Мне очень нравится Давид Суше в роли Пуаро.
Мне вообще нравится этот сериал.
На мой взгляд, он очень изящно стилизован под "старое доброе время".
Я бы даже сравнил его в этом смысле с михалковскими работами - "Механическое пианино" (не помню точно название) и "Обломов". Или с "Утомленными солнцем".
Потому что во всех перечисленных фильмах странно и точно уживаются самые разнообразные ощущения:
романтизация "старого" времени и ирония над ним, широта обзора и точность в деталях, а также мудро-отстраненный взгляд потомков на своих предков.
"Мудрый" - только потому, что нам выпало жить позже и, следовательно, знать про них чуть-чуть больше.
Я предполагаю, что Пуаро-Суше вместе со своим помощником (и, разумеется - со всем остальным коллективом фильма) должны лучше понимать Англию с ее атмосферой и историей, чем, например, Ливанов с Соломиным, и потому изображение Англии в их фильме должно быть точнее, чем в великолепном "Шерлоке Холмсе".
(Правда, на глаз я этого никогда не замечал - оба сериала просто восхитительны.)
И Пуаро-Суше мне очень нравится.
До него я не мог себе представить, что самовлюбленный, постоянно любующийся собой и подчеркивающий свое превосходство человек может быть таким симпатичным и обаятельным.
Не знаю, как это у него получается, но такого типажа, я бы даже сказал - феномена, раньше мне встречать не доводилось.
Питера Устинова в роли Пуаро я не видел (или не помню, что одно и то же), и Суше с его цыпльячьим шагом и постоянным рефреном про серые клеточки прочно занял место великого сыщика в моем киносознании.
Когда я в первый раз услышал, что Константин Райкин сыграет Пуаро, я только с недоумением пожал плечами.
Какой же он - Пуаро?
Райкин довольно давно (12 лет) не играл в кино, и я успел забыть, что он - артист не просто талантливый, а выдающийся, и выдающийся намного.
Я бы даже сказал - гениальный. Или приближающийся к гениальности.
Пожалуй, я так и скажу.
Несмотря на то, что при слове "гениальный артист" я все-таки вспоминаю в первую очередь МХАТ и Малый театр, а также таких столпов актерского мастерства, как Грибов, Пашенная, Царев...
Что же, в их время была одна мера гениальности, в наше время - другая.
И Пашенная, и Грибов и их другие гениальные современники выглядят сейчас слегка архаично, хотя и не менее гениально, чем раньше.
Но это - другая гениальность.
Нынче на дворе двадцать первый век, другие темпы, другие масштабы, другие средства самовыражения, другой стиль жизни и другое отношение к прошлому.
А гениальность заключается в том, чтобы все это выразить так, чтобы окружающие поверили.
И не просто поверили, а поверили настолько, что другого не могли бы и представить.
Райкину это удалось.
И не только Райкину.
Весь фильм сделан в тщательно-неторопливой манере лучших образцов социалистического реализма, а точнее сказать - художественного реализма.
И суть дела вовсе не в том, что Англия в фильме получилась среднестатистическим местом действия, а фабула (как и все сюжеты Агаты Кристи) довольно условна.
Суть в том, что Пуаро (и весь фильм)
абсолютно другой, чем не менее тщательно проработанный сериал с Давидом Суше.
Пуаро-Райкин вовсе не самовлюбленный эгоцентрист.
Пуаро-Райкин - чуть-чуть нарочито эксцентричен.
В тех местах, где этого "чуть-чуть" побольше, он даже слегка экзальтирован, в тех местах, где "чуть-чуть" поменьше его чудаковатость и вовсе исчезает.
А в сцене признания в краже племянницы убитого Экройда (Ольга Краско) Райкин неожиданно, но совершенно органично поднимается и до высот шекспировской трагедии.
"Ее душа, как рояль, который заперт, а ключ - утерян!" - и этот "высокий штиль" ничуть не искажает образ слегка суетливого и довольно нелепого человечка, не звучит диссонансом ко всем его остальным словам и не выламывается из общего стиля крепко закрученного детектива.
