Обзоры Стихи.Ru

"МОЖНО ТЕБЯ ВДОХНУТЬ. ВЫДОХНУТЬ - НЕВОЗМОЖНО." (ОБЗОР ПРОИЗВЕДЕНИЙ ЗА 11 И 18 АПРЕЛЯ)
Катерина Молочникова

Здравствуйте, дорогие зайцы и дедушки Мазаи, Му-му и Герасимы, Тристаны и Изольды, Гензели и Гретели, короли и шуты, альтруисты и мизантропы, романтики и циники, бессеребренники и прагматики, дамы и господа, и все такое!

Давненько не появлялись обзоры под этим ником, и причина тому, как несложно догадаться, многочисленные праздники, проведенные вне дома и в отдалении от компьютера (да-да, подобное даже со мной может случиться, кхы!).

В разгребке (не побоюсь этого слова!) контентов мне помогал автор с выразительным ником ИстерикА, за что ему выражение огромной признательности и надежды на дальнейшее сотрудничество. Ежели нервишки выдержат, конечно... Знаете, друзья мои, будь я художником или хотя бы профессиональным фотографом, непременно создала бы шедевр, именуемый "Человек, Впервые Познавший Контент"... только вот как передать это затравленно-офигевшее выражение глаз... эту нервную дрожь в пальцах, сжимающих бессчетную сигарету... не знаю, о читатель, возможно ли перенести это на полотно или фотобумагу... если бы удалось, то появилась бы реальная возможность прославиться в веках...

Но, тем не менее, результаты коллективного труда по зачистке оказались вполне весомыми, и их мы смело представляем на ваш, хочется верить, праведный суд.
Па-а-а-а-аехали!

Начнем с бесшабашно-весеннего стихотворения, которое выложила Нюшка - "Кричалка с-крышная":

Что для умных - "perfomance", бескрылым - небесная рать.
Оторвем сослагательный хвост "мне бы если бы где бы",
Оторвемся от крыш, разбежимся по талому небу.
Эй вы там, за стеклом! Объявляется время летать!

Притворяется первой грозой самолетная нить,
В наших серых глазах отражаются прелые крыши.
Тот, кто любит, поверьте - немного по-своему дышит.
Эй вы там, на земле! Объявляется время любить!

Вечный кашель и дрожь - до смешного похоже на смех,
Отражениям вредно бояться ухабов и пыли.
Распахните окно и расправьте помятые крылья!
Эй вы там, в зеркалах! Объявляется время для всех...

Черт знает - с крыши пока орать не пробовали, но есть подозрения, что годяще... Вот установится погода окончательно - можно будет проверить на практике.

"НОСФЕРАТУ" - это вам не хухры-мухры, не хрен собачий! Трепещите! О том, каков он на самом деле, расскажет Эгоистка:

Мне в логове темном скрываться за стоны,
Срываться на полночь, бросаться на лунность,
В зеленых глазах исступленно-бессонных
Вынашивать тихо больную безумность.

В тенетных капканах пронизывать ноздри,
Проныривать в норы, проламывать вечность,
На нервности неги в заброшенных гнездах
Нездешность повадок зализывать в нечисть,

Лечить человечность в калечную личность,
Троичностью кличей растрачивать встречи,
Оттачивать зубы с клыками - практичность
Накачивать прыткость в сутулые плечи.

В безвестности ночи носиться по нестям,
Проситься в невесты в раздольных просторах,
Прострачивать платье нетеряной честью,
И честить за счастье в нечищеных норах.

Припадками дичи без лишних приличий,
Не вылечить, впрочем, нечестность разврата.
И мечется в чувствах - весенний обычай,
Бездомная кошка - почти носферату.

"ВЕТЕРБУРГ" - странное название, не правда ли? Хотите узнать об этом городе - читайте стихотворение автора Лерахвост:

Ветербург это город, что был Дождеградом,
Он мундир достает от парадов к парадам,
И в мундире он мнит себя снова персоной,
Позабыв про маразм и болезнь Паркинсона.

И трясину едва под собою осиля,
Опираясь на два золоченыя шпиля,
Вспоминает литавры, интриги и брани,
Да в суставах скрипит проходными дворами.

Он бодрится, но вновь одолеет зевота.
Из болота восставший вернется в болото.

Kati перефразирует Фолкнера. Что ж, дело благое и по нынешним временам - почетно и редкое. Читаем ее "два плюс два все равно останется два":

И потому теперь они уже не вдвоем, а вчетвером, в тот сочельник, той темной декабрьской ночью скакали на двух лошадях по промерзшим ухабам; сначала вчетвером, а позже только вдвоем - Чарльз-Шрив и Квентин-Генри...
__________________Уильям Фолкнер "Авессалом, Авессалом!"

