Разработка и поддержка портала Архивы Кубикуса - Wilmark Design

"Не отставай в развитии - читай фантастику!"

Проект "Архивы Кубикуса"

Михаил Гридин

Белый лес

Кош открыл глаза. Сегодня особенный день, праздник начала осени. Все осенники – мелкие лесные хранители, которые бодрствуют только осенью и дрыхнут три четверти года – безошибочно чуют уход лета. Но сегодняшний день необыкновенный не только поэтому. Сегодня Кошу исполняется тридцать пять сезонов.
Конечно же, Кош - один из осенников. Ростом он сантиметров пятнадцать, всё тело, кроме шеи и лица покрывает кудрявая шерсть светло-коричневого цвета. Глаза мамины, васильковые, а нос папин – длинный и острый. Сзади у него, как и у всех хранителей - хвостик, похожий на заячий, который когда Кош волнуется, виляет из стороны в сторону. А ещё Кош любит улыбаться, поэтому под глазами у него лучики морщинок. Ручки и ножки у него маленькие, но крепкие и заканчиваются коготками – чтобы по деревьям было удобнее лазать.
Сегодня ровно в полдень во время Осенней Пляски Мудрейший даст Кошу полное имя и разрешит выбрать себе занятие. О, маленький осенник давно знает, чем займется - он будет рисовать на листьях. Под его руками они станут золотыми, оранжевыми, багряными, кроваво-алыми, хранитель привнесёт яркость в равномерную и скучную зелень только что ушедшего лета!
«Осталось совсем немного! - Радостно подумал хранитель и вылез из дупла, в котором проспал зиму, весну и лето. – Скоро я получу занятие и смогу даже летать на птицах, чтобы доставать до верхушек самых высоких деревьев».
Первым, что почувствовал хранитель, выбравшись наружу, была боль. Боль и отчаяние накрыли Гундлунский лес вместе с утренним туманом, липким, словно паутина и вязким, как болотная грязь.
- Бррр! - Поморщился Кош, и зябко потёр руками свои плечи. - Что-то денёк совсем не праздничный. Но это ничего, главное не погода, главное – настроение!
Он скользнул вдоль ствола липы и очутился на земле.
- Что тут вообще происходит? – Осенник в недоумении почесал затылок. – Непонятно. Может, Налли знает?

Кош сладко зевнул, потянулся и отправился будить своего соседа. Налли - это тот ещё соня, если его не разбудить, может даже Пляску продрыхнуть.
«Налли, какой же он ещё оболтус, - думал по дороге Кош, - на прошлой Пляске уже имя получил, но даже занятие себе ещё не выбрал, а всё меня мелочью зовёт.
Он шел вприпрыжку, то и дело пиная ногами прошлогодние желуди, и удивлялся еще и тому, что грибов в лесу совсем нет. И это в начале осени-то.
Налли устроил себе обиталище в корнях дуба, в бывшей лисьей норе. Он считал, что чем больше места в доме, тем больше в него поместится всякого нужного и тем меньше необходимость его покидать. Очень часто Кош сравнивал Налли с хомяком, больше всего на свете любящим свой запас орешков. После прошлой Пляски Кош спросил его, хочет ли Налли стать художником, на что он ответил, что чтобы украшать деревья, нужно на сойках летать, а он, Налли, не то, что на сойках, а вообще летать боится. Кош тогда был очень разочарован этим ответом и предложил другу семена листвой на зиму забрасывать. Налли обещал серьёзно это обдумать…- Эй, Налли, просыпайся! - Кош постучал по дубу, впрочем, не особенно надеясь на ответ.
Маленький хранитель не ошибся, приятель и не подумал выползти наружу.
«Как всегда», – вздохнул Кош и снова постучал, а потом сложил руки конусом у рта. – Налли! Если ты не появишься на счёт «корни», я сам тебя растолкаю!
Угроза тоже осталась без ответа.
- Листья! Ветки! Корни!.. – осенник подождал еще немного и сказал. – Ладно, соня, ты сам напросился! Вот я тебе сейчас пятки-то пощекочу! У меня даже пёрышко есть!
Кош пробрался в нору с твёрдым намерением вытащить оттуда за ухо Налли, но этому было не суждено случиться – нора оказалась пуста.
- Налли уже проснулся? Да быть такого не может! Прячется он что ли?
Гость обшарил все отнорки, но хозяина так и не обнаружил.
- Налли… - позвал Кош. – Налли, хватит прятаться, выходи уже, а?
В его голосе появились неуверенные и даже растерянные нотки.
- Ладно, я ухожу, а ты как хочешь. – Он вздохнул и полез наружу.
Снаружи по-прежнему было тихо. Слишком тихо.
В конце концов Кош решил, что Налли уже кто-то разбудил и он ушёл. На голову тихо упал дубовый лист. Абсолютно, неестественно белый. Кош вздрогнул.
- Брррр! Ну, ничего, вот дадут мне имя, я вами всеми займусь! Вы у меня как миленькие пожелтеете! – Попытался взбодриться Кош, но получилось как-то неважно.
Маленький осенник зашагал на поляну, продираясь сквозь молочно-белую траву и такой же туман.

