Новости компьютерной литбиблиотеки Б.Бердичевского.

Выпуски на Subscribe.Ru выходят на несколько дней/недель позже и с традиционной рекламой не от меня. Приглашайте к подписке ваших знакомых!

Продолжаю публикацию романа Майн Рида "Роман долины реки Уай" в переводе Д. Арсеньева.
Сегодня 31-я и 32-я главы.

Сообщения

Открылся мой Форум -- Форум Бориса Бердичевского. Регистрируйтесь и участвуйте!

На моем сервере вы можете подписаться на рассылку, отписаться, а также изменить адрес подписки.

Внимание: на моем майл-сервере включена защита от спама. Если вы хотите послать мне сообщение, сделайте это через форму на сервере.
Вы также можете вставить текст "AntiSpam-Stop" в заголовок письма, чтобы обойти защиту.

Пополнения в моей библиотеке

17.08.2009 -- Знакомьтесь: новый автор в моей библиотеке.

• Аня. Роман
  (188К)
• Отпусти народ мой... Роман
  (194К)
• Зал потерянных шагов. Повесть
  (64К)

Перевод Майн Рида.
© Д. Арсеньев

Томас Майн РИД.
Гвен УИНН: Роман долины реки Уай.

Продолжение. Начало в N102

Глава XXXI
Сдавленный крик

Все это время Уингейт не произносит ни слова, хотя тоже замечает фигуру в павильоне. Он сидит лицом в ту сторону и поэтому не может ее не видеть. И легко догадывается, кто это. Если бы у него были сомнения, поведение пассажира их развеяло бы.

- Мисс Винн, конечно, - говорит он про себя, но вслух не произносит ничего.

Повернувшись к патрону, он видит, что тот сидит повесив голову и не обращает внимания на руль. Но лодочник по-прежнему воздерживается от замечаний. В такие минуты капитан не потерпит его вмешательства. Поэтому молчание продолжается.

Но недолго. В голову лодочнику приходит мысль, и он решается заговорить о погоде. Делает он это из добрых побуждений - видит страдания пассажира, - но у него есть и другая причина. Он говорит:

- Нас ожидает очень сильный дождь, капитан.

Капитан отвечает не сразу. Он по-прежнему в плохом настроении, погружен в свои мысли, и слова кажутся ему бессмысленными, словно далекое эхо.

Немного погодя он соображает, что с ним заговорили, и спрашивает:

- Что вы сказали, Джек?

- Что нас ждет сильный дождь. Вода и сейчас стоит высоко; но скоро она зальет луга.

- Почему вы так считаете? Я ничего не замечаю. Конечно, небо в облаках; но так уже все последние несколько дней.

- Не небо говорит мне это, капитан.

- Что же тогда?

- Хикволл.

- Хикволл?

- Да, он кричал весь день и весь вечер, особенно громко на закате. А после его криков всегда много дождя.

Райкрофт, заинтересовавшись, на время забывает о своем горе. Он спрашивает:

- Вы говорите загадками, Джек. Во всяком случае для меня. Что это за барометр, в который вы так верите? Зверь, птица или рыба?

- Это птица, капитан. Мне кажется, джентльмены называют его дятлом, но в наших краях он известен под названием хикволл.

Написание слова передано в соответствии с произношением Джека: слово это произносится по-разному.

- Он предупреждает о дожде, как погодное стекло, - продолжает Джек. - Если он так смеется большую часть дня, можно ждать непогоды. К тому же и совы кричали. Пока я вас ждал, сова все время пролетала мимо меня и кричала, как будто мало мне неприятных мыслей. Они всегда прилетают, когда у тебя горе, словно хотят сделать еще хуже. Слышите! Вы слышали, капитан?

- Слышал.

Они говорят о звуке, который донесся до них снизу - снизу по течению реки.

Оба проявляют признаки возбуждения, особенно лодочник: ибо звук похож на женский крик в отчаянии. Далекий крик, как тот, что Джек слышал в ночь после расставания с Мэри Морган. Теперь он знает, что тогда слышал, должно быть, крик тонущей Мэри. И часто думает, что мог бы тогда спасти ее. Неудивительно, что с такими воспоминаниями услышанный звук приводит его в возбуждение.

- Это не хикволл и не ушастая сова, - произносит он шепотом.

- А как по-вашему, что это было? - спрашивает капитан, тоже негромко.

- Это женский крик. И со стороны Корта!

- Да. Крик доносился оттуда.

- Я почти готов повернуть и посмотреть, что случилось. Что скажете, Уингейт?

- Прикажите, сэр! Я готов.