два плюс два все равно останется два,
потому что Генри и Чарльз Бон
скачут до сих пор в канун рождества
не домой, а от дома, потому что бо-

льно и страшно, глаз засорив,
притворяться неплачущим и безучастным,
потому что в холодной комнате Шрив
догоняет Квентина - в путь за счастьем,

за любовью в погоню - от нее же прочь,
и от лета, глициний, жары, Джудит,
потому что Кассандра нам напророчит
лишь о прошлом, а будущего не будет.

а попытку дружбы заглушит рок,
разгоревшийся призрак гражданской бойни,
потому что тебе не ступить на порог,
самозванец и брат мой, от нашей двойни

остаются навечно: белое-черное,
или просто: черное на белом фоне.
потому что мойры давно уже чокнулись,
потому что Джудит тебя похоронит.

два студента в кампусе. ночь. мороз.
лабиринт истории. поиск значим,
потому что мы ищем смысл и всерьез,
потому что мы прочь от дома скачем

или к дому. заново пишем текст,
добавляем кусочки готовой пряжи
к высохшим генеологиям тех,
кто никогда ничего не расскажет.

в отупевшем подрагивании ресниц
зной отчаянья. ненависть. холод. полночь.
это мы по белому полю страниц
мчимся - нам не придут на помощь.

потому что неизбывность памяти старит
только тех, кто в будущее может верить.
потому что Уве Йонсон в нью-йоркском баре
сразу так и представится: Чарльз-Генри.

два плюс два. одиночество не в квадрате
и не в кубе, а сразу в четвертой степени.
одиночество близнецов на вахте.
друг за другом: прицел на виске ли, темени...

догоняя друг друга, мы скачем вровень,
чтоб лицом к лицу - с собой - очутиться.
потому что капелька черной крови
несмываема на белизне страницы.

Мрачненько, согласны... Но - сделано. А сделанные стихи, безусловно, имеют право быть прочитанными возможно большим количеством народу, ибо труд - почетен.

Автора Taras Stovbun глючит, и глючит конкретно. Результат - "Галлюцинация матадора":

Галлюцинация матадора. Солнечный свет. Рука
Поднимает стилет. В основании рукоятки
Вырезан крест. На земле то ли кровь быка,
То ли лоскутья разорванной красной тряпки,
Рука опускается. Хохот трибун. Арена,
Словно вода, закипает кровавой пеной.

Матадор улыбается. Рев и восторги толпы
Вдруг сменяются грохотом лопнувших перепонок.
Из пробитой груди, как из сломанной скорлупы,
Падает сердце и мечется, как цыпленок,
Настигаемый кошкой. Тореро глядит на рану,
Будто кукла, пронзенная насквозь иглой шамана,

Оседая на землю. Он видит кричащие рты,
Но не слышит ни звука. Солнце блестит кулоном.
Неизвестный убийца выходит из пустоты,
Чтобы, встав на колено, склониться в глубоком поклоне,
И матадор за секунду до пробуждения
Бьется в истерике, видя свое отражение.

И не надо подозревать нас в том, что стихо попало в обзор лишь потому, что в нем есть милые нашему уху и глазу слова "кошка" и "истерика". Отнюдь. Оцените хотя бы весьма и весьма нетривиальные рифмы и хороший образный строй.

О следующем авторе хотелось бы пару слов сказать особо. Дмитрий Мурзин появился на сайте не так давно, и радостно, что уже успел привлечь к себе внимание и читателей, и редакторов-номинаторов.
Если бы Дима видел, как освещались наши интеллигентные рожи, натыкаясь в ночных дебрях контента на его стихи, имел бы хороший повод гордиться.
Представляем с благодарностью:

"Скажи куда и я скажу откуда...":

Скажи куда и я скажу откуда...
Ты скажешь "может быть", и я тебя пойму...
Ты веришь в тишину, но битая посуда
Не дарит счастья сердцу и уму.

Ты скажешь "да", а истина дороже...
Ты скажешь "нет", а истина в вине...
И "никогда" воспримется как "позже",
Как календарик вечности... По мне

Так лучше б ты молчала и молчала,
Ты лучше ничего не говори,
Как серафим бескрылый, шестипалый,
Под утро задувает фонари.

"Из всего, что на ":

Из всего, что на "изм", я припомню, пожалуй, измену.
Если кто мне и верен, то верная гибель моя.
Из пустого в порожнее, будто в аорту из вены,
Льется медленный свет. А вернее струится струя.

