"Любовные странности..."

Всем доброго времени суток!
Продолжаем дороги...
Вступления сегодня нет, просто читайте.
Валерий.e_gorov@rambler.ru

http://subscribe.ru/catalog/lit.poetry.love     Влад, так звали мужчину, родился
без отца. Отец конечно был, понятно, без этого не случается рождение, пока, по
крайней мере. На горизонте уже маячит массовое зарождение в пробирках. Появление
детей, не знающих ни родителей, ни семьи, ни родных. Одиноких, нужных большей
частью только себе, любящих себя, не любящих никого больше...
     Недополучив в детстве родительской любви, кто-то ожесточается, черствеет,
отделяется от мира кроме своей телесной оболочки, ещё и оболочкой нелюбви ко
всем и всему… И из нелюбви рождаются нелюди, или недолюди.
     Но случается и наоборот. Другой, недополучивший своей дозы любви, начинает
вдруг производить её сам и отдаёт то, что может производить в больших количествах,
отдаёт её – любовь. И дарит её всем, просто так, не ожидая отдачи, или ожидая,
но не получая в ответ. Может быть потому, что сам производит её в достаточных
для себя и для других дозах. Поэтому и не дарит ему кто-то другой любви. Если
у него она есть, если он – генератор любви, её производитель, её проводник?!
     Он пришёл дать нам всем любовь… Но где тот, кто подарит любовь ему?
Ведь любви хочется всем. Она всегда желанна, и её не бывает слишком!

     Влад не был генератором любви, он был её активным потребителем. Из тех -
других недополучивших. Его мать трудилась днями и ночами, чтобы сыну жилось легче.
И ему жилось, не так чтоб уж очень легко, но жилось. Получал, то, что хотел,
пускай не всегда сразу, но получал. Не было такого желания, которое бы мать не
смогла ему удовлетворить. Хотел дорогую игрушку – получал, хотел поехать на каникулы
в престижный детский лагерь – ехал. И он привык: п о л у ч а т ь!
      Закончив школу, поехал поступать в экономический вуз, благо, мать менеджер
банка, смогла это ему оплатить. Оплачивала учёбу, оплачивала его развлечения.
А с возрастом эти развлечения дорожали. Рестораны, бары, кемпинги… Сам не научившись
зарабатывать, хорошо тратил заработанное матерью.  Он был её единственным смыслом
существования. Поэтому она и не смогла в своё время выйти замуж, хотя были подходящие
партии. Как же? А Влад, как он сможет жить с чужим мужчиной под одной крышей,
как она будет любить ещё кого-то, кроме сына? Избыток слепой материнской любви
это так же плохо, как и её недостаток. И неизвестно что лучше, что хуже? Полярности
– это всегда крайности. Близость всё же это мера состояния, а не мера расстояния
или количества.
      Презирая всех окружающих, Влад постепенно превратился в холодного самовлюблённого
эгоиста. А, как известно, чем мы женщин меньше, тем они нас больше… И эта формула
действовала в отношении окружающих его девушек.
      Его любили, ему отдавались, но он не любил никого. Живя в хорошем студенческом
общежитии, в отдельной комнате, обставленной на материнские деньги дорогой аппаратурой,
где были и компьютер, и музыкальный центр с мощными колонками, и телевизор с
большим экраном. Тут он иногда устраивал вечеринки для сокурстников, но звал
к себе только тех, кто был ему должен, или просто тупых и преданных «оруженосцев».
Такого рода прихлебателей всегда достаточно возле материально обеспеченных. Но
стоит только тому, обеспеченному, перейти в другую категорию – мало или вообще
нео … Тогда? Тогда эти «оруженосцы» куда-то исчезают. Настоящая дружба и преданность
не могут измеряться количеством: за сколько или: потому. Настоящее всегда – просто.
Просто так, необъяснимо, непонятно почему.
     Ну, так вот, они, «оруженосцы», и приглашали красивых девчонок на вечеринки.
Влад любил предводить на этих тусовках. Слишком большого ума не имел, имел большое
презрение к миру, что производило иногда впечатление загадочности на «недалёких».
 А их, «недалёкое» агрессивное большинство заполняет наш огромный, непонятный
мире. Почему так? Или земля – это «детский сад» для взрослеющих душ? Или, может,
вообще космический «огород»?  И нас как морковку или картошку выращивает на грядках
всеобщего непонимания неизвестный садовник? Чтобы потом потребить, переварить,
превратить в свои высшие клетки, его составляющие. По образу и подобию?.. И нужны
эти составляющие элементы для разных его частей, меньшие и лучшие, избранные
– для думающей субстанции, остальные - для обслуживающих её мыслительную сущность!?
      Сколько надежд обмануто Владом, скольким он испортил жизнь? Был период,
когда он, просто из спортивного интереса, на спор, каждый день приводил к себе
новую девушку. И умудрялся достичь своего – соблазнить, использовать, а потом
просто выбросить использованное из комнаты, из своих мыслей. Впрочем, каких мыслей?
- Где взять подешевле и продать подороже – вот основная мысль, которая не покидала
его никогда. Занявшись вначале мелким бизнесом, продавая  мелкие партии товара,
товара разнообразного, от женской косметики до овощей, он к концу обучения уже
заимел солидный капитал в банке. Капитал, который позволил ему открыть собственную
фирму. И он открыл, открыл фирму по перепродаже предприятий. Окончил институт,
и плотно занялся этим своим бизнесом.
     Бизнес его был довольно оригинален: он покупал мелкие фирмы, потом создавал
на их основе более крупную, то есть её номинальная стоимость значительно возрастала,
и потом уже эту «новую», искусственно созданную, но еще совсем не работающую,
«сырую» продавал уже по значительно большей цене. Купи-продай – тот же основной
принцип такого «фирмарства». Но приносящего доход.
      Посредничество, торговля – там всегда крутятся основные средства наличные
и безналичные. Занимающиеся этим всегда имеют возможность словчить, обмануть,
«отстегнуть» себе часть от общего пирога. Нужен расчёт, холодный рассудок, малочувствительное
сердце. И это имелось у Влада, имелось  с избытком.
      Так и жилось, легко заработанное накапливалось, тратилось мало, снова накапливалось…
Не было цели – зачем? Для чего? Только одно – деньги ради денег. Само их накопление,
осознание их наличия в банке, принадлежности только ему и никому, это и было
целью. Но как говорится – «и на старуху бывает проруха».  «Проруха» случилась.
Она приняла вид молодой женщины, такой же независимой и самовлюблённой, как и
он сам.
      Случайно встретившись, впрочем, почему случайно? Ничто не случается просто
так, всё имеет причину.
     Нам для познанья спутники даются…

