. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
О Боже, за себя я всё могу простить,
Но лучше б ястребом ягнёнка мне когтить
Или змеёй уснувших жалить в поле,
Чем человеком быть и видеть поневоле,
Что люди делают, и сквозь тлетворный срам
Не сметь поднять глаза к высоким небесам.
1916
Даниил Андреев
Ещё, в плену запечатанных колб,
Узница спит – чума;
В залах – оркестры праздничных толп,
Зерно течёт в закрома…
Кажутся сказкой – огненный столп,
Смерть, – вечная тьма.
Войн, невероятных как бред,
Землетрясений, смут,
В тусклом болоте будничных лет
Выросшие – не ждут…
Жди. Берегись. Убежища нет
От крадущихся минут.
Пусть – за гекатомбами жертв
Будут стужа и лёд,
И тем, кого помилует смерть,
Жизнь отомстит… Вперёд!
Мир в эту хлещущую водоверть
Бросится, как в полёт
Вдребезги разобьётся скрижаль
В капищах наших дней.
Страшно – раздора ль? войны ль? мятежа ль?
Горшее у дверей!
Только детей неразумных жаль
И матерей.