Что касаемо истин - вестимо они прописные.
Ну, а что до меня - это личное дело Творца.
Я взят в скобки, за скобкой оставлено имя.
И веду разговоры от третьего или седьмого лица.

До поры, до безвременья, это не все ли равно.
Дело пахнет, и сильно, в отличии от серебра.
А тепло раскулаченных рук покрывает окно,
И глаза, и уста... Как вчера, как всегда - до утра.

"Мы строим замки из любви...":

Мы строим замки из любви.
Любовь струится между пальцев,
Веревки вить и улыбаться.
Храни меня, мой конвоир.

Мы строим замки из себя.
Фундамент я, ты будешь башней,
Архитектуры бесшабашней
Не видел свадебный обряд.

Мы строим замки из воды,
Которая в песок уходит.
Когда слеза, увы, не в моде,
Веди меня, мой поводырь.

Мы строим замки, как в кино,
Прогулки под луной и выше,
Где кто-то спит, а кто-то дышит,
Вези меня, мой проездной.

Мы строим замки на крови,
На молоке, на манной каше.
Я убегаю. Мне не страшно.
Не промахнись, мой конвоир.

Стихи, подобные этим, друзья, несомненно, один из талисманов, что будут хранить нас всех. Amеn...

И еще одни "птенец" из того же гнезда - Петроff. Очень редко что-то стоящее попадется в рубрике "тексты песен". Но этот автор хорош и здесь - "Время вышло за двери... (Еще одна жизнь ползком, и я буду летать...) (из раскопанного...)":

Время вышло за двери и хлопнуло дверью,
Ну и пусть себе валит, а мы потанцуем,
Мы вне времени временно верим без меры,
Я беру твои губы в прицел поцелуя,

Не обращая внимания на смрад изо рта,
Не оставляя надежды, что буду прощен,
Еще одна жизнь ползком - и я буду летать,
Чего тебе нужно еще?

Мы хотели бы быть, но не будем едва ли,
Эта ночь нас чернильной парчою порочит,
Ты играешь ногами на разбитом рояле,
Ноктюрны твоих и моих одиночеств,

Не сожалея, не ведая того, что творю,
Не оставляя сомнения даже следа,
Еще одна жизнь с тобой, и я буду в раю,
Чего тебе хочется? Да.

Вдохновение сна и отсутствие боли
Эта ночь принесет и поможет согреться,
В наших жилах струится коньяк вместо крови
И одно на двоих утомленное сердце,

Не принимая на веру тех кого я люблю,
Не полагаясь на случай и трезвый расчет,
Еще одна жизнь вне игры - и я буду в строю,
Чего тебе нужно? Еще?

Время ссориться с местом. Бросает кого-то
Навек похотливая синяя птица,
И любви-то всего на четыре аборта...
Время вышло за двери и не возвратиться...

Еще одна жизнь вот так, и все будет не так,
Осталось немного, отдать или выкупить душу,
Еще одна жизнь ползком - и я буду летать!
Чего тебе нужно?...

Рекомендуем к прочтению его же "Спуститься на землю. Не думать о приземленности... (аритмичная фотография со спутника)".

olgerd подарил нам свое "Домашнее.":

Солнечный зайчик заперт в стеклянной призме.
Трещины на потолке домашние мысли.
Полузакрытая штора дополнит картину.
Бокал с "Токайским" полон наполовину.

Потрепаться "за жизнь" а не знаю, надо ли.
Долгий весенний день снежных баб не радует.
Стаккато капели. Апрельская серая грусть.
Бокал с "Токайским" наполовину пуст.

Очень спокойное и очень неплохое (несмотря на слегка сбоящий размер) рондо. Ага?

Еще одно спокойное стихотворение одного из любимых авторов, который радует неизменно - Гай Катулл Младший. Так что там - "За поворотом, за краем..."?

За поворотом, за краем,
За промелькнувшим огнем
Что мы еще потеряем?
Что мы еще обретем?

Сны, огороды и пяльцы.
Дачный сосновый дымок.
Что же дрожат твои пальцы,
Нитку стянув в узелок?

В воздухе звонкая нота.
Пискнул комар и исчез.
Смотрит застывшее что-то
С хрупких стеклянных небес.

Все это странно знакомо:
Утром играли в лото
Кто-то прошел мимо дома,
Мы не заметили, кто

И муравьи по дорожке
Ходят сегодня другой.
И ошалевшая кошка
К нам на крыльцо ни ногой.