На поляне, где обычно проходит Пляска, никого не было. Совсем-совсем никого. Кош покричал немного, привлекая к себе внимание, никто ему не отозвался.
Кто же подскажет, что тут происходит? Где все? На это у Коша был только один ответ: мама и папа. Со всех ног бросился он к родительской липе – сейчас мама улыбнется и обнимет, а папа потреплет по загривку. И Кош снова станет маленьким и всё будет хорошо.
- Мама! Папа! – Осенник почти взлетел прямо к входу в дупло, в котором не так давно появился на свет. – Мама! Папа!.. Вы где?
Нежданные слёзы брызнули из глаз:
- Мама, папа, как же так?!
Но всё заканчивается, закончились и слёзы.
- Может, это какое-то испытание? Может, мне нужно найти всех? Хорошо!
Кош вытер слёзы ладошкой и приступил к поискам. Боль, отчаянье и безысходность леса тяжёлым камнем давили на виски, но он не сдавался. Для начала осенник сбегал к речке, потом – в противоположную сторону - на болото, попутно заглядывая в дома друзей и знакомых. Кизз, Латта, Ниор, Дарри, Кешше, Лувара – никого не оказалось дома.
«Где же они все?» - Вертелась в голове мысль, и с ней приходило осознание, что происходящее всё меньше и меньше похоже на испытание или глупую шутку.

К вечеру на этой стороне реки осталось только одно место, куда Кош ещё не сунул нос: старая-престарая ель, в самом сердце Гундлунского леса. Она была настоящей легендой леса: река с каждым годом всё сильнее подмывала корни, а молнии уже трижды били в нежелающее умирать самостоятельно дерево, но ель упорно цеплялась за жизнь.
Честно говоря, Кош давно уже планировал после выбора занятия похулиганить и расписать её всей осенней палитрой – уж слишком чуждой смотрелась эта вечная зелень среди буйства и сумасшедшинки осенних красок.
Кош выбрался из зарослей волчьей ягоды на берег реки и замер. Ель была жёлтой. И абсолютно мёртвой.
Посреди небольшой полянки, лицом к ели сидел кто-то и медленно раскачивался из стороны в сторону. Шерсть у этого кого-то была чёрно-белой, и не понятно было, какого цвета в ней больше. Кош знал только одного осенника, у которого шерсть такой расцветки…
- Мудрейший! – Закричал от радости Кош. – Ура!!!
Он подбежал к Мудрейшему и плюхнулся рядом:
- Мудрейший, что случилось?
Тот только засмеялся в ответ. Кош вздрогнул, и сердце его сжалось.
- Что с листьями, ветром? Где звери и птицы?
Когда-то карие, а теперь совершенно белые глаза посмотрели куда-то сквозь Коша.
- Хочешь узнать, что случилось с ветром? – Хрипло прокаркал Мудрейший чужим, незнакомым голосом. - Спроси у листьев.
Ничто в пустом взгляде его не напоминало о том Мудрейшем, которого все знали.
- Хочешь узнать, что с листьями? Спроси у веток! – Старик снова засмеялся страшным, безумным смехом. – Хочешь узнать, что с ветками? Спроси у корней!
Мудрейший замолчал и стал снова раскачиваться из стороны в сторону, что-то невнятно бормоча себе под нос.
- Что это значит, Мудрейший?
Но старик молчал, взгляд его потух и Кош понял, что больше ничего не сможет от него добиться.
- Мудрейший, давай я провожу тебя до дома? – Осенник попробовал было взять его за руку, но у него ничего не вышло. Тогда хранитель сгрёб большую кучу опавших листьев и подложил их сидящему под спину и бока.
- Я пойду тогда, хорошо? – Спросил Кош, но ответа не получил.
Осторожно пятясь назад, Кош покинул полянку там же, где и появился на ней. Вдруг он вспомнил, что неподалёку от этого места обитает ещё одна знакомая по имени Аллика. Да что там знакомая, если уж совсем на чистоту, Кошу она давно уже нравилась, а ещё он мечтал учиться у неё рисовать. Подгоняемый неясным предчувствием, он помчался к дереву, корни которого из последних сил впивались в землю на одном берегу реки, а давным-давно высохшие ветки цеплялись за другой.
Кош всегда медленно и с опаской переходил по лежащему дереву на противоположный берег. Ему не нравилась река. Не умея плавать, маленький осенник даже немного боялся её, особенно, в самом-самом конце осени, когда листьев на деревьях уже почти не остаётся и вглубь видно до самого дна. Правда, ему нравилось, сидя на бревне, запускать по воде самые красивые из раскрашенных Алликой листьев и мечтать, что в скорости он тоже будет приносить в родной лес красоту.
Но сейчас Кош не стал замедлять шага, птицей перелетев на другой берег. И туман хоть раз сослужил добрую службу – не позволил маленькому хранителю увидеть текущую воду и белые листья на дне медленно-медленно текущей реки.
- Аллика! – В голосе хранителя звучала неуверенность напополам с робкой надеждой.
Осенник нырнул меж корней, поросших непривычным белым мхом, и понял, что предчувствие его не обмануло. Точнее, не совсем обмануло: Аллики дома не оказалось, но Кош нашёл её краски.
- Аллика, можно я возьму твои краски? – На всякий случай спросил Кош.
В прошлый раз, когда Кош вот так попросил краски лесного художника, его высмеяли и порекомендовали идти ковыряться в палых листьях, да догуливать детство. И, кажется, это сказала именно Аллика. Но сейчас никто не ответил Кошу и маленький осенник, схватив свою нежданную добычу, выскочил наружу.
- Ну, сейчас-то я всё исправлю! – Обрадовался Кош. – Я верну лесу краски!
Он открыл все баночки, достал кисти и несколько минут, высунув от усердия кончик языка, сосредоточенно работал над растущим тут же кустом боярышника.
- Ну, вот, другое дело! – Довольно сказал он, отряхивая ладошки. К этому времени не только куст был разукрашен – на самом осеннике не осталось не выпачканного краской места. Ну, разве что, наверное, спина.
На фоне молочной травы, белых листьев и белого мха ало-золотые листья боярышникового куста действительно выглядели очень красиво. И даже тоска и безысходность, поджав хвосты, спрятались где-то в самых тёмных уголках души, уступив место удовлетворению от хорошо сделанной работы.
Но едва только Кош собрался перейти к трёхлетнему клёну по соседству, цвета, словно грязь под струями дождя, стали стекать с листьев боярышника на землю. Через несколько мгновений он снова стал мертвенно-белым.
- Ч-что? Что происходит?
Кош снова схватился за кисти и краски. Вскоре куст снова был цветным, но через время краска стекла. Кстати, на траве под кустом она тоже долго не продержалась.
«Придется возвращаться к Мудрейшему, если кто и подскажет, что делать, то только он».

