Выпуск №9

(июль-август 2007 г.)

Литературный журнал

"КОЛЕСО"

Количество
читателей - 610

         Жила, говорят, когда-то давным-давно маленькая старушка Бэйбэрикэн. Было у неё пять коров. Эти коровы сами паслись в широком поле. Пошла однажды старушка искать своих коров и нашла красивую пятисуставную хвощ-траву.
         — Возьму эту траву, отнесу домой, пусть она станет моим ребёнком, — сказала старуха. Она бережно выкопала хвощ-траву, с корнем вытащила, ни корешка, ни веточки не повредила, домой принесла, на подушку положила, одеялом укрыла.
         И пошла доить коров. Вдруг слышит: в юрте тонко звякнули бубенчики, а потом напёрсток упал. Старушка вскочила, молоко пролила, вбежала в юрту, отвернула одеяло — на подушке хвощ-трава лежит, всё как было, трава травою. Вышла старушка, села доить корову — опять звон: тонко звякнули бубенчики, а потом иголка упала. Старушка опять вскочила, опять молоко пролила, вбежала в юрту, отвернула одеяло — на подушке хвощ-трава лежит, как прежде. «Что же это звякало? — подумала старушка. — Не для того же звон был, чтобы я молоко опрокидывала!» И опять ушла доить коров. И опять вскоре услышала звон: тонко звякнули бубенчики, а потом ножницы упали. Старушка в третий раз вскочила, пролила молоко, вбежала в юрту, а там на одеяле сидит красавица: лицо её как белый мрамор, глаза как халцедон*, брови как два чёрных соболя, которые лежат, касаясь друг друга лапками; сквозь платье видно тело, сквозь тело видны кости, сквозь кости виден костный мозг, который переливается, будто ртуть.                Обрадовалась старушка Бэйбэрикэн, сказала:
         — Теперь у меня есть дочь!
         Стали они жить вдвоём, вместе доили коров.
         Однажды в тех местах охотился удалой Харжит-Берген, сын Хан-Харах-тойона. Увидел он белку, выстрелил — не попал. Погнался за белкой. Стрелял в неё с утра до захода солнца, а попасть не мог. Вот белка взлетела на лиственницу возле юрты старушки Бэйбэрикэн. Удалой охотник опять выстрелил. Стрела упала в дымник юрты. Харжит-Берген закричал:
         — Эй, старуха! Вынеси стрелу!
         Нет ответа. Ещё громче закричал охотник:
         — Выходи, старуха! Я — Харжит-Берген, сын Хан-Харах-тойона! Я жду стрелу!
         Опять нет ответа. Забегала кровь у него во лбу, зарумянилась кровь у него в щеках, вскипела кровь у него в носу; пришла с затылка упрямая мысль, пришла с виска сердитая мысль, влетел он в старухин дом! А когда влетел — увидел красавицу, краше которой нет на свете: лицо её как белый мрамор, глаза как халцедон, брови как два чёрных соболя, которые лежат, касаясь друг друга лапками. Сквозь платье видно тело, сквозь тело видны кости, сквозь кости виден костный мозг; когда ест она чёрное — будто ласточка в горле шевелится, когда ест белое — будто бабочка в горле трепещет.
         Харжит-Берген остолбенел и долго не мог прийти в себя. А потом выбежал из юрты, вскочил на коня и поскакал домой.
         — Отец, мать! — закричал он дома. — Я видел в юрте маленькой старушки    Бэйбэрикэн, которая пасёт пять коров, несказанную красавицу! Посватайте мне эту девушку!
         Отец его, тойон Хан-Харах, послал к старушке девять всадников на девяти рыжих конях. Как ветер прилетели к старушке всадники, вбежали в юрту. И все остолбенели, увидев красавицу. А когда пришли в себя, тихонько вышли. Остался один, самый старший.
         — Старуха Бэйбэрикэн, отдай эту девушку, твою дочь, сыну нашего владыки, сыну Хан-Харах-тойона, — сказал он.
         — Отдам, — ответила старушка. — Но сначала спроси согласия у девушки.
         — Пойду за него, — сказала девушка.
         — Тогда давайте калым, — сказала старушка. — Как наполните всё моё поле лошадьми и коровами, так и забирайте девушку.
         Посыльные вернулись к тойону. Всё рассказали. Тойон приказал наполнить старушкино поле лошадьми и коровами. Люди пригнали их. И привели чубарую говорящую лошадь под серебряным седлом, в сбруе, украшенной серебром. К седлу была привязана серебряная плётка. Харжит-Берген бережно вывел невесту из юрты, посадил её на чубарую лошадь и повёз домой. По дороге он сказал:
         — В лесу у меня стоят самострелы на лисиц. Пойду проверю. А ты поезжай одна. Доедешь до развилки двух дорог. У одной дороги на дереве висит черная соболья шкура. У другой — бурая медвежья. Поезжай туда, где висит чёрная соболья шкура.