Глянь за ворота, но тихо
Видишь? Стекает с холма
Тонкая, как паутинка,
Невыносимая тьма

Его же "И вот начинает подтаявший лёд...":

И вот начинает подтаявший лед
Движение в сторону медленных вод,
А воды движение в сторону пара
Когда голова заболит от угара
Мы выключим газ, и откроем окно,
И грешные мысли смешаем в одно,
Начав поединок, где два кавалера
Блестящий меркурий и дымная сера
По малой крупице проявят талант
"На двадцать шагов!" - закричит секундант.
И, чтоб успокоить безумных бретров,
Мы белую землю, мы тлеющий порох,
И в тигле весна зашипит, присмирев,
И с розой огня сочетается лев
Ты видишь, как лета сияющий слиток
Лелеет помощник в ладонях открытых?
Венчает Великое Дело звезда
Видением Розы и тенью Креста.
И, пот утирая, Рудольф-император,
Один, без охраны, в одежде измятой,
Несет это лето все дальше во тьму
И городу Праге, и миру всему.

леонид латынин напомнил в стихотворении "КРЫМСКАЯ ЗИМА" Ad Rotary, что очень почетно, по стихирным меркам:

Мы зачарованы с тобой
На нас свалившейся погодой,
Недолгой призрачной свободой
И этой праздничной толпой.

И светлый след на пустыре,
И пенный след волны покатой,
И пес, безмолвный провожатый,
Партнер в затеянной игре.

Мы зачарованы с тобой
Обычным полднем, к нам прибившим
Остатки кораблей, всевышним
Здесь превращенными в прибой.

И этой галькою блестящей,
Еще не высохшей с утра.
И подле кажется гора
Навстречу облаку летящей.

Машиной ярко-голубой,
Молчаньем, медленной дорогой.
Полупонятною тревогой
Мы зачарованы с тобой.

Подмастерье - один из новичков сайта, выложивший 18 апреля большую подборку. Пожалуй, очень справедливым было чуть досадливое замечание: "Ну какой же он неровный!" - действительно, недоделок масса. Но, безусловно, обойти вниманием его стихи нельзя. Попробуйте начать с игры в "Жмурки.":

Шорохи, шепоты, шарканье, топанье
Словно танцуют ежи!
Рядом да около, тайнами тропами,
Порознь, вместе: "Кружись!"

Волоком, воротом, ворохом, мороком
Стая шумящих лавин!
Быстрые, скорые в разные стороны!
Ловкие воры: "Лови!"

Шустрые, верткие дразнятся, дергают,
Выкрики, смех пустота!
Шорты с футболками, платья с оборками
Ближе, смелее Хватай!!!

И еще одна игра, предложенная автором Phoen. Только учти - "Сегодня мы будем играть по твоим правилам*":

Сегодня мы будем играть по твоим правилам
Я ухмыляюсь. Но это всегда, когда я сбит с толку.
Я еще помню какие-то жалкие полтора правила.
И первое из них не бери в голову.

Судья что-то нервничает. Наверное, куплен он с потрохами.
И мяч какой-то не круглый. Может, игра другая?
А ты выбегаешь на центр. Трибуны скандируют.
Хорошо, не надо монетки, засунул И можно руками, раз так удобнее

Ты метишь мне в пах. Ты забыла о мячике.
Я даже с разрывом ахилла быстрее бегу, по определению.
Это игра, и здесь имеют значение
Не только тактика, но и техника с физподготовкой.

Мне правила твои, милая, пришлись по душе.
Я правила твои принимаю, не заглядывая в них.
Я тоже знаю, где у тебя ахилл,
И понимаю, как больно, когда локтём по виску.

В этой игре, если только это игра,
Важно уметь исподтишка, чтоб ни сучка, ни задоринки
А ты бьешь наотмашь, и свисток молчит,
И мне предъявляют горчичник - за апелляцию.

Пенальти ты смазала. С двух метров промазать мог и Пеле.
А в дополнительном я с центра закинул за шиворот, а он вот не смог
Но это был только гол престижа.
Следующую календарную опять играем по твоим правилам.

К тому времени, милая, я их освою

* Сегодня мы будем играть по моим правиламАБРИСа

Автор с солидным ником Пал Викторыч знает, что такое "Гармония (Небо снайпером метким снег кладёт прямо в цель...)**":

Небо снайпером метким снег кладет прямо в цель.
Покрывало недвижно. Благо - ни ветерка.
И природа в гармонии выбирает постель,
силясь вскрыть, как подушку, тучи и облака.

Вы, наверно устали - все одна и одна?
Удивляетесь Богу: Он Любовь или Слово?

Все сказав, обновляют путь златого руна.
А дорога, конечно, не круг, а подкова.
И, сгибает дугою всеобъемлющий страх.
Где те ночи, что знали и земное невинным?
Век их слишком короток, даже в лучших домах,
по-французски, "невинность" звучит очень длинно.

