Мебель трескается по ночам.
Где-то каплет из водопровода.
От вседневного груза плечам
В эту пору даётся свобода,
В эту пору даются вещам
Бессловесные души людские,
И слепые,
немые,
глухие
Разбредаются по этажам.
В эту пору часы городские
Шлют секунды
туда
и сюда,
И плетутся хромые,
кривые,
Подымаются в лифте живые,
Неживые
и полуживые,
Ждут в потёмках, где каплет вода,
Вынимают из сумок стаканы
И приплясывают, как цыганы,
За дверями стоят, как беда,
Свёрла медленно вводят в затворы
И сейчас оборвут провода.
Но скорее они – кредиторы,
И пришли навсегда, навсегда,
И счета принесли.
Невозможно
Воду в ступе, не спавши, толочь,
Невозможно заснуть, – так
тревожна
Для покоя нам данная ночь.
Когда мой сон, как старый ствол, иссушен,
К утру лишился силы и тепла,
Когда оледенела гладь подушек,
А ночь водою мутной утекла,
Оставив утру все противоречья
И страх того, что будет впереди,
Как тяжко дню подставить снова плечи,
Толкнуть себя и приказать: «Иди!»