Лодочник уже опустил весла в воду и держит их там, но Райкрофт пребывает в нерешительности. Оба прислушиваются, затаив дыхание. Но женский ли это был голос или звук имел другой источник, больше они его не слышат; только монотонный шум реки, печальные вздохи ветра в деревьях на берегу и отдаленный гром, подтверждающий предсказание птицы.

- Наверно, кто-нибудь из служанок, - размышляет вслух Джек. - Слишком много выпила и упала. Там есть одна француженка, она здорово напилась еще до моего ухода. Капитан, я думаю, мы можем продолжать.

Лодочник не забывает о дожде: ему совсем не хочется промокнуть.

Но говорят они напрасно. К этому времени лодку по течению отнесло назад, почти к самому началу бокового русла, и им снова виден павильон наверху. Там темно и никого не видно. Лампы догорели, или кто-нибудь из слуг их погасил.

- Она уже ушла, - думает про себя Райкрофт. - Лежит ли кольцо по-прежнему на полу? Или она его взяла с собой? Я бы многое дал, чтобы узнать это.

Он видит свет в окне второго этажа - это, несомненно, ванная. Гвен, наверно, там, раздевается перед сном. Может быть, стоит перед зеркалом, которое отражает великолепную фигуру. Когда-то ему разрешалось держать ее в своих объятиях. Как его возбуждало это ощущение! И больше никогда ему не испытать его! Ее лицо в зеркале - какое на нем выражение? Печаль или радость? Если печаль, она думает о нем; если радость - о Джордже Шенстоне.

И при этих мыслях к нему возвращается ревность, и он говорит лодочнику:

- Гребите, Уингейт! Гребите сильней, давайте побыстрей возвращаться домой!

Снова лодка поворачивается носом вверх по течению, и очень долго сидящие в ней молчат - только изредка гребец и рулевой обмениваются замечаниями относительно управления лодкой. Оба задумались - каждый думает о своем горе. Наверно, никогда лодка не несла мужчин с более тяжелым сердцем и печальными воспоминаниями. В степени горечи между ними не очень большая разница. Возлюбленная, почти невеста, оказавшаяся неверной, кажется такой же потерянной, словно ее отняла смерть.

Когда "Мэри" сворачивает в заводь, обычное место ее причала, и они выходят из лодки, разговор возобновляется. Лодочник спрашивает:

- Я вам завтра нужен, капитан?

- Нет, Джек.

- А когда я вам понадоблюсь? Прошу простить этот вопрос, но молодой мастер Пауэлл был здесь сегодня днем. Он спрашивал, могу ли я отвезти его с другом до самого пролива. Рыбалка, или охота на уток, или еще что-то в этом же роде. И они хотят нанять лодку почти на всю неделю. Но если вы скажете слово, им придется поискать кого-то другого. Поэтому я и спрашиваю, когда снова вам понадоблюсь.

- Может быть, никогда.

- О! Капитан, не нужно так говорить! Я не о плате забочусь, хотя вы платите очень щедро. Поверьте, дело не в этом. Можете получить меня и "Мэри" бесплатно - и сколько вам угодно. Но мысль о том, что я никогда больше вас не повезу, меня печалит. Может, больше, чем вы считаете, капитан.

- Больше, чем я считаю? Это невозможно, Джек. Мы слишком много времени провели вместе, чтобы я подозревал у вас жажду наживы. Может, ваша лодка мне больше никогда не понадобится и мы с вами не увидимся, но не думайте, что я когда-нибудь вас забуду. А теперь возьмите это в благодарность за службу - и в качестве сувенира.

Лодочник чувствует, как ему в руку вкладывают листок бумаги; громкий шорох свидетельствует, что это банкнота. Ему дали десять фунтов; но он в темноте этого не видит, считает, что банкнота пятифунтовая, и все же думает, что это слишком много. Ведь это помимо обычной платы.

Делая вид, что возвращает деньги - он на самом деле намерен их вернуть, - лодочник протестующе говорит:

- Не могу взять, капитан. Вы уже за все очень щедро заплатили.

- Ерунда! Ничего подобного я не делал. К тому же это не за работу. Это вам - всего лишь маленький douceur, 86) чтобы вы купили подарок доброй женщине в вашем доме. Я думаю, она сейчас спит?

- В таком случае я принимаю. Но мама огорчится, узнав о вашем отъезде: она очень высокого мнения о вас. Не позволите ли разбудить ее? Она хотела бы с вами попрощаться и поблагодарить за щедрый подарок.