Привлекает безветрие, но гармония - чушь!
С каждым новым порывом изменяясь в лице,
чистоту зовом крови я разбавить хочу
Как, мадам?.. Что ж, тем лучше я и сам при кольце.

Недовольно шепча, оправляясь нервозно,
Вы опомнитесь вскоре. Счастье странно на вкус.

А пока белым снегом гулко падают звезды,
облегчая желаний неподатливый груз.

Порадовала попытка нестандартного подхода к форме и далеко не самое банальное содержание. Только вот очень просится союз "да" вместо "и" в словосочетании "все одна и одна".

Тэ-э-эк-с... Переходим к стихам загрузно-трагического характера. Перед прочтением рекомендуется глубокий вдох (только потом выдохнуть не забудьте, а то будете, как бобер из известного анекдота).

"Нерожденному сыну..." посвящает свое произведение Анна Данилова (Бочкова):

Нерожденному Сыну Несостоявшегося Отца:
Мне все кажется: вижу черты, хоть воду не пить с лица.
Мне все кажется, встречусь с тобой, в толпе, в темноте узнав.
Все мерещится: лоб и глаза целую твои - без прав.
Мне все чудится, будто бы я для тебя живу;
Что все сбудется, и не в грезах, а наяву;
Что нас вместе морозит снег или мочит дождь;
Что моей дорогою рядом со мной идешь.
Знаю точно: твоя Душа, не приняв телес,
Где-то рядом - и облика, и воплощенья - без.
И от мысли, тебе признаюсь, во мне дрожит
Каждый атом, что я твою проживаю жизнь.
Не рожден, не принят, а все же во мне живешь.
Загадала имя есть имя, значит не ложь,
Так как я любила, люблю и живу любить,
Так как нас троих связала не-жизни нить,
Эта кража судьбой отправленного гонца
Нерожденного Сына Невыросшего Отца

Ну чего тут скажешь? Стихотворение хорошее, но видится некоторая излишняя патетика в обилии прописных букв, хотя, возможно, это вариант "на вкус и цвет"...

Соло исполнит нам "Нехорошее соло" (сорри за невольный каламбур - предполагается, что автор его и подразумевал):

Ты мне многое позволяешь,
Запрещаешь почти весь мир.
Неваляшка я, злая-злая.
Нотки звонкие, до-ре-ми,
В животе моем спрятал мастер.
Ты качни меня - до-ми-ре.
Сердце полое, из пластмассы.
Очень хочется умереть.
Ты сломай меня, чуткий мальчик,
И покатится в коридор
Голова как веселый мячик,
Нотки звонкие - ре-ми-до.

Бр-р-р-р-р... мороз по коже... мурашки по спине... какая-то не детская совершенно неваляшка... из ужастика...

"* * * [Четвероногие внутренности аэровокзала]" - название явно продолжает тему ужастиков. Автор, похоже, новый (или кто-то из склонировавшихся известных). Впрочем, мы ведь оцениваем стихи, правда? Встречайте etranger:

Четвероногие внутренности аэровокзала
вползают в глазное яблоко светло-серой массой,
я пишу стихи, укрываясь как покрывалом
незнакомой местному глазу лексемной маской.

На задворках родины Рюрика и Трувора
независимо от политкорректности этого факта
бесконечные лица кружат в ключе минора,
выбивая веками сложный рисунок такта.

В музыке лысин, оправ, телефонов, пауз,
морщинок, улыбок, детей, текущего полупьяно
мотива неспешных судеб, невольно старясь,
я упорно рифмую слово "фортепиано".

Через четверть века все будет совсем иначе:
узнав о своем бесправии, время выбьет
на наших лицах автограф, а это значит,
что многим и многому все же придется выбыть.

В точке ретроспективы будущих одиночеств,
внуков, ключей от дома и версий windows,
я, без больших отличий от миллиардов прочих,
в конец не сойти. С ума. Безуспешно. Силюсь.

За сотнями миль пространства и слов надрывом
лица родных и любимых едва различая,
не глядя в соблазны дна, этажей, обрыва,
я прячусь в окно и опять наливаю чаю.

Его же "* * * [Я думаю: волкъ! И в том]":

Я думаю: волкъ! И в том
не вижу зубастой пасти,
пугающей воем в тон
Луны или звезд. Напасти,

оставив неровный след,
как, в общем, забеги, кофе,
судьба или прочий бред
ему благородно пофиг.

