И сколько в жизни ни ворочай
Дорожной глины,
вопреки
Всему ты в дом вернешься отчий
И в угол встанут сапоги...
И пусть — хоть лет под девяносто —
Старик прошамкает: «Сынок!»
Но ты принес свое сыновство
И положил его у ног.
И радость новая, как завязь...
Хоть ты от хижины отвык,—
Ты, вырвавшийся от красавиц
И от стаканов круговых.
...Пусть в поле где-то ночь пустая.
Пусть крик и песня вдалеке.
Ты все забудешь,
припадая
К покрытой венами руке.