      На одной из презентаций, этих своеобразных раутах теперешней знати – «деньгодержателей»,
Влад неожиданно поскользнулся на оброненном кем-то кусочке ананаса, и о, неприятность,
опрокинул на себя, кроме бокала с шампанским, расплескавшемся веером по его ослепительно
белому костюму, ещё и фужер с коктейлем «малибу», поднос с которым  мимо проносил
официант, а Влад при падении зацепил его ногой, и тот, потеряв равновесие, уронил
фужер с белым вязким напитком на него, сидящего с глупым видом, довершив его
«конфузию». Но капли «малибу» попали кроме Влада ещё и на платье стоящей рядом
женщины. Её стройная, крепкая, красивая фигура была плотно обтянута ослепительно
ярким красным платьем, подчёркивающим все прелести её «обалденных» форм. Грудь
упруго выставлялась напоказ из глубокого декольте, стройные длинные ноги бесстыдно
открывались из длинного, почти достигавшего тонкую талию разреза. Создавалось
впечатление, что под платьем нет белья, а есть только ноги, плавно переходящие
в бёдра и плотно облегаемые тонкой лайкрой колготок. Женщина заразительно засмеялась,
из глаз её посыпались смешинки и, падая, они чувствительно ударяли по сконфуженному,
сидящему в глупой позе Владу. Ему бы засмеяться вместе, но он, привыкший смеяться
над другими, не умел смеяться над собой, а это надо делать, делать хотя бы иногда…

