Если вам хочется прочитать сразу все произведение целиком, можно не дожидаться следующего выпуска рассылки, а зайти на сайт www.fedina.victum.ru. Там опубликованы почти все книги этого автора.
Глава 36
Когда я вернулась, Лесли уже спал. Я не стала его будить и тихо легла рядом. Ночью пошел дождь, такой сильный и надрывный, что мне казалось, он выбьет стекла.
- Потоп, - проговорил Лесли, и я поняла, что он вовсе не спит, - завтра утонем в грязи по уши.
- Это к теплу, - сказала я примирительно, - скоро месяц май, черемуха, тюльпаны... знаешь, у меня в замке весной было целое море тюльпанов.
- Чего у тебя там только не было, - усмехнулся он.
- Да, - согласилась я, - а теперь это всё как сон. Я даже лица своих братьев не могу вспомнить. И себя не могу вспомнить, как будто это и не я была. Всё забыла. И правда, как старуха!
- Это тебе только кажется. Не думай об этом.
Дождь всё поливал.
- Лесли, - сказала я, стараясь разглядеть в темноте его лицо, - я уже забыла, что такое поцелуй...
Он помолчал, потом осторожно прикоснулся к моей щеке.
- Ты хочешь от меня слишком много, Юлиана.
Я даже не удивилась его ответу, меня удивила только бесконечная усталость, с которой он это произнес.
- Неужели это так много? - сказала я, чувствуя всё нарастающую, такую привычную обиду, отвернулась и уткнулась лицом в подушку.
Никогда мне видно не избавиться от этой девочки Жанет!
- Ну вот! - Лесли взял в ладонь мое острое, худое как у ребенка плечо, мне показалось, что я вся утонула в этой ладони, - моя королева, кажется, рассердилась?
- Не бойся, я теперь ни на кого не злюсь. Мне нельзя.
Потом он говорил. Как всегда говорил беспощадную правду. А я слушала.
- Ты же сама знаешь, кто я. Бедный птицелов, которому случайно в руки попалась Жар-птица. У меня нет замка, у меня нет титула, нет армии, нет денег. У меня ничего нет. Я могу только выкручиваться и размахивать кулаками. Я даже читать не умею... А ты - королева, и любишь ты короля, и только какая-то нелепость мешает вам соединиться... Разве не так? Здесь всё его: и эта страна, и этот народ, и этот городишко, и даже женщина, с которой я лежу в одной постели... Но если ты хочешь, чтобы я ради
тебя забыл об этом до самого утра, что ж, я переступлю и через это.
И казалось, он снова был прав и всё предельно точно объяснил, но у меня всё сжалось внутри от щемящего протеста. Я порывисто повернулась к нему.
- Ты мне не слуга, Лесли! И не говори так никогда! Если бы не ты, я бы даже не узнала, кто я на самом деле... или я не понимаю ничего? Или не помню, что ты для меня сделал? Да я вся твоя до последней ниточки! Можешь меня ударить, можешь вытереть мной полы, можешь оттолкнуть, если тебе неприятно... всё можешь, понимаешь?
- Воистину, никогда не знаешь, чего от тебя ждать, - сказал он, - то гнева, то любви, то высокомерия, то преданности... то безразличия, то желания. Жар-птица ты моя неприкаянная...
Когда дыхание его касалось моей щеки, по всему телу пробегал озноб, голова кружилась.
- Желаю, - проговорила я, вспыхивая как сухая солома, - да-да, я желаю! Тебя, любви твоей, тела твоего, дыханья твоего, шепота твоего, объятий твоих, стонов твоих и судорог...
- Я тоже... - Лесли склонился надо мной, и губы наши наконец-то встретились.
Потом, когда вся плоть моя в последнем порыве содрогнулась и рванулась навстречу забытому наслаждению, когда горячая волна залила меня до ушей и откатила, когда мы еще не распались на два отдельных тела, но уже вспомнили, кто мы есть, потом, когда кончился дождь и забрезжил тусклый рассвет, потом только я задумалась и поняла, что во мне три женщины сразу: и кроткая Жанет, и властная, жестокая Мария-Виктория, и пылкая, безрассудная Юлиана Тиманская.
И, кажется, одна умерла, и другую я убила, а вот ведь ношу их в себе и раздираюсь от противоречий. Что же ты наделал, проклятый колдун, Висконти? Кто же дал тебе такое право перемешивать человеческие судьбы, как салат в кастрюле? Сколько зла ты посеял, сколько зла!
Я дала обет ни на кого не злиться и всех простить, но как же мне простить тебя?! Нет. Не успокоюсь до конца дней своих!
Или освободите меня от ненависти, или дайте отомстить!