         Сказал так и скрылся в лесу. Красавица испугалась. Но делать нечего, поехала одна. А как доехала до развилки, так и забыла всё, что наказал жених. Направилась туда, где висела медвежья шкура. Вот она въехала в тёмный лес и скоро добралась до железной юрты. Там жила дочь восьминогого Аджарай-Бёге-абаасы**, одноногая колдунья. Когда девушка подъехала к юрте, дочь абаасы выскочила ей навстречу. Она была в железной одежде, на одной кручёной ноге, с одной кручёной рукой, которая росла из-под груди, с одним мутным страшным глазом, который торчал в середине лба, с длинным чёрным языком, который свисал до пояса. Дочь абаасы сдёрнула красавицу с лошади, сорвала кожу с её головы и лица, прилепила к своей голове, к своему лицу. Весь красивый наряд с девушки сняла, сама невестой оделась, потом вскочила на чубарую лошадь и поскакала к дворцу Хан-Харах-тойона.
         Жених догнал её у самого дома. Он ни о чём не догадался. Все родственники жениха вышли встречать невесту. Девять братьев Харжит-Бергена подбежали к золотой коновязи справа, чтобы принять повод лошади. Восемь сестер подошли к золотой коновязи слева, чтобы привязать лошадь. Но невеста почему-то привязала свою лошадь к ободранному стволу ивы, к которому старуха скотница Симяхсин обычно привязывала пёстрого шелудивого быка. Все, кто встречал невесту, огорчились.
         У девушек были наготове суровые нитки. У парней были наготове луки и стрелы. Во дворце тойона шептались:
         — Как заговорит красавица — изо рта у неё посыплются драгоценные красные бусинки. Где пройдет красавица — по следам её побегут гладкие чёрные соболи.
         Вот для этих драгоценных красных бусинок, чтобы их подбирать да нанизывать, девушки принесли суровые нитки. Вот для этих чёрных гладких соболей, чтобы их стрелять-подстреливать, парни приготовили острые стрелы.
         Невеста заговорила. Изо рта у неё посыпались вонючие зелёные лягушки. Девушкам стало тошно. Невеста пошла во дворец. По следам её побежали худые рыжие горностаи. Парни опустили луки, нахмурились.
         Как велит обычай, от коновязи до дверей дворца была постлана зелёная трава. Как велит обычай, невесте дали три верхушки молодых лиственниц. По зелёной траве вошла она в дом и тремя верхушками молодых лиственниц разожгла огонь в очаге. И начался свадебный пир. Кончили пировать — начали жить.
         А маленькая старушка Бэйбэрикэн опять пошла в поле искать своих коров. И опять на том же месте нашла пятисуставную хвощ-траву. Выросла она ещё краше прежней. Старушка бережно её выкопала, не повредила ни корешка, ни веточки, домой принесла, на подушку положила, одеялом укрыла. И пошла доить коров. Только начала доить — в юрте звон раздался: тонко звякнули бубенчики, потом ножницы упали. Старушка вскочила, вбежала в юрту, а там на одеяле сидит её дочь-красавица.
         — Что случилось, милая? — спросила старушка.
         Девушка рассказала:
         — Мой жених Харжит-Берген повёз меня к себе домой. По дороге сказал: «Я проверю мои самострелы на лисиц, а ты поезжай одна. Поезжай по дороге, где повешена соболья шкура, а туда, где медвежья, не сворачивай». Я забыла его наказ, поехала не туда и доехала до железной юрты. Оттуда выскочила дочь восьминогого абаасы, сорвала с моего лица кожу, налепила себе на лицо, оделась в мою одежду, приняла мой вид, приехала во дворец Хан-Харах-тойона, стала женой моего жениха, удалого Харжит-Бергена. А моё тело собаки растащили. Серая собака отнесла моё сердце на твоё поле, и я снова проросла хвощ-травою. Видно, не суждено мне умереть, видно, суждено мне иметь потомство. Но дочь абаасы разбила мою судьбу, забрала моего жениха... Какой он теперь? Ведь её дух впитался в его кровь. Доведётся ли мне снова его увидеть?
         — Увидишь своего Харжит-Бергена, — сказала старушка. — А пока живи у меня.
         В это время говорящая чубарая лошадь сказала Хан-Харах-тойону:
         — Дочь восьминогого абаасы убила мою хозяйку, приняла её вид, стала твоей невесткой, живёт в твоём дворце. А моя хозяйка ожила, снова проросла хвощ-травою, снова стала дочерью старушки Бэйбэрикэн. Злую дочь абаасы надо привязать к хвосту дикой лошади и пустить в степь. Сына твоего, удалого Харжит-Бергена, надо очистить от духа абаасы. Для этого надо его продержать тридцать дней в стремнине холодной реки, а потом тридцать дней сушить на вершине высокой сосны, чтобы продули его ветры севера и ветры юга. После этого он может пойти к старухе Бэйбэрикэн за своей невестой.
