Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Хотите умудряться и мудреть с нами? Попутчики на путях жизни

Рассылка закрыта

При закрытии подписчики были переданы в рассылку "Любовь и два начала" на которую и рекомендуем вам подписаться.

Вы можете найти рассылки сходной тематики в Каталоге рассылок.

←   Май 2005   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
Автор
Леонид Жаров, Светлана Ермакова, Марсель из Казани

Статистика

1.290 подписчиков
-4 за неделю
←   Все выпуски   →

Хотите умудряться и мудреть с нами? Попутчики на путях жизни 010 Как не орать


Информационный Канал Subscribe.Ru

Леонид Жаров, Светлана Ермакова

счастливые люди / leonid-sveta.tyunet.ru

Интернет-рассылка
ХОТИТЕ УМУДРЯТЬСЯ И МУДРЕТЬ С НАМИ?
(попутчики на дорогах жизни)

Выпуск 10 от 16 мая 2005 года.

КАК НЕ ОРАТЬ

Я уже не дождусь, когда у Ивана начнется переходный возраст: когда он начнет дергаться, хлопать дверьми, заявлять, что я ничего не понимаю в этой жизни. Похоже, еще никто не слышал раздраженного голоса моего семнадцатилетнего ребенка.
А не дергается он потому, что его в детстве не дергали.
Четырнадцатилетнему, я ему сказала: «Я не буду ссориться с мужем из-за тебя. Ты скоро вырастешь, уйдешь, а нам вместе жить». От его детских больных лет (уколов, температур, капельниц) до сих пор не могу в себя прийти. Не могу слышать про больных детей, просто отказываюсь слушать. Счастье я в те годы понимала просто: здоровый ребенок. Шла по улице и завидовала тем женщинам, у которых ребенок идет: мой лежал с непроходящими хрипами в левом легком. От операции я отказалась, увезла его из города (спасибо Леониду Жарову), выбросила все лекарства и перестала кормить чем-либо при обострениях. Иван мужественно голодал несколько дней, а в остальное время ел много моркови, капусты, яблок и апельсинов — и кашель возвращался все реже… Я могла бы вылечить его совсем, но на это надо было отдать год жизни (бег, зарядки, соки) и остальные полжизни следить за тем, что он кладет в рот.
Я научила сына, как быть здоровым, а быть здоровым — его личное дело.

Хрипы у Ивана бывают и сейчас, веснами обычно, но уже нестрашные — и всегда после злоупотребления хлебом, мясом, конфетками.
Уверена, ел бы Иван, как все, и лечился бы, как все, — мы бы давно ходили на его могилку.
Иногда мы с Лёней спрашиваем себя: почему у нас ничего нет? Почему мы живем беднее деревенского золотаря? Где наши деньги?
А проели! Извели на яблоки и апельсины, на здоровье. И правильно, и на здоровье! Самый выгодный вклад.
А где наши силы? Ушли в песок, которым засыпали болото, в огород, на котором растут тыквы и кабачки — наш зимний хлеб.
… Ладно — а как не орать? Как тут не орать?

Я попробовала орать на Ивана — не понравилось. Мне не понравился мой голос, выражение лица да и другие выражения. Я подумала, что мой ор не может нравиться мужу, что это малосексуально.
Человек не может играть две роли в одном доме — задача непосильная для психики. Или ты женщина, или погоняльщица.
Если ты погоняльщица детей — начнешь гонять и мужа. Если ты женщина — сын постыдится совать тебе свои грязные носки, а дочка не скажет: «Ты лежишь, а я должна посуду мыть». Она будет знать: мама столько вымыла для нее, что давно может лежать для себя. Делать зарядку для себя, массаж для себя или ничего — но для себя.
Когда у Ваньки появились сигареты — лет в двенадцать дело было, — я ему поддала, признаюсь. Потому что не подготовилась к этому неизбежному событию.

Рукоприкладство мне тоже не понравилось как метод воспитания — унизительно унижать. И я сказала Ивану:
«Если хочешь со мной дружить — не кури. Я возила тебя маленького за город на такси, чтобы ты не кашлял, и когда ты добровольно вдыхаешь отраву, я понимаю это как оскорбление. Хочешь курить — кури, но перестаю тратить на тебя свои силы и нервы, буду тратить только деньги».
Год назад Иван покурил с приехавшим в гости другом, и я перешла с ним на общежитские отношения: здравствуй, возьми, принеси, пожалуйста. Когда он порывался что-нибудь мне рассказать, узнать мое мнение, я говорила: «Это не входит в наши отношения».
Помогло. Надеюсь, надолго.