     Мужчина помнит только обидевшую или отказавшую ему женщину, другие становятся
в обезличенный ряд просто доставивших краткое удовольствие, или просто проскочивших
мимо. В сердце мужчины проникает отрицание. Оно как своеобразный барьер, который
хочется достичь, преодолеть, разгладить в согласие… А если не удаётся – остаётся
зарубка памяти, мечты, вначале обиды, а потом и обоготворённости…
       Но «не сотвори себе кумира». Та, оставившая «зарубку» никакая не богиня,
а обычная, просто не выбравшая тебя в тот момент, в то время, того тебя. Будь
ты, сегодняшний, там, тогда, может быть, всё было бы по-другому? Может быть!?
       Но сколько бы произведений, картин, книг не родилось, если бы мы всегда
получали, то, что желается. Творчество имеет под собой всегда дискомфорт, потерю,
недостижимость, а значит: мечту. Для её осуществления и происходит – ТВОРЕНИЕ!
Кто-то творит мир, а кто-то – себя! А кто-то это всё разрушает, в отместку за
пренебрежение.
      Но без «НЕТ» не случается «ДА! И для каждого «ДА» приготовлено – «НЕТ…»

      …Всё-таки, хотя и с опозданием, Влад, пересилив себя, засмеялся, но  неестественно,
вымученно, сардонически растянув щёки в улыбке. Женщина лукаво протянула ему
руку, Влад не преминул воспользоваться этим приглашением, и быстро вскочив с
мраморного пола, залитого смесью шампанского и "малибу", взял её милую ручку
с длинными, наманикюренными пальцами в свою, и быстро прикоснулся к ним губами.
Затем «по-офицерски» щёлкнув каблукам дорогих ботинок, представился: «Влад Сташефф»
и продолжил без остановки, с усилием подавляя своё смущение речевой тирадой,
не позволяя ей вставить своё слово: «Спасибо вам, моя спасительница, иначе я
бы утонул в этой бело-пузырчатой смеси, вы мой спасательный круг и я бы хотел
выразить за это моё спасение признательность в виде приглашения на совместное
приведение своего внешнего вида в порядок»
- Ну, что же, почему бы и нет, - ответила незнакомка после краткого
раздумья, - пойдёмте отсюда, нам я думаю, уже невозможно будет присутствовать
на этом мероприятии в ТАКОМ виде. - Отстранив официанта, пытающегося промокнуть
салфетками их испачканную одежду, женщина взялась за поданную Владом руку, и
они пошли сквозь расступающуюся толпу гостей, уже шепчуших им вслед: «Да эта
сама Виола, Виола Белью. Та самая? – Да, та самая, топ-модель. А мужчина? – А
мужчина тот самый Сташефф – известный богатей. Впрочем, обычный торговец «воздухом»,
только воздух этот принёс ему немалые прибыли. Что ж, умеет жить, значит». –
И эти разговоры вслед, быстро затихли, переключивших внимание говоривших о Владе
и Виоле людей в другое, быстро меняющееся русло таких вот бессмысленных, текущих
в никуда и в незачем бесед.