         Старик тойон плакал, пока слушал лошадь. А потом поспешил к сыну. Когда он бегом вбежал во дворец, дочь абаасы всё поняла, нахмурилась, лицо её потемнело. Старик сказал:
         — Сын! Поведай мне: где ты взял, откуда привёз свою жену?
         — Я привёз дочь маленькой старушки Бэйбэрикэн, — ответил Харжит-Берген.
         — На какой лошади ты её привёз? — спросил старик.
         — Я привёз её на говорящей чубарой лошади, — ответил Харжит-Берген.
         Старик тойон говорит:
         — Эта лошадь рассказала мне, что невесту твою убила дочь восьминогого абаасы, приняла её вид и стала твоей женой. А девушка ожила и снова живёт у старушки Бэйбэрикэн. Дочь абаасы надо привязать к хвосту дикой лошади и пустить в степь. Тебя надо очистить от духа абаасы, а для этого надо тебя продержать тридцать дней в стремнине холодной реки, а потом тридцать дней сушить на вершине высокой сосны. После этого ты можешь пойти к маленькой старушке за своей невестой.
         Услышал эти слова Харжит-Берген, разгневался, как ещё никогда не гневался. Схватил он за ногу злую дочь восьминогого абаасы, выволок её из дворца, привязал к хвосту дикого коня. Конь поскакал в степь, злую дочь абаасы разбил копытами на куски. Куски эти превратились в змей, червей, насекомых, которые ползают по земле до сих пор.
         Харжит-Бергена омыли в холодной быстрине, просушили на высокой сосне и привезли домой чуть живого.
         Удалой охотник отдохнул, пришёл в себя и поспешил к юрте маленькой старушки Бэйбэрикэн. Увидела его старушка, выскочила навстречу, обрадовалась, как если бы пропавший нашёлся, как если бы умерший поднялся. По обычаю, она от коновязи до юрты постлала зелёной травы. Заколола свою лучшую корову, стала готовить свадебный пир.
         А красавица подошла к Харжит-Бергену и заплакала:
         — Зачем ты приехал, зачем пришёл ко мне? Ты позволил злой дочери восьминогого абаасы сорвать с меня тонкую кожу, пролить мою алую кровь, позволил серым собакам растащить моё белое тело. Что ты после этого здесь ищешь? Девушек на свете больше, чем окуней, женщин больше, чем хариусов***. Среди них и найдёшь себе жену. А я за тебя не пойду.
         — Я не отдавал тебя дочери восьминогого абаасы, — сказал Харжит-Берген.            — Я не отдавал тебя серым псам. Я не говорил тебе: поезжай к железной юрте.
         Старушка Бэйбэрикэн села между девушкой и охотником, смахнула слезы из обоих глаз на обе стороны и сказала:
         — Пропавший нашёлся, умерший поднялся. Надо радоваться свиданию! Обнимите друг друга! Никто не может меня ослушаться! Девушка тихо сказала:
         — Мама, я тебя не ослушаюсь. Я всё забуду.
         Харжит-Берген вскочил, запрыгал от радости, начал обнимать-целовать красавицу. На дворе стояла наготове говорящая чубарая лошадь под серебряным седлом, в сбруе, украшенной серебром. К седлу была привязана серебряная плётка. Красавицу одели-нарядили и отправились в путь.
         Все родственники жениха вышли встречать невесту. Девять братьев Харжит-Бергена подбежали к золотой коновязи справа, чтобы принять повод лошади. Восемь сестёр подошли к коновязи слева, чтобы привязать лошадь. Во дворце шептались:
         — Как заговорит красавица — изо рта у неё посыплются драгоценные красные бусинки. Где пройдёт красавица — по следам её побегут гладкие чёрные соболи.
         Братья и сестры готовились к встрече красавицы. Сестры нитки сучили, так старались, что кожу с ладоней посдирали. Братья стрелы делали, так старались, что кожу с пальцев посрывали.
         Приехали жених с невестой. Парни приняли поводья, девушки привязали лошадей к золотой коновязи. Харжит-Берген невесту осторожно снял с лошади. Заговорила красавица — изо рта у неё посыпались драгоценные красные бусинки. Девушки начали их подбирать да на нитки нанизывать. Пошла красавица ко дворцу — по следам её побежали гладкие чёрные соболи. Парни начали стрелять соболей.
         От коновязи до дверей дворца была постлана зелёная трава. Невесте дали, как велит обычай, три верхушки молодых лиственниц. Вошла она в дом, тремя верхушками лиственниц разожгла огонь в очаге. И начался свадебный пир. Гости были из ближних и дальних земель. Были тут и певцы, и плясуны. Удальцы состязались в борьбе и в стрельбе.
         Семь дней длился пир, и гости разъехались по домам. Харжит-Берген с молодой красавицей стали жить дружно и счастливо. А потомки их и по сей день на нашей земле живут.