Но за каждый проступок не станешь отбирать у ребенка дружбу. Я отбирала другие приятные вещи, мелкие, но приятные. Особо приятные. Они свои у каждого ребенка и в каждом возрасте. Можно отобрать мультики. Можно отобрать конфеты. Можно десять минут разговора перед сном. Можно драку на диване. Можно деньги.
Но прежде чем отобрать, нужно дать.
Потому что у ребенка мышление конкретное. Ему жалко лишиться того, что есть, а не того, что будет. Поэтому разговор «сделай — и я дам» дополняется в нашем доме фразой «не сделаешь — я возьму"…
И можно не орать.
Самое трудное в общении с детьми — их способность наматывать твои истончившиеся нервы на свой крепкий кулачок.
Да, они бессознательно проверяют взрослого на любовь, на способность защитить, провоцируют. Ты все понимаешь, но легче от этого не намного.
А когда их двое, они проверяют, кого ты любишь больше. И этой ежеминутной проверки, по-моему, ни один канат не выдержит, не то что нервы.
Мы говорим про свою жизнь: с трех сторон нашего дома мат, с четвертой — лес. Соседи неплохие, а у соседей дети неплохие, но детей много…
И сил у детей много. А у тебя — мало. И ты говоришь (советуем):
«Сегодня у вас с сестрой по пять мультиков. Одна из вас жалуется — обе лишаетесь одного мультика. Вперед!»
И спокойно живешь весь день.
Или вот классическая ситуация — дочь прибегает:
— Хочу купаться!
— Нет, пойдешь завтра. Сегодня прохладно.
— А Оксанка с Юлькой пошли…
— Ты недавно болела.
— Оксанка тоже болела…
— Я сказала: нет!
— Мам, ну жарко…
— Я сказала: нет!!!
А сама уже не говоришь, а шипишь. И скоро закричишь…
А вот разговор наш с Иваном, короткий:
— Хочу купаться.
— Нет, пойдешь завтра, вода холодная.
— А Вовка с Павликом купаются…
— Еще раз скажешь про купание, не пойдешь купаться завтра. А скажешь еще — не пойдешь и послезавтра.
Все! Осталось только исполнить свое обещание, это обязательно.
Правда, купаний я никогда не лишала, наоборот, платила за них деньги. Окунуться в холодную майскую воду — быстро! -это работа. Работа — обежать вокруг дома босиком по снегу. Работа — голодать (да, за голодание платила!). Работа — сочинять хорошие слова. Ребенок должен работать. За работу все люди получают вознаграждение.

Когда педагоги говорят, что ребенок должен работать бесплатно, просто для других людей (вознаграждение — моральное), я хочу спросить педагогов: а вы работаете бесплатно? Просто для других людей, детей к тому же! Нет, требуете зарплату, а если ее задерживают, бастуете!
Еще у них любимое высказывание: ребенок привыкнет все делать за деньги и, когда я слягу, стакан воды не подаст бесплатно.
Но никто не говорит о том, что ребенок будет получать материальную награду за любое движение мизинцем! Он должен обслуживать себя (дорос до стирки — стирай, дорос до плиты -вари), иметь обязанности по дому. Он может делать вам подарки (почему только вы ему?). Он может работать и за похвалу.

Наши отношения с Иваном строились так: определялись работы, за которые он получает деньги (непременно — сразу). Сколько-то вычиталось из его зарплаты за каждый факт испорченного мне настроения. Настроение мне обычно портил беспорядок на кухне, невынесенный мусор, грязная одежда и пререкания при работе с Лёней. Вычеты оговаривались заранее, иногда письменно, с росписями сторон. Вот спокойный разговор:
— Иван, мне нужно воду. Когда принесешь?
— Через полчаса.
— Давай минут через десять, я голодная, овощи надо мыть.
— Договорились.
— За каждые пять минут просроченных вычитаю тысячу.
— Тогда я сейчас принесу.
И никакого крика. Там более — рыка. А сколько было бы!..

Иван в этом смысле — экспериментальный ребенок. Он работал и зарабатывал с семи лет, со времени написания нашей первой книжки, которую наполовину Надиктовал (крутясь вверх задом на диване).
Книжку мы назвали «Все самое первое» и, наверное, никогда не опубликуем. Что-то не нравится, надо переписывать, а переписывать уже неинтересно. Некоторые главы ушли в книжку «Я просто Ванька», а некоторые, рукописные, кормили нас несколько лет: шли на ура в школах, в младших классах. После урока слышались крики: «Не выпускайте их из школы!»
Так что Иван — продукт договорно-денежных отношений. И ничего, пока не охамел.
А когда я слягу и захочу водички… Мне подаст Иван. Он и сейчас подает. Потому что я женщина, а не младший обслуживающий персонал.
Но слягу я не скоро! Иногда говорю сыну, жующему какую-нибудь гадость, бутерброд с сыром, например:
— Иван, ты завещание написал уже? Кому твой музыкальный центр, кому диски? Кому гитара? Пиши все на мое имя — не ошибешься. Или хотя бы съедай три морковки перед каждым бутербродом…

Сейчас у нас живет Боря Жаров. Ох, и работает! С утра и до самого прямо вечера! И не слышно, чтоб Лёня шумел на него. А прошлое лето Боря жил у бабушки в Туле. Осенью получили письмо, где описывалась патологическая Борина лень: комара не мог убить без скандала!.. Вел себя как закормленный оболтус. А теперь — как человек, которому деньги нужны.
Иногда приезжают работать и друзья Ивана. Платим четыре тысячи в час. Они согласны и просто за еду работать. А мы не согласны.
Как написано в нашем «Учебнике», карманам денежки нужны.



В следующем выпуске новая тема!
Авторы: Счастливые люди Леонид Жаров и Светлана Ермакова
Приходите на наш сайт, высказывайте свои мысли в гостевой книге: leonid-sveta.tyunet.ru
http://subscribe.ru/
http://subscribe.ru/feedback/		 Подписан адрес:
Код этой рассылки: lit.writer.leonidsveta		 Отписаться
В избранное