Мудрейший сидел там же, где его оставил Кош, и всё так же медленно покачивался из стороны в сторону, смотря в одну точку прямо перед собой. Маленький осенник вздрогнул, но, сделав над собой усилие, заговорил:
- Мудрейший, где все осенники? Почему никого нет?
- Когда птица не видит, куда можно сесть, она улетает. Когда зверь не узнаёт свой дом, он ищет новый…
- Я не понимаю, Мудрейший… - на глазах Коша заблестели слёзы. – помоги мне… Помоги мне спасти лес и вернуть всех назад…
- Упавшая звезда не вернётся на небо, а на сломанной ветке не вырасти новым листьям…
Мудрейший замолчал и ушёл в себя. Солнце скрылось за дальней кромкой леса и стало темно. Кош ещё раз попытался увести Мудрейшего домой, но снова не добился результата. Тогда он пожелал старику добрых снов и ушёл к себе. Осенники – существа дневные и предпочитают пережидать темноту в своих домах, и Кош не был исключением. Конечно, бывали случаи, когда лесные художники работали дни и ночи напролёт, без устали украшая лес, но это бывало, когда молодые, только взявшие кисти в руки хранители слишком увлекались.
Обычно уютное дупло, которым Кош гордился по праву, показалось сегодня пустым, сырым и совершенно ненадёжным. И что со всем этим делать, маленький осенник совершенно не представлял. Свернувшись в клубочек у дальней стены, Кош попытался уснуть, но сон не шел, зато мысли лезли в голову, словно грибы после дождя. Точнее, вопросы, на которые не было ответов. И как эти самые ответы найти, Кош не имел ни малейшего представления. И оттого опускались руки, и хотелось выть, как волки воют на полную луну.
Кош даже выбрался наружу, сел на ближайшую ветку и посмотрел в бездонное ночное небо, огромным куполом нависающее над поражённым неведомой белизной Гундлунским лесом.
- Что же мне делать? – Тихо спросил маленький осенник у неба.
Небо, как всегда, безмолвствовало, то ли не услышав его, то ли не обратив внимания, то ли попросту не зная ответа. Ветер, который обычно приносил обрывки разговоров, голоса зверей и птиц, бессмысленно шуршал белыми листьями.
Так хранитель и просидел, пока ночные огоньки совсем не погасли, и туман не утопил и без того белый лес в молоке.