И "Инкомплит":

Безумно сложно, шагом в чей-то дом,
писать впервые. Как обычно, после
болеть я буду вовсе не о том,
как лягут буквы строками. И возле
столбов и верст, мечтая о святом,
нечасто, отгоняя, думать - "мог ли?"
или пускать - простите - розовые сопли,
вынашивая жалкое... "Потом"
наступит не сегодня. Впрочем, вряд ли,
когда-то. Но владение мостом
меж нами отдаю. Не знаю, так ли...
Но, все же, остановимся на том...

Автор интересный и разнообразный, хорошо владеющий словом. Не проходите мимо!

Немаскирующийся "старичок" Шатыбелко Олег, похоже, чувствует себя нехорошо. Да это и немудрено, когда происходит "почти по кафке (превращение)":

в ночь с пятницы на субботу долго
один в темноте на кухне так долго
смотришь в окно,
что превращаешься в волка,

вздрогнув от,
сорвавшейся за спиной,
капли воды из крана
замираешь,
представив, как утром домашние
обнаружат такую метаморфозу;

и вот что странно
громко втянув воздух,
пытаешься улыбнуться
собственной странной тени,

а,
снова запрыгнув на стул,
прикидываешь,
опять прислонившись к окну
косясь на свое отражение:

сколько будет еще воскресений?!

Продолжая насекомую тему - Сверчок Риль и "молчание без знаков препинаний":

стучать в двери собрать крохи
тебе верить ронять вздохи
мой сон светел а я спятил
молчит сердце подох дятел

смешать руны гадать после
порвать струны молчать возле
взлетать выше и пить воздух
опять с крыши зажечь звезды

но кто помнит кому надо
ковши ладоней для звездопада
и стать старше и быть вольным
ронять страшно держать больно

Его же - "крестики-нолики".

Сюда же - Бабочка и ее посвящение "гостье из прошлого":

Могут ли сны быть вещими?
В гуще и толще мусора
Я выбираю вещи на
Бал, посылаю музу на

Час моего свидания
С гостьей из сна ли, прошлого.
Где ты? Тебе-то, видать, не я
Снюсь. Ну, всего хорошего.

...лишь об одном я прошу на счастье,
сквозь тугие ресницы:
милая, не прощай - прощайся,
но продолжай мне сниться.

милая, я закрываю глаза,
танцуя в зеркальном зале,
видеть себя - и тебя - нельзя,
так при входе сказали.

Ворота в счастливые сны мои
Увы, из слоновой кости.
Усталыми пилигримами
В юдоль мою входят гости

С какой-то чужой и призрачной,
В туман погруженной планеты.
А чистовик с затирочкой -
Смотри: ее уже нету.

... милая, продолжай мне сниться...

Вот такая у нас получилась рванострочная и неврастеничная троица... Эх, хорошо!

Встреча с Поэтом - всегда радость, которой хочется поделиться. Борис Беркович из тех, кто широко известен в узком кругу. седьмая предоставила свою страницу под его стихи, дабы они не пылились в модераторской и как можно быстрее вышли к читателю. Итак, "CТИХИ, НАПИСАННЫЕ В РОССИИ (БОРИС БЕРКОВИЧ)":

1.
Я помню меченые баки,
Границу между сковородок,
Как у соседки в час атаки
Четвертый прыгал подбородок,

Как ширма разделяла семьи,
И на единственном трамвае
На край застройки в воскресенье
Мы ездили смотреть на сваи,

И я не мог из этих спичек
Представить будущего дома.
Хотя бы стеклышко, кирпичик!
Все было дико, незнакомо.

...В отдельной комнате, как в маме,
Я высидел до слова "зрелость",
Я вытер потолок глазами,
Все стены исписал стихами,
Здесь музыка моя вертелась.

А вот и новые обои,
И надписи под ними - силос.
Мне стало тесно с тем собою,
Вся кровь моя переменилась,

И к новоиспеченным башням
Опять между кустов и кочек
Трамвай, как путевой обходчик,
Идет с достоинством всегдашним.

А я гляжу в окно, зеваю,
И понимаю, прозреваю:
Все небоскребы это сваи,
Все новостройки просто сваи.

Все эти чушки и коробки,
Натыканные глупой чащей,
Войдут заподлицо, как пробки,
И дом поддержат настоящий.

Где будет место детям малым,
Где будет петь отец в колоннах,
Где будет грудь дышать порталом,
И мать глядеть из лук оконных.

Потом опять назреет дата,
И мраморная лопнет кожа,
И правнук выскочит куда-то
Не выше нас, а просто позже.

Он будет прыгать, спотыкаясь,
По кочкам облаков, быть может,
Роняя плащ и матюгаясь,
Пока трамвая не проложат.

3.
Колокол застыл, лишая звук
пищи.
Звук достиг фасада и застрял
в лепке.
Только у подножья на ветру
нищий
Звякал чем-то сложенным в его
кепке.

С улицы казалось, будто звук
длится.
Я сидел у самого окна
с краю.
Мимо окон вниз
спланировала птица.
Что другие видели -
я не знаю.

Колокол, бросающий на лед
деньги.
Ледяной калека, как укор
свету.
Птица, как матрос, летящий с брам-
стеньги.
Верю в эту троицу.
Рисуй
эту.

4.
Можно лес представлять, восседая в зеленой беседке.
Можно перьев собрать. Можно жить в соколином обличьи.
Можно даже понять, как охотники выглядят с ветки, -
Но, когда в тебя выстрелят, ты закричишь не по-птичьи.

Отодвинется задник. Не станет деревьев прекрасных.
Опрокинутся статуи. Медленно свалятся маски.
Будет самая высь, и не нужно ей даже согласных -
Только воздух для выдоха, боль и певучие связки.

7.
Прости. Но наших амулетов
Монет распиленных, браслетов
Расколотых - я не донес.
Их отбирали на заставах.
Я помню вечер. Скрип колес.
Кривых, немазаных и ржавых,
И нашу тачку. Помнишь? Я
Бреду, согнувшись, Вавилоном.
Отец кричит: "Быстрей, семья!" -
И поворот завис над склоном,
Где нашей улице конец.
Перевалю полноши скину.
Чей взгляд мне в спину?
Взгляд мне в спину.
"Быстрей, семья!" - кричит отец.
Вдруг это ты? Вот нехватало,
Ведь мы условились: без слез.
Но ты осталась, ты отстала,
Твой дом уже за два квартала.
Я оборачиваюсь: пес.
Ты что, проститься, друг ушастый?
Счастливый! Нам не по пути,
Беги домой, хвостом крути,
По улицам, как прежде, шастай.
А мы уже три дня одни,
Мы слышим звук, и звук нас гонит.
Мы не такие, как они,
Как вы!
Я, видимо, не понят.
Пошел! Ты слышишь? Я всерьез.
Иди отсюда! Слышишь? Двину!
Но взгляд мне в спину.
Взгляд мне в спину.
Я оборачиваюсь. Пес.
Булыжник медленно летит,
Собака поджимает лапу.
Мы повернули. Как по трапу.
Как ось проклятая хрустит!
И я бы отдал все, что вез,
Чтоб этого не слышать хруста.
Я оборачиваюсь.
Пес.
Я оборачиваюсь.
Пес.
Я оборачиваюсь.
Пусто.

Второй цикл - "СТИХИ, НАПИСАННЫЕ В ИЗРАИЛЕ (БОРИС БЕРКОВИЧ)".

Мгм... понятно, что ссылки на себя давать чертовски некрасиво, но придется это сделать, чтобы вы смогли в полной мере оценить прелесть нижеследующего ответа (не в PR дело, право слово). Итак, Stray Cat, "Апгрейд бесстрашию".
И - "Ответ Stray Cat на Апгрейд Бесстрашию" автора Иван Храмовник:

Умереть на Васильевском? Право, какая безделица!
Я и сам умираю здесь раз по пятнадцать на дню,
Но когда-нибудь, верю я, все для меня переменится,
Я, исчезнув, чуть-чуть этим здешний пейзаж изменю.

И в каких-то других, запредельных райончиках маленьких,
Забывая "дворы, как колодцы" и крылья мостов,
Я исчезну средь вас, о счастливые жители спальников.
И, в балтийском ветру растворяясь на веки веков,

Я сюда не вернусь. И как Бродский, Венецию выбравший
Настоящую, с вечною гнилью и новым кино,
Я исчезну, уйду незаметно, беспамятно выбывший,
И назад не вернусь - здесь уже не хоронят давно.

Каково, а?!

И продолжаем примерно тем же размером - Maxim Sosnin и его "Скоро станет темно: подождём стоминутного рейса":

Скоро станет темно: подождем стоминутного рейса.
Десять мерзлых вокзалов сошлись на горластой цене.
Может память слепа, и ее неподсудно злодейство? -
Значит, это не к нам мертвецы приходили во сне.

Я не помню их лиц...Хорошо, притворюсь, что не помню.
Да и не было лиц...Хорошо, это ваш Холуин.
Это прошлое мстит. Значит, память ни в чем невиновна.
Значит, это не мы на промерзшем вокзале стоим.

Значит, это не я прикасаюсь к хвоинке ладонью.
Значит, это не нас отражает малиновый шар.
Значит, это весна в беспредельной пустыне ледовой,
И не с нами тогда приключился весь этот кошмар.

Значит, солнце и соль, и сварливое теплое море.
Значит, юность и бег по твердеющим дюнам песка.
Может, память больна, и, с собой в беспричинном раздоре,
Как приход мертвецов, на помин суетливый легка?

Скоро станет темно. Заработают сны и законы.
Вот объявят мой рейс. Нам прощаться с тобою пора.
Здесь не наши сердца, и не их искаженные стоны, -
Здесь, где нет мертвецов и ожившая память права.

Очень хорошее стихотворение, только вот как с написанием праздника разобраться, а? Какие будут варианты-предложения?

Теперь - два стихотворения про поезд.

WalSHI. Так безыскусно называется - "ПОЕЗД":

Вновь немое кино экспресса
крутит вечер у городка.
И по клавишам чутких рельсов
бьет неопытная рука.
В кадрах окон - чужие жизни,
непонятные нам сейчас.
Как охота понять все, вызнать...
Жалко, пленка оборвалась.

И полотно более масштабное - "Поезд к тебе едет лесом, а потом степью" by Андрей Г.:

Поезд к тебе едет лесом, а потом степью.
К нашей судьбе хэппи-энд не пристегнешь цепью.
Мы ни портьер, ни мебели в дом не купим.
Наш интерьер что твой король бубен -
без марьяжа ломаный грош стоит.
Жизнь хороша, если ее строят,
да, знать, моей алебастра досталось мало.
Там, у тебя, георгины, астры, свекла да сало.
Поезд-строка движется торопливо,
как облака над полосой залива
в ветреный день ветви гудят упруго,
двигаться лень, и не уйти из круга
полутепла, что нам костер оставил.
Тряпка с угла захлопает, словно ставень,
или волна бег завершит протяжно,
и тишина в воздухе виснет влажном.
Поезд стучит соло свое простое,
по перегонам мчит место мое пустое,
ночью с пути на путь движется осторожно.
Можно тебя вдохнуть. Выдохнуть - невозможно.

Но, как уже говорилось выше, выдохнуть нам придется, а, возможно, удастся даже немного посмеяться. В этом нам помогут, во-первых, Топтыгин и его "Я скажу...":

Я скажу языком бродяги
Мне так ласковы ваши руки
В ожидании полушага
В нетерпении полузвука

Я скажу языком пьянчуги
Я люблю вас сильнее виски
Ваши формы легки, упруги
И волнуют, как ром английский

Я скажу языком поэта
Если честно мне часто грустно
Не вините меня за это
Помогите прийти мне в чувство

Я скажу языком ребенка
Уки, туки, асИся, пися -
В смысле - Мать, поменяй пеленки,
Видишь, стих из меня пролился

Воистину - ОН СКАЗАЛ, хе-хе!

Во-вторых, одно из веселых открытий - Йцукен, которого "Нууу... понесло!":

Я вас патетическим-с тихо-твореньем
Сейчас угощу, жизнь казалась чтоб не
Не то что малиновым, скажем, вареньем,
Но даже, сболтнем, сладким сном в страшном сне;
Чтоб также она не казалась вам раем
Небесным, земным, виртуальным любым,
В котором мы как бы и не умираем
Уносит нас как бы дымком голубым
Туда, где за тучей белеет гора,
Где - опаньки! точно такая ж дыра.
Но я не поэт, я невольник иного
Понятия... нет не-понятья, верней
Да, без понимания, да, без основы,
Ума помраченья, ветвей и корней
Без. бум!
Дарь. бум!

Его же - "Методология рефлексии":

Закусив полбараном, хлебнув с полведра,
Я о жизни судил индуктивно:
Жрать хотелось сегодня, а выпить - вчера;
Значит, завтра... подумать противно!

{http://www.stihi.ru/poems/2002/04/18-17.html]:

На отстойном перекрестке,
Недостойном сих стихов,
Дурь курили отморозки,
Проторчав до потрохов.

Указатели гласили:
Не ходи туда-сюда
Потеряешь ум и силы,
Все одно - вязде бяда.

И заканчивает наш обзор вторящий предыдущему оратору с оч-чень ценным и втемным советом из серии "Мысли транзитом 9-12":

Не майся дурью. Ее не для того выращивали.

Вот такая вот бру-га-га, дорогие наши читатели!
Всем - всяческих благ, процветания, удачи и равновесия.

Сегодня с вами были злоязыкие, но симпатиШные Stray Cat & ИстерикА.

Катерина Молочникова: список обзоров