднократно обсуждать на еще предстоящих дипломатических съездах и конференциях. Сейчас же мне бы хотелось предварительно предложить наше видение основных из этих обязательств...

- И все-таки, они вместе... - только и смогла пробормотать экономка Нушев, которая не вдавалась ни в какие технические и политические нюансы.

Естественно, это были не единственные зрители данного выпуска новостей общегалактического канала "Индернс".

- Я подозревала, что с этим парнем что-то не так, - ошеломленно проговорила Эмна Полок, бывшая сотрудница Замма, вместе со всей редакцией прильнув к телеэкрану.

- Куда переметнулся, змееныш... - шипели и скрипели четырехкрылые донды в своем Министерстве Военно-Космических Сил.

- Да, интересное кино... - лупали глазами строксы перед головизором в своем Правительстве.

- А этот homo, кажется, нарасхват, - скривившись, констатировали долганцы...

В общем, галактика, только что пережившая сильный удар и уже едва сдерживающая панику, которая грозила перерасти в анархию, фактический ультиматум Глобулы приняла как великое избавление. И большой прорыв.



- В силу известных обстоятельств, мы здесь полуинкогнито, господин Посол, - говорил дагарец, прищурившись. - Как Вы знаете, мой народ уже очень давно пытается обрести независимость и выйти из-под влияния дондов. Но пока что наши, кхм, покровители слишком могущественны для нас. И вот я официально уполномочен своим правительством, просить у АМТКР если не покровительства, то хотя бы некоторого содействия в поисках галактических ресурсов. Скажем, тех же планет.

Замм внутренне ликовал и злорадствовал. Вот уже полгода с ним все (ВСЕ!) разговаривают совсем по-другому. И дагарцы тоже.

- Надеюсь, вы понимаете, господин Тар, о чем просите, - сказал Замм совершенно серьезно. - Со времени вступления в Двадцатку АМТКР никогда не вмешивалась в межрасовые отношения, соблюдая полный нейтралитет и предоставляя сугубо гуманитарную и научную поддержку всем равноправно. Вы же, по сути, предлагаете вступить с вами в сговор против одного из союзников.

- Ну, зачем же "сговор"? - улыбнулся дагарец. - Речь идет просто о благородном стремлении моего народа к независимости и самоопределению. И о том, чтобы нам в этом хоть немного помочь. Вы же сами сказали, что Глобула предоставляет равную поддержку всем.

Замм откинулся на спинку своего просторного кресла, и сплел руки на груди.

- Да, но не у всех изначально были равные возможности. Глобула вовсе не обещала сделать всех равными. Тем более, равновеликими. Донды нас обоих, мягко говоря, не поймут. Да вы и сами здорово рискуете... В общем, назовите мне более вескую причину, по которой АМТКР должна это для вас делать.

- Ну, половину от выработки колонизированных планет мы согласны поставлять в район Глобулы.

- Ну, это - само собой. Но этого мало, - отрезал Замм.

- В смысле?.. - опешил "ходок". - Но, не можем же мы отдавать ВСЕ...

- Конечно. Но дело совсем не в поставках вами вещества.

Замм отвернулся в кресле к огромному окну своего офиса. За ним раскинулся вид многоярусного города с сотого этажа здания посольства Глобулы, расположенного на двадцать первом ярусе. Даргорсс. Один из главных центров Завниса, столичной планеты строксов. Да, это - не Торос. Конечно, дела здесь делать удобней, но... Небо слишком желтое.

Дагарец, очевидно, догадался, что имеет ввиду господин Посол, и некоторое время играл желваками. Потом, наконец, выдавил из себя:

- Взамен мы согласны предоставить ТорОсу...

- ТОросу, - не оборачиваясь, сухо поправил Замм.

- ТОросу, - повторил дагарец, - полную автономию.

Замм резко повернулся к нему.

- ...И научить людей своим технологиям, - добавил он. - Тогда я, возможно, и посмотрю, что можно для вас сделать.

После того, как посланец дагарцев удалился, в большом настенном экране просторного кабинета чрезвычайного Посла появилась Гло. Замм уже давно не относился к ней, как к Кэре. Тем более, что она давно уже и не была "глюком" его подсознания.

- А у тебя - губа не дура, - усмехнулась она. - Лишний раз убеждаюсь, что я в тебе не ошиблась.

Он вздохнул и опять уставился на мирный городской пейзаж позднего утра. Впереди был еще длинный рабочий день.

_______________________

Энтропия - термодинамическая величина, определяющая степень хаоса в какой бы то ни было физической системе. Энтропия термодинамической системы, предоставленной самой себе и не испытывающей никаких целенаправленных, осознанных влияний извне, плавно и непрерывно возрастает с течением времени. Общий хаос Вселенной постоянно растет.

Т.о., изменение энтропии полностью эквивалентно прямому ходу времени в нашей расширяющейся Вселенной. Именно поэтому энтропия была названа термодинамической стрелой времени.



╘ Физическая энциклопедия "Космос", раздел Термодинамика, стр. 346; пл. Торос; г. Стоква; ╘ Издательство "Мы", 40 123 год ОГЭ.

_______________________

40 124-тый год общегалактической эры уже вполне можно было назвать пятым годом эры Глобулы. Все сколько-нибудь развитые расы ежемесячно поставляли Цивилизации АМТКР квадриллионы тонн вещества своих планет. Фактически это была обыкновенная дань за само право существования во Вселенной. Но в Конфедерации Независимых Рас это упорно называли "сотрудничеством". Да и кто бы осмелился называть вещи своими именами, если все шарахались даже от мысли о каком бы то ни было сопротивлении Глобуле?

Она росла буквально на глазах, а ее могущество просто потрясало и подавляло. В любой момент она могла возникнуть в любой точке галактики, и одним махом превратить в межзвездный газ сразу несколько солнечных систем.

Поэтому в галактике наступило относительное спокойствие и почти суеверный трепет перед Глобулой, как перед чем-то высшим. Но не только.

А теперь пару слов о третьей причине необычности данной рассылки, которая уже не относится к публикуемому тексту. Дело в том, что этот выпуск я отправляю из интернет-изгнания, если так можно выразиться. В данный момент я изолирована от общества (но не от компьютера, к счастью) и потому этот выпуск отправится к вам длинной дорогой и несвойственные рассылкам виды перемещения.

Связь со мной можно поддерживать через моего зама - человека, которому я вполне могу довериться в том, что касается фентези и фантастики. Прошу любить и жаловать: Одисса [noodiss@newmail.ru]. Она же является вторым координатором Фенгорода, и авторы, желающие опубликовать свое произведение, но не сумевшие связаться со мной могут посылать свои творения ей.