       Выйдя на стоянку автомобилей, Влад пригласил женщину сесть в свой «Ауди»,
каплеобразно растёкшийся по бетону стоянки. Был теплый летний вечер, цикады оглушительно
стрекотали из окружающей, «кипящей» зеленью и разноцветьем растительности, нежная
тёплая влага обволакивала, расслабляла, никла к телу, звала в себя окунуться…
      Виола легко запрыгнула на прохладное, кожаное сиденье автомобиля, её платье
распахнулось, словно занавес в театре, предвещая захватывающее, незабываемое
зрелище, и это зрелище действительно было захватывающим. Ноги магнитом притягивали
к себе взгляд, и глаза Влада пошли медленными, но всё более ускоряющимися шагами
по этим совершенным формам, превращаясь в бег, от оголившегося бедра - вниз 
к длинным каблукам и снова обратно. Застучало где-то в затылке, маленькие пульсики
побежали по телу, пробираясь во все его укромные уголки. Затяжелело в паху, участилось
дыхание…
       Влад, подавляя смущение, покашлял, прочищая щекочущееся горло.
- Я не буду спрашивать, как вас зовут, потому что, кто не знает Виолу, саму
Виолу Белью? И я вас знаю. И испытываю сейчас огромное, не скажу что счастье,
пока нет, но огромную радость и удовольствие, от того, что такое высшее существо
с божественными формами осчастливило своим присутствием эту грубую материю моего
автомобиля. Случай нас сегодня свёл, теперь в нашей воле двигаться по избранному
направлению.
- Хм, - отвечала Виола, - а почему вы думаете, что я пойду по вашему
направлению, вами избранному? Это направление выбрала я, и буду идти туда и с
кем захочу. И захочу я, а не кто-то. Мне невозможно навязать не желаемое. Захочу
– буду с вами, а не захочу – не буду!-
     Ошарашив и так смущенного Влада этим своим выпадом, совсем не ожидавшем
такого разговора, его, привыкшего всегда получать желаемое, не умеющего просить,
а умеющего брать всё, что он считал ему полезным и нужным, его, такого собой
любимого.
     Виола достала из сумочки длинную коричневую сигаретку, Влад опять замешкался,
и не успел подставить ей свою горящую зажигалку, она же прикурила от своей изящной
перламутровой зажигалочки, в виде раковины, глубоко затянулась и небрежно бросила
эту вещицу в сумочку с буковками CD на  кожаном боку.
- Вам не кажется, что молчание несколько затягивается? А? – Она
посмотрела в глаза Влада, увязших взглядом на её оголённом, стройном бедре.
- Да, да, конечно, вы правы. Но вы этому причиной, Виола, У меня просто
деревенеет язык, стоит мне начать что-то попытаться говорить вам, и слова на
ум приходят какие-то глупые. Со мной так не было никогда.
- Ну, да, конечно, скажите ещё, что мечтали обо мне всю свою сознательную
жизнь, видели меня во сне, я женщина вашей мечты… И прочую дребедень, которую
любят говорить все ваши братья по полу. Хоть бы в чём-то, кто-то был оригинален,
всё у вас и про вас известно. Сейчас позовёте меня к себе в гости на рюмочку
кофе, или завезёте по дороге  выпить шампанского куда-нибудь. Ведь так?
- Нет, не так. – Влад, пытаясь еще раз подавить смущение перед этой
агрессивной красотой, снова прокашлялся, закурил сам, прикурив от звонко щелкнувшей
zippo, засунул зажигалку в нагрудной карман пиджака, привычными движениями курильщика
подавляя своё непонятное, затянувшееся смущение.
-     Мы поедем за сменой одежды в ближайший, а впрочем, почему в ближайший?
- В самый  лучший магазин готового платья. Что вы предпочитаете – Карден, Версаччи…
Или может, что-то экзотическое – Том Клайм, например?
- Вот это уже лучше, это уже кое-что, именно кое… а не что-то! – Поехали! –
И Виола, забросив свои прелестные ножки на переднюю панель автомобиля, выпустила
колечко дыма из нежно-пухлых перламутровых губ в ветровое стекло, и длинным пальчиком,
увенчанным сиреневым ноготком ткнула по направлению уходящей в бесконечность
улицы, освещённой яркими вечерними огнями рекламы, фонарей, витрин. Она выбрала
направление, а он двинулся в этом, неизвестном, но также выбранном вслед за ней.
 И этот её ноготок, как маяк среди бушующего моря желания, сиренево светился
впереди ожидаемого его берега наслаждения. Обещанного, намекаемого, но возможно,
так никогда и недостижимо-неосуществлённого...

     Женские прогулки по магазинам… Пережившим это сопровождающим мужчинам можно
посочувствовать той солидарной жалостью пола. Эти бесконечные примерки, разговоры
с продавцами, прилавки, кабинки для переодевания, зеркала, и женское «кривляние»
перед ними, выбор среди вороха платьев, кофточек, костюмов, туфель… Это что-то!

     Всё-таки Виола выбрала нужное, понравившееся и конечно безумно дорогое.
Владу пришлось заплатить, потому, что он уже заглотил её «крючок», который она
так мастерски забросила своим замечанием и поведением. И теперь он послушно шёл
вслед за её женскими прихотями, разжигая в себе желание: обладать ею.

