И лишь в последний день творенья
Возникло в рифму говоренье,
Когда Господь на дело рук
Своих взглянул, и в нём запело
Вдруг что-то, будто бы задело
Струну в душе, запело вдруг,
Затрепетало и зажглось,
И все слова, что жили розно,
«О, Господи», – взмолились слёзно, –
«О, сделай так, чтоб всё сошлось,
Слилось, сплелось». И с той поры
Трепещет рифма, точно пламя,
Рождённое двумя словами
В разгар Божественной игры.
«Ничего не хочу! И богатства не надо,
И любви, коль настигнет, и славы в веках…
Но за всё отмолю, отстрадаю награду,
Чтобы слово живое звенело в стихах,
Чтобы были слова, как мечи среди битвы:
Добывали победу – хоть кровью плати…
Отмолю, испрошу в самых жарких молитвах…
Ничего не хочу!» Гость далёкий притих,
А потом отвечал мне с весёлою злостью:
«От всего отказалась? Мудра, как змея –
Так бесстыдно, так много, так страшно ты просишь,
Что боюсь – отказать тебе будет нельзя».
Марина Цветаева
из цикла «Стол»
Мой письменный верный стол!
Спасибо за то, что шёл
Со мною по всем путям.
Меня охранял – как шрам.
Мой письменный вьючный мул!
Спасибо, что ног не гнул
Под ношей, поклажу грёз –
Спасибо – что нёс и нёс.
Строжайшее из зерцал!
Спасибо за то, что стал
– Соблазнам мирским порог –
Всем радостям поперёк,