Кош раньше слышал про ненависть, не представляя, что значит это слово, но теперь он ненавидел. Ах, как же сильно он ненавидел! Эту пустоту, это одиночество и этот белый цвет. Его глаза искали золотой, багряный, алый, карминовый цвета. И не находили.
Кустистые облака прорвались мелким дождём совершенно неожиданно хотя бы потому, что в опустевшем лесу некому было его ожидать. Обычно такой вот дождь называют грибным, однако, Кош сомневался, что исчезнувшие грибы вдруг все разом полезут из-под земли, как только прекратит лить.
«Мудрейший! – кольнула мысль, - как же он там, под дождём?! Простудится ведь!»
Со всех ног помчался Кош к мёртвой ели. Почему-то он был уверен, что Мудрейший по-прежнему там и по-прежнему оплакивает неведомо как погибшего лесного исполина.
Хранитель не ошибся: старик так сидел на поляне перед елью, только теперь он поднял лицо и невидяще смотрел на небо, совершенно не обращая внимания на струи дождя.
- Мудрейший, пойдём, со мной! Ты же так простудишься и совсем заболеешь!
Не слушая невнятных возражений и не обращая внимания на его сопротивление, Кош потащил его к ели, но, спохватившись, поменял направление и усадил Мудрейшего под раскидистым клёном.
- Вот так. Нечего живому осеннику делать под мёртвым деревом.
- Я не жив…
- Нет! Ты жив! И я жив! Понимаешь? Мы вдвоём только и живы во всём лесу! А ты еще и говоришь какие-то непонятные вещи! – Он схватил Мудрейшего за плечи и энергично потряс. Голова старика бессильно моталась из стороны в сторону.
- Очнись! Скажи мне, что делать!? – Он упал на колени и заплакал. – Мне ни за что не справиться одному…
- Изменись сам и изменишь всё вокруг.
- Как? Как?! Скажи же мне!!!
- Земля больна, а вместе с ней больна и вода. А глядя на них, болен и ветер… Здесь нет ничего… Здесь нет никого… Здесь нельзя быть…
Опять эти загадки! Впервые в жизни маленький осенник хотел кого-то ударить. Нет, не от злости – от бессилия. Осознав вдруг эти свои чувства и испугавшись их, Кош вскочил и пропал за сплошной пеленой дождя.
Осенник сначала бежал, а потом шёл по ковру из прошлогодних листьев, которые за лето приобрели ровный коричневый цвет и радовался, что хотя бы они не белые. А ещё дождь разогнал туман, и стало неожиданно светло. А это говорило о том, что листьев на деревьях гораздо меньше, чем должно быть в первые деньки осени.
Кош уже и сам не знал, плакал ли он, или это просто капли дождя оставили следы на щеках. Он просто медленно брёл, без смысла, без цели, без направления. И сердце, которое было слишком большим для такого маленького тела, в любую минуту могло разорваться от тоски. Хранитель держался, изо всех сил держался и постепенно брал себя в руки. Он понимал, что больше не осталось ни мудрых, чтобы дать совет, ни сильных, чтобы подставить плечо под оказавшуюся непосильной ношу.
А дождь всё усиливался. Ветер бросал его косые струи из стороны в сторону, и под весом капель белые листья падали на землю. Кош видел много листопадов, но никогда ещё это зрелище не было таким… таким… неправильным и чужим. Белые листья срывались с веток, медленно-медленно опускаясь на белый ковёр, и если бы не дождь, можно было бы спутать эту странную осень со странной зимой.
Небо, похоже, решило превратить землю в реку, дождь лил стеной. Кош уже не видел дальше своего носа, но у него даже не возникло желания спрятаться куда-нибудь и переждать буйство стихии. Нет! Напротив, ему хотелось быть именно тут, ему хотелось чтобы ливень смыл с него ощущение постоянно терзающей лес боли.
А ещё Кош мечтал, что дождь смоет эту белую гадость и лес снова станет таким, каким должен быть. Пусть, это будет не милое сердцу осеннее разноцветье, а летняя зелень – пусть! – лишь бы только не эта белизна.
Но всему приходит конец: и дождю, и мечтам. Из-за тучи выглянуло солнце, но, наверное, ужаснулось и спряталось обратно.
Со стороны лесной дороги раздались звуки: не то кашляет кто-то, не то рычит. Кош уже знал, что их издают верзилы, которые время от времени появляются в лесу. Точнее, не сами верзилы, а штуки, из которых они вылезают. Но что им понадобилось здесь в такую погоду?
Маленький осенник вскарабкался по ещё мокрой ветке, уселся поудобнее и зачем-то стал слушать разговор пришедших в лес больших.
"Странно, - подумал Кош, - все звери разбежались, птицы разлетелись, а им всё нипочём.
- Депентокрадиол – это страшная вещь, - сказал верзила со светло-желтой шерстью на голове, сорвав с дерева лист и растерев его в пальцах. - Через несколько дней листва облетит и деревья высохнут.
- Мистер Стилл, а нам ничего не будет за использование боевых дефолиантов нового поколения? - Сприосил его второй. Шерсть на его голове была белой, совсем как листья. Он Кошу сразу не понравился.
- Этот лес находится на частной территории. На каждом третьем дереве табличка, удостоверяющая в этом. Психам из Greenpeace сюда не так просто пролезть, Аргус. Поэтому я обладаю тут изрядной степенью свободы.
- Я считаю, что первый этап полевых испытаний препарата прошел успешно. - Белоголовый поправил странную штуку на носу. - Результат достигнут на сто процентов - хлоропласты растений, попавших в зону воздействия препарата повреждены. Конечно, пока ещё обратимо, но когда мы повторно распылим депентокрадиол, на ветках ни одного листа не останется.
- Это просто замечательно, Аргус.
- Думаю, после окончания испытаний мы сможем продать нашу разработку военным, - белоголовый потер тонкие руки, - за кругленькую сумму.
- Всегда ненавидел эти дрова, - проворчал светло-желтый верзила, - они заставляют снова чувствовать себя беспомощным.
Его брови сошлись над переносицей, а желваки сжались, очевидно, воспоминания были не из приятных.
Верзилы ушли, а у Коша появилось странное ощущение, будто он откуда-то знает этого желтоголового. Хотя, этого, конечно, быть не могло.