     Женская суть – подороже себя отдать, мужская – подешевле приобрести. Эти
вечные противоречия одного и другого… Но одно без другого не случается. Порознь,
другое, всё равно желающее, в конце концов, объединиться, а это всё -своеобразные
правила игры, которые требуют своего соблюдения и следования им, этим правилам.
Рефлексы!?
      Случись ЭТО чуть раньше, например в той же машине, тогда Влад бы был хозяином
положения, мог поразить напором, удивить, ведь женщины на подсознательном уровне
обожают агрессивность, умеренную или не очень, но… Но с ней он так не смог, не
посмел, сделав свой выбор по такой тропе, его уже вело это, другое…  Как часто,
мы делаем не тот, не такой выбор!? А какой он другой? Было бы лучше? По-другому,
но не обязательно лучше.
       Лишь любовь придаёт смысл текущей бессмысленности…

       Виола была капризна, своенравна, избалована мужским вниманием, даже стервозна.
И вот капитал Влада вдруг стал таять. Её капризы требовали расходов. На зарабатывание
денег у Влада всё меньше и меньше оставалось времени, да и просто желания их
зарабатывать не стало. Виола оказалась настоящей нимфоманкой, её всегда хотелось,
всегда казалось мало.
      Внезапно заявляясь в офис к Владу, она гибкой, кошачьей, завлекающей походкой
вползала в кабинет, схватив за галстук, тянула к себе, обхватывала своими пухлыми
чувствительными губами его, пытающийся возражать рот, и делала это так, словно
всасывала в себя энергию, потом быстро запрыгивала на его колени и словно наездница
на скакуне, скакала на нём до полного изнеможения сил, но, увы, не своих, а Влада.
Получив очередную порцию, сползала с него, и растопыренным пальчиком, остро надавливая
на его затылок, просила немножечко денег для себя, для очередной покупки какой-нибудь
модной, но нужной ей обязательно сегодня тряпки.
      И он давал, давал с покорностью и так не похожим на него смирением. Сам
себе при этом удивляясь, но… Но не имея сил для прекращения всего этого. Она
прочно вошла в его жизнь, в его душу, в его тело. Он испытывал настоящую абстиненцию
наркомана, просто болезненную физическую зависимость от Виолы, от её запаха,
вкуса её губ и плоти. Ему повсюду мерещился терпкий запах её духов, в каждой
женщине он обнаруживал её неповторимые черты, в звуках мира он слышал её мелодичный
голос… Она стала для него всем: воздухом, пищей, водой, жизнью…  Неудивительно,
что он  с радостью предоставлял ей всё, чего бы она не  попросила.
     Кроме тряпок, страстью Виолы была игра в рулетку. Недополучая острых ощущений
в жизни, она искала их в игре. Это невозможно объяснить тому, кто не страдает
этой страстью. Впрочем, у каждого есть свой «бзик» на разное. Кто-то снедаем
страстью к женщине, кто-то к еде, кто-то к выпивке… Все мы в той или иной степени
подвержены разным порокам. Но на то они и люди, - люди, чтобы грешить, а потом
каяться. Главное - понять эту свою «неправильность», попытаться исправить, преодолеть
в чём-то себя. И в этом преодолении познать всё-таки себя и окружающий мир, обрести
в нём свое место, встав в свою ячейку «миромозаики», или так и продолжать её
искать дальше…
      Виола пристрастила к игре и Влада. Вначале он просто сопровождал её в «налётах»
на казино, смотрел на её игру, любовался настоящим огнём страсти, загорающимся
в её глазах, когда колесо рулетки кружилось, шуршал шарик, и она, крепко впивалась
своими острыми ноготками в его руку в ожидании удачи. Он ревновал её к этому
бездушному куску металла. Даже в самые интимные моменты их любви, она, несмотря
на её стоны, и клокочущее дыхание, никогда ТАК не смотрела на него. С ним у неё
в глазах никогда не загорались ТАКИЕ огни страсти.
      Поэтому он уходил от стола с рулеткой, уходил вначале просто в бар, а потом
уже сам стал присаживаться за столы с картами, и там просиживал подолгу. Иногда
выигрывал, но казино - это место, где выигрывает всегда оно, несмотря на рассказываемые
всё-таки, большей частью, небылицы о сказочных выигрышах. Конечно, бывает, везёт
кому-то, и везёт по крупному, но это всё так редко и мало повторяемо, впрочем,
как и всё необычное. Но слава о таких выигрышах  поддерживает славу казино и
всех подобных заведений, поэтому туда и стремится за чудом любой.
       Несмотря на прагматизм большинства людей, мы все так или иначе верим и
ждём  чуда, не понимая, что сама жизнь и есть это то самое чудо, но мы прожигаем
свои миги, минуты, часы и годы, прожигаем… А нужно остановиться, задуматься,
посмотреть на пролетающие мгновенья,  задержать их. Каждый миг неповторим…
      Миг промелькнёт, и часов не заметишь…

