Я говорю: «пошел», «бродил»,
А ты: «пошла», «бродила».
И вдруг как будто веяньем крыл
Меня осенило!
С тех пор прийти в себя не могу...
Всё правильно, конечно,
Но этим «ла» ты на каждом шагу
Подчеркивала: «Я — женщина!»
Мы, помню, вместе шли тогда
До самого вокзала,
И ты без малейшей краски стыда
Опять: «пошла», «сказала».
Идешь, с наивностью чистоты
По-женски всё спрягая.
И показалось мне, что ты —
Как статуя — нагая.
Ты лепетала. Рядом шла.
Смеялась и дышала.
А я... я слышал только: «ла»,
«Аяла», «ала», «яла»...
И я влюбился в глаголы твои,
А с ними в косы, плечи!
Как вы поймете без любви
Всю прелесть русской речи?
А у нас во дворе есть девчонка одна,
Между шумных подруг неприметна она.
Никому из ребят неприметна она.
Я гляжу ей вслед:
Ничего в ней нет.
А я все гляжу,
Глаз не отвожу...
Есть дружок у меня, я с ним с детства знаком,—
Но о ней я молчу даже с лучшим дружком.
Почему-то молчу даже с лучшим дружком.
Не боюсь я, ребята, ни ночи, ни дня,
Ни крутых кулаков, ни воды, ни огня.
А при ней — словно вдруг подменяют меня.
Вот опять вечерком я стою у ворот,
Она мимо из булочной с булкой идет...
Я стою и молчу, и обида берет.
Или утром стучит каблучками она,—
Обо всем позабыв, я слежу из окна
И не знаю, зачем мне она так нужна.
Я гляжу ей вслед:
Ничего в ней нет.
А я все гляжу,
Глаз не отвожу...