...Представляешь, сшивала себе лоскуты одуванчиковых полян на перелеске. Никого не трогала и даже не ожидала такого странного приключения на тему искусства.
Сначала всё казалось незначительным. Я соединила две поляны и, когда сшивала последний закуток, один одуванчик вдруг внезапно вырос, приподнял над всеми свою пушистую голову и, приклонившись ко мне, шёпотом спросил:
— Как это у тебя получается соединять отдалённые понятия?
— Не люблю разрывы... — ответила одуванчику. — И вообще мне нравится, когда из всего воздушного рождается единство.
Внезапно наш разговор прервал крик на дороге с незаконченным швом. Это вороны накинулись на кукушонка. Я бросилась их разгонять, совсем не думая о том, как в этот момент выглядело моё лицо. Знала бы, что из этого получится, подумала бы, наверно...
Кукушонок неожиданно взлетел. Всего одним взмахом крылышек. Всего одним полётным прыжком успешно спрятался в лопухах.
Я даже не успела подумать о том, как это у него получилось... Не успела подумать, потому как увидела целый ряд художников по обочинам дороги. У них был какой-то фантасмагорический пленер.... И лица — в масках. Их руки со скоростью кузнечиков прыгали по натянутым листам ватмана. Заглянула в то, что они вырисовывают... Оказалось, моё лицо! Только не совсем моё... Только со злобно перекошенным ртом...
— Зачем ты меня так изобразил? — спросила у юного художника с глазами цвета едва вызревающего паслёна.
— Я тебя так вижу, — ответил, едва высовывая нос из-под пузырчатой маски. — В тебе столько зла! А запечатлеть зло — особое искусство!
Руки его снова кузнечиками завитали над листом ватмана. Он спешил вырисовывать то мимолётное зло, с которым я отгоняла от кукушонка ворон.
— Ну, когда тебя как-то так видят, — пробормотала я сама себе, — нет смысла переубеждать. Лучше идти дальше. Но и дальше, по всему ряду ватманов с мольбертов смотрело моё лицо, перекошенное злобой. И каждый творец на мой вопрос: "Почему так?" Отвечал:
— Я тебя так вижу.
К счастью, за полосой закатного леса открылась ослепительная завеса солнца. Дорога солнца. Я ступила на неё, оставив прошивающее меня иглами недоумение. Это был просто шар света, похожий на запакованный внутри меня мой волшебный мир. Мне всё ещё было неловко от осознания, что кто-то с внешней стороны окружности моего мира подсмотрел мимику зла на моём лице и приклеил её к моей личности. И этот кто-то совсем не один. Многие в масках меня так увидели и запечатлели...
Такие тяжёлые мысли несла я на своих плечах по солнечной дороге.
— Э, — услышала добродушно насмешливый голос, — по солнцу-то.... С таким лицом?! — Разве можно убивать свет?..
Сначала я подумала, что это снова какой-нибудь художник, собирающийся списать с моего лица искусство перекошенного рта. И я не смогу объяснить, что это был только момент выпрыгнувшей эмоции, когда я отгоняла ворон от кукушонка... Но человек, стоявший в солнечном полёте одуванчиков, был так похож на сказочника, живущего в окружности моего мира, что мне захотелось всё-всё ему рассказать. И я рассказывала про то, как сшивала лоскуты одуванчиковых полян у перелеска, и все свои впечатления от только что
пережитого. И дальше, взахлёб, глазами говорила его глазам:
И сказало мне моё солнце:
— Даже, уходя, сумей озарить на прощанье полюбившую тебя поляну... и оставленную дорогу....
И сказали мне мои одуванчики с обочины отцветанья:
— Запомни нас! Запомни нас в перерожденье, в искусстве улетать от сброшенных лепестков... Просто останови взгляд и запомни....
Он всё понимал. Наконец-то человек из фантасмагорического пространства всё понимал! Наверное, мои слова были похожи на воздушную материю, которую создавала я, сшивая лоскуты одуванчиковых полян... Наверное, что-то дрогнуло в сердце сказочника... И он произнёс:
— Моя ты волшебница! Люблю тебя!
И растворился в солнечных словах. А я подумала, это ничего, что в начале дороги кто-то увидел тебя в негодовании перекошенного рта... и такой запечатлел своим искусством видеть. Зато в конце дороги кто-то воспринял тебя волшебно! И именно это восприятие я полюблю и запомню. И ты, мой дорогой человек, запоминай лишь то, что радует тебя своим пониманием! И дождись того человека в конце дороги, который душу твою целиком обнимет... И в солнце за собой позовёт...