      Как и должно было случиться, Виола вместе с тающим состоянием Влада, теряла
интерес к нему. Чем меньше денег оставалось на его счету, тем реже и реже она
появлялась. В офис она больше вообще не показывалась, впрочем, офис ему пришлось
освободить, закончился срок аренды помещения, а здание, в котором он находился,
было престижным и дорогим, денег же на содержание такого офиса уже не было. Дело
его захирело.
      От неудачников стараются все держаться подальше. Вчера ещё тебе улыбались,
тянули руки, заискивали… Другие готовы были дать  кредит, а сегодня уже всё.
Все сторонятся, отворачивают глаза, не замечают, не подают руки…
      И Виола стала избегать его, не отвечала на звонки, не звонила сама. Постепенно
растворяясь из его такой, казалось благополучной жизни. Растворялась и сама -
его жизнь.
      Наговорив Виоле гадостей на автоответчик, он подвёл черту под их встречами.
Но тоска глодала острыми, болезнетворными зубами, сердце ныло, хотелось биться
о стенку головой, что он и делал в последнее время по ночам, когда подступало
неистовое желание обладать ею, услышать её голос, ощутить её запах, вкус на своих
губах… Но увы, всё в прошлом, невозможно, невозвратимо...
         Он искал выхода и не находил.
–    «За что, почему мне так?» – Эти слова крутились у него как заезженная пластинка,
повторяясь в его воспалённом мозгу снова и снова. – «Может быть, это расплата
за грехи молодости, за то, что не думал о других, шёл по их головам и телам,
всегда всё для себя? Но почему у других не так? Ведь все думают только о себе,
все и всё делают только для себя? Почему, почему, за что?»
       Не найдя ответа на эти вопросы, в один из таких тоскливых  вечеров, перебирая
старые фотографии, где он, прежний был такой счастливый, не думающий, бесшабашный,
в ящике стола под стопкой фотографий обнаружил брошенный туда много лет назад
пистолет, случайно найденный им в парке во время вечерней пробежки. Он не стал
заявлять об этой находке, тогда в парке он засунул его за пояс, а после бросил
в дальний угол ящика, и закрыл на ключ, надолго забыв об его существовании. Но
вот теперь он так, кстати, появился перед ним, в то время, когда сам решил подвести
черту под своей жизнью. И нашёлся «карандаш» для подведение её, этой черты.

       Воистину мы притягиваем не только людей, но и необходимые в данный момент
предметы. Но нужен ли он ему сейчас? Неужели больше ничего нельзя сделать? Неужели
нельзя попытаться вернуть всё?

