А я иду, шагаю по Москве. Вот уже часа три иду-шагаю, в надежде, что дурь
как-нибудь сама собой из меня повыбьется, что рассеется почти метафизический
ужас перед бандой <<невидимых наблюдателей>>, каковых я, вероятно, сам же
и изобрел, долго ли умеючи... Бреду без цели, щедро расходую на холяву потребленные
калории, жду, когда ветер переменится. Рассеянно глазею по сторонам, равнодушно,
но внимательно изучаю прохожих, словно бы они - детали мозаики, которую
мне вскоре предстоит разобрать, смешать и собрать заново.
И вдруг вижу знакомое лицо. Не просто <<знакомое лицо>>, а много, много
больше. Лицо Ады. Серые, круглые глаза, волосы взъерошены как перья, маленький
детский рот кривится улыбкой: правый уголок вверх, левый - вниз. Точно
она. Идет по противоположной стороне улицы в умопомрачительных лиловых
лосинах и просторной шелковой рубашке чуть ли не до колен, и я, очертя
голову, кидаюсь в поток машин, благо ползут они в этот предвечерний час
пик едва-едва, и лавировать меж ними - дело нехитрое. Ну, стукнут слегка,
ну, обматерят пару раз - переживу! (На сей раз, впрочем, не стукнули,
даже обматерить не успели, так стремительно я несся.) <<Ада, - кричу, -
Ада, ты здесь откуда взялась?>>