- Нет, нет! Не тревожьте милую пожилую леди. Утром передайте ей мою благодарность и прощальный привет. Скажите, что когда я вернусь в Херефордшир - если вернусь, - мы с ней обязательно увидимся. А что касается вас, то даю вам слово: если мне когда-нибудь придется плавать по этой реке, то в лодке, которая называется "Мэри", и с лучшим лодочником Уая.

Хотя Джек Уингейт скромный малый, он не делает вида, что не понял комплимент, но принимает его и отвечает:

- Я назвал бы это лестью, капитан, если бы слова исходили от кого-нибудь другого. Но я знаю, что вы всегда говорите то, что думаете, и именно поэтому мне печально, что вы уезжаете. Мне так тяжело было потерять бедную Мэри; и с вами расстаться тоже тяжело. До свидания!

Лошадь гусарского офицера стоит оседланная под небольшим навесом. Во время печального диалога капитан готовил ее к отъезду и, попрощавшись, встал на стременах.

Он ускакал в темноту, а Джек Уиигейт слушает удаляющийся стук копыт, с каждым повторением становившийся все слабее, и чувствует себя покинутым и одиноким. Теперь только одно привязывает его к жизни - это его престарелая мать!

Глава XXXII
Подготовка к пути

Добравшись до гостиницы, капитан Райкрофт не ложится спать, но бодрствует весь остаток ночи.

Вначале он собирает свои вещи и укладывается. Это задача нетрудная. Багаж у него легкий, в соответствии с привычками солдатской жизни; поэтому ему на сборы не требуется много времени.

Вскоре рыболовные принадлежности, кобура и портмоне собраны и упакованы, вместе с немногими другими вещами, уложенными в саквояж; после этого он садится за стол и пишет дорожные ярлыки.

Однако теперь перед ним встает затруднение - адрес. Разумеется, нужно написать свое имя; но какова цель направления? До этого момента он не думал, куда направляется; знал только, что должен уехать - уехать подальше от Уая. Для его воспоминаний эта река не Лета. 87)

В свою часть вернуться он не может, потому что части у него больше нет. Несколько месяцев назад он ушел в отставку, воспользовавшись окончанием срока службы - главным образом потому, что Корт казался ему привлекательней военного лагеря. Таким образом, посещение Херефордшира не только избавило его от привычки ловить лосося, но и положило конец военной карьере.

К счастью, он не зависит от жалованья: капитан Райкрофт богат. Однако ни один дом он не может назвать своим; последние десять лет его жизни прошли в Индии. Родина его - Дублин; но что он будет там делать? Все его близкие родственники мертвы, школьные товарищи давно разъехались по миру; многие, как и он сам, стали бездомными бродягами. К тому же после возвращения из Индии он уже побывал в столице Изумрудного острова, 88) обнаружил, что все там переменилось, и не хочет возвращаться туда снова, - во всяком случае не сейчас.

Куда в таком случае?

Одно место привлекает его воображение, почти так же естественно, как родина, - столица мира. Он отправится туда, хотя и не останется навсегда. Использует только как промежуточный пункт для отправки в другую столицу - на этот раз столицу Франции. В этом фокусе и центре веселья и моды, в водовороте развлечений, он сможет забыть свое горе, если не стать счастливым. На это он не надеется; но попытаться стоит, и он попытается.

Приняв такое решение, он берет ручку и собирается написать на ярлыках слово "Лондон". Но как опытный путешественник, который не делает торопливых или необдуманных шагов, он еще некоторое время размышляет.

Как ни странным это покажется - хорошая проблема для психолога, - человек лучше соображает лежа, а еще лучше - с сигарой в зубах. Сигара - могучий помощник в размышлениях. Зная это, капитан Райкрофт закуривает и осматривается. Он в своей спальне, в которой, помимо кровати, есть софа - обычный предмет гостиничной мебели, с подушками, набитыми конским волосом и твердыми, как камень.

И вот он ложится на эти подушки и курит. Не злобно: сейчас он не думает ни о Лондоне, ни о Париже. Пока еще не может. Счастливое прошлое и несчастное настоящее слишком переполняют его душу, чтобы он мог думать о будущем. "Гнев любви" все еще владеет им. Он "губит цвет его жизни", оставляя его "вянуть". Или есть еще шанс на примирение? Можно ли переступить через пропасть, созданную гневными словами? Нет. Нет, без признания в ошибке - а для него это было бы унизительно, в нынешнем состоянии он не может на это пойти и не пойдет.

- Никогда! - восклицает он, доставая сигару изо рта, но вскоре возвращая ее, чтобы продолжать нить размышлений.