Кош и сам не понял, как провалился в зыбкую дремоту на самой грани сна и яви, но вышел из неё мгновенно, рывком. Он проснулся от ощущения, что в лесу кто-то есть. Хранитель прислушался.
- Эй! Ау! Есть тут кто? – Голос раздавался со стороны реки.
- Есть! – Закричал осенник. – Сейчас прибегу!
Он сорвался с места и вприпрыжку помчался на звук. Кош выскочил на берег реки и увидел приставшее к берегу бревно, на котором сидел другой осенник.
- Привет. – Поздоровался Кош.
- Привет. А чего это тут у вас происходит?
- Не знаю. Я проснулся, а всё вот такое, - он обвёл руками деревья.
- Н-да, - почесал за ухом гость. – А зовут тебя как?
- Кош.
- А меня Латти. Слушай, а ты что, тут один?
- Да нет… Не совсем.
- А это как?
- Есть ещё Мудрейший, только он меня не узнаёт и говорит всякие странные вещи.
- Понятно…. – протянул Латти и снова почесал за ухом. – Невесело что-то.
- А ты здесь как оказался?
- Я-то? Да по реке приплыл. На этом вот, - он с гордостью постучал ладошкой по бревну, на котором сидел. – Здорово, да?
- А как же твое занятие?
- Так мне только в следующую осень выбирать! Вот я и решил: надо пока мир посмотреть.
- А тебя родители отпустили?
- Я у них не спрашивал. Просто сел на это вот бревно и поплыл, – сказал он и, почесав за ухом, зачем-то уточнил, - по реке.
«Блохи у него что ли?» - подумал Кош, но сказал совсем другое: - Они же волнуются…
- Ничего, вернусь когда, всё им расскажу. Чтоб не волновались.
«Похоже, уверенность Латти в своем поступке мне поколебать не удастся. – Подумал Кош. – А ведь родителей надо беречь, пока они есть. Жаль, что я сам понял это так поздно…»
А хочешь, поплыли со мной? – Латти по-птичьи склонил голову на бок. – Тут у меня ещё много места. Вдвоём ведь лучше, чем одному.
- Нет, я, наверное, не поплыву.
- Да что тебе тут делать? – Стал уговаривать Латти. – Тут же ни поиграть не с кем, ни поговорить. Тоска зелёная! Ой, то есть, белая.
- Но это мой дом и ему нужно помочь.
- И как ты это сделаешь? – Подозрительно прищурился сидящий на плоту.
- Ещё не знаю, но что-то делать надо.
- Ладно, как хочешь.
Кош молча кивнул, соглашаясь с ним.
- Точно со мной не поплывёшь, Кош?
- Точно. – Вздохнул тот.
- Ну, тогда пока. – Латти оттолкнул палкой своё бревно от берега. – Рад был познакомиться!
- И я тоже. Будешь возвращаться домой – заглядывай!
- Хорошо! – Донёсся до Коша его крик и Латти скрылся за поворотом реки.
«А, может, зря я с ним не поплыл? – Вдруг подумал Кош, - Сидел бы себе сейчас, да смотрел на новые места…»
Но потом маленький осенник вспомнил, о пропавших родителях и друзьях, о Мудрейшем и понял, что сделал правильный выбор.