- «Нет, всё-таки можно попробовать», - решил он, и решение пришло в виде
желания пойти в казино, попробовать в последний раз поставить на удачу. -«Ведь
всё равно хуже не будет» – думал он, - «всё равно теперь. Почему бы не пощекотать
Бога за яйца, может он ещё сможет мне чем-то помочь?» – Богохульствовал словесно
и мысленно Влад, бегая по своей квартире, и надевая при этом один из своих оставшихся
от прежней жизни дорогих костюмов.
      Выйдя в душный вечер, на оживлённую светом и снующими автомобилями улицу,
поправив за поясом спрятанный там пистолет, он махнул рукой проезжавшему такси,
сел в него, по дороге сняв в банкомате возле супермаркета последние деньги со
своей кредитки, потом дал команду таксисту везти  в казино – его последнему выбору,
последнему желанию, словно приговорённый к смерти заключённый… Он пытался воспользоваться
этой законной отсрочкой от неминуемого.
      Нужно ли говорить, что ему там не повезло, это было видно вначале рассказа
о нём. Да, ему не повезло, он проиграл всё, пытаясь ставить раз за разом все
свои наличные, и постепенно продул всё. Даже свой перстень с монограммой  в виде
завитой буквы «В», когда-то подаренный ему покойной матерью, и его он поменял
на фишки у другого, счастливого в отличие от него в тот вечер игрока. Конечно,
проиграл он и их. Всё… Всё проиграно… Рубеж.

- «Ну, что ж, вот и всё». – Решил Влад с патологически заполнившем
мозг успокоением от его решения уйти из жизни. – «Вот и всё! Выбор сделан».-
Он вышел  на стоянку автомашин, людей там не было, только глянцево блестящие,
отражаемым светом казино эти верные средства передвижения, молчаливо ждущие своих
хозяев. Они пустыми, слепыми фарами глядели на севшего рядом с ними молодого
мужчину, который распустил свой модный галстук, расстегнул воротник рубашки,
достал из-за пояса пистолет, взвёл курок, послал пулю в патронник, поднёс его
к виску… Но что-то остановило… Может быть, его ангел-хранитель встал невидимой
преградой между холодным дулом и горячим виском, и задержал палец своими невидимыми,
но существующими руками? Может быть?..

      «Ты – человек, человечество, единый род, моё Бого-дитя!.. Свободен в своём
выборе: тьму или свет, мир или войну, здоровье или болезнь, суету или покой,
смерть или жизнь, ад или рай!..»
      Ты – человек…

      Или, может быть, эти слова  далёкого седовласого старца, называющего себя
Бого-человеком, бродящего по земле, и приветствующего любого, проходящего мимо:
«Мир, вам, дети мои!» Раздающего их, слова, в виде своих произнесённых, рукописных
или «простонапечатанных» листков… Те слова долетели сюда и оказали действо. Потому,
что слово, раз родившись, живёт и оказывает  влияние на всё… И меняет,  помогает,
спасает…
      Ведь Слово листа не горюче…