Печатается по изданию: Сказки России/Вступ. ст., переск., сост. и прим. М.Ватагина; Рис. А.Коковкина. - Л.: Дет. лит., 1983.-319 с., ил.

Семеро с ложкой

Боль по Дому

         «Heimweh» – немецкое слово, в переводе на русский язык обозначает тоска по Родине. Кажется, что лингвисты не совсем правильно перевели это слово. «Heim» – дом, «weh» – боль. Слово «heimweh» на самом деле могло бы обозначат боль по Дому.

         Восток славится своей кулинарией. Естественно, король восточных блюд – плов. Он любим всеми народами Центральной Азии. Рецепты приготовления плова известны с древних времен. Казахи, кыргызы, таджики, туркмены и узбеки плов готовят с любовью, а достархан с пловом превращается в восточный пир. Каждый народ, исходя из этнических и культурных традиций, веками совершенствовал рецепт плова.

         Вот и мы, узбеки, по традиции готовим плов каждый четверг. С желтой морковкой, горохом, изюмом и барбарисом, а зимой еще добавляем айву.

         Каждая узбекская женщина по четвергам не терзает свою прекрасную головку мыслями: «Чем бы вкусненьким накормить свое многочисленное семейство?» Она просто готовит плов. Нашим домохозяйкам легче приготовить плов, чем сварить картошку.

         Каждый узбекский мужчина непременно должен уметь готовить плов. Но дома для семьи редко кто из них готовит, даже плов. Искусством приготовления плова они предпочитают заниматься в чайхане (узбекский чайный дом только для мужчин). Приготовление плова для узбека является предметом мужской гордости и соревнования. Ну, а если ты не умеешь его готовить, быть тебе подмастерьем чайханщика (глава чайного дома).