Утреннее солнце выкрасило лес в алый цвет. Сердце Коша пело – наконец-то лес не белый. Жаль, только продлилось это совсем недолго. Осенник выбрался на восточную окраину и стал любоваться восходом.
Неподалёку остановилось что-то большое, в зелёно-коричневых пятнах, которому осенник не знал названия. Оно настолько дурно пахло, что сидящий на яблоне-дичке Кош невольно чихнул. Из этого чего-то выбрался давешний желтоголовый верзила.
«Утро ведь еще раннее, что ты здесь забыл?» - Меланхолично подумал Кош.
- Проклятый лес, наслаждайся своим последним днём. - Сказал верзила и презрительно сплюнул.
- Откуда ты знаешь, что он последний? - Спросил его Кош, который так устал от тишины, что готов был говорить с кем угодно.
Тот вздрогнул, но быстро нашёл взглядом неожиданного собеседника.
- Ты?!! - Спросил враз осипший верзила. - Это ты! Через тридцать лет! Я всё помню, будто это было вчера. А ты меня помнишь?
И вдруг Кош вспомнил то, о чем никому не рассказывал вот уже много сезонов.

… Это случилось очень давно. В лес зашли четверо детенышей верзил, трое были постарше, а четвертый – совсем малыш. Они играли друг с другом, ели ягоды, а потом стали собирать грибы и разбрелись в разные стороны. Тогда-то малыш и потерялся. Он долго плакал и звал своих спутников, но они были слишком далеко. Зато рядом оказался Кош. Из чистого озорства он выглянул из-за куста и помахал детёнышу рукой.
- Привет.
- Ты кто?
- Я? Я – осенник. А ты кто?
- Я – Вилли Стилл.
- Почему ты плачешь?
- Я заблудился.
- Зачем?
- Ни зачем! – Обиделся малыш. – Просто потерялся и всё.
- Ладно. – Не стал спорить Кош, хотя и считал, что просто так заблуждаться не имеет никакого смысла. – Что теперь будешь делать?
- Дорогу искать. – Буркнул Вилли. – О! А ты знаешь, как выйти отсюда?
- А куда?
- К маме и папе! – Не раздумывая, ответил малыш.
- Не знаю. Я только знаю, где кончается лес.
- Вот здорово! Отведи меня туда, пожалуйста, поскорее!
- Хорошо, пойдём…

- Где ты был? - Продолжал верзила. - Я ведь приходил, я искал тебя, я ведь звал!!! Почему ты тогда не показался моей матери?
-...
- Я ведь из-за тебя три года в лечебнице для психов провёл! Меня целых три года мучили, брали какие-то анализы, кормили долбанными таблетками! Да я там чуть на самом деле с ума не сошёл!
- Я... нам ведь нельзя вам показываться...
- Ну и не показывался бы! - С обидой произнес верзила.
- Но тогда ты бы не нашел дорогу, - робко возразил Кош. – Я просто испугался…
- А я всем рассказывал, что заблудился, а меня лесовичок домой вывел! Мне же всего пять лет было!
- И за это ты пытаешься убить лес?
- Пытаюсь?! - Рассмеялся тот. - Я УЖЕ убил его!
- Ещё нет.
- Сегодня ночью всё закончится, лесовик. Это я тебе обещаю. - Верзила сжал кулаки, круто развернулся и зашагал прочь.
Кош тоже развернулся – только один осенник мог сейчас ему помочь и хранитель решил, что на этот раз добьется помощи, во что бы то ни стало.
Ветки мелькали над головой, пока маленький хранитель не выскочил к мертвой ели.
- Мудрейший, верзилы что-то сделали с лесом! Это из-за них все побелело! – Сказал он вместо приветствия. – А сегодня ночью они еще раз это сделают.
Старик не ответил.
- Если ты сейчас мне не поможешь, лес умрёт, погибнет, исчезнет насовсем!!!
Неизвестно, что эти слова пробудили в душе Мудрейшего, но из озёр безумия, беспокойно плескавшихся в его глазах, внезапно вынырнул на поверхность здравый смысл.
- Ты можешь увести лес.
- Я? – Кош не ожидал уже услышать хоть что-то. – Как?
- Ты должен найти осевое дерево, а затем через него слиться с лесом. И когда ты сделаешь это, сможешь всё, на что только фантазии хватит.
- А как найти осевое дерево? Подскажи!
- Никто тебе не подскажет, кроме твоего сердца. Слушай его.
- Но это очень долго, А у нас всего один день!
Но безумие снова затопило глаза Мудрейшего.
- Ладно, понятно. Буду искать так.
Кош встал, отряхнул ноги и стал, как и советовал старик, слушать своё сердце. Сердце билось ровно и чуть быстрее, чем обычно.
- Кажется, туда! – Удивлённо сказал Кош, и пошёл направо.
Через какое-то время хранитель научился определять верное направление и вышел к обломку толстенного дуба, который рухнул в позапрошлом сезоне, а в прошлом – выпустил вверх несколько побегов.
- Так ты и есть осевое дерево? А я представлял тебя иначе.
Пень, конечно же, не ответил, но где-то внутри Коша появилась уверенность в своей правоте.
- Так, теперь нужно слиться с ним. – С недоверием сказал хранитель. – Только как это сделать?
Он подошёл к пню вплотную, обнял его и стал изо всех сил стараться вжаться в древесину, стать с ней одним целым. Каково же было его удивление, когда осевое дерево с радостью расступилось навстречу…
Это было удивительно и вообще ни на что не похоже. Кош чувствовал каждый корень, каждый листик на тянущихся вверх побегах пня, бывшего раньше осевым деревом Гундлунского леса, а вместе с ним и каждое растение.
«Нужно уходить отсюда!» – Мысленно обратился осенник ко всем деревьям и кустам.
В ответном шорохе листьев он услышал настороженность, нелюбовь к передвижениям и неуверенность в необходимости этого.
«Послушайте! Этой ночью верзилы опять сделают что-то с лесом и тогда все погибнут! Я сам слышал!»
«Нет! Нет, это невозможно! Верзилы не трогают леса! – Донесся до Коша нестройный хор неторопливых мыслей. – Зачем им это? Это неправда».
«Это правда, - вдруг совершенно отчётливо услышал осенник и откуда-то он точно знал, что «говорит» дичка, на которой он сидел, когда разговаривал с желтоволосым верзилой. – Я сама слышала».
«Нам нужно подумать. Такие решения не принимаются скоро».
«Только думайте всё-таки побыстрее». – Попросил Кош.
К полудню лес всё-таки решил уходить.
«Куда нам идти?» – Спросила липа, на которой жил маленький осенник.
«Навстречу солнцу, следом за мной». - Ответил Кош, и вытащил корень из-под земли.