Под стать ему Маковецкий-доктор Шеппард. Но о нем чуточку позже...
Перед актерами, играющими в детективах Агаты Кристи, всегда стоит практически непосильная задача - сыграть характеры там, где их нет.
Второстепенные персонажи для Агаты Кристи - не люди, а функции. Их задача - запомнить какие-то (свои и чужие) действия с точностью до минуты и сантиметра и потом, ни разу не сбившись, излагать их всем заинтересованным лицам.
Собственно, только это невероятная и неправдоподобная точность и позволяет Пуаро выявить нестыковки.
Поэтому процесс наполнения этих ходульных схем жизнью и своеобразием требует от актеров стараний не менее, а возможно и более титанических, чем, допустим, старания Райкина переубедить меня в единственности Пуаро-Суше.
Надо сказать, что актерские старания (и страдания) не пропали даром: каждый персонаж имеет свое лицо и свой характер. За исключением, быть может, главного подозреваемого, которому уж и вовсе нечего изображать и который практически весь фильм проводит за кадром.
Но из этого ансамбля мне хотелось бы выделить двоих.
Один из них - комиссар полиции, другой - поверенный Экройда.
Комиссар полиции Сергея Степанченко - не анекдот типа Лестрейда в исполнении Брондукова.
Он - вполне крепкий профессионал и знаток своего округа.
Да, возможно, он занимается не совсем своим делом. Он сын фермера и должен был стать фермером.
Но судьба вынесла его в начальники полиции маленького городка, и он занимается этим делом основательно и добротно, так же добротно и основательно, как сеял бы ячмень и стриг овец.
Да, городишко маленький, место спокойное, самое крупное преступление за последний год - потасовка в пабе. Если, конечно, не считать двух покойников подряд в этом году.
Но он сохраняет достоинство, такт и здравый смысл и берется за непростое и мрачное расследование так же буднично и капитально, как за строительство новой винокурни.
Конечно, ему не хватает опыта (а откуда взяться опыту в этом захолустье? он же не Пуаро - гастролер по запутанным преступлениям), и он это отлично понимает и не обижается на постоянные подколки знаменитого сыщика.
Он делает свое дело. Без блеска и, может быть, без любви, но тщательно и аккуратно.
Честь ему и хвала!
Поверенный появляется в кадре всего дважды. И не говорит ни одного лишнего слова.
Но он поразил меня ощущением того, что этот человек точно знает свое место и свою значимость на этом месте.
Он почти не честолюбив и вполне удовлетворен своим положением. Вряд ли он стремится или будет стремиться к дальнейшей профессиональной карьере.
Но он непоколебимо (и справедливо) уверен, что на этом месте он самый знающий, самый ответственный и самый нужный человек.
(Он почему-то напомнил мне Шохина.
Я ничего не знаю о политических амбициях и честолюбии Шохина, но у меня сложилось впечатление, что внешний рисунок роли актер взял у него.)
И, разумеется, доктор Шеппард.
Мягкий, интеллигентный, тактичный, даже отчасти нерешительный и не быстро соображающий доктор.
Он неспешно обтекает утес грозного Экройда и угрюмый грот его экономки,
журчащим ручейком успокаивает истеричку в исполнении Немоляевой и обходит стороной говорливый водопад своей сестры (Лика Нифонтова).
Он слегка неудачник, но он мил, приветлив, ровен и задумчив.
Он стал мне симпатичен, как добрый Санта Клаус.
Я поверил ему, как собственному брату.
Даже его некоторая несообразительность и недотепистость не раздражала меня.
Я принял его в свои друзья такого, какой он есть.
И даже его странноватая фраза-предвидение: "Я еще не знал, что это наш последний счастливый вечер", - резанула мне слух излишней трагичностью, но не насторожила меня.
И я пребывал в напряженном внимании еще почти целую серию.
А господин милый доктор оказался циничным и расчетливым убийцей!
Я ужасно огорчился...