         Каждая узбекская семья владеет собственными секретами приготовления плова. Но существует общая технология его приготовления.

         Все продукты проходят холодную обработку: чистка риса, мытье продуктов и их шинковка.

         Представьте себе свадьбу. Узбекскую. Без плова. Таких свадеб у нас не бывает. Свадебный плов называется «Туй палови» (свадебный плов). Плов готовят из расчета 100г. риса на одного человека. Для скромного свадебного плова обычно покупается 50-75 кг. риса. Не сложно подсчитать количество приглашаемых гостей. Свадебный плов готовят специальные мастера. Оплата их труда равна стоимости риса. Рис перебирают тонкими и изящными пальчиками женщины за неторопливой и приятной беседой с родственницами и соседками. Во время процесса успевают обсудить все и всех. Морковь нарезают мужчины накануне вечером, они собираются на предсвадебное «рабочее» торжество, именуемое в народе «Сабзи туграр» (нарезка моркови). По размерам финансовых затрат и количеству приглашенных подобное пиршество лишь ненамного уступает самой свадьбе.

         Утро следующего дня. В 05.00 все мужчины идут на плов. Он называется «Нахорги ош» (утренний плов). Спрашиваю у дяди, почему он ходит в такую рань. Вот меня лучше убейте, но в пять утра я не встану, да еще чтобы в сонный желудок набросать плов. Пытка для организма еще та. Оказалось, что мой дядя от этой традиции тоже не в большом восторге. Но против неписанных правил общества не пойдешь. Думаю, что наши мужчины еще долго будут ходить на утреннюю трапезу. Неотягощенных стереотипами мышления узбекских мужчин у нас единицы, а узбеков, терпящих женщин-политиков или женщин-начальниц, вовсе нет.

         Первый секрет. Перебранный рис моется в холодной воде до пяти раз, в теплой можно до трех. Мастера говорят, что это обеспечивает сыпучесть риса в готовом плове. Если повар плохо помоет рис, блюдо получится кашеобразным. Моя мама замачивает рис на 1-2 часа до процесса готовки в горячей воде. Бабушка рассказывала, что раньше девушки мыли свои волосы в такой воде. Говорят, от этого они быстро росли. В наше время за один визит в салон красоты можно нарастить целую косу.

         Мясо для плова нарубается ломтиками, примерно 10-15 г., сало кубиками. Настоящий узбекский плов готовится, да простят меня вегетарианцы, из свежей баранины.

         Тепловая обработка продуктов включает перекаливание масла, приготовление зирвака и варку риса.

         Следующий секрет приготовления настоящего узбекского плова: тщательное перекаливание масла. Раньше плов готовили на хлопковом масле. Поэтому перекаливание делали на совесть, основательно, пока кухня не наполнялась белым дымком со специфическим запахом, чтобы нейтрализовать вредные вещества в масле. Но говорят, что это также улучшает вкус плова. Сейчас в супермаркетах и на базарах продается различное масло: оливковое, подсолнечное, кунжутное и даже пальмовое. Готовь, не хочу. Но в большинстве узбекских семьях до сих пор используют для плова хлопковое масло. Привыкли, да и дешевле. Если нет желания готовить на хлопковом масле, повара советуют использовать подсолнечное.

         В «кипящее» масло мужчины бросают кубики курдючного сала. Когда кубики покрываются золотой корочкой, их вынимают шумовкой, солят и перемешивают луком, нарезанным кольцами. Сейчас у мужчин, посетивших когда-либо узбекскую чайхану, потекли слюнки, потому что готова первая закуска под водочку. Маленькие национальные пиалы, слегка наполненные водочкой, поднимают за здоровье повара и закусываются золотисто поджаренными еще шипящими шкварками.