Мистер Стилл вытащил из холодильника запотевшую бутылку пива и, усевшись в глубокое кресло, включил занимающий полстены телевизор – скоро должна начаться вторая игра четвертьфинала суперкубка по американскому футболу. Подвесные баки его маленького частного самолета под завязку заправлены концентрированным раствором депентокрадиола, а сама машина уже два часа как готова к вылету, но днём не стоит проводить подобные операции. Для этого и существует ночь.
- А теперь репортаж специального корреспондента двадцать четвертого канала Джессики Брук. Джессика.
- …Спасибо, Энн. Сейчас мы находимся на одной из тысяч американских дорог, ничем не примечательной. До сегодняшнего дня. – Камера приблизилась к лицу держащей микрофон с логотипом канала миниатюрной брюнетки с несколько растрёпанной причёской. - Уважаемые телезрители, сейчас вы можете наблюдать действительно необычную, можно даже сказать, уникальную картину: шагающий вдоль шоссе белый лес. Да, вы не ослышались, и я не сошла с ума, а теперь вы можете сами в этом убедиться.
Камера отъехала назад и сфокусировалась на происходящем за спиной репортёра, давая зрителям рассмотреть подробности. Вековые дубы, клёны, липы и даже кустарники вырывали корни из земли, вытягивали их на восток, вонзали в землю, а затем подтягивались к ним. Лес целенаправленно двигался почти со скоростью пешехода.
- Удивительно ещё и то, что все до единого листья этого леса абсолютно белые. – Раздался голос репортёра. Камера показала листья поближе. – Что же это: природная аномалия или чей-то неудачный эксперимент? Примечательно то, что поблизости нет ни одной достаточно крупной организации, способной осуществить подобное своими силами.
Камера вновь вернулась к Джессике.
- В настоящий момент к феномену со всех сторон съезжаются ученые и представители различных направлений Greenpeace и просто желающие запечатлеть на фото или видео этот странный марш. Но первыми были именно мы. Джессика Брук, Сэм Ган, Джошуа О’Конел, двадцать четвертый канал. Энн.
- Проклятье! – Уильям Стилл изо всей силы запустил в экран плазменного телевизора так и не откупоренной бутылкой холодного пива. Экран сразу же погас. – Аргус!!!
Со второго этажа спустился мужчина лет тридцати пяти – сорока с абсолютно седой головой. Он был в желтой футболке с логотипом «Bio Organic Chemical Group», шортах и домашних тапках.
- Что, черт возьми, происходит?
- Что именно, мистер Стилл?
- Включи чертов телек и узнаешь!
- Но он сломан, мистер Стилл..
- Так включи тот, который на кухне!
- … Да, этот лес действительно, идёт. Мы выяснили, что он, так сказать, начал свой путь на частной территории, принадлежащей Уильяму Джейсону Стиллу, медиамагнату из Нью-Йорка. – На весь экран показали фотографию мистера Стилла. – Наши корреспонденты пытаются связаться с ним, но пока безуспешно…
- Мистер Стилл, пока ничего не произошло. – Попытался успокоить спонсора Аргус Валентайн.
- Это не твоё фото показывают по всем каналам!
- Но…
-… Возникает вопрос, - продолжил диктор, - что же так не понравилось этим растениям на земле мистера Стилла? Пока у нас нет ответа, но седьмой канал предлагает премию за точные сведения о происходящем…
Аргус выключил телевизор.
- Теперь журналисты, фрилансеры и просто идиоты со всей Америки будут рыскать по моей земле и что-то вынюхивать. И нет никакой гарантии, что они ничего не найдут, понимаешь ты это или нет?!
Валентайн не смог найти слов, поэтому только кивнул.
- Как этот долбанный лес может двигаться?
- Понятия не имею!
- Как раз вот это и паршиво! Это может быть какой-то побочный эффект депентокрадиола?
- Не знаю! Это требует серьёзного изучения, мистер Стилл.
- Сколько времени тебе нужно?
- Хотя бы пару месяцев…
- У нас нет и двух дней, какие два месяца?!