То ли под влиянием никотина, то ли по другой причине, но мысли его вскоре успокаиваются, их направление меняется, о чем свидетельствуют слова капитана:

- В конце концов я мог быть к ней несправедлив. Если это так, пусть Господь меня простит, как я надеюсь, Он меня пожалеет. Если это так, я не заслуживаю прощения и больше достоин жалости, чем она.

Как в бурном океане между огромными увенчанными пеной волнами встречаются пространства спокойной воды, так и в мысленной буре бывают передышки. В одну из таких передышек он произносит указанные выше слова; и продолжает размышлять в том же направлении. И положение, хотя и не приобретает couleur de rose, 89) все же больше не кажется таким мрачным. Гвен Винн могла быть немного скрытной, она поиграла с ним, и он был бы готов, даже рад согласиться на это; соглашался на унижение, о котором минуту назад не хотел и думать. Так меняются чувства: от слепого гнева к полному прощению; капитан почти готов вскочить и снова распаковать свои вещи.

Но в этот момент он слышит, как часы бьют шесть; до него доносятся из окна голоса. Сплетничают двое слуг, работающие в конюшне: конюх и кучер одноконного экипажа.

- Хорошо провел время в Ллангоррене? - спрашивает первый.

- Еще бы! - отвечает кучер с сильным акцентом и икая. - Никогда не бывало лучше, да поможет мне Господь. Вино текло рекой, и самое лучшее вино. Я полон французским шампанским, вот-вот лопну.

- Хорошая девушка, эта мисс Винн. Правда?

- Конечно. Одна из лучших. Но недолго ей оставаться девушкой. Судя по разговорам слуг, скоро она впряжется в двупарную упряжь.

- А он кто?

- Сын сэра Джорджа Шенстона.

- Хорошая пара для нее, я сказал бы. Более аккуратный парень не заходил во двор. Много раз он давал мне на чай.

Они говорят еще немало подобного, но капитан Райкрофт не слышит; эти двое отошли от окна. Да если бы они и остались, он, вероятно, не стал бы слушать. Ибо опять он слышит все те же слова, последний презрительный ответ: "Да, пусть будет!"

Со всей остротой к нему возвращается прежняя тоска, он вскакивает, торопливо подходит к столу и пишет на клочке пергамента:

Мистер Вивиан Райкрофт,

Он не может приклеить ярлычок, пока не просохли чернила; и пока ждет, мысли его снова меняют направление. Он опять думает, не поторопился ли, не обвинил ли Гвен напрасно.

Но тут ему в голову приходит выход, о котором он раньше не думал: он ей напишет. Это будет не раскаяние, не признание вины с его стороны. Он слишком горд для этого и все еще полон сомнений. Только проверочное письмо, чтобы испытать ее и, если возможно, узнать, что она чувствует в таких обстоятельствах. От ее ответа - если он его получит, - зависит, будет ли это письмо последним.

По-прежнему держа ручку в руке, он кладет перед собой лист бумаги. На нем штемпель и название гостиницы, поэтому ему не нужно писать адрес, только дату.

Сделав это, он на какое-то время задумывается - думает, что написать. Большую часть своей взрослой жизни он провел в военном лагере, в палатке, а это место не способствует развитию эпистолярного стиля; он не очень хороший корреспондент и сознает это. Но случай помогает ему собраться с мыслями; и, как солдат, привыкший к немногословию, он пишет быстро и сжато, словно составляет донесение о сражении.

После этого не ждет, пока просохнут чернила, а пользуется промокательной бумагой. Боится, что решимость ему изменит. Сложив листок, он прячет его в конверт, на котором пишет просто:

Мисс Винн,

Потом звонит: гостиничные слуги еще не встали - и приказывает бросить письмо в ящик.

Он знает, что письмо сегодня же будет доставлено, и даже рано утром, а ответ - если таковой будет - он получит завтра утром. Ночь он проведет в гостинице, но не в этой, а в той, которую указал в письме: "Лэнгхем, Лондон".

И вот, пока пеший почтальон медленно идет по холмистой дороге в Ллангоррен, он садится в купе первого класса поезда Большой Западной железной дороги и бысто едет в столицу.

86) Чаевые, фр. - Прим. перев.
87) В греческой мифологии - река забвения. - Прим. перев.
88) Прозвище Ирландии, по ярко-зеленому цвету травы. - Прим. перев.
89) Розовый цвет, фр. - Прим. перев.
90) Сокращенное название Большой Западной железной дороги. - Прим. перев.

Friday, September 25, 2009 06:59
На сервере Бориса Бердичевского этот номер рассылки вышел
Tuesday, August 25, 2009 16:35
© Борис Бердичевский
borisba@borisba.com