         После приятной паузы, приступают к приготовлению зирвака. Зирвак – основа плова. В масле обжариваем лук, мясо и морковь. После тушим все это со специями в небольшом количестве воды на медленном огне. В чайхане мужчины, увлекаясь беседой, часто пережаривали лук, превращая его почти в уголь. От этого готовый плов выглядел очень темным, чтобы оправдать собственную оплошность они стали называть такой плов «Чойхона палов».

         Зирвак должен быть прозрачным. Если он мутный, рис плохо впитывает влагу, и плов получается кашеобразным. Вот вам еще один секрет. В узбекском плове рис не слипается, каждая рисинка, словно жемчужина, отделена от другой.

         В казане образуется пленка жира и исчезает пена. Наш зирвак готов. Его можно солить. Блюдо солят в два приёма – первый раз соль кладем в зирвак, второй раз после закладки риса. Но некоторые замачивают рис в соленой воде. Так тоже можно.

         В зирвак закладываем подготовленный рис. Вода наливается постепенно на шумовку, которую поддерживают над котлом. Вода должна растекаться равномерно. Уровень воды над рисом должен быть не более 1,5-2 см.

         Вот теперь будьте предельно внимательны. Выдаю еще один секрет. Казан должен кипеть равномерно и бурно. Рис набухает и впитывает воду. Рис собирается к серединке котла горкой, в котором делается углубление (лучше всего деревянной палочкой, для этих целей во многих узбекских семьях имеются годами хранящиеся деревянные ложки).

         Огонь убирается до слабого. Плов накрывается крышкой (примерно на 20-25 минут). Еще одна пауза. Эти минуты тратятся на приготовление салата «Ачик-чучук». Тонко, почти ниточкой, режут лук (так могут только узбекские мужчины), помидоры для салата режут дольками, чтоб сквозь них можно было увидеть свет. Салат заправляется солью и перцем.

         Плов подается в ляганах, так у нас называются большие блюда. Вот еще один секрет. Ляган подогревается. Прежде чем наложить плов, его надобно ошпарить кипятком.

         В каждом регионе Узбекистана плов в ляганы укладывается своим способом. В Ташкенте и Фергане перед тем, как выложить плов на посуду, его тщательно перемешивают в котле шумовкой и все равномерно распределяют. Плов выкладывается горкой, сверху укладываются куски мяса, нарезанные тонкими лепестками казы (колбаса из конины), айва.

         В Самарканде и Бухаре на блюдо сначала кладут слой риса, затем - мясо и морковь, а в Хорезме плов готовят даже в мешочке, но подают без него.

         Мир не стоит на месте. Западные веяния не обошли и узбекский плов. Если раньше блюдо подавали для всех в большой общей посуде и все дружно ели его руками, то теперь плов могут подать и отдельными порциями. Стали есть его ложками и вилками. Если честно, всеже наш плов чертовски хорошо есть из общей посуды всей семьей. Приятно, когда мама, незаметно для всех, своей ложкой на твою сторону перекатывает горох или изюм из плова.

         Спрашиваю племянницу: «Почему ты любишь плов?» Она отвечает: «Во-первых, плов наше национальное блюдо. Во-вторых, он очень вкусный. В-третьих, в нем есть горох». Удивительно. Только ребенок может совместить столь разные понятия: национальную гордость, кулинарный вкус и горох.

         Когда наш папа готовил плов, это был настоящий праздник. Праздник дружбы народов. Принимаясь за ответственную работу (приготовление праздничного плова), он надевал кыргызский национальный головной убор (белая шапка с черным орнаментом), которую когда-то привез ему в подарок друг с Иссык-Куля. Грузин дядя Сергей (Серго), по прозвищу «Махарашвили», приносил великолепные маринованные пикули, закатанные в банки его женой. Уйгур Камил ака, по прозвищу «Китай», готовил уйгурский сай (национальное блюдо). Сосед Василий Сергеевич приходил с шахматами. Папин коллега казах Болат ака тоже с удовольствием принимал участие в приготовлении плова, вносил в общую беседу неповторимый и великолепный колорит, произнося казахские слова: «селем», «жок», «жякши» или «рахмет». Вот о таких праздниках я тоскую. Нет их больше. Кажется, уже и не будет.