Это было очень и очень необычное ощущение: Коша было очень много, это он был тем кустом боярышника, это он с огромным усилием вырывал корень из земли вместе со старой липой, которая раньше была ему домом, это он чуть раскачиваясь подтягивал себя вперёд вместе с огромным дубом. У него одновременно была сотня, нет, тысяча рук и ног и он едва ли отдавал себе отчет, как справлялся со столь возросшим числом конечностей.
Наверное, впервые Кош действительно был лесным хранителем во всех смыслах этого слова. А потом пришло удовольствие, осенник стал наслаждаться каждым движением, всем этим походом. Ему уже было безразлично, где всё закончится, главное – это пьянящее чувство абсолютной свободы, эта переполняющая всё его существо радость, эта… этот… это… Кош и сам не знал, какими словами выразить творящееся на душе, как рассказать кому-нибудь, о чём она пела…
А Гундлунский лес всё шагал, оставляя за собой перекопанную корнями землю. Наконец, на его пути оказалось большое озеро, зеркальная гладь которого, отражая солнечные лучи, становилась нестерпимо яркой.
«Здесь! – Решил Кош. – Здесь будет новый лес!»
Словно услышав это, деревья и кустарники остановились и вонзили корни в почву, словно тут всегда и росли.
Хранитель выбрался наружу и уселся прямо на землю – после запредельного напряжения ноги просто отказывались держать его.
«Вот и хорошо. На новом месте лес выздоровеет. Обязательно выздоровеет. И пусть в этом сезоне не будет яркой осени, зато после зимы наступит весна и на деревьях появятся новые листья. Не белые, а зелёные».

Послесловие.

…Мистера Стилла и его сообщников арестовала полиция, когда они уже загружали чемоданы в машину. Процесс обещал быть громким – незаконная разработка с последующим применением на территории Соединённых Штатов боевых отравляющих веществ, оказавших отрицательное влияние на экологическую ситуацию в регионе – это не сулило никому из фигурантов дела ничего хорошего…

…Преступники успели уничтожить депентокрадиол практически полностью, чтобы лишить суд улик, но полиции всё же удалось найти опытные образцы препарата. Их изъяли и поместили в спецхранилище. Так что, если когда-то вдруг побелеют листья хоть на одном дереве мира, можно будет с большой долей вероятности сказать, что произошло…

…После глубокого изучения дефолианта в одном из крупных научно-исследовательских институтов, отбывающему срок заключения Аргусу Валентайну была присвоена научная степень за создание биоорганического боевого вещества с принципиально новым принципом действия…

…Когда Гундлунский лес ушел с больной земли и обосновался вокруг озера, жизненные соки снова потекли от корней к ветвям и от ветвей к листьям. За осень ветер выдул прочь остатки отравы, дав возможность деревьям и кустам снова зазеленеть весной. И постепенно там появились новые осенники, летники, весенники, и зимники. Хранители чувствовали нужду леса и приходили из разных мест. Многие из них были совсем молоды и даже занятия ещё не имели. Кстати, в их числе оказался и путешественник Латти…

…Предсказание Коша сбылось: уже в следующую осень ему пришлось изрядно потрудиться, чтобы родной лес стал ало-золотым…

… Мудрейший так и не смог снова возглавить Осеннюю Пляску. Он достал откуда-то еловую шишку и, посадив её на берегу, стал ежедневно поливать её, принося воду в сложенных ладонях. И весной из земли показалась крохотная ель…

…Место Мудрейшего занял Кош. В первый день осени следующего сезона он уверенно повёл за собой веселящихся осенников, а потом помог молодежи с выбором занятий и одарил именами. Жизнь снова вернулась в свою колею…

Выпуск  ANN