Сияет небо снежными горами,
громадами округлых ярких туч.
Здесь тишина торжественна, как в храме,
здесь в вышине дымится тонкий луч.
Здесь теплят ели розовые свечи
и курят благовонную смолу.
Нам хвоя тихо сыплется на плечи,
и тропка нас ведёт в густую мглу.
Всё необычно этим летом странным:
и то, что эти ели так прямы,
и то, что лес мы ощущаем храмом,
и то, что боги в храме этом мы!
Как сладостный орган, десницею небесной
Ты вызван из земли, чтоб бури утишать,
Живым дарить покой, жильцам могилы тесной
Несбыточные сны дыханьем навевать.
Твоих зелёных волн прибой тысячеустный,
Под сводами души рождает смутный звон,
Как будто моряку, тоскующий и грустный,
С родимых берегов доносится поклон.
Как будто в зыбях хвой рыдают серафимы,
И тяжки вздохи их и гул скорбящих крыл,
О том, что Саваоф бронёй неуязвимой
От хищности людской тебя не оградил.
1912
Даниил Андреев
Арашамф
Не знаю, живут ли дриады
В лесах многоснежной России,
Как в миртах и лаврах Эллады
Ютились они в старину.
Нет, – чужды древним народам
Те дружественные иерархии,
Что пестуют нашу природу,
Нашу страну.
Ясней – полнорадостным летом,
Слабее – по жестким зимам
Их голос слышен поэтам:
Он волен, струист, звенящ,
И каждый лес орошаем
Их творчеством невыразимым,
И следует звать Арашамфом
Слой духов древесных чащ.
Не знают погони и ловли
Лепечущие их стаи,
И человеческий облик
Неведом их естеству,
Но благоговейно и строго
Творят они, благоухая,
И чувствуют Господа Бога
Совсем наяву.
По длинным лиственным гривам
Они, как по нежной скрипке,
Проводят воздушным порывом,
Как беглым смычком
скрипач;
И клонятся с шорохом лозы,
И плещутся юные липки,
И льют по опушкам берёзы
Счастливый, бесслёзный плач.
Естественнее, чем наше,
Их мирное богослуженье,
Их хоры широкие – краше
И ласковей,
чем орган;
И сладко нас напоить им
Дурманом
до головокруженья,
Когда мы входим наитьем
В мягчайшую глубь их стран.