       Тут и подошёл к нему Эндрю, который  подумал, что вот так и он хотел,
и может ещё закончить сегодня в случае неудачи. На секунду даже показалось, что
это он на себя смотрит со стороны, из ближайшего возможного, своего будущего.
- Что с вами? - Спросил он у мужчины, притронувшись к его, безвольно
опущенному плечу.
- А вы не догадываетесь? – резко ответил Влад, отдёрнув плечо от руки
Эндрю.
- Да немудрено, всё понятно, я тоже на этом пути, но хочу вот, вначале
попытать своё счастье.
- Подержать Бога за яйца? Я уже попытался сегодня, вот, держусь теперь за
холодный пистолет. - Влад взял оружие, поднялся с бордюра, на секунду у него
промелькнула мысль: « А не грабануть ли его?» Но к счастью быстро отбросил эту
злодейку-мысль решив, что в такой компании умирать веселее не будет. Хотя и говорят,
что за компанию жид удавился. Нет, это не тот случай, не то решение. Если плохо
тебе, не обязательно делать плохо другим. Они, другие, не виноваты в твоих бедах
и проблемах. Ты сам себя подвёл под эту черту, ты сам выбрал этот путь, эту тропу…
- Я не буду вас отговаривать изменить решение, такие решения с кондачка не
приходят, по крайней мере, у взрослого, зрелого мужчины. Это молодые девчонки
могут поцарапать вены от несчастной любви к какому-то кумиру, а зрелые мужи делают
свой выбор сознательно. Хотя, я не знаю, единственный ли это выход. Если жизнь
не нами взята во временное пользование, а дана кем-то свыше, может, мы не имеем
права и так вот распоряжаться с нею. Не зря же говорят, что самоубийство – смертный
грех, впрочем, и уныние тоже смертный грех, хотя уныние и приводит к тому, первому…
      А может вам уехать куда-нибудь, говорят, иногда помогает охота за переменой
мест, и уходит тоска и уныние, может быть и встреча с кем-то излечит их признаки?
- Уехать? Мне не куда ехать.
- Да хоть куда глаза глядят, вперёд заре навстречу, а там видно будет, куда
приведёт дорога! – И Эндрю раскатисто, несколько вымученно рассмеялся. Не каждый
день встречаешь решившихся на самоубийство.
- В глазах Влада затеплилась надежда, появился маленький её огонёк. А
Эндрю подумал, что надо бы закрепить успех, и подбросить дровишек в эту искру.
 Может и мне зачтётся, и удача посетит меня сегодня за спасение души человеческой?
-  Знаете что, давайте сделаем обмен, - Эндрю прислонился к своему старенькому
форду, постучал кулаком по капоту, и машина ответила ему гулким ударом-согласием.
- Какой обмен? – удивился Влад
- Да вот такой, натуральный, вы мне пистолет, а я вам – свой форд, ну что же,
что он не первой свежести, зато на хорошем ходу и даст ещё фору многим теперешним
новым, а вам ведь надо ехать далеко, чтобы убежать от себя. -
      Не зря говорят, что надежда умирает последней. У Влада она корчилась, трепетала
в предсмертной агонии, но была ещё жива, а тут такой «реаниматолог» подвернулся
и кстати и во-время. Поэтому надежда быстро стала возвращаться к активной жизни,
даже без дефибриллятора и его искрящих джоулей. Щёки Влада порозовели, в глазах
засветилось что-то похожее на живое, и это живое начало действовать.
- А, давайте, в крайнем случае, я найду как посчитаться с жизнью, но наверно,
теперь уже не скоро. Я действительно поеду, поеду на север страны, там у меня
было одно дело. Я всегда мечтал посетить один монастырь среди озёр. Одного старца.
Представляете, про него рассказывают такое!.. Может, поживу в каком скиту, пора
на четвёртом десятке уже подумать о Боге. А потом уже решу, что для меня важнее,
для чего мне жить дальше, да и нужно ли?

      «…Истинно-всеобъемлюще-всепронизывающе!.. Оздоровится и воскреснет и вознесётся:
ясноувидевший и ясноуслышавший,  ясноузнавший и ясноуверовавший,  яснопонявший
и яснопознавший, ясноосмысливший и ясноосознавший, яснопринявший и истинносотворивший,
истинноисполнивший и истинносоделавший!..»
      Всепронизывающе…

- Ну вот, видите, как всё прекрасно разрешилось. Вот мои ключи, давайте ваш
«убивайло». – И Эндрю протянул Владу одну руку с ключами, а другую подставил
открытой кверху ладонью под пистолет. Влад взял ключи, отдал пистолет, потом
они долго посмотрели друг другу в глаза, и скрепили сделку крепким рукопожатием.
      Слова не нужны, когда взгляд понимает взгляд.

      Влад сел в машину, запустил стартёр, мотор заурчал, вначале слегка чихнув,
а потом ровными механическими волнами, послушный педали акселератора, стал набирать
обороты. Он включил передачу, и мягко сдвинулся, зашуршав шинами со стоянки.
Эндрю, мысленно пожелав ему удачи, помахал вслед левой ладонью с широко растопыренными
пальцами, а правой опустил в боковой карман пиджака пистолет, предварительно
поставив его на предохранитель, и расслабив курок. Влад, мигнул на прощанье фарами
и скрылся за поворотом среди заполняющих вечерние улицы автомобилей.  Его повёл
за собой новый выбор, новый путь, новая тропа… Его…

       Возможность выбора! И соответственно этому выбору – свой путь, своя судьба,
своё… Пусть, ошибаемся порой мы в этом выборе, но узнаём мы это уже потом со
временем. А пока мы можем это делать, - он, выбор, за нами. Так и вперёд же по
избранному!.. Вперёд – к выбору!

   «…И Я – есть, был, буду! Всеединый, всепронизывающий,  всеобъемлющий…»
   Все…

 Продолжение - следует...

Ваш Валерий.
(С) Егоров. В.В.