         Некоторых сильно раздражает, что мы носимся с узбекским пловом, словно он наше бессмертие. Плов для нас не просто еда, плов объединял нас в большой Дом. Все уже не как прежде. Мы разделились по политическим взглядам или территориальным признакам. Установили границы, на всякий случай заминировали приграничные районы. Каждый уже готовит плов у себя дома. Мои бывшие соотечественники в своих новых домах (в России, СНГ, Европе и США) наслаждаются пловом, приготовленным из риса «Анкл-Бенц» или в антипригарном «Воке». Наслаждаются ли? Но уже ничего из прошлого не воротишь. Праздника дружбы народов уже в доме не будет. Вот за потерю этого Дома жутко больно. Аж сердце щемит. Одним словом, немецким - Heimweh.

         Узбекская семья при приготовлении плова использует: 1 кг. риса, 500-600 г. баранины (чем больше мяса, тем вкуснее), 250 г. масла, 500 г. моркови, 4-5 головок лука, 200 г. гороха (не забудьте замочить его на ночь), 50 г. изюма (не вздумайте избавлять его от хвостиков), соль, зира, барбарис и перец – по желанию или вкусу.

Готовьте. Наслаждайтесь. Приятного аппетита.

Шохида ***.

Глаза жизни

Куклы-обереги

         Кукла известна с глубокой древности. Ее истории много веков. Трудно даже себе представить то время, когда на свете не было кукол.
         Куклы жили с людьми от рождения и до глубокой старости. Вместе с ними проводили праздники и обряды, радовались и грустили. Не каждому человеку захочется доверить свою печаль, а куколка внимательно выслушивала хозяина, никому её не рассказывая.
         Знакомство с куколкой начиналось от самого рождения ребёнка. За две недели до родов мама мастерила обережную куколку для колыбели и семь маленьких куколок от сглаза для малыша. Вырастет ребенок и играет в первую свою куколку-оберег. А куколка за ним присматривает.
         Взрослые поощряли игру в куклы. Так как, играя, ребенок узнавал, как устроен мир, обретал образ семьи, учился вести хозяйство.
         Куколки делались и для того, чтобы защитить человека от злых сил, принять на себя болезни и несчастия, помочь состояться хорошему урожаю, чтобы были в доме достаток и изобилие.
         У традиционной русской куклы лицо не рисовали, так как считалось, что в такую куклу не вселятся злые духи, а значит, она безвредна для человека.
         Когда-то кукла была не просто игрушкой, а символом продолжения рода, залогом семейного счастья. Она проста и по внешнему виду и в изготовлении, но за этим кроется что-то очень глубокое и мудрое.

Содержание

          1. Публицистика. Психолог Ирина Бреева - "Геронтики" и "«Дом- 2» или резервация детских душ".
         2. Литературная страница. Проза. Два рассказа прозаика Андрея Потылицина (г. Уфа) - "Короткая повесть " и "Смерть Саида".
         3. Литературная страница. Стихи. Игорь Круглов (г.Вязники, Россия), Борис Юдин (США), Махнёва Елена (г.Омск, Россия).
         4. Настольная книга. Ю.Мисима "Цветы Щавеля", перевод с японского Ю.Кавалениной.
         5. Живая старина. Девушка-хвощинка и дочь восьминогого абаасы
(якутская сказка).
         6. Семеро с ложкой. "Боль по Дому" - эссе узбекской журналистки Шохиды о секретах приготовления плова.
         7. Глаза жизни. Куклы-обереги.(Внимание. Данная страница не сохраняется в разделе архив).
         8. Архив. Здесь находится всё, что было опубликовано в журнале "Колесо" начиная с 1 марта 2006 года.

Информация для читателей

         - Авторам и читателям. Наши идеалы и условия размещения материалов в журнале.
         - Наши друзья. Краткие резюме и ссылки на интернет-ресурсы творческих коллективов и отдельных личностей. Добро пожаловать!
         - Гостевая книга. На этой странице можно оставить свои комментарии о прочитанном в журнале.
         - Анкета. Небольшая анкета полностью в Вашем распоряжении.